В ночь на 5 июля 2007 года на сессии Международного олимпийского комитета (МОК) в Гватемале город Сочи выиграл право проведения зимних Олимпийских игр у конкурентов из Пхенчхана и Зальцбурга. Сегодня о том историческом дне вспоминают двое его героев, самый опытный и самый эмоциональный – почетный член МОК Виталий Смирнов и председатель правления Заявочного комитета "Сочи-2014" Елена Аникина.
Виталий СМИРНОВ: "ОПЫТ ПОДСКАЗЫВАЛ, ЧТО МЫ ВЫИГРАЕМ"
– Когда впервые появилась идея провести зимнюю Олимпиаду в летнем городе Сочи?
– Начну с того, что вскоре после того как в 1980 году в Москве Хуан Антонио Самаранч стал президентом МОК, он загорелся идеей развести по годам зимние и летние Олимпийские игры. Мне эта идея тоже виделась очень удачной. Тогда это казалось нереальным, хотя Самаранч по своей натуре никогда не боялся революционных перемен. В те же годы, сразу после Игр в Москве, он мне и сказал: "Подумайте о проведении зимней Олимпиады".
– Что ответили вы?
– Я стал думать о кандидатуре города. Вместе с коллегами перебирали все возможные варианты: Камчатку, Красноярск, Кемерово, Северный Кавказ... Лично я склонялся к Кавголово – отличное место под Ленинградом, где традиционно проходили соревнования по зимним видам спорта. Единственным "но" там было отсутствие горнолыжных трасс нужной протяженности. Но у нас была идея перенести эту часть соревнований в Апатиты Мурманской области.
При этом я отлично понимал, что если не застолбить эту территорию в Кавголово за спортивными объектами, она неминуемо будет постепенно отдаваться под строительство дач. Так, кстати, в итоге и произошло. К сожалению, в итоге добиться поддержки у первого секретаря Ленинградского обкома КПСС и члена Политбюро Григория Романова мне не удалось. И вот тогда у кого-то из моей команды возникла идея о проведении зимней Олимпиады в Сочи. Причем восприняли ее поначалу совершенно ужасно.
– Представляю: летний курорт, при чем тут зимняя Олимпиада?
– Была даже такая карикатура: замерзшее Черное море, по нему на лыжах катаются парень с девушкой, а внизу подпись: "Мечта Смирнова". У меня до сих пор в кабинете висит фотография, как в 1988 году в Красную Поляну прилетала комиссия МОК. В числе ее членов, кстати, был и нынешний президент МОК Томас Бах, который тогда представлял комиссию спортсменов. Сочи выдвигался на проведение зимней Олимпиады несколько раз, но тогда по объективным причинам эта заявка не могла иметь успеха.
ПУТИН ЖИЛ В ОБЫЧНОМ ДВУХМЕСТНОМ НОМЕРЕ
– По признанию многих участников, решающим фактором в победе Сочи стал приезд в Гватемалу президента России Владимира Путина. Правда, что Путин советовался лично с вами, стоит ли ему ехать на сессию МОК?
– За несколько дней до отъезда я был приглашен на встречу с президентом. Путин спросил, как могут отнестись к его приезду члены МОК. Я ответил, что ехать, конечно, стоит. Присутствие главы государства, да еще такого, как наше, сразу определит отношение руководства МОК. Единственное, от чего я сразу предостерег: приезд президента страны не должен доставлять неудобств остальным гостям сессии.
– Что вы имели в виду?
– Ну, например, у нас раньше были случаи, когда ради главы той или иной страны блокировался один из лифтов в отеле, закрывались лестницы и целые сектора. Могу даже сказать, что впоследствии во многом по этой причине Чикаго уступил Рио-де-Жанейро на выборах столицы Игр-2016. Присутствие Барака Обамы вообще парализовало жизнь сессии. Это вызвало негатив у МОК и было отражено даже в официальных документах. Но в случае с нашим президентом ничего подобного не произошло. Несмотря на то что у службы безопасности поначалу были опасения, Владимир Владимирович жил в отеле вместе со всеми. Принимал членов МОК в самом обычном двухместном номере. Низкий столик, четыре кресла, тут же фото на память... Я поразился, насколько демократичной там была обстановка. И моих коллег из МОК это тоже впечатлило.
