Как публикация в "СЭ" перевернула судьбу одной маленькой спортивной команды и помогла завоевать медаль в престижном многодневном марафоне
Пролог
ОДНАЖДЫ В ПЕТРОЗАВОДСКЕ
Когда в середине 90-х я жил в Петрозаводске, у нас был футбольный клуб со странным названием "Эрзи". Играл он то ли в третьей, то ли во второй лиге чемпионата страны. А владели им чеченские бизнесмены из Питера. Такая вот эпидерсия лихих и замечательных лет.
Однажды летом "Эрзи" вознамерился провести на домашнем стадионе товарищеский матч с самим "Зенитом". В зенитовском составе выступал петрозаводчанин Денис Зубко – он обо всем и договорился. Игра эта запустила цепочку событий, в результате которой я впервые опубликовался в "СЭ" и получил единственную в своей жизни профессиональную награду.
Глава 1
У МЕНЯ ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН
Чем закончился тот матч, убейте, не помню – все же прошло уже двадцать лет. Однако я совершенно точно написал отчет, в тот же вечер передал его по факсу в "СЭ" и через два-три дня (газета приходила в Карелию с большим опозданием) впервые увидел свое имя на странице федерального спортивного СМИ. Вдохновленный успехом, я сидел и раздумывал, что бы такого мне еще накалякать для авторитетной газеты. И тут зазвонил телефон.
– Это… Мы тэбя вызываэм, прыходы, – прохрипел голос с кавказским акцентом на другом конце провода.
В чем моя вина, я не понимал. Но идти в офис "Эрзи", который квартировал на местном стадионе "Спартак", было очень страшно. В стране тогда законы соблюдались слабо, а бандитские разборки считались нормальным явлением. Единственное, что гнало меня на встречу, – возможность узнать что-нибудь про команду, которая редко бывала по месту своей прописки и оставалась очень закрыта для публики. И все равно я первым делом позвонил знакомому капитану ФСБ и попросил прикрыть меня, если что.
– Ты туда, конечно, сходи, – неуверенно пробубнил фээсбэшник. – Ну, а мы пока подумаем, что можно сделать. Если успеем, конечно.
Не помня себя от волнения, я проскочил через авторынок, который занимал всю верхнюю площадку стадиона, и влетел во мрак подтрибунных помещений. Там меня ждал угрюмый кавказец.
– Это… Зря ты свою статью напысал… – заявил мне "абрек", представившийся как "младший брат хозяина". – Мы "Зеныт" сюда как братьев своих прыгласыли. Это… Нэ должэн был Пытер этот матч в Пэтрозаводске играть.
– Но вы же не заперли трибуны, и игру видели сотни людей, – пытался оправдаться я.
– Вот и пысал бы для этих людэй в своей газэте. А это… в Москве – нэт. Нэхорошо, – резюмировал "брат" и толкнул ногой дверь в клубный офис.
Глава 2
В ЛОГОВЕ ВРАГА
В центре каморки возвышался Хозяин в черной кожанке. На его столе был расстелен номер "СЭ", а моя фамилия в нем обведена черным фломастером в траурную рамочку. Поверх газеты лежал пистолет. Ласково поглаживая его, чеченец что-то втолковывал человеку в малиновом двубортном пиджаке, вжавшемуся в кресло напротив.
– Ты зачем меня с лесом решил кинуть? – Хозяин оторвался от пистолета и, завидев меня, мотнул головой: – Проходи, дорогой, послушай, какие дела в твоем городе творятся, что здесь с уважаемыми людьми делают.
Я знал парня в малиновом пиджаке. Это был Витек, который в свое время обвел вокруг пальца незабвенного Хуссам Аль-Халиди, сунувшегося было в Петрозаводск со своим "Асмаралом".
– Вы поймите: те, кто дает деньги на футбол, – святые люди, – распалял себя кавказец. – Они могли бы потратить их на своих детей, на маму, на папу, с любовницей в Турцию могли бы съездить… Вместо этого они платят за футбол, а вы их, значит, с лесом кидать да статейки дурацкие писать… Да я вас за это сейчас обоих здесь зарою!
Хозяин схватил со стола свой пистолет, а Витек мигом вылетел из кресла и уже через секунду был за дверью. Я немного замешкался, но "брат" схватил меня за рукав и ловко вытолкал за порог. Мы бежали с Витьком по темному коридору, а сзади нам в спину неслась истошная ругань и грохот, очень похожий на выстрелы.
Глава 3
В БЕГАХ
Выслушав мой отчет о визите в "Эрзи", капитан ФСБ был категоричен:
– В милицию идти бесполезно – у них там все схвачено. Тебе нужно на время исчезнуть из города.
Едва я положил трубку, как позвонил президент республиканской федерации легкой атлетики. Оказывается, Витек внезапно воспылал любовью к бегу и решил профинансировать поездку сборной Карелии на соревнования в Швецию. С условием, что в делегацию включат его и меня – для всестороннего освещения международных стартов и пропаганды здорового образа жизни. Это оказалось очень кстати, и всю дорогу в Скандинавию я прокручивал в голове гениальный репортаж, который напишу по возвращении из Швеции в "СЭ".
Участвовать нам предстояло в трехдневном марафоне Vindelälvsloppet. Бежали комбинированную эстафету – разные дистанции, которые в сумме тянули примерно на 100 км в день. В делегацию помимо меня с беглым предпринимателем включили двух специалисток по спринту, что создало нашей сборной серьезные кадровые проблемы. В итоге один из этапов решил взять на себя Витек, оказавшийся большим любителем "моционов от инфаркта".
