ХРУСТАЛЬНЫЙ КУБОК, КРАСНЫЙ ДИПЛОМ
– Еще бы! 91-й год, хрустальный Кубок Москвы. Я так нервничала! Необычный ветер. Но мне как-то удалось выиграть вторую гонку. Тренер был счастлив. Понял: вот оно, начало пути…
– Эдуард Успенский говорил: "Я как писатель начался с четвертой книжки". С какой регаты вы начались как яхтсмен?
– Пожалуй, с чемпионата России 1993 года. Спустя года два после того, как начала заниматься. А для международных дел созрела к 1998-му. В 17 лет выиграла чемпионат мира!
– Ничего себе.
– С финансированием было тяжело, мало куда выбирались. А тут едем в Штаты. Анаполис, штат Мэриленд. Американки – взрослые, сильные, как на подбор… Лодок десять было местных. Но как-то у нас все сложилось, начали хорошо приходить. Выиграли! Вот тогда я поняла: да, можно приезжать на любые соревнования – и побеждать.
– Что поражало ваше юношеское воображение?
– Да все! Сегодня молодые яхтсмены легко катаются куда-то два раза в месяц. Мы ездили раз в год. Каждый раз это было яркое событие. Первый выезд – Аландские острова. Финляндия. Чемпионат мира в классе "оптимист". Казалось – чудо! Другой мир! Представляете, какое впечатление на меня произвела Америка?
– Должно быть, колоссальное. Я читал интервью вашей мамы. Кажется, она терпеть не может все эти яхты.
– Мама – человек прямой. У нее были свои планы на мою жизнь. Переживала сильно. Когда видишь – начало мая, едва лед сошел, а твой ребенок в ледяной воде… Но вступился папа: "Королевский вид спорта! Нашему ребенку подходит, пусть занимается". Папа меня всегда поддерживал, я поздний ребенок. Когда родилась, ему было 47. А мама ездила со мной на первые регаты, боялась отпускать. Сейчас привыкла.
– В Лондон на Олимпиаду она приезжала. Но на регаты не ходила.
– Да, приехала по программе "Спасибо, мама". Еще брат приезжал. Сказала им: "Вы меня не трогайте, оставайтесь на своей волне". Вот они и не трогали. Мы давно заметили – если мама приходит на соревнования, у меня не идет. Поэтому в Лондоне смотрела все по телевизору и раздавала интервью.
– Маму-то можно понять – в науках у вас все шло замечательно. Золотая медаль в школе, красный диплом в университете.
– Учеба легко давалась. Я поражалась: почему у других не так? Никакой проблемы совмещать со спортом. Вот в университете, на экономическом факультете стало сложнее. От меня в семье никто не ожидал спортивных увлечений – с детства слышала: образование, образование, образование… И вдруг – парусный спорт. Для всех шок!
– Самый тяжелый экзамен в вашей жизни?
– С детства обожаю математику. Даже высшая в университете давалась легко. На экзамене все быстро сделала, время оставалось – полезла сверяться со шпаргалками. Тут преподаватель меня и настиг: "Что у вас там?" А я не очень умела обманывать – отвечаю: "Что, что… Шпаргалка!"
– Какой ужас.
– Что началось! "Все, выходите! Вы не сдали, два!" Как "два"? У меня красный диплом намечается. Еще и на соревнования уезжать через два дня.
– Это двойка вам многое перечеркнула бы?
– Красный диплом – точно. Высшая математика, профильный предмет! Чудесным образом отвечала на все вопросы, поставили "четверку". Боже, какое было расстройство…
ПОЛЕТ С КОРМЫ
– Примет у вас много – как у всякого моряка?
– Полно!
– Тогда рассказывайте.
– У меня были счастливые кепки. Я пыталась анализировать – что это вообще за примета? Кажется, поняла. Когда на человеке огромная ответственность, надо ее с себя как-то сбрасывать. Разгружать душу. Вот и возникают штуки из серии "счастливая кепка". Вроде как надел – и все путем, есть на что опереться.
– Кепки особенные?
– С Кильской регаты. Выиграла ее в 2005 году. Купила десяток, наверное.
– Самая интересная судьба счастливой кепки?
– Судьба одна и та же: они тонули!
– Как же вы братьев не подсадили на парусные дела?
– Они намного старше меня, разница в 16 и 19 лет. Когда я начинала, они уже были самостоятельными. Им уже за пятьдесят, один фанат футбола. До сих пор бегает за команды Долгопрудного. Не представляю, что его может остановить.
– Собственные ошибки, которые особенно смешно вспоминать?
– В парусе есть понятие "брочинг". Яхта идет по ветру со спинакером, дополнительным красивым парусом. Такой пузатый впереди. Внезапный порыв ветра – и яхту резко разворачивает против ветра на 180 градусов.
– Какая красота.
– Так вот рулевой всегда сидит на корме. При вращении возникает центробежная сила – которая тебя выбрасывает!
– Летали?
– Несколько раз – довольно далеко. Не самые праздничные ощущения.
– Первый раз увидели океан в Америке?
– Нет, в Бразилии. Ездили в Сан-Пауло на чемпионат мира. Смотришь – стихия завораживает. Страшно и интересно. Сильнейшие эмоции! Хотя и к океану привыкаешь.
– Сейчас-то вас мало чем удивишь. Какая яхта поразила больше всего?
– RC 44. Попробовала ее лет пять назад. Создал ее Рассел Кутс, поэтому и аббревиатура – RC. Меня пригасили как рулевого. Делается из карбона, управляется невероятно! А разгоняется как!
– Большой экипаж?
– 8-9 человек. Работают как часы. С того момента эту лодку люблю.
– Дорогая?
– В районе 300 тысяч евро. Компания на год обойдется в миллион долларов. В этот вид гонок идут бизнесмены и нанимают профессиональную команду. Гоняются, учатся. Если олимпизм – любительская история, то здесь все поставлено на профессиональные рельсы.
– Часто видите классную лодку в дурных руках?
– Еще как! Парусу нужно посвящать время. А люди покупают дорогостоящие лодки, требующие отточенных навыков. Потом-то все равно учатся. Но путь выбирают дорогой.
– Самая смешная лодка, которой вы управляли?
– Однокорпусная лодка "Moth". Ее вывели на подводное крыло. Если ты стоишь на одном борту и парус не добран – переворачивается. Это немного цирковое представление. Очень такой… Спортивный снаряд. Требует навыков и координации.
– Недавно на окраине Евпатории увидел – старики реставрируют древнюю яхту. Рассказали – 38-го года выпуска, принадлежала когда-то Герингу. Самые удивительные яхты из прошлого, которые видели вы?
– Столько интересных сохранилось! В Европе проходят регаты классических яхт. Обводы у них красивые. Никакой гидравлики нет, на каждой собрана настоящая команда из десятков человек – чтоб тянуть канат. Классическое представление о яхте.