– Как вам кажется, все было решено еще до Гватемалы – или чаша весов склонилась в сторону Сочи в самый последний момент?
– Вообще, даже выступление делегации, ее манера представления играют зачастую решающую роль. Я думаю, многие члены МОК не читают внимательно огромные фолианты заявочных книг. Они доверяются оценочной комиссии и собственным впечатлениям. Наше живое, эмоциональное выступление, как мне кажется, убедило многих.
– Вы сидели прямо за спиной у тогдашнего президента МОК Жака Рогге, когда он вышел на трибуну, чтобы объявить город-победитель. Судя по видео, вы сильно волновались в тот момент?
– Конечно, у меня были переживания. Но многолетний опыт уже тогда подсказывал, что мы выиграем. По реакции членов МОК, даже по настроению корейцев из Пхенчхана было понятно, что это будет Сочи. Я не знаю, была ли утечка информации или корейцы сами все поняли, но по ним было видно, что они уже не ждут победы.
– Вы принимали активное участие в агитации членов МОК за Сочи. Насколько это было сложно, учитывая, что со многими из них вы знакомы десятилетия?
– Тут надо понимать, что у членов МОК с большим стажем неизбежно, помимо формальных, есть еще и личные отношения. Мы знакомы семьями, на наших глазах росли дети, а потом и внуки... Естественно, мы можем откровенно сказать друг другу, что нравится в заявке, а что – нет. По тому, как складывались эти мои беседы, у меня постепенно и появилось ощущение, что мы должны победить.
– Сейчас результаты Олимпиады в Сочи ставятся под сомнение из-за обвинений в допинге. Вы возглавляете Независимую общественную антидопинговую комиссию. Как вам кажется, может быть, не получи мы тогда право проведения этой Олимпиады – и претензий по поводу допинга сейчас было бы меньше?
– Мне не нравится такая постановка вопроса. Давайте не будем забывать о двух вещах. Первое – город Сочи, да и весь регион, действительно преобразились, и произошло это благодаря проведению Олимпиады. Конечно, мы декларировали, что будем строить там спортивные объекты, транспортную и гостиничную инфраструктуру в любом случае, какое бы решение ни принял МОК. Но Игры стали мощнейшим катализатором всех процессов. И второе – ни одно из обвинений по отношению к результатам Сочи пока не доказано.
Мне не нравится попытка политизировать эти Игры и победы, одержанные там российскими спортсменами. На самом деле, в том факте, что хозяева выступают на домашней Олимпиаде успешно, нет ничего нового. Как правило, МОК идет навстречу странам и расширяет программу в пользу тех видов спорта, где у хозяев больше шансов. Плюс фактор знакомых трасс. Да, наша команда в Сочи выступила успешно, но не надо видеть в этом нечто невероятное. Впрочем, это уже совсем другая история...
Елена АНИКИНА: "ЗАПЛАКАЛА, КОГДА РОГГЕ ПОДНЯЛ БУМАЖКУ"
– Вы вспоминаете тот исторический день?
– Каждый раз, когда думаю о Гватемале, на душе становится тепло. Считаю, это было самое главное событие в моей профессиональной жизни. Я много где работала, были и удачные проекты, но нигде и никогда я не испытывала столь сильных эмоций. Потрясающее чувство, что ты и страна – это одно целое. Ведь в процессе работы Заявочного комитета у нас была масса проблем внутри коллектива, противостояний с различными ведомствами, даже ссор. Но совершенно потрясающе, как в Гватемале мы все ощутили себя одной сплоченной командой.
