СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
По образованию она журналист, но сама не дает интервью. Я, во всяком случае, не нашла ни одного, собирая информацию. Лишь досье: трехкратная чемпионка мира по спортивной гимнастике времен начала 80-х, трехкратная чемпионка Европы. На Олимпийские игры в Москве не попала по возрасту, а четыре года спустя никаких Игр для советских спортсменов уже не было – случился бойкот. В Сеул в числе лидеров гимнастической сборной поехал муж Бичеровой Валентин Могильный, но там он остался запасным, после чего сама Ольга стала его личным тренером – первой женщиной, которой разрешалось переступать порог мужского гимнастического зала на “Озере Круглом”.
Впрочем, я забегаю вперед…
ДЕРЕВНЯ, ДЕТИ И КОЗА
Ольга БИЧЕРОВА
Родилась 26 октября 1966 года в Москве.
Заслуженный мастер спорта СССР.
Обладательница трех золотых медалей чемпионатов мира по спортивной гимнастике. В Москве-1981 стала первой в командном первенстве и индивидуальном многоборье, в Будапеште-1983 – в командном первенстве.
Трехкратная победительница чемпионата Европы-1983 в Гетеборге – в индивидуальном многоборье, опорном прыжке и вольных упражнениях.
– Да кому я сейчас могу быть интересна? – рассмеялась Бичерова, когда я все-таки разыскала ее по телефону в одном из пригородов французского Этампа. – Сижу в деревне, с козой, с детьми.
– С какой, простите, козой?
– С настоящей. Зовут ее Карамель. У меня тут целые угодья – 11 тысяч квадратных метров земли. Шало-Сен-Марс, где мы живем, – это такая деревня-деревня. И одновременно с этим исторический памятник – во все реестры занесена. Тут у нас классно. Раздолье кругом, есть свой деревенский бассейн. Совсем недалеко Париж, да и до знаменитых замков Луары чуть больше часа на машине ехать.
Но без машины здесь – никуда. Поэтому я подрабатываю в своей собственной семье таксистом – утром вожу детей в Этамп в школу, потом на тренировки – каждого на свою, вечером забираю домой. Иногда в день по 150 километров наматываю.
– Дети занимаются гимнастикой?
– Боже упаси! Смеюсь, конечно, но просто с самого начала понимала, что отдавать дочь в гимнастику бессмысленно – она ни по каким параметрам не подходила под этот вид спорта. Полина – заядлая футболистка. А младший сын Антон для гимнастики оказался слишком высоким. Сейчас он занимается фехтованием. Ему 12.
– Сколько лет вы уже живете во Франции? Уезжали ведь из России вместе с Могильным?
– Да, в 1991-м – по приглашению гимнастического клуба "Вуарон", который находился под Греноблем. У нас тогда уже был двухлетний сын, которого мы каждое лето отправляли в Москву к моим родителям, чтобы Алешка не забыл язык. А мы с Валентином чуть позже перебрались в другой клуб – в предместье Парижа. Долго мучились из-за того, что не было официального контракта, да и язык толком никто из нас не знал. Но со временем обросли друзьями, познакомились с тренером по фигурному катанию Стасом Леоновичем и его женой Ольгой, через них – с адвокатом, которая помогла решить многие проблемы с документами. Уезжали-то мы по простой туристической визе.
– Как же вы, не зная языка, работали гимнастическим комментатором французского "Евроспорта"?
– Когда мне сделали это предложение, я уже неплохо владела французским. Дело в том, что в клубе я начала работать с маленькими детьми, а в этих условиях язык учишь очень быстро. Дети ведь, в отличие от взрослых, лишены комплексов, поправляют тебя, если говоришь неправильно, причем делают это безо всяких задних мыслей... Я совершенно не стеснялась с ними разговаривать. А на телевидение попала по инициативе французских журналистов. Они сами нашли меня и попросили комментировать гимнастические соревнования.
– Собственный уход из большого спорта дался вам тяжело?
– Как такового ухода не было. Ведь начав тренировать Валентина, я все равно оставалась в гимнастике. Так же, как и прежде, сидела на “Круглом”, помимо этого училась в университете на вечернем факультете журналистики и была настолько занята, что на какие-то страдания просто не оставалось времени. На турнир “Дружба”, который проводился в 1984-м как альтернатива Олимпийским играм в Лос-Анджелесе, я не попала из-за травмы локтя. То есть травмы как таковой не было, но рука временами начинала болеть так сильно, что я вообще не могла на нее опереться. Брать меня в таком состоянии в команду естественно никто не стал.
А потом мой поезд просто ушел. Но подвернулся Валька, которого после Игр в Сеуле никто не брался тренировать.
– Это правда, что Валентин, уже перебравшись во Францию, продолжал серьезно тренироваться и мечтал выступить на Олимпийских играх в Атланте?