– В современных лодках все иначе?
– Разумеется! Нажимаешь кнопку – гидравлика все сделает. Особенно на круизных. На гоночных яхтах нужна серьезная мужская сила, но и там есть системы, которые помогают. А вот классические лодки завораживают…
– На древних лодках ходят деды – которые помнят, как все это устроено?
– Ничего подобного. Нормальные команды, одинаковая форма. Устраивают целые представления – особенно, если все происходит в исторических клубах.
– Какая яхта считается лучшей в мире?
– Яхтинг настолько разнообразен! Есть однокорпусные лодки в классическом понимании, сделанные из карбона или из пластика. Виндсерфинг развивается. Парусный спорт активно идет к катамаранам, это самая популярная тема. Кубок Америки сейчас – это многокорпусные лодки на подводных крыльях, минимальное трение о воду. Скорости там больше 50 узлов. Представляете? Это самолет!
– Про гигантскую яхту олигарха Мельниченко вы слышали?
– Кто ж про нее не слышал?
– Что скажете?
– Все это далеко от философии паруса. Моторная яхта для круизов, просто очень большая. Создана для путешествий – просто с мачтами и парусами.
– Могли бы ей управлять?
– Там парусами управлять достаточно легко, все на гидравлике. Достаточно нажать кнопку.
– В Европе кто-то продает дом – переселятся на яхту.
– Особенно в Германии это популярно. Люди берут лодку – встают в какой-нибудь турецкой марине и живут всей семьей. Потом перемещаются в Хорватию или Черногорию. Им интересно, смотрят новые места. Получается даже выгоднее по деньгам иногда.
– Когда вы видите этих людей – что чувствуете?
– Не моя философия. Я как хорошо настроенный инструмент, отточенный скальпель. Для других вещей! А здесь люди получают удовольствие от того, что находятся на воде. Отличный выбор. Но мне нравится жить на берегу, а на воде гоняться.
– Самый возрастной из профессиональных яхтсменов, с которым сталкивались?
– Шел чемпионат мира в Австрии, соревновались на озере. Кажется, 2005 год. Вижу один экипаж – и глазам не верю: две бабушки-близняшки, с ними внучка.
– Какая прелесть.
– Этим бабушкам было лет по 75. Абсолютно одинаковые, седые, с кудряшками. Просто загляденье. Австралийки, специально приехали на чемпионат мира. Яхту, правда, за собой не тащили, арендовали местную.
– Как выступили?
– В одной гонке поймали заход под берегом – пришли первыми. Вот тут-то все ахнули!
– Я слышал, принц датский в 75 лет соревновался.
– Ему за восемьдесят – он до сих пор иногда соревнуется, ходит на яхтах. Как и король Константин раньше. Королевская семья Англии тоже увлечена.
– Кого видели вы?
– Короля Испании, принца и принцессу Кембриджских. С датским принцем мы общались, я и на яхте у него была.
– Хорошая яхта?
– Очень интересная, историческая лодка. С яхтами сегодняшних бизнесменов не сравнить – зато в ней чувствуется история. Настоящий музей на воде. Какие картины, интерьер, диковины из стран, где побывал… Это история не про то, у кого больше метров на воде – а про жизненный путь. Водил нас: "Вот это я оттуда привез, это – отсюда…". Захватывает!
– Принц Альбер вам что-то вручал.
– Это меня приняли в члены яхт-клуба Монако три года назад. Из рук князя получила свидетельство. Он вообще часто приезжает на парусные соревнования, любит спорт.
– Сам гоняется?
– Время от времени. Но его вид спорта – бобслей и гребля.
– То, что вас приняли в этот яхт-клуба – событие?
– Я была очень рада. Во-первых, сам по себе яхт-клуб – очень красивый. Открыли в 2014 году. Этому зданию в мире нет аналогов. 18 тысяч квадратных метров, потрясающее строение. Проектировал легендарный Норман Фостер, деньги вложены гигантские. Которые, конечно, никогда не отобьются. Находиться там – одно удовольствие.
– С яркими яхтсменами в Монако познакомились?
– С Кеном Ридом, например, выдающимся спортсменом. Много Кубков Америки, несколько кругосветок. Человек всю свою жизнь посвятил яхтам. Вы представьте – пройти кругосветку в гоночном режиме, когда не расслабишься ни на секунду. Лодки выскакивают на мели, рифы. Сейчас он возглавляет крупнейшую компанию по производству парусов North Sails. Мы прошлись по яхт-клубу Монако, там висят модели яхт Кубка Америки. Улыбался, показывал: "Вот на этой я ходил, этой и этой…".
– Гоняется до сих пор?
– Да. В один из дней пошли с ним попробовать новую скоростную лодку Swan 50. Кен встал у руля. Когда не хватало ветра – он в азарте выкрикивал: "Come on breeze, сome on breeze..."
– Поразительно.
– Меня это тоже сразило. Человек получает колоссальное удовольствие, когда рулит в стихийных условиях. Где ветер, волна, лодка летит больше 25 узлов! А он ее еще и подгоняет, всех заражает этой страстью!
– Значит, есть люди, погруженные в это дело сильнее, чем вы?
– Конечно. Кричать "Come on breeze!" мне в голову не приходило.
– В парусном спорте есть возрастные ограничения – с такого-то возраста на Олимпиаде делать нечего?
– Яхтингу, как любви, – все возрасты покорны! В этом счастье – заниматься парусом можно хоть до 80. Олимпиаду в Рио на катамаранах выиграл Сантьяго Ланге. Вид это физически сложный. Знаете, сколько ему? Пятьдесят пять!
– Вы говорите, соревноваться яхтсмен на самом высоком уровне может в любом возрасте. Что ж решили, что ваша личная олимпийская история закончена?
– Мне было тяжело. Слишком много преодоления в трех олимпийских кампаниях. Тот случай, когда каждый цикл – за два или три. Сейчас радуюсь за ребят – их федерация поддерживает. В мое время были постоянные конфликты, бесконечные разбирательства, претензии. Энергия уходила не на гонки.
– Закончили вы четыре года назад. Сколько раз были близки к тому, чтобы сказать: "Я передумала"?
– Ни разу. Я действительно закончила. Пройденный этап. Смотрю на людей, которые возвращаются, и не могу их понять.
– Вы никогда не вернетесь в олимпизм?
– Никогда. Может, через какое-то время меня "переклинит" – но сейчас я точно чувствую: все позади.
– Кругосветка есть в списке ваших планов?
– Нет.
– Почему?
– За свою жизнь я так находилась в море, что пока не тянет. Может, придет позже. Это совсем другая философия. Это марафон – надо сесть и получать удовольствие от жизни. А мне пока хочется экшена.
– Еще какой-то экстрим в вашей жизни присутствует? Парашют, например?