Глава 4
ОКРОВАВЛЕННЫЙ ЛАПЛАНДЕЦ
Старт назначили в приполярной деревушке Аммарнес, где я впервые в жизни увидел живого лапландца. Его внешность производила неизгладимое впечатление: наподобие нашего чукчи, только длинноволосый блондин. Лапландец сразу же потащил нас на скотобойню. Выяснилось, что его народ – единственный в Швеции, которому разрешено держать оленей в неволе и заготавливать оленье мясо. В дальнем углу скотобойни были свалены рога и сиротливо висела подтухающая тушка. Блондин потыкал в нее пальцами, помахал окровавленными руками над головой и резко прокричал:
– Хейя, Русланд!
– Это он пожелал вам удачи. Древний обычай, – успокоил разволновавшихся спортсменов переводчик.
Каждой команде разрешалось выпустить на трассу по одному велосипедисту рядом с бегуном – водички поднести, анекдот рассказать… Потому что наматывать километры по лесистым холмам плечом к плечу с угрюмыми скандинавами было тяжело и уныло. Я вызвался сопровождать нашего участника на первом этапе, но не проехал и пары километров – проколол колесо на идеальной шведской бетонке.
Я стоял на обочине с перевернутым великом в обнимку и понимал, что поездка перестает быть томной. Пелотон убежал далеко вперед, машины поддержки и наш командный автобус со всеми моими документами и деньгами умчались по какой-то объездной дороге. Над долиной реки Винделельвен собирались черные дождевые тучи. В минуту самого глубокого отчаяния передо мной тормознул микроавтобус, и из него высунулась белобрысая голова:
– Хейя Русланд? – удивленно воззрился на меня чукча-лапландец.
Разобравшись, в чем дело, абориген ловко извлек из недр своего мини-вэна и вручил мне желтый почтовый велосипед с огромным багажником.
Следующие несколько часов я героически гнался за пелотоном под холодным дождем. Велосипед почтальона был, конечно, лучше моего тогдашнего "ХВЗ", но отрегулировать его под мой рост во время погони не было никакой возможности. И с каждым километром седло втыкалось в меня все глубже… И все -таки на самом последнем этапе я поравнялся с участником из сборной Карелии. На беду, им оказался Витек, которому команда выделила самый ровный и самый короткий отрезок дистанции.
Глава 5
РУССКИЙ МАТ
Витек до этого выступления иногда бегал трусцой со своей собакой по набережной Онежского озера да порой спасался от разгневанных партнеров по бизнесу. Но это не мешало ему мнить себя белым Абебе Бикилой.
– Мадам, – галантно раскланивался он с бегуньей из конкурирующей команды, которая попалась ему на глаза в самом начале этапа.
Мадам криво ухмыльнулась и втопила в подъем. Попытка удержаться за ней стала для Витька роковой. Сначала он сбил себе дыхание, а потом – "поплыл". И я понял, что этот забег может закончиться для нашей команды в первый же день.
Оставшиеся до финиша пять километров я буквально тащил бизнесмена на себе – поливал водой из бутылочки, давал подержаться на ходу за свой багажник, уговаривал и взывал к его совести. Но самым эффективным оказалось крепкое русское слово. Трехэтажные выражения выводили шатающегося от усталости бегуна из состояния грогги и заставляли делать новые шаги. Так грязно, как на том шведском шоссе, я не матерился никогда в жизни. Ни до, ни после…
За финишным створом мы в Витьком лежали рядком в кустиках, и нас рвало от усталости. Увы, не на родину, а в сточную канаву. В перерывах между приступами Витек громко сожалел о том, что его вместо Швеции не отправили в зиндан, а я сокрушенно думал: "Что же теперь я напишу про всю эту беду в "СЭ"?" Но в итоге в плане спортивного результата все получилось не так уж плохо. Наша сборная заняла в общем зачете забега третье место.
Обиженный в лучших чувствах Витек не разговаривал со мной три дня. И только на пароме из Умео в Ваасу он подошел ко мне, протянул свою медаль, а когда я начал отказываться – засунул мне ее за шиворот.
– Бери, не артачься, – примирительно сказал предприниматель. – Ты ее больше заслужил. Заслужил, потому что слова в нужный момент нашел правильные. Не то что в своих статейках пишешь.
В Петрозаводске меня встречал капитан ФСБ.
– Теперь команда будет называться "Карелия", – вместо приветствия сказал он. – А тебя мы решили наградить как лучшего журналиста, пишущего о проблемах государственной безопасности.
– Но я же не писал ничего про это, – пытался возражать я.
– Ничего, еще напишешь, – подмигнул мне фээсбэшник и вручил целлофановый пакет, в котором лежала белая футболка с синей динамовской буквой "Д" на груди.
Эпилог
20 ЛЕТ СПУСТЯ
Сейчас, когда я приезжаю в Петрозаводск в родительский дом и нахожу в шкафу эту футболку и медаль с тесненой оленьей мордой, то думаю о тщетности нашей профессии и об удивительной эпидерсии лихих и замечательных 90-х…. Да, тот материал о марафоне в Швеции в "СЭ" так и не опубликовали.
Надеюсь, что 20 лет спустя я хоть немного сгладил ту несправедливость.
THE END