– Ну как – серьезно? Он старался поддерживать себя в форме, но, думаю, сам понимал, что тех тренировок, которые мы могли проводить между работой, было совершенно недостаточно для того, чтобы выступать на Олимпиаде. Хотя в 1996-м он отказался от многих контрактов, перебрался в клуб "Франконвиль", нашел французского тренера, с которым даже ездил на сборы. Но как раз тогда у него диагностировали болезнь Ходжкина – рак лимфатических узлов.
К счастью, болезнь удалось выявить достаточно рано. Потребовалось достаточно длительное лечение, несколько курсов химической и радиотерапии, после чего нам выдали заключение врача, что угроза рецидива полностью ликвидирована. Но для всех нас это был, конечно же, крайне непростой период.
– В результате чего вы и расстались?
– Причин было много. Но мне очень не хотелось бы говорить об этом периоде, он был для меня слишком тяжелым. Тем более что Валентина больше нет – не так давно он ушел из жизни.
С НОВЫМ МУЖЕМ ПОЗНАКОМИЛА КНИГА О БОГИНСКОЙ
– В какой момент ваша жизнь так резко повернулась в сторону деревни и козы?
– Когда родилась Полина, мы с моим нынешним мужем Жаном-Франсуа жили в городе, но решили, что ребенку нужен свежий воздух. Вот супруг и нашел дом, который очень ему понравился. Понятно, что нам и в голову не пришло бы покупать больше гектара земли, но поскольку Шало-Сен-Марс – деревня, то участок такого размера просто прилагался к дому. Правда, полезной площади всего десятая часть, остальное – горка. Поэтому коза мне и необходима – чистить территорию. Иначе наверху все совсем травой зарастет. На самый верх, где у нас обычно Карамель пасется, я даже не помню, когда в последний раз поднималась.
Покупали мы все это в совершенно разваленном состоянии. Дом очень старый, фигурирует еще в кадастровых бумагах Наполеона. Когда Жан-Франсуа впервые меня туда привез и я увидела этот дом, где были только четыре внешние – в метр толщиной – каменные стены, то чуть было не заплакала. Даже сказала, что жить здесь мы не будем никогда и ни за что! Действительно, не представляла себе, как все это можно отстроить заново.
Но выяснилось, что не все так страшно. Муж, прежде чем стать владельцем агентства по недвижимости, много лет крутился в строительном бизнесе, сам клал плитку, умел делать множество других вещей, он же подготовил весь план по реставрации, так что все строительные и отделочные работы уложились у нас в семь месяцев. Теперь на очереди еще одна историческая развалюха – второй дом, который стоит на участке и который мы хотим превратить в гостевой пансион. В доме ведь обязательно кто-то должен жить, чтобы он не приходил в негодность. Планы по реставрации у мужа тоже все составлены. Просто пока до их реализации не доходят руки.
– Где вы познакомились?
– О, это была целая история. Все началось с книги о Светлане Богинской. Светка часто приезжала во Францию на показательные выступления, и в один из ее приездов ко мне подошел человек, который сказал, что хочет издать такую книжку. При этом он сразу признался, что никогда не имел никакого отношения ни к гимнастике, ни к книгоиздательству и что по-русски тоже не знает ни слова. И попросил меня передать Богинской письмо, которое он написал и за какие-то бешеные деньги перевел на русский язык.
Мы со Светкой сначала приняли его за сумасшедшего, который таким образом просто хочет познакомиться с ней. Все-таки Богинская во Франции всегда была невероятно популярна. Но выяснилось, что человек действительно настроен серьезно. До такой степени, что мы невольно заразились его энтузиазмом.
Книга, кстати, получилась просто замечательной. Жан-Франсуа оказался очень хорошим фотографом, сам придумал очень интересную верстку с большим количеством фотографий на каждой странице, часть фотографий спортивных времен приобрел у агентств, мы очень много ему рассказывали, и текстом он в итоге тоже занимался сам, хотя первоначально предполагалось, что над этим будет работать профессиональный спортивный журналист из L’Equipe.
Под издание книги Жан-Франсуа взял кредит в банке, поскольку издать ее оказалось довольно дорогим удовольствием, а потом мы все вместе придумали, как эти деньги вернуть. Каждый раз, когда Богинская приезжала во Францию с показательными выступлениями, мы организовывали продажу книги в гимнастических клубах. В итоге нельзя сказать, что много заработали, но все расходы Жана-Франсуа были компенсированы.
Для меня это был колоссальный жизненный урок – как можно с абсолютного нуля, не имея никакой поддержки, не зная языка, реализовать свою мечту. До сих пор в голове не укладывается, если честно.
– И, находясь рядом с таким человеком, вы испугались реставрации какого-то разваленного дома?