– Парус из меня настолько вытягивал энергию, что во всем остальном я ее экономила. Не было парашюта.
– Что хотели бы попробовать из того, что никогда в жизни не делали?
– Пожить спокойной жизнью хотя бы пару лет! Думала: может сейчас попробовать перестроиться? Опять не получается. То одно, то другое. Но все равно, интересно ощутить абсолютно женский образ жизни. Не факт, что мне это понравится. Но попробовать надо.
БОРЬБА ИНЖЕНЕРОВ
– У вас с недавних пор своя компания, PROyachting. Сколько лодок?
– 10 – в Москве, 10 – в Сочи,.
– Начинается зима. Где будут ваши яхты?
– Московский сезон завершен. На воде мы провели чуть больше 24 недель, с 1 мая по 18 октября. Московские лодки вынули из воды, стоят на специальных конструкциях. Что-то вроде деревянных саней, повторяют обводы яхт.
– В ангаре?
– Когда как. В ангаре дороже. Если на улице – главное, удалить всю воду, чтоб не было льда. В Сочи наши лодки на воде круглый год. Провели первый этап зимней серии регат "Sochi Winter Cup by PROyachting". Будет идти всю зиму в первые выходные каждого месяца – люди могут кататься на лыжах, спускаться в Имеретинский порт и пройти на лодке. Интересно же!
– Очень. Сколько стоит содержание одного судна в год?
– Зависит от размера лодки. От того, как бьются. Все же у нас вечерние регаты, соревнования. Сталкиваются часто. Содержать одну – несколько сотен тысяч рублей.
– Я слышал, хорошая веревка для яхтинга стоит тысячу евро за метр.
– За метр – нет. Но за всю веревку отдать тысячу евро вполне реально. Средняя цена хорошей веревки – от двух с половиной до шести евро за метр. А нужно, случается, 100 метров. Содержание большой яхты – это дорого: столько запчастей, блоки, лебедки… Наши-то всего 25 футов: можно уложиться в разумную цифру.
– Самое ужасное, что случалось с вашей лодкой?
– Самый ужас был в Сочи – ветер 38 метров в секунду. Две лодки, которые подняли помыть, сдуло с саней. Борт повредился. Если говорить о повреждениях на воде… Бывает, одну лодку цепляет другая за трос. Матча начинает складываться. Бывает, пробивают дырку в борту.
– Я слышал, были проблемы – провезти эти яхты в Россию. С таможней?
– С таможней – никаких. Там все чисто и прозрачно. Сложности были с транспортной компанией. Те прежде возили моторные лодки, впервые столкнулись с парусными. Не учли, что там мачта, которая намного длиннее самой лодки. Начали перевозить – мачты цеплялись друг за друга.
– Есть уникальные яхты?
– Нет, мы специально привезли одинаковые. Чтоб люди гонялись в одинаковых условиях, не пользуясь трюками. Приходишь и соревнуешься за счет мастерства управления яхтой. Это сработало! А то ведь нынешние гонки – часто борьба инженеров.
– Я догадывался.
– Вот поэтому перед Олимпиадой в Пекине я провела полгода в конструкторском бюро "Сухой". Есть на яхтах одна гайка, отвинчивают которую медленно-медленно ключом. Отвечает за опускание троса. Мне нужно было этот процесс убыстрить. Что-то изобрести.
– Удалось?
– Удалось. Но таких деталей в лодке 50! Над этими чертежами можно вообще все свое время провести. Столько сил уходило – оптимизировать обводы киля, протестировать мачты, паруса, веревки…
– Вы каждую гайку в яхте знаете?
– Конечно. Если гоняетесь на снаряде, должны знать о нем все. Он вас может подвести в любой момент.
– Самые обидные случаи, когда вас подвела гайка?
– Вот в Пекине как раз и подвела! Мы сделали тот прибор, установили на яхту. Взялись за эти разработки потому, что на афинской Олимпиаде англичанки из-за какого-то прибора отыграли огромное количество очков и стали чемпионками.
– Так что случилось с вами в Пекине?
– Шкотовая у меня забыла перевести маленький рычажок, и отпустила ванту вместо набивки. Все, трос в руке, мы не смогли обогнуть знак, пришлось идти на другой. Потеряли огромное количество мест. Иногда простые человеческие вещи сильно влияют на результат. Настолько было обидно!
– Представляю, сколько у нее слез было.
– Слезы были, скорее, у меня…
– Вы говорили, англичанки выиграли афинскую Олимпиаду за счет какого-то прибора. Это – нечестный прием?
– Все по правилам. Они поставили его на яхту за день до Олимпиады, прямо в день обмера. Обмер прошли, никто не мог понять, что это такое. Прибор в чехле. Потом в каждой гонке отыгрывали по четыре места. Это просто нереально! Но раз на обмере вопросов не возникло – значит, все в порядке.
– Вы его видели?
– Все видели, правда, в чехле. По правилам нельзя менять длину троса больше чем на 10 сантиметров. Англичанки эти 10 сантиметров выдерживали. Про самодельные приборы в правилах не сказано ничего. Все шли на стандартном оборудовании – а они на особенном.
– Вы разобрались – что это за приспособление?
– До сих пор не знаем. На пекинскую Олимпиаду мы уже шли со своим прибором. Это с нами сыграло злую шутку. По работе с матчастью англичане впереди всех. Есть легендарный яхтсмен Бен Эйнсли, четырехкратный олимпийский чемпион. Сейчас самый титулованный яхтсмен на планете. Пока гонялся в Кубке Америки и занимался другими вещами, два года молодые ребята для него что-то тестировали. Постоянно искали! Поэтому Бен всегда приходил на самую быструю лодку.
– Судьба той яхты, на которой выступали в Лондоне?
– Это была не наша яхта, предоставили организаторы. Кажется, она сейчас в Америке, до сих пор используют в матчевых соревнованиях.
– Есть заводы, которые изготавливают яхты?
– В России технологии немного отстают. Мы закупались во Франции. Там завод штампует до тысячи лодок в год.
– Уникальные мастера есть?
– Да! Нам помогала масса людей. Где-то находили хорошего мастера по алюминию, по пластику, кто-то замечательно справляется с веревками…
– Кто-то считает свой автомобиль живым. У вас к яхте отношение такое же?
– У яхты есть имя!
– Тогда все понятно.
– Готовилась к Афинам, мне 23 года, волнение… Купили новую лодку. Думаем: как назвать? И придумали – Чоли.
– Чудесное имя.
– А знаете, почему? Чемпионка ОЛимпийских Игр! Но тогда еще выражение ходило – "мама Чолли". У той яхты крестной мамой была одна из моих шкотовых, Таня Ларцева. Так она написала на борту "Чолли", с двумя буквами "л". Я так ругалась!
– Что делать?
– Стирать и писать заново. Потом шутили – станем чемпионками, но не с первого раза.