– У вас ведь на фоне победы Сочи-2014 произошла еще и личная трагедия?
– За несколько дней до отъезда у меня умерла бабушка. Для меня это был очень близкий человек, она была со мной с первых дней моей жизни. И вот, с учетом разницы во времени между Гватемалой и Москвой, я по ночам организовывала похороны, а днем репетировала свое выступление на сессии... И никому ничего не говорила, потому что это было только мое, личное.
– В течение двух недель перед сессией в Гватемале вы репетировали свою речь, которая заняла всего несколько минут. Что происходило во время этих репетиций?
– Меня до глубины души потрясло, как нас тренировали консультанты. Я-то думала: выучу текст, добавлю своей эмоциональности, и на этом все. Со мной работал американец, который раньше тренировал известных политиков, конгрессменов. В первый же день он сказал: "Давайте так: после каждого пятого слова вы будете хлопать в ладоши, а после каждого десятого – топать ногой. Текст можете читать". Потом еще добавил: в такой-то момент смотрите в левый угол, в такой-то – в правый. И вот дня три я топала, хлопала, смотрела, раздражалась... А однажды я пришла, и он сказал: "А теперь можете просто произнести речь". И это после всего пройденного ада было так легко, естественно, от души!
– Почему в своем выступлении вы говорили о русской душе, а не об объектах, гостиницах и тому подобном?
– Изначально консультанты действительно написали мне совсем другой текст. Вышла бы такая строгая тетенька, с цифрами, техническими данными.... Но я все-таки по натуре совсем другая. Студенткой я работала на Играх в Москве, плакала, когда улетал олимпийский Мишка. Я говорила залу: "Верните эту сказку нам в Россию!" и при этом почти плакала. Мне кажется, когда среди всей "техники" выходит человек и от души что-то рассказывает, это трогает сердца.
– Как вам кажется, скольких членов МОК вам удалось убедить своей презентацией?
– Конечно, большинство членов МОК делают свой выбор заранее. Но есть некоторый процент – 15-20 по моим оценкам, – которые сомневаются до последнего. И весь этот процент мы перетащили к себе. Во многом это была заслуга президента Владимира Путина, который покорил всех своими знаниями и простотой. Ведь, по сути, наша заявка была исключением из правил. У нас ничего не было построено, мы не соответствовали никаким нормам. Мы не зря так много говорили о доверии – в Сочи можно было только верить. Это было настоящее чудо, что мы выиграли!
– У вас было предчувствие, что Сочи выиграет?
– Я до последнего момента не была уверена в победе. Если честно, в последние дни перед голосованием меня накрывал ужас: а вдруг мы не выиграем?! Вы представьте, президент страны специально приехал в эту Гватемалу, с которой у нас даже дипломатических отношений до тех пор не было, взял на себя все риски, это его любимый проект... Меня больше пугало даже не то, что страна проиграет, а то, что он так старался, а мы можем подвести.
– Вы рассказывали, что вместе с главой оргкомитета Дмитрием Чернышенко называли формат общения с членами МОК "улыбаемся и машем".
– Без преувеличений, это было очень сложно. Членам МОК все пытались что-то рассказать, а нам же особо и говорить было нечего. У нас был девиз – Put Sochi on the map (Открой для себя Сочи на карте. – Прим. "СЭ"). Ведь многие вообще не знали, где находится такой город, даже название коверкали. Нас с Димой, наверное, спасло, что на тот момент мы были не самыми опытными профессионалами и не понимали всего своего авантюризма.
– Что вы делали в Гватемале после победы? Радость в момент объявления победителя там была просто нереальной.
– Я не раз представляла себе этот момент. Мне казалось, что если мы победим, я буду всю ночь праздновать, скакать и прыгать. Но не поверите, после сессии я пришла в гостиничный номер, упала на кровать и уснула. Никогда не считала себя сентиментальной дурочкой, но когда Рогге поднял бумажку с надписью "Сочи", я заплакала.