– А ведь вы правы. С таким человеком смело можно и в огонь, и в воду. Я потом, кстати, долго допытывалась: почему гимнастика? Почему Богинская? Все оказалось просто: в 1996-м Жан-Франсуа, как любой нормальный человек, смотрел Олимпийские игры в Атланте, и его заинтересовал тот факт, что Светка выступала на трех Олимпиадах, причем каждый раз под новым флагом. Вот у человека и щелкнуло в голове, что до Богинской такого в спорте не случалось никогда.
Интерес оказался настолько велик, что Жан-Франсуа пошел искать книги о гимнастике в книжные магазины. Облазил все. И обнаружил, что таких книг просто нет. Вот и решил ликвидировать пробел.
СЫН СТАЛ ТРЕНЕРОМ ПО ГИМНАСТИКЕ
– Гимнастика в какой-то мере в вашей нынешней жизни присутствует?
– Ну конечно, все-таки я отдала этому виду спорта слишком много лет. Во-первых, тренером по гимнастике работает Алексей. Единственный продолжатель династии, можно сказать. Он в свое время выступал за "Франконвиль", как и Валентин, становился в своем дивизионе чемпионом Франции. Сейчас сын живет неподалеку от нас, часто заезжает в гости, делится проблемами. Главное, что ему безумно нравится тренерская работа.
Сама я этим летом снова собираюсь к Наташе Юрченко. Она открыла в Чикаго свой зал, о котором давно мечтала, и просит помочь – поработать тренером. Полина на этот раз со мной поехать не сможет, у нее запланирован летний футбольный сбор в Марселе, а вот Антона возьму обязательно. Мы не так давно "нашлись" с Володей Новиковым, который выступал в Сеуле за гимнастическую сборную СССР и стал там олимпийским чемпионом, а сейчас, как и Наташа, живет в Америке. У него три дочери, две из которых занимаются фехтованием. А сам Володя прошлой осенью открыл при своем гимнастическом клубе еще и фехтовальную школу. Так что я теперь начинаю обрастать и фехтовальными связями тоже.
– Почему вы не хотите работать тренером на постоянной основе?
– У меня есть все дипломы и лицензии, которые требуются для того, чтобы работать по этой специальности во Франции. Но это не Америка, где тренер может выбирать график работы. Здесь ты можешь работать по вечерам, плюс в субботу и среду, когда у детей нет занятий в школе. А по воскресеньям проводятся соревнования. Другими словами, при таком графике собственных детей я не буду видеть вообще. И зачем тогда было их рожать? Мне достаточно того, что я своего первого сына в детстве толком не видела. Никогда не забуду, как Валя стоял перед моей мамой-инженером на коленях, упрашивая ее, чтобы она оставила свою работу ради того, чтобы я могла ездить в зал на “Круглое” и его тренировать. Вы ведь, наверное, в курсе, как именно я стала тренером собственного мужа?
– Нет, этого не помню.
– В 1988-м, когда все поехали в Сеул на Олимпийские игры, Валька считался третьим-четвертым номером сборной, то есть гарантированно попадал в состав команды. Но когда в день соревнований я включила телевизор, то с ужасом увидела, что мужа на помосте нет. Что он только одежду за всеми носит, что всегда вменялось в обязанность запасному.
Почему так произошло, я не знаю до сих пор.
Важнее было другое. В сборной всем было хорошо известно: если Леонид Аркаев кого-то убирает из команды, в сборную такой спортсмен не возвращается уже никогда. Поэтому когда после тех Игр Валькин тренер Александр Александров стал работать с женской командой, желающих тренировать Могильного просто не нашлось. И что нам оставалось делать? Только начать работать вместе.
– Аркаев не возражал против этого?
– Из зала не выгонял, но делал вид, что меня не замечает. Остальные тренеры открыто над нами смеялись. Из женщин в мужском зале тогда работала только массажистка Вера, которой не разрешалось заходить в зал в принципе – она могла разве что посмотреть тренировку, стоя в дверном проеме. Ко мне отнеслись более снисходительно: все-таки у меня уже было в гимнастике определенное имя. Валька же в 1989-м выиграл два золота и серебро в многоборье на чемпионате мира в Штутгарте, а через год стал абсолютным чемпионом Европы в Лозанне, выиграв попутно коня и брусья.
Я на тот чемпионат не ездила, как и на предыдущий – меня не включали в состав. Но когда команда вернулась из Лозанны в Москву, Аркаев собрал всех на "Круглом" перед одной из тренировок и сказал: “А теперь я хочу представить всем вам настоящего тренера. Оля, иди сюда. Прошу любить и жаловать!”
Хотя если честно, тренировать собственного мужа я никогда не пожелаю и врагу. Все шишки, все раздражение летит и в зале, и дома, только на тебя. При этом нужно не вступать с человеком в конфликт, а только поддерживать его.
– Чем же вы будете заниматься, когда вырастут дети?
– Меня постоянно спрашивают об этом все наши друзья. Наверное, стану заниматься домом – тем, который только предстоит отстроить. Но до этого мои дети еще должны успеть выиграть Олимпийские игры.