– Имя пишется на борту?
– Как правило. Но мы писали внутри, в секретном месте. Но чем все закончилось в Афинах? Мы получили дисквалификацию со второго места, заняли 8 место.
– Крещение лодки – целый обряд?
– Обязательно! Пишется имя на борту или внутри, талисманчик кладется. Когда лодка касается воды – открывается бутылка шампанского. Все эти пробки я храню.
– Бутылку шампанского о борт разбиваете?
– Ну уж нет. Борта поливаем.
– Освящали лодку?
– Кто-то – возможно. Мы нет. Для этого нужно сильно верить.
– Вы хоть у одной лодки были крестной?
– У одной своей и нескольких других. Если говорить про "характер" лодки… Я свою чувствую. Кто-то с яхтами разговаривает, я – не особо. Просто стараюсь передать ей положительную энергию.
– Бывало, что в море убеждались – бог есть?
– На чемпионате Европы в 2010-м. На матч-рейсе проигрывали немкам 0:2. Нам еще пенальти повесили. Не знаю, как, – но прямо вгрызлись! Решили – надо выигрывать!
– Получилось?
– Прошли в нескольких сантиметрах перед носом немецкой лодки.
– Спрашивал одного олигарха: "Проблема, которая вас сейчас особенно тревожит?" Тот ответил – надо на несколько сантиметров расширить место в порту. А стоит это колоссальных денег. Так и есть?
– Огромных! Это же не просто пристань – подводные сооружения. Вложены большие деньги. Случается, марина построена, все вроде хорошо. Вдруг начинает намывать грунт, вход становится мелким.
ГОНКИ БЕЗ ПРИЗОВЫХ
– Вы были профессиональным яхтсменом. Жили на то, что зарабатывали яхтингом. Сегодня есть люди, занимающиеся только яхтами?
– У нас почти все такие. Олимпийцы получают в зарплату в министерстве спорта. Кто-то, закончив олимпийскую карьеру, уходит в профессиональный спорт. Гоняются в командах и на этом зарабатывают.
– Какие премиальные в европейских гонках?
– Ой, совсем небольшие! У нас мало рекламы, не научились показывать гонки по телевидению. Никто не умеет объяснить простым языком, что происходит на воде. Надо ж человеку рассказать, почему яхты идут в разные стороны – и вдруг в какой-то точке сходятся.
– Так что насчет призовых?
– Если они вообще есть – это редкость. Огромное исключение. Вот проводилась матчевая гонка для женщин в Корее, там призовой фонд – 100 тысяч евро на 12 экипажей. Победителю достается 20 тысяч. Это считается очень много! Олимпийские гонки абсолютно все без призовых.
– Странно. Королевский вид спорта.
– Вот поэтому-то и считается – здесь люди только тратят, а не зарабатывают. Чтоб пришел спонсор – нужны телетрансляции.
– Есть в яхтенном деле гении?
– Есть несколько. Поражали меня не тем, как управляются с яхтой, а самим образом мыслей. Структурой.
– Что за люди?
– Йеспер Банк, я с ним работала как с тренером. Датчанин, двукратный олимпийский чемпион. Пришел в нашу команду перед Пекином и дал столько, что я до сих пор все это использую. Фантастический человек!
– Чем особенный?
– Вот пример. Он помогал нам перед Играми, но на Олимпиаду поехал с датской командой. Было понятно, что на медальной гонке будет сильный ветер, что для Китая нехарактерно.
Его команда выходит на воду – и ломает мачту перед самым стартом. Начинаются чудеса. В этот самый момент хорватский экипаж, не попавший в медальную гонку, идет в марину и вооружает яхту. Когда Йеспер подтягивает свой экипаж к берегу, перед ним стоит полностью вооруженная хорватская лодка. Не верю в случайности!
– Что произошло?
– Даже не сомневаюсь – Йеспер предполагал, что будет ветер. Матчасть в том классе хрупкая. Наверняка он поговорил с хорватами, чтоб были на всякий случай готовы. Датчане во главе с Банком перебегают на ту лодку, меняют пару деталей, сбрасывают ее на воду. Летят к старту.
– Так можно?
– По правилам – нельзя. Потом было большое разбирательство, но им оставили золотую медаль. Датчанам было достаточно занять седьмое место, чтобы взять золото по итогам. Был хороший запас. Они седьмое и заняли. Но нельзя было не участвовать, тогда бы медаль уплыла! Старт открыт всего пять минут. Они пересекли линию в 4:55. За пять секунд до закрытия линии успели стартовать. Сама гонка была сумасшедшая!
– Что такое?
– Самый лучший экипаж перевернулся два раза. Все переворачивались! Это был цирк. Я по телевизору смотрела и не могла оторваться. Датчане обходили какие-то перевернувшиеся лодки. А как Йеспер готовит свод-анализ подготовки! Я что-то знала по своему университету, но мне не приходило в голову применять такие вещи в парусном спорте. А он показал – здесь все то же самое. Разбивка на бизнес-процессы, распределение задач и прочее. Я по-новому стала смотреть на парус после этой встречи.
– Он в возрасте?
– Под шестьдесят. Еще уникум – Рассел Кутс. Это второй человек с фантастическим видением. Задает направление America`s Cup. Там много споров насчет катамаранов. Считают, что это перестало быть соревнованием тактиков – стало противостоянием материальной части. Да, быстро и зрелищно, но меньше тактической борьбы. Все зависит от "снаряда".
– Так есть?
– Кубок Америки всегда был соревнованием скорее инженеров, чем гонщиков. Меня поразило, как Рассел поворачивает зрительское внимание к парусу. В июле приезжаю на Кубок Америки. Глазам не верь: на берегу тысяч тридцать зрителей. Головы, головы, головы! Рассел пригласил нас на лодку, проехали по дистанции. Казалось, мы на футболе. Большие снаряды, с рекламой на бортах, встают на подводное крыло – и летят! Все время какой-то экшен, людям интересно! Рассел этим радикальным шагом, переходом в катамараны, резко поднял зрелищность.
– Боксер Сергей Ковалев мне рассказывал: "Чтобы поднять меня на сегодняшнюю высоту, понадобилось 400 тысяч долларов. Сейчас такое невозможно, цены взлетели страшно". Давайте прикинем: сколько нужно вложить в молоденькую девочку, чтоб дотянуть ее до олимпийского уровня?
– Думаю, годовая программа в виндсерфинге уложится в 100 тысяч долларов. Но виндсерфинг – низкобюджетный класс.
"СЧАСТЛИВО ПОЖИТЬ"
– Парусный спорт – огромный труд. Момент самого тяжелого физического труда в вашей жизни? Когда казалось – все, предел организма?
