Дмитрий ЗЕЛЕНОВ
из Красной Поляны
Глядя на то, с какой легкостью Уайлд расправляется со своими соперниками, было сложно поверить, что для него, равно как и для нашего тренерского штаба, все происходящее является чудом. Даже когда Вик, уступая после первого полуфинального заезда больше секунды австрийцу Бенджамину Карлу, невероятным образом отыграл отставание, ход событий выглядел вполне естественно. Сам Уайлд потом скажет, что в 99 случаях из 100 он ничего подобного не повторил бы. Что, конечно, не помешало тысячам российских болельщиков кричать: "Витя, ты лучший!"
А пока Россия в удивленном восторге знакомилась со своим новым гражданином, ставшим двукратным олимпийским чемпионом, в США пытались понять, почему этого парня так легкомысленно в свое время упустили. Можно ли было удержать? Что было бы, если бы он не уехал?
– Вик, нет ли горечи, что... – попытался сразу после победы Уайлда задать вопрос американский журналист. Однако закончить ему не удалось.
– Стоп-стоп, – поднял руку Вик. – Давайте уясним это раз и навсегда, чтобы не задавать одних и тех же вопросов. Никакой горечи, никакого расстройства, никаких "бы". Остаться в Штатах и при этом продолжать заниматься сноубордом я не мог. Путь в сборную был для меня закрыт. Останься я в Америке, мне бы пришлось завершить карьеру, пойти в колледж и зажить обычной жизнью. Может, я стал бы архитектором, кто знает. Все, что угодно, только не сноуборд! Почему я не смирился? Потому что чувствовал, что потенциал не растрачен. И я благодарен судьбе, что судьба предоставила шанс проявить себя. Переезд в Россию стал единственной возможностью не бросать этот спорт. Только благодаря русской федерации я не просто стал олимпийским чемпионом, но и вообще остался в деле. У меня нет никакой обиды на Америку, нет обиды на USASA (федерация сноуборда США. – Прим. "СЭ"), они не дали мне то, что нужно – о'кей, класс, молодцы, ребята, но нам теперь не по пути. Все счастливы, я думаю.
– И вы тоже?
– Мне грех жаловаться на свою жизнь. У меня прекрасная жена, благодаря которой я всегда с огромным удовольствием прихожу домой. Многие парни, с которыми я соревнуюсь, лишены этого. У них главная цель – достичь хороших результатов, у меня же... все-таки немного по-другому. Все хорошо!
– После первой победы, в гигантском параллельном слаломе, вы сказали, что не можете поверить в произошедшее. А сейчас?
– Испытываю те же эмоции. Случилось что-то невероятное, и спасибо всем огромное! Никогда бы не выиграл без такой горячей поддержки зрителей, люди на трибунах великолепны! Хочу также поблагодарить своих тренеров, персонал, ребят, которые чистят трассу, партнеров по команде. Все они – часть этой победы. Повторю, все это слишком круто, чтобы было правдой.
– Ваш тренер Денис Тихомиров сказал, что творцом этой победы стал не талант, а трудолюбие.
– Совершенно верно. Знаю, о чем он говорит, и это, кстати, касается не только меня.
– Насколько долгим и тяжелым получился путь от двадцатых-тридцатых позиций в Кубке мира до олимпийского золота?
– Впервые на этапе Кубка мира выступил почти что десять лет назад, может, чуть меньше. Был тогда самым безнадежным аутсайдером. Теперь вот – дважды чемпион.
– Но за счет чего все-таки такой прогресс?
– Тренировки, тренировки, тренировки. Мы очень много работали, и даже летом, когда все отдыхали, я находил возможность выйти на трассу. В моем распоряжении лучший инвентарь, и меня окружают отличные люди, настоящие профессионалы. Вы сказали о Денисе, он меня здорово подтолкнул. Без поддержки и постоянного напора со стороны тренеров ничего бы не было, конечно. Да вообще, уровень подготовки потрясающий. Задействовали всех, кто был нужен. В какой-то момент, например, нам помогал доктор из хоккейной команды, остеопат из фигурного катания.
– Второй полуфинальный заезд, когда вы отыграли больше секунды у Бенджамина Карла, наверное, войдет в историю сноуборда.
– Да я сам чуть с ума не сошел! Это, пожалуй, был лучший спуск в моей жизни. И эмоции после этого полуфинала были так же сильны, как после первого золота. В 99 случаях из 100 не отыграл бы это отставание, а тут... Вообще я, черт возьми, тот еще везунчик! Никак пока не пойму, за что меня так отблагодарила судьба. Сегодня и тогда, в гигантском слаломе, удача была на моей стороне – начиная с квалификации, заканчивая финалом.
– Были ли какие-то мысли перед стартом?
– Конечно, были. Думал, что надо идеально пройти первые четыре гейта и на пологом спуске нагнать Бенджамина. Так оно в итоге и произошло. Это невероятно, потому что до этого я никогда его не побеждал!
– Бенджамин сказал, что вы катались, как дьявол, и что вам придавала силы первая медаль.
– Ха, спасибо ему за это! Вообще, скажу честно, я с утра здорово нервничал. И даже еще больше, чем в тот раз. Да, кто-то говорит, что в звании олимпийского чемпиона выходить на следующие соревнования легче, но я бы так не сказал. Знаете, золото ведь накладывает немалую ответственность. После того что случилось, после тех эмоций, очень не хотелось опуститься вниз, не хотелось проиграть. И я, можно сказать, боялся этого поражения.
– Выходит, теперь так будет каждый раз!
– Ну, нет, постараюсь с этим как-то справиться. Важно понять, что эти две победы не сделали из меня бога сноуборда. Ребята, я не лучший райдер в мире, мне еще для этого работать и работать. Просто я в этот день откатал так, как не катался никогда в жизни. Да и про удачу я вам уже говорил.
– В России довольно серьезно относятся к медальному зачету. Чувствуете, что принесли радость всей стране?
– Насколько я знаю, по итогам Олимпиады Россия хотела войти, как минимум, в пятерку. Сейчас мы по медалям занимаем второе место, и мне кажется, это круто. Приятно, что внес свой вклад в общее дело.
– А вы знаете Виктора Ана?
– К сожалению, мы незнакомы. Я встречал Виктора на некоторых мероприятиях в Москве, но до недавнего времени ни разу не видел, как он катается. На днях увидел – и у меня просто нет слов! Похоже, это действительно незаурядный человек. Его история впечатляет. Я, конечно, не знаю всей подоплеки, и, наверное, мне не следует давать какие-то оценки, но до сих пор не понимаю, как Корея позволила ему уйти.
– Вас тоже, получается, упустили.
– У меня все-таки другой случай.
– Вам звонил президент Путин? – еще один вопрос от коллег из США.
– Нет. А должен был?
– Когда собираетесь в Америку?
– Сложно что-то планировать. Надеюсь, недели через три сумею добраться до дома. Во всяком случае, изначально план был такой, что в двадцатых числах марта прилечу.
– Как, думаете, вас встретят?
– Надеюсь, что нормально. Конечно, кое-кто сейчас, должно быть, немного зол на меня, и это вполне естественно. Гораздо важнее и ценнее то, как меня поддерживают здесь. Вы не поверите, мне даже дети пишут! Теплые слова от совершенно незнакомого 7-летнего мальчика – разве это не прекрасно?