Женские российские лыжи последние годы незаслуженно в тени мужских, но и там немало ярких героев. Даже помимо Непряевой и Степановой. Анастасия Фалеева в свои 22 — призер молодежного чемпионата мира, а теперь и победительница «Чемпионских высот». Едва не стала чемпионкой мира среди юниоров — у нее забрали золото из-за столкновения с чешкой Берановой. И одна из лучших в спринте среди россиянок. Это не считая того, что про нее пишут статьи в стиле «самая эффектная лыжница России».
«СЭ» поговорил с Анастасией после главного турнира сезона.
Сказала сопернице, что надо бегать чуть осторожнее
— Анастасия, ты родилась в Ясногорске Тульской области, окончила смоленский институт и представляешь Санкт-Петербург и Ямало-Ненецкий автономный округ. Как так получилось?
— Родилась я в Тульской области, не так далеко от Москвы. Отучилась девять классов, перешла в УОР № 2 города Москвы, где продолжила обучение. Там сдала ЕГЭ, после которого меня пригласили в смоленский институт. Это все очно. Окончила его в прошлом году, но сейчас учусь на магистратуре. Еще два года, и вот я магистр!
Санкт-Петербург и ЯНАО? Это все по приглашению. В Туле, к моему большому сожалению, лыжный спорт не развит, как бы ни пытался Вячеслав Веденин. Нужные средства спортсменам не выделяются, которые могли бы использоваться для сборов или организации соревнований. Поэтому все едут в ближайшие регионы, кого куда разбирают.
— При обучении в магистратуре тебе приходится ездить сдавать экзамены?
— Каждый день мне ходить не надо. Есть определенная договоренность, я приезжаю и самостоятельно сдаю сессию. Это все весной, в свободное время. Я приношу результаты, поэтому есть небольшие поблажки.
— Выиграешь гонку — можно не учить билет?
— Нет, не такие (смеется). Я прихожу и сдаю, как все люди, по такой же программе. Просто мне не нужно каждый день приезжать. В Смоленске есть очень удобная вещь — это развитый вуз! Онлайн-обучение называется. Есть сайт института с личным кабинетом, где ты читаешь необходимые материалы.
— Еще про тебя пишут, что на лыжах ты начала кататься раньше, чем научилась ходить. Преувеличение?
— Это не преувеличение, это правда! Мои родители живут в доме, там суровая зима. Папа надевал мне маленькие пластиковые лыжи, брал меня за капюшон. Я еще плохо ходила, но на лыжах уже передвигалась.
— «Чемпионские высоты» сложились неидеально, наверное.
— До эстафеты они складывались отвратительно. Но никто не ожидал из нас четырех, что эстафета так для нас сложится. Я очень рада этой медали. Спасибо девочкам, сервису, все отлично сработали.
Но была нацелена на классический спринт, на свою коронную гонку. Хотелось бы взять реванш у Наташи [Непряевой], еще и Юля [Ступак] приехала, классная компания собралась. Но это спринт, никто не застрахован. Случаются обидные моменты. Но пусть они лучше тут происходят.
— Видел, как ты немного поговорила с Москаленко на эмоциях.
— Конечно, мне было обидно. Ничего плохого я ей не сказала, кроме того, что надо бегать чуть осторожнее (смеется). Я стараюсь сдерживать конфликт в себе. После финиша никто никогда не видел, как я плачу или еще что-то. Стараюсь всегда улыбаться, это моя защитная реакция.
— Хотя внутри эмоции кипят?
— Да, но мне проще все самостоятельно переварить, чем выплескивать на кого-то.
— Это не связано с той историей с чешкой Берановой, после этого у тебя изменился подход?
— Да нет. Я в целом не запоминаю плохих моментов. У меня так голова устроена, что она сама утилизирует негативную информацию (улыбается). Поэтому я с этим справляюсь достаточно быстро. Могу вспомнить какой-то плохой опыт — здесь у меня что-то не получилось или там какая-то неудача, но я просто не зацикливаюсь на этом очень долго.
— С психологом не работаешь?
— Нет.
— Многие позавидовали бы такому подходу.
— Не знаю, просто жизнь не заканчивается на одной гонке, не только в спорте, во всех сферах так. Ты дальше двигаешься, работаешь, признаешь свои ошибки, что ты их совершил. Надо идти дальше и работать над собой.
Мы были бы рады видеть норвежцев на «Чемпионских высотах»
— Тут был новый формат командного спринта с раздельной квалификацией. Насколько тебе он зашел?
— Да. Это удобно, экономит силы.
— Но болельщики хотят видеть контактные гонки. Будет несправедливо для бегущих во втором полуфинале?