– "Пределы" чаще случались психологические… Очень физически трудным был чемпионат мира 2007 года, когда мы завоевывали лицензию в Пекин. В Кашкайше страшные ветра, каждый день под 30 узлов. К седьмому дню регаты даже ходить сложно. Последняя медальная гонка была в гавани с порывистым ветром. Волны там чуть меньше – и от этого было так радостно…
– После такой регаты надо отходить недели две?
– У меня на восстановление было два дня. Потом пришлось включаться в логистические приключения – перевозить яхту. Целая история.
– Сколько вам надо смотреть за яхтсменом, чтобы все о нем понять? Пятнадцать минут?
– Несколько дней. У нас все сложнее, чем в футболе. Надо увидеть стилистику гонок. Зато за пятнадцать минут в экстремальной ситуации все понятно о человеческих качествах. Если это круизный вариант, конечно. Человек попадает в шторм – и сразу ясно.
– Часто люди на одной яхте с вами оказывались не готовы к испытаниям?
– Часто. Это приводило к тому, что менялся экипаж.
– Ситуация, которая особенно вас задела?
– Люди из одной лодки со мной в финале Олимпиады не знали правил. Потом еще и спрашивали: "Что ж мне никто не рассказал?"
– С реальной опасностью сталкивались?
– Выпадала из лодки в холодную воду. Жизни-то вряд ли что-то угрожало, вокруг были катера. Наш, правда, в тот момент ушел к берегу. Я сорок минут бултыхалась в Балтийском море. Выловила встречная лодка, ребята говорят: "Счастливо пожить" – "Спасибо большое…" К тому моменту я была зеленая.
– 40 минут – это ужас.
– Очень много! Я уже просчитала курс, куда плыть, чтобы мимо мыса не пронесло. Ветер дул с берега – и меня относило в сторону.
– Вы как-то сказали, что хороший яхтсмен должен быть готовым к любым погодным условиям. Гонялись в совершенно жутких?
– Вы ждете рассказов о ветре о волне? Но поразила меня та самая акватория Кашкайше. В нее впадает с одной стороны река, а с другой – океан. Когда течения смешиваются, вода словно закипает. Все в пузырях. Мы назвали это "стиральная машина". Тебя то выносит к ветру, то под ветер.
– Какая красота.
– Ты не можешь понять – что это?! Яхтсмены привыкли глазами видеть, что происходит на воде. А в бурлящем море не понять, куда тебя понесет. Зайти в эту зону – или наоборот, держаться подальше? Когда у рулевого нет решения – это всегда опасный момент.
Сложно пришлось в Китае – там безветрие и реки. Все по плану – и вдруг тебя начинает сносить. Для меня течение – самая сложная часть тактики. Ветер можно предсказать, течение – нет. Все на интуиции. Еще в Китае туман. Мы там потеряли неделю тренировок.
– Ничего не видно?
– Ну да. Выходишь – а в десяти метрах от лодки не видишь ничего. Для яхтинга невозможная ситуация.
– Ливни после такого не страшны?
– Ливни – отдельная история. Особенно в экзотических странах, где ливни тропические. Там вообще ничего не видно. В Бразилии что-то страшное. Мало того, что промокли до нитки – разглядеть ничего нельзя! Бил до боли!
– С акулами сталкивались?
– Вот этого я очень боюсь! Прямо фобия! Когда видно дно – мне некомфортно. Несколько раз встречали акул, но небольших. Сразу хотелось ноги поджать. Но такого, как в фильме "Челюсти", не случалось.
– Сразу понимали, что это акула, а не дельфин?
– В том-то и дело, что не сразу. Хотя плавник другой. Если вода теплая и есть вероятность встретить акулу, я всегда в напряжении.
– Федор Конюхов мне рассказывал про самую страшную картину, которую видел своими глазами – мумифицированные трупы, которые много лет пролежали на Эвересте. Вы за двадцать лет гонок тоже видели страшное?
– Не особо. Самое страшное увидела в детстве на Клязьменском водохранилище, когда только начинала заниматься. Выловили утопленника. Вот эта картина отпечаталась навсегда.
– Самая красивая гавань, которую видели?
– Их много. В Москве в Пирогово очень красивая. По-дизайнерски оформлена. Как и весь поселок. Им итальянцы даже приз вручили за архитектуру. Еще в Италии много красивых маленьких клубов. Историческое очарование. Все побережье, которое идет к Генуе, изумительное…
– Вы в Корее гонялись, в Швеции. Там – ничего особенного?
– Шведы вообще минималисты. Зато там огромное количество лодок небольшого размера. Ощущение, что каждый второй имеет яхту. Со спонсорами там все хорошо. Там увидела регату, которую поддерживали 30 компаний. Подумала: "Доживет ли Россия до того, чтоб поддерживал хотя бы десяток?" Одну-две найти невозможно!
– Самое угрюмое место, где выступали?
– Китай – на большого любителя. Но Циндао, где проходила парусная часть Олимпиады, интересный мегаполис. В Англии, как ни приеду, всегда дождь и какая-то серость. Не самое жизнерадостное место.
– Ни разу не попали на солнечную погоду?
– Бывало. При +18 они все надевают шлепки, юбки и шорты. У них – лето. Целых три дня!
– Самая нелепая гонка в вашей жизни?
– Чемпионат мира в Ла-Рошели, 2006-й год. Мы знали, что встречное течение сильное. Выходили на знак вторыми, вода была достаточно свободная. Снесло, раскрутились, пошли еще раз… Три раза пытались выйти на знак! Я на себя страшно злилась. Финишировали в той гонке за двадцаткой.
– У яхтсменов бывает морская болезнь?
– Бывает. Другой вопрос – вестибулярный аппарат тренируется. Я росла слабым ребенком. В первый раз попав на море, ужасно себя чувствовала. Меня укачивало в электричках, автобусах. Даже сейчас на мелкой волне еще ничего, а на длинной, бывает, неважно…
– За двадцать лет вы получили уйму призов. Не пересчитывали?
– Нет. Не только у меня квартира заполнена этими призами – еще и у мамы.
– Самый удивительный по форме?
– За чемпионат Европы в Австрии, 2010 год. Победа в матч-рейсе стала для нас полной неожиданностью. Мы только входили в эту тему. Вместо кубка нам дали кусок обрезанной мачты с гравировкой. Ого, думаю! Вот это экономия на призах!
БИЛЛА НЕ ХВАТИЛО
– В любом спорте есть нечестные приемы. Вы сталкивались?
– Во время российского отбора у меня веревки уходили в мачту.
– Что надо было сделать, чтоб такое произошло?
– Задаться целью! На конце веревки завязывается узел – чтоб ее стопорило. Сам он развязаться не может. Для меня это вообще непонятная история. Но повторялась раза четыре.
– Свои же делали?
– А кто же? Свои! Особенно памятно при отборе на первую Олимпиаду. Ждешь уровня, джентльменства – а получаешь такое.
– Как бороться?
