Иван Якимушкин в Пекине не стал олимпийским чемпионом, но однозначно является одним из лучших лыжников нового поколения. Именно он в сезоне-2020/21, когда норвежцы отсиживались дома из-за коронавируса, стал вторым в Кубке мира за Большуновым. Он взял личное серебро в олимпийском марафоне. А на прошедших «Чемпионских высотах» стал соавтором победы Тюменской области в эстафете, взял серебро в командном спринте и бронзу в раздельной гонке на 15 км. Это не считая того, что Якимушкин — счастливый отец и теперь будет воспитывать сына. Он родился в семье Ивана и чемпионки России Ольги Кучерук 27 января — прямо перед вылетом лыжника на сборы перед «Чемпионскими высотами».
Многие не хотят бежать марафон в конце программы
— Иван, вы стали победителем «Чемпионских высот» в эстафете. С таким составом можно было и с норвежцами на чемпионате мира бороться, нет?
— На международном уровне мы в этом году не бегаем, как вы знаете. Думаю, чтобы отвечать на этот вопрос, нужно выступать на одних соревнованиях и смотреть по результатам. Относительно внутреннего чемпионата — да, мы были фаворитами с таким составом. Но все равно и Евгений Белов, и Денис Спицов, как они говорят, после болезней далеки от той формы, в которой хотели бы быть. Нас ждет наверняка интересная эстафетная гонка на чемпионате России.
— Вы серебряный призер на 50 километрах, а в Малиновке их не бежали. Почему?
— Я улетел домой, очень соскучился по семье и принял решение пропустить последнюю гонку. Сейчас все время и внимание на ребенка.
— Почему многие снялись с марафона?
— Достаточно сложная и к тому же завершающая гонка. Многие просто не хотят бежать 50 километров в конце программы. Многие, кто целенаправленно готовится именно к этой гонке, пропускают несколько стартов, а те, кто бегут всю программу — им тяжело, не все хотят этого.
— Может, тогда марафон в начало перенести? Как нестандартное решение.
— Нет, людям, которые хотят пробежать и «полтинник», и другие дисциплины, понадобится отдых. После 50 километров организму нужно восстановиться. Перенесешь в начало — как потом бежать 15 километров и спринты?
— Видел сюжет про Артема Мальцева, который здесь вам проиграл одну десятую и стал четвертым — он даже менял номер 004 на машине. У вас есть подобные суеверия?
— Я максимально несуеверный человек, ко всему отношусь проще. Меня точно нельзя назвать фаталистом — мол, влияет судьба или номер. Я к этому так отношусь: все, что происходит на трассе, зависит только от тебя.
— Какую оценку себе поставите за «Чемпионские высоты»?
— Не сказать, что расклад идеальный, так как хотелось, но я пробежал много дисциплин и сделал это достаточно хорошо. «Четверочку» точно могу себе поставить!
Норвежцы не переживают по поводу нашего отсутствия
— Вопросы про нейтральный статус вам задавали, давайте спрошу по-другому — вы ведь тоже выступали на Кубке мира без норвежцев, в том сезоне заняли второе место в зачете. Вы чувствовали, что соревнования обесценены? Можно сравнить эти ощущения с теми, что сейчас у норвежцев?
— А вы замечаете по норвежцам, что они переживают по поводу нашего отсутствия, что нас нет?
— Может, просто не очень приветствуется, когда они говорят об этом?
— Ничего они не переживают. На нас свет клином не сошелся. Есть мы или нет — им без разницы. Французы заезжают в спринтах третьими, многие другие ребята составляют им конкуренцию. У них не происходит такого, что норвежцы приехали — и первая шестерка вся их, они без борьбы не уезжают. Нет, они чувствуют борьбу и живут от соревнований до соревнований, там этап идет каждую неделю. Они живут по этому графику, я сомневаюсь, что кто-то из них сидит и грустит: «Вот, если бы русские были, я бы по-другому бежал...» Нет.
— Французы, думаю, вообще довольны, что на подиумы заезжают.