— Да, плюс командных спринтов у нас одна-две гонки в сезоне. Мы их в целом не практикуем, они проходят ближе к весне. Это чемпионат России или «Чемпионские высоты». Уже весна, тепло, снег, который тает. Обычно из первого полуфинала проходит большее число команд. Трасса становится хуже. И там ребята не так себя комфортно чувствуют. Когда общая квалификация, ты пробежал, отобрали лучших, и у тебя больше сил на забеги. Что у нас в России, что на чемпионате мира можно заметить, что там натягивали с самого начала. Никто не сидел, не караулил.
— Наконец-то нашелся человек, который смотрит чемпионат мира.
— Его все смотрят, все интересуются! Мы же хотим вернуться. Не только смотреть, а принимать там участие.
— Большунов выходит и говорит, что чемпионат мира здесь. Понятно, что мы должны хвалить свои соревнования. Но мы же понимаем, что чемпионат мира только один? Норвежцы не приедут на «Чемпионские высоты» никогда.
— А мы были бы рады их тут видеть! Пусть приезжают, мы гостеприимные. Мы стараемся обеспечить такой же уровень соревнований. У нас и программа такая же. Я не чувствую себя какой-то ущемленной.
— Но ты же не чувствуешь себя на чемпионате мира, согласись?
— Конечно. Но здесь великолепная атмосфера, отличная организация, подготовка трасс, приехало телевидение, очень красивая картинка. Ее показывают, люди смотрят, и мы повышаем популяризацию лыжного спорта именно в России. Я уверена, что даже чемпионат мира смотрят меньше, чем «Чемпионские высоты». Это же для нас плюс — и для молодежного спорта, для ребят, которые будут приходить в лыжный спорт. Это важно.
По моему опыту — я не из большого города, и там нет выбора спорта. Там некому давать этот выбор. Там нет тренеров, спортсменов. Здесь они смотрят, и у всех появляется интерес. Да, мы в этом сезоне в России, и пропустили чемпионат мира. Он бы по возрасту подошел, и очень интересно на это было бы посмотреть. Но я бегала с лучшими лыжниками мира здесь, в Малиновке. И повторюсь, не чувствую себя ущемленной.
— Просто норвежцы, которые слышат про чемпионат мира у нас, подумают: да и зачем им тогда возвращаться?
— Так у них тоже там чемпионат Норвегии! Особенно у мужчин. Им тоже скучно, и они тоже хотят конкуренции. Так что они не в лучшем положении... Но мы тут сами бегаем! У нас все хорошо.
— Как ты относишься к форматам типа 100-метровки, 200-метровки? Что-то такое бы хотела попробовать, чтобы это вводили уже в календарь?
— Насколько я знаю, есть такая лыжероллерная дисциплина, но мне это страшно (смеется). Я так много падала, как на велосипеде. Я бегала гонки на роллерах, это интересно, это скорость, но не все умеют ими пользоваться, для меня это все равно страх. Спринт, особенно если мы говорим про роллеры, все-таки про технику. На таком коротком промежутке времени... Должна быть отточенная техника до мозга костей. Не знаю, как этот формат впишется в лыжи. Интересно, с одной стороны, было бы на это посмотреть, это будет зрелищно. Но как это будет среди лучших спортсменов цениться? Мне кажется, что мы на спринт полтора километра больше направлены.
— А были какие-то падения, которые заканчивались травмами? Просто у тебя довольно часто какие-то контакты происходят.
— Не люблю говорить про свои травмы, они же мои.
— Да, немного пенсионерский подход — говорить о своих травмах, болячках.
— Они есть у всех. Прям чтобы что-то на лыжне случилось во время спринта — такого не было. Кроме поломки палок, синяка или еще чего-нибудь, ничего такого не было.
Я не могу выходить и говорить: «Вот она я, смотрите!»
— О популяризации. Не знаю, читаешь ли ты про себя, но наверняка видела какие-то статьи в стиле «Фотографии Анастасии Фалеевой», «Самая эффектная лыжница России» и так далее. Как ты к этому относишься?
— Не читаю такие статьи (смеется). Не люблю читать что-то про себя, чувствую себя некомфортно. Это не то, чтобы какая-то ответственность. Мне бы хотелось, чтобы люди равнялись на спортсменов, которые добиваются успехов, я просто не считаю себя пока таковым спортсменом. Не обесцениваю все то, что я завоевала, но это просто пока не тот уровень. Мне очень лестно, что меня признают симпатичной девушкой, это приятно, но я сама равняюсь на других.