– Оставляли на ночь человека на лодке, чтоб охранял. Всем-всем объявили, что это сделали. Чтоб никому в голову не пришло повторять.
– Еще какие трюки против вас использовали?
– Все мои Олимпиады были связаны с протестами. На первых играх мы сражались совсем одни. Ни одного представителя федерации, даже тренеров не было рядом. Только три девчонки. Мы защищались – и неудачно: со второго места улетели на тринадцатое. Затем сумели подняться до восьмого.
Ага, думаю, раз нас не поддерживает федерация – надо иметь собственного советника по правилам. В Пекине такой был, российский человек. Снова неудача – не оказалось у него авторитета на международном уровне. В Лондоне привлекли потрясающего человека. Ирландец Билл О`Хара. Это он писал правила для парусных соревнований. Человек изнутри системы. Но у него приключился конфликт с международной федерацией, – в тот же день я пригласила его в нашу команду.
– Помог?
– Мало кто знает – на итоги олимпийского четвертьфинала англичанки подавали протест. Считали, им был неправильно засчитан финиш. Три часа разбирательств, Билл вышел из комнаты просто фиолетовым. Если бы не его профессионализм – кто знает, чем обернулось бы?
– Полуфинал проиграли вы странно.
– Сами налепили ошибок – это факт. Но! Разве можно было сокращать полуфинал? Помните волейбольный финал? Вот представьте: при счете 2:0 в пользу бразильцев кто-то решил бы: все, они выиграли, матч заканчиваем. Третья партия ни к чему.
– Бред.
– А в парусе как раз это случилось! Счет ведется до трех побед. Испанки выигрывают 2:1 – тут их объявляют победителями. Нам даже Билла не хватило.
– Почему?
– Нужен был человек, не просто разбирающийся в правилах, а еще и хороший юрист. Который бы пошел в CAS и сказал: друзья! Если до трех побед – значит, до трех побед. Но такого человека не было. Зато перед Рио лидер сборной Павел Созыкин попал под доклад Макларена. Был дисквалифицирован. Вот тут я встала стеной!
– Отбили?
– Мы пошли в швейцарское адвокатское бюро, выстроили с ними линию. Обратились в CAS и вернули Пашу к участию. Наш прошлый опыт помог Паше, получается.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
– Представляю, чего вам стоило доставать деньги на подготовку к Олимпиаде. Никто не помогал?
– Со стороны федерации было скорее противодействие, чем содействие. Хотя что-то делалось. Это сейчас, слава Богу, переломили ситуацию, создали режим полного содействия лидерам. Тогда же было постоянное преодоление. На мне огромная нагрузка по менеджменту: логистика, перелеты, проживание, отчеты в Министерство спорта, поиск спонсоров… Я была на грани! Выжата постоянно!
– Могу себе представить.
– С 7 утра до 12 ночи в каких-то проблемах. Голова взрывалась от разнонаправленности процессов. Еще и женский экипаж – это бесконечные "не хочу", "не пойду"… В какой-то момент почувствовала – все, сил не осталось. Надо заканчивать. Тогда-то приехала в подмосковное Пирогово, обожаю эти места. Знакомая начала рассказывать про конный спорт, своего жеребца. Тот титулованный, вели его к каким-то соревнованиям. В самый важный день у лошади плохое настроение: "Не пойду!" Вот тут-то я поняла – какое счастье, что хоть у моей яхты настроение не меняется. Она тебе не скажет: "Не хочу!". Все познается в сравнении.
– Показали всем – любое препятствие можно преодолеть.
– Знали б вы, чего это стоило! Сколько стен пробила лбом! Перед афинской Олимпиадой ходила и искала деньги. Парус вообще никто не знал. Диалоги такие: "Я вот на яхтах хожу…" – "Это доска с парусом?" – "Нет, там сидеть можно" – "Ах, сидеть можно…"
– К Пекину все повторилось?
– С вариациями. Уже чуть иначе: "На яхтах ходим" – "А, яхты? Там, где сидеть можно?" К Лондону стали разбираться: "Яхты? Знаем! В Черногории брали в аренду". Но раскачать было так тяжело!
– На вас смотрели, как на прохиндеев?
– Как на сумасшедших. Спрашивали: "Зачем вам это надо?" Я тогда понять не могла, откуда этот вопрос. Что имеют в виду. Стала понимать сейчас – намекали, что мне стоит заняться обычными женскими делами. А не тратить силы на затею, где никакой гарантии успеха. Но во мне горела олимпийская цель, я не слушала никого.
– Чиновники тоже мало что понимали в парусе?
– Одного нашего мальчика дисквалифицировали на Олимпиаде за то, что левым галсом подходил к верхнему знаку. По правилам – правый галс имеет право дороги. Так чиновник заявил: "С завтрашнего дня ходим только правым галсом!" Вот как ему объяснить, что от левого на дистанции никуда не денешься? Люди управляли спортом, очень примерно представляя, что в нем происходит.
– Все время тратили на поиск денег – забросив тренировки?
– Вот история: я всегда выступала за Москву. На мою подготовку к Лондону Москомспортом было выделено 0 рублей. Абсурд!
– А что Министерство спорта, помогали?
– Вначале, когда деньги шли через федерацию, проблемы были. Очень помог Виталий Мутко за год до Олимпиады. Выслушал проблемы и сделал конкретные шаги. В последний год у моего экипажа было целевое финансирование, удалось, наконец, сосредоточится на тренировках. Я ему очень признательна за эту помощь.
– Первое, что вы сделали, получив деньги на подготовку?
– Наняли гречанку Софию Бекатору на последний этап подготовки. Олимпийская чемпионка, фантастической энергии человек. Забрала часть проблем – и я выдохнула облегченно. Могла с того момента нормально тренироваться.
ТЕСТ "МОЛОТОК"
– После Пекина вы 8 месяцев не выходили в море. Сказали – размышляли, чем заниматься дальше. Какие были варианты?
– Продолжить образование. Я на тот момент была в аспирантуре. После поняла, что эту историю вполне могу совмещать с парусом. Защитилась в 2010 году, а через 10 дней мы выиграли чемпионат Европы. Еще думала уходить и выстраивать обычную жизнь. Когда ты скачешь с утра до ночи, дома проводишь по 5-7 дней в месяц – это все-таки жизнь с вопросами. В какой-то момент хочется попробовать жить как все люди. Я остановилась на 8 месяцев.
– Как впервые вышли в море после этих 8 месяцев?
– В Москве. На своем сайте объявила кастинг девчонок в экипаж. По анкетам отобрала 6 человек. Надо было оставить троих. К тому моменту я уже сильно скучала по воде.
– Как отбирать экипаж по анкетам?
– В матчевых гонках было ограничение по весу. Значит, первый фильтр – физические кондиции. Дальше начались психологические тесты. Придумывали всякие ситуации.
– Вот это интересно.