— Многие команды захватывает борьба между собой, которая у них идет. Да, может, им интересно, что происходит у нас, как мы бегаем. Но этот интерес от того, что они чувствуют конкуренцию и интересуются как спортсмен спортсменом, коллегой, а не из-за переживаний, что нас нет.
— Звучит грустно. Получается, наше возвращение никому особо не выгодно.
— Нет, почему? Это выгодно спонсорам, телезрителям. Но у них есть конкуренция. Одно дело — ты сидишь перед телевизором в грустной обстановке без конкуренции и жесткой борьбы. У них, повторюсь, есть борьба, они же не бегут одни. Я понимаю, если бы никого кроме норвежцев не было и они были вшестером, тогда да, они бы взгрустнули и нас вспомнили. Но они тренируются, идут весь сезон к этим соревнованиям. Я понимаю, как это — готовишься все лето, каждый день выходишь, упорные тренировки, испытываешь себя, и потом зимой ты будешь думать — а выйдет ли тот, а чего это другого нет? Нет, они пытаются показать то, что наработали летом.
— Елена Валерьевна Вяльбе рассказывала, что она старалась приглашать разные сборные на российские соревнования, вплоть до экзотических монголов и иранцев. Вам было бы интересно посмотреть на иранцев в Малиновке?
— Думаю, если бы здесь присутствовали другие страны, старт оказался бы более масштабным, выше рангом, но не с точки зрения конкуренции, а географии. Спортсменам, особенно лидерам, важно соперничество. Мы здесь все-таки не в роли зрителя, мы в роли тех, кто бегает и старается показать лучший результат.
— В Малиновке крутая организация, но многие жаловались, что добраться до нее очень трудно. Пока с самолета на поезд пересядешь...
— Этот вопрос решается. В следующем году, насколько я понимаю, откроется аэропорт в Вельске. Зрители здесь в достаточном количестве, отдача от них хорошая, люди именно стоят вдоль трассы, следят, знают по именам, болеют. Мне нравится.
Сомневаюсь, что лыжи когда-нибудь будут так же популярны, как футбол
— Вы родом из Мурома, может, я ошибаюсь, но это не самый лыжный регион, оттуда не так много топовых спортсменов.
— Алексей Прокуроров из Мурома, например. Топовый же лыжник?
— Конечно. Ого, не знал, каюсь.
— Он даже в моей школе учился, и если вы откроете книжку про него, найдете фотографию меня маленького, и он будет стоять рядом.
— Но вы все-таки переехали в Тюмень.
— Да, я переехал, когда уже профессионально занимался лыжами. С точки зрения географии Тюмень больше подходит для лыжных гонок. «Жемчужина Сибири» — наилучший и самый крупный спортивный центр в России на данный момент среди тех, что мы имеем. Понятно, развиваться мне как спортсмену в Тюмени было намного легче, чем в Муроме.
— Люди узнают после серебра Олимпиады на улицах?
— В Тюмени правительство старается поддерживать спортсменов, наши изображения висят на плакатах, и те, кто интересуется лыжными гонками, подходят, спрашивают что-то, интересуются. Люди, которым спорт неинтересен, нас и не узнают.
— Недавно вышло интервью Артема Дзюбы, и его смотрели больше, чем соревнования лыжников. Обидно ли, логично?
— Логично, потому что футбол смотрит не отдельная часть аудитории, а практически все. Вот Леша Червоткин смотрит, например. Мне кажется, среди людей мужского пола легче найти тех, кто смотрит футбол. Это крупный вид спорта, много спонсоров, много затрат на медийность, рекламу. Эти люди мелькают на экранах постоянно, мы с детства знаем имена великих футболистов.
— Но нет ли желания их догнать? Что надо делать сейчас, когда запрос на шоу вырос?
— Лыжный спорт развивается, и достаточно быстро относительно того же футбола за последние лет восемь. Сомневаюсь, что лыжные гонки будут когда-нибудь по популярности на одном уровне с футболом, но догнать топовые зимние виды спорта и посражаться с ними мы можем.