— Если уходить немного в философию, можно ли использовать внешность для популяризации? Есть пример Юлии Чепаловой — она снималась в Playboy. Для тебя это допустимый вариант после появления результатов?
— Отчасти да, конечно. Вероника Степанова, наверное, самый лучший пример того, как двигать спорт. Я рада, что она нашла себя, она ведет колонку в СМИ, пишет о своих мыслях. И она делает это правильно, с правильной подачей, в ней есть это — поддеть, задеть и сказать правильно. Она молодец.
— Много комментариев, мол, пусть она уже тренируется.
— Так вот она уже тренируется, бегает. Я к Веронике очень хорошо отношусь, знаю ее немного с другой стороны, не с той, которую она показывает. Она очень классная, добрая девчонка. У нас с ней классные отношения.
— Давай провокационный блиц напоследок.
— Что можно про меня провокационного написать? Я вообще ничего плохого не делала! (Смеется.) У меня интервью даже не так много — а что рассказывать?
— А как же развитие своего бренда, чтобы потом на нем зарабатывать?
— Я согласна, это надо. Просто на данном этапе у меня нет желания. Я не могу выходить и говорить: «Вот она я, смотрите!»
— Да, был бы я лыжником, не факт, что я бы с журналистами много говорил.
— Конечно, много же придумывают. Когда была та ситуация с Берановой, столько всего написали! Что я кричала про лишение медали, например. А я вообще такого не говорила — ее по факту забрали. Я не со всем согласна, да, но приняла и забыла.
У меня было свободное детство, за что спасибо родителям
— Давай попробуем. Что бы ты ответила шведам, которые призывают не допускать россиян?
— А им не скучно там бегать между собой? Да вы чего? В спринтах бы Наташа Непряева сейчас бы так залетела!
— Так, наверное, поэтому они и не хотят особо.
— Значит, они боятся конкуренции. Зачем вы тогда занимаетесь спортом?
— У нас снега много, но ты наверняка слышала, что в Европе уже часто отменяют этапы. Вторая часть сезона на лыжероллерах — как тебе?
— Да нет, это слишком... В России куча снега, приезжайте к нам! Мы еще до апреля точно кататься будем. В их реалиях я не знаю, что делать на данный момент. Куда бы я ни приехала в значимые у нас места — Тюмень, Сыктывкар, Малиновка, Чусовой, — везде было много снега, подготовлены трассы, в этом году было очень заметно, что они были более высокого уровня, чем до этого.
— Может, стоит подождать 20 лет, и иностранцам просто придется проситься на Кубок России, чтобы бегать по снегу?
— Да. По натуральному снегу!
— Уравнивание дистанции мужчин и женщин. Ты за или против?
— Я, наверное, согласна с Еленой Валерьевной (Вяльбе. — Прим. «СЭ»), которая сказала, что это убивает женский спорт. Я прямо очень поддерживаю ее слова.
— А как же феминизм, равные права...
— Я к этому ни негативно, ни позитивно не отношусь. Для меня это немножко странно, потому что я выросла в семье, где в целом мужчина главный. Нет такого, конечно: «Как я сказал, так и будет!» Нет, все решается в общении, разговоре, друг друга слушают, понимают. У меня очень приятная семья. Правда! Глядя на других взрослых людей, я могу точно сказать, что мои очень адекватно и правильно меня воспитали.
— Ты говоришь: правильное воспитание. Что это?
— Меня родители никогда не ограничивали в выборе того, чем я буду заниматься. Не давили вообще. Я попробовала все, что можно было попробовать: и петь, и танцевать, и рисовать. Я сама пришла к тому, что я хотела. Не было вот этих «учиться только на пятерки», «не гулять». У меня было очень свободное детство, в котором я все равно пришла к правильному выбору.
— В России мало такого.
— Но я в себе сейчас не чувствую, как сейчас важно или модно говорить, детских травм — у меня их нет. Потому что у меня здоровое детство, на самом деле за это большое спасибо моим родителям. Они воспитали троих детей, и я младшая. Они до сих пор считают, что я еще маленький ребенок, что они недодали мне этой любви, наверное.
— Как человек, занимавшийся танцами, оценишь хореографию Юлии Ступак?
— Вне конкуренции кого-либо! Там должен сидеть Мигель на финише и ставить ей десятки (смеется).
— Последнее. Норвежский врач заявил, что до 70 процентов их лыжников принимают противоастматические препараты. Что скажешь?
— Тяжело им, наверное, живется, болеют постоянно... Раз уж такое дело, надо пытаться им решать вопрос как-то. Здоровья им! У нас все здоровые, все молодцы, все тренируются на том, что есть (смеется).