Российский скалолаз Алексей Рубцов в интервью «Известиям» перед выступлением на Олимпиаде в Токио рассказал, за счет чего ему удается обеспечивать себя, и как ему удалось найти спонсора.
— На какие средства удается тренироваться и ездить по зарубежным местам?
— Есть два спонсора. Одна швейцарская компания, другая — американская.
— Как их нашли?
— Очень сложно. Трудно найти в России спонсоров. То, что у меня появилось два иностранных, — невероятное стечение благоприятных обстоятельств. Я вообще не знаю, есть ли кроме меня российские скалолазы с хорошими контрактами. У них есть спонсоры, но без зарплаты.
— Которые обеспечивают только тренировочный процесс и перелеты?
— Нет. Это те, которые им обеспечивают снаряжение. А я работаю с зарплатой. Спонсоры помогают мне быть профессиональным спортсменом, а не просто носить на себе какие-то вещи и снаряжение. Как спонсирование в мире построено? Компании платят деньги спортсменам, чтобы они развивали сообщество, продолжали существовать, заниматься своим делом и собой олицетворяли бренд. Как в нашей стране в большинстве случаев построена эта система? Тебе дают три футболки и снаряжение и просят рекламировать бренд. Считаю, это неправильно. Я мало работал с разными компаниями, сейчас у меня их две. Был достаточно успешным спортсменом, но таких спонсоров долго искал. На плохих условиях я не соглашался работать.
— А когда появились ваши иностранные спонсоры?
— Один в 2016 году, другой — в 2021-м. Часто скалолазы соглашаются с условиями наших компаний. Снаряжение, конечно, лучше, чем ничего, но в глобальном плане не очень хорошо для формирования правильной позиции по спонсированию спорта и спортсменов в перспективе. Пока соглашаешься работать без денег, их никто не даст.
— На что они живут? Деньги от национальной федерации и Центра спортивной подготовки Минспорта?
— Да, государство и федерация поддерживают. Без них у нас бы вообще не было скалолазания. Сейчас люди в мире очень профессионально занимаются этим видом спорта. И в некоторых странах имеют большой доход. Бороться с такими, не занимаясь профессионально скалолазанием, то есть без денег и средств к существованию, невозможно. Ты должен идти на работу и после работы тренироваться? Так только я смог, когда в 2009 году выиграл ЧМ. Ну и потом еще раз так же сделал, в 2015 году, когда после травмы два года не тренировался, работал на скалодроме тренером шесть дней в неделю. Потом надоело, вернулся и выиграл Кубок мира. Но так это не всегда работает. Поэтому здорово, что наше государство и федерация поддерживают скалолазов. Без этого не было бы результатов совсем.
— Скалолаз может себя обеспечить?
— Да, Минспорт нормально поддерживает, еще есть ЦСКА и региональные федерации. Поэтому часто все довольствуются снаряжением от спонсоров. Но если попросить немножко больше, может, больше и дадут. Иначе компании останутся вообще без спортсменов, а без спортсменов им тоже не выжить. У меня доход выше, существенно. Не могу раскрыть цифры, но уверенность в завтрашнем дне у меня есть. К тому же в Минспорте скалолазам нужно каждый год подтверждать своими результатами право быть на ставке. Это дополнительный стресс. Провел неудачный сезон — тебя выгоняют из команды. И остаешься без денег, поэтому надо пойти на работу. Меня два раза выгоняли из команды, когда не было результатов. Один раз их не было после травмы, когда оторвался бицепс, это было в 2019 году. И пришлось оставлять меня без обеспечения. А спонсоры не оставляют. Без них пошел бы на работу, так как надо обеспечивать семью. Поэтому спортсменам надо работать на перспективу и просить больше у спонсоров. Я могу понять Минспорт — у них не резиновый бюджет на зарплаты. И если кто-то не дает результат, его приходится выгнать из команды. А со спонсорами ты дольше и спокойней тренируешься.