– Обратилась на психфак МГУ, нам разработали тест. Назывался "молоток". Направлен на логику и скорость реакции, еще и позволял оценить IQ.
– Помог тест?
– Рассказал обо всем, что проявилось после. Тест попал куда надо. Быстро среди нескольких фигур найти лишнюю, например. Часы все время тикают. Не успел – автоматически переключаешься на новый вопрос.
– На себя тест примерили?
– Раньше проходила, IQ оказался 134. Сказали, это очень много.
– На лондонской Олимпиаде вы опередили британскую команду. Что-то от них потом услышали?
– Я дружу с их шкотовой Энни Лаш. Она прошла кругосветку Volvo Ocean Race в составе женской команды, это вообще героизм. Идти вокруг света – это очень тяжело. На Олимпиаде англичанки нас поздравили, вели себя очень корректно. Хоть сильно расстроились. Мы в 2012-м не проиграли им ни одного официального матча. Еще и поэтому им было психологически тяжело. Но вы представьте себе – что такое сражаться в Лондоне против англичанок!
– Пытаюсь представить.
– Спинакер открывается под рев трибун "Ти-и-им Джи-иии Би-иии!" В этот момент начинает подтряхивать. Мы-то не привыкли гоняться при большом количестве зрителей. Было непросто.
– Помните те секунду, когда поняли – все, вы проиграли олимпийский полуфинал?
– Не помню. Невозможно было принять сердцем, что все закончилось. На следующий день легче не стало. Тяжелая история!
– Ночь прошла без сна?
– Слава Богу, со сном у меня проблем никогда не было. Просто на матч за третье место выходили с осадком. Тяжело отделаться от мыслей…
– Взяли бы вы тогда медаль в Лондоне – что сейчас было бы по-другому в вашей жизни?
– Ха! Вообще вся жизнь сложилась бы по-другому. Но это относится скорее к личному. В спорте мало что поменялось бы. Хотя с медалью жить, конечно, интереснее. Опыт очень тяжелый. Что такое четвертое место – словами не передать. Я долго выходила из этой ситуации. Зато из моей жизни исчезли люди, которым важна была не я.
– А ваши успехи и будущая медаль?
– Ну да. Я лидер сборной – то одна медаль, то другая. Вдруг с Олимпиады возвращаешься без ничего – и начинается "просаживание". Здесь-то и узнаешь, кто по-настоящему близок!
– Много знакомых отвалилось?
– Да вот отвалилось! Я благодарна жизни за эту естественную чистку окружения. С ними жизнь была бы совершенно другой.
– Прежде вы об этом не догадывались?
– Даже предположить не могла! То, что происходило после Олимпиады – абсолютно новые для меня ощущения. Пришли новые люди. Сегодня идет развитие в новой области. Но тогда я рыдала месяцами.
– Помните первые дни в Москве – после возвращения с Олимпиады?
– Я вернулась в пустую квартиру. Это был ужас. Понимаете, что такое четвертое место? Вы летите одним рейсом с медалистами, все радуются. Огромное количество журналистов, тебя о чем-то расспрашивают.
– Кто-то медаль в самолете не снимает.
– Конечно, не снимает, но не в этом дело. Главное, ты должна выйти с более-менее нормальным лицом – при том, что еще день назад обрыдалась. Выйти и сказать: "Да, четвертое место". Это был ад.
– Делами вашими из мира спорта мало кто интересовался?
– Страна большая, медалистов много. Особенно в Москве. После Лондона все внимание переключилось на них. Даже мои девчонки в регионах не чувствовали такую пустоту, как я. Меня никуда не звали, ни о чем не спрашивали.
– У девочек из вашего экипажа почему было иначе?
– Четвертое место Лены Сюзевой в Краснодаре расценили как огромный успех. Хотя сама она была разочарована. Ей устраивали какие-то поездки. У меня же – вакуум.
– Друзья вас в аэропорту встретили?
– Да, отвезли в ресторан, мы там пообщались. Я была никакая. Две недели регаты жутко вымотали, да еще такой результат. Вернулась домой, закрыла за собой дверь – все. Вы идете, идете к какой-то цели и раз – она рассыпается… Независимо от того, есть ли у тебя медаль. Хотя с медалью все было бы иначе. Вдруг ты больше никому не нужен, история закончилась. Оказываешься в абсолютной пустоте. Я не могла заснуть. Лежала, глядя в потолок – думала, как жить дальше.
– Что придумалось?
– В десять утра звонок в дверь, на пороге брат. До этого он вообще в моей квартире не был, а тут: "Ну что, как дела? Я на кофе заехал!" Это было для меня огромной поддержкой. До сих ему благодарна.
– Долго вас отпускало?
– До сих пор отпускает, но уже совсем другая жизнь, другие приоритеты. А тот кошмар длился месяца три. Только в марте поняла, что с рыданиями по ночам закончено. Могу делать хоть что-то. 2013-й – это уже новая история. Начала бизнес, занималась развитием проекта, попала в яхт-клуб Монако, потихонечку начала выбираться.
– Самое обидное, что услышали после Лондона? Свои-то умеют поддеть как никто.
– Знаете, что обидно? Когда тебя обсуждают непрофессиональные люди. Как-то наткнулась на статью одного журналиста, сейчас он главный редактор парусного издания. Так тот пишет: "Скудина проиграла потому, что не контролировала соперника". А я шла сзади! Читаешь чушь – и не знаешь, что и сказать.
– По вашим меркам – полная глупость?
– Абсолютная. Сказал только потому, что ему вот прикольно поговорить, он же освещает главное событие. Не понимая и не видя предмет обсуждения.
– Объективно, по мастерству какого места вы заслуживали в Лондоне?
– Все сходились в том, что американка – самая сильная. Ей золото. Нам давали серебро. На третье и четвертое рассматривались француженка и англичанка. Из этой четверки в полуфинал вошли только мы. Вся Олимпиада – какой-то сюрреализм! Мы проиграли испанкам, имея преимущество в 15 секунд и пенальти на них. Сзади пришел порыв ветра – на нем нас и догнали. Я до сих пор поверить не могу, что мы умудрились такую гонку отдать. Австралийка, которая прошла весь отборочный тур без единого поражения, в финале Олимпиады выпала из лодки. Может такое быть?
– Потрясающе. Победила испанка. Сильная?
– Очень стабильная. Среднего уровня. Но вот эта стабильность, даже немного провинциальное спокойствие вдруг забросили ее на первое место. Она хорошо гоняется – но это не золото Олимпиады.
– Наверное, девушка с ума сошла от восторга.
– Это все остальные сошли с ума. А она-то выдержала спокойненько.
– Снится Олимпиада?
– Перестала во сне возвращаться. Недавно я рискнула пересмотреть решающую нашу гонку. Четыре года спустя.
– Ощущения?
– Учащенное сердцебиение, комок в горле. 30 секунд посмотрела и выключила. Не могу! На Youtube есть наш матч за третье место. В момент, когда гаснет спинакер, со мной что-то происходит на биохимическом уровне. Просто блокирует, я выключаю.
– Когда впервые прикоснулись к яхте после этого – аллергии не было? Вас ведь обмануло дело, которому вы отдали всю жизнь…
– Аллергия была долго. Говорили: "Пойдем, погоняемся" – а меня трясло. Помню момент, когда впервые снова села в яхту. Это было на Водном стадионе, начало 2015-го. Пришли друзья, говорят: "Мы потренируемся". Вооружают "Эллиоты"…
– Попробовали?
– Села к ним в лодку, они присмотрелись: "О, глазки-то загорелись!"
PROYACHTING
– Вы все же выбрались из психологического тупика.
– Все мои средства были вложены в олимпийский проект. Я вышла абсолютно не подготовленной к жизни.
– Обнулившись?
– Полностью. Вот тогда было ощущение, что стою на краю пропасти. Не хотелось бы еще раз через такое проходить. Родилась идея завезти новый флот. Надо было заставить людей поверить в эту идею. Снова найти деньги.
– Мелькали цифры – то ли 200, то 400 тысяч евро.
– Между этими суммами. Надо было не ошибиться с лодками. Найти правильную площадку.
– Угадали с тем и другим?
– Полностью. Водный стадион, Royal Yacht Club – отличное место. Очень благодарна ребятам, которые управляют яхт-клубом. Они тоже поверили, что я сделаю хорошую историю. У нас получился настоящий центр спорта. Там фантастическая инфраструктура. Приходишь, и ощущение, что ты не в Москве. Я сумела договориться по условиям по лодкам. Появились первые клиенты, поверили в нас. Появился проект PROyachting. А могло получиться, что вложишь огромные деньги во флот – а он никому не нужен. Но после четвертого места в Лондоне мне отступать было некуда. Жестко, но без вариантов.
– В мире парусного спорта вы – фигура легендарная?
– Да. Имя мне сильно помогло. Уважение чувствуется. О нас написал "Форбс". Получила премию "Спорт и Бизнес" в рамках конкурса Ernst&Young "Деловые женщины". Образовался пул очень избирательных спонсоров. Радовалась я всему этому сильнее, чем победам на чемпионате мира и Европы. Я представляла, что после Олимпиады будет обычная женская жизнь: семья, дети… А тут раз – бизнес! Новый виток!
– Волшебное ощущение, что все получается?
– Приходит уверенность, это так здорово. Когда составляли бизнес-план, прописали 4 мероприятия в месяц. За первые два месяца состоялось два. Я в ужасе: "Как буду отдавать кредиты?". Сели и стали думать. Надо было предложить что-то совсем новое. Пришла идея – в Москве стало много любителей паруса. Но им негде встречаться! Так давайте сделаем такое место, прямо на Водном стадионе. Почему бы не придумать день недели, когда все могут съезжаться и гоняться на лодках?
– Сейчас-то все кажется очевидным.
– Придумали формат еженедельных вечерних регат – Wednesday Night Race. С третьей регаты пошли аншлаги, заняты все лодки. Стало со временем настолько популярным, что с 2014 года уже стартовали и по вторникам. Даже вторники наполнились! Хлынул поток людей – кто-то приходил учиться сам, кто-то приводил детей. Получился конвейер по привлечению людей в парус. Все работает до сих пор. У нас занимаются люди с хорошей энергетикой. За лето через клуб проходит 3 тысячи человек.
– Ничего себе.
– Огромный прорыв для российского паруса. Яхтинг – это ведь стиль жизни. И он достоин большей популярности. Но я и сама не предполагала, что придем к таким цифрам…
– Настоящая школа.
– Мы развенчиваем миф о сложности этого вида спорта. Ты пришел на Водный стадион, взял яхту в аренду и получил море удовольствия. Кто-то приходит со своей компанией – потом начинает ходить сам. Создали парусную школу, даем начальный курс. Я очень горжусь.
– Конкуренты не спят?
– Как грибы растут, прямо под боком! Многим не хватает тонкого понимания процесса. Часто проекты организовываются людьми, которые пришли в парус недавно и думают: "Ага, тут все очевидно".
– Может, и к лучшему, что не случилась у вас олимпийская медаль?
– Может быть. Увидим лет через двадцать…
– Сколько нужно отучиться человеку с нуля, чтоб вы за него были спокойны?
– За 18 часов человек получает базовые знания – теоретические и практические. Понимает, как ставить паруса, управлять яхтой и подходить к берегу.
– Заниматься надо около месяца?
– Около того. После можем отпускать его в речную акваторию. Для морской надо учиться подольше. Там только 50 часов теории. Тут мы за массовостью не гонимся. На практике в Черногории моделируем внештатные ситуации. Например, человек за бортом. Как правильно к нему подходить и вытаскивать. Люди учатся, как нужно пришвартовываться. Это сложнее всего.
– Что тут сложного?
– Это вам не машину припарковать, тормозов нет! Яхта – инерционная все таки. Ударить никого нельзя.
– Без прав управлять яхтой реально?
– Если у вас нет прав – в аренду вам яхту никто не даст. На своей без прав можете в Европе выйти на прогулку, там это в порядке вещей. У нас все строже.
– Если у вас своя школа – получается, знаете, как подсадить человека на это дело?
– Ему надо просто дать попробовать и показать, что можно управлять стихией. Ветровым потоком. Это цепляет 80 процентов людей. Есть и такие, которых не зацепило. Как правило, человеку все становится понятно в первый выход. Мы завлекаем людей особенной энергетикой, создаем классную атмосферу!
– Кто к вам приходит, тот парус уже не бросает?
– Практически нет.
– Сколько стоит арендовать яхту со шкипером, чтобы учиться?
– Регата на Водном стадионе – 3 тысячи рублей с человека, это за 2-2,5 часа на воде. Сравнимо с походом в ресторан в Москве.
– Ученик пробует все?
– Что угодно – либо парусами управляет, либо рулит. Решает, что ему комфортнее.
– Все в итоге выбирают руль?
– Необязательно. Рулить тяжело. Отвлекся на чайку – все проиграл. Шкотовые видят больше. Настроил парус – имеешь возможность глазеть по сторонам.
– Три совета для человека, который начинает заниматься яхтингом.
– Не верьте, что это сложно. Это очень просто! Возраст и физические кондиции никакой роли не играют. Совет второй – не бойтесь, что это дорого. Затраты не такие серьезные, как в других видах спорта. Даже если загоришься купить собственную яхту – стоит неплохая как средний автомобиль, 20 тысяч евро. Третий совет – наслаждайтесь.
– Вот это совет замечательный.
– Это занятие может увлечь вас на всю жизнь. История классная, красивая и романтичная. Так что наслаждайтесь!