На приеме и награждении олимпийцев в «Лужниках» одними из главных героев были лыжники. Ради вручения орденов помощником президента России Игорем Левитиным они даже на пару дней позже начнут сборы в Терсколе. При этом над всем русским лыжным миром витает вопрос: ради чего мы готовимся? И реально ли из Кубка России сделать что-то сопоставимое с Кубком мира? Об этом мы поговорили с самими лыжниками.
Вернее, лыжницами — потому что Александр Большунов на мои попытки поговорить отшучивался. Я взывал: «Александр, вы сами видите, какая ситуация в спорте, надо лыжи поднимать. Давайте поговорим?» Он сначала отвечал «да как их поднимешь», потом «да вам скажешь, вы потом напишете», но не захотел даже на видео. Имеет право.
Зато с ним сфотографировался какой-то добрый мужичок, который, такое ощущение, просто проходил мимо «Лужников» и вопрошал: «Это Большунов? Александр, да?» И в итоге назвал его своим земляком.
Девушки были более сговорчивы.
Непряева: «Когда мы вернемся, норвежцы про нас сразу вспомнят»
— Наталья, вопрос один: что делать? Чтобы в нынешних условиях лыжные гонки не просели.
— Да, немного досадно, но сейчас главное — тренироваться и не терять мотивацию. Это самое тяжелое, я бы даже сказала. Надеюсь, результат не упадет. Потому что очень сложно выступать, когда нет конкуренции. Но надеюсь, что в этом году девочки, которые здесь — Таня, Юля, которые у нас лидеры, — мы сможем поддержать для себя тот уровень, который нужен для международных стартов.
— Вы мыслите в сторону возвращения как можно скорее, а не готовиться к длительному отстранению и делать что-то крутое из Кубка России?
— Нет, конечно, я планирую, что еще побегаю на международных соревнованиях! Но сейчас готовлюсь к тому, что мне предлагают, скажем так.
— Готовы потанцевать на подиуме, как Юлия Ступак, ради популярности?
— Нет, это не моя фишка, оставим это Юле Ступак (смеется). Моя фишка? Нет у меня какой-то особой фишки. Она в том, что, мне кажется, я всегда максимально сосредоточена и не распыляюсь на постороннее.
— Послание норвежцам у вас есть какое-нибудь? Чтобы не забывали.
— Ой, нет. Знаете, я ничего им записывать не хочу. Уверена: когда мы вернемся, они сразу про нас вспомнят (смеется).
— Не будет ли им скучно без вас, вот вопрос.
— Не знаю, посмотрим. Пока говорить можно что угодно. Скоро начнется зима, и там будет видно.
Ступак: «Если мы приедем на соревнования, норвежки будут голосовать против нашего выхода на старт»
— Юлия, простой вопрос: что делать? С лыжными гонками — как тащить их в условиях внутреннего сезона?
— Надо продолжать привлекать людей, нужны трансляции по телевидению, заряжать людей лыжными гонками. Мне кажется, тут многое зависит от места проведения соревнований. В моем родном регионе [Республика Коми] любят спорт и лыжи особенно, так что трибуны будут заполнены. Не каждую неделю, конечно, но, если точечно провести несколько стартов в сезоне, народ придет. Мы же будем делать все от нас зависящее, показывать интересные гонки.
— На Кубках мира и международных стартах в какой-то момент были популярны спринты в больших городах. Нам нужно такое? В Москве той же.
— Да, и было ведь такое уже, как раз в Москве, здесь, у «Лужников», если я не ошибаюсь. Это было очень классно, сама я не участвовала, но супруг рассказывал, что выглядело как зрелищное событие. Я только за! Массовость, популяризация — все то, что надо.
— Ваши танцы на подиуме — тоже способ популяризации. Может, какие-то новые стили опробовать?
— Нет, нет (улыбается). Нового не будет. Это ведь не для хайпа, идет изнутри, от души. Что в этот момент на душе — то и получается.
— Но вы не кажетесь человеком, который против хайпа.
— Я не против хайпа, нет. Просто он хорош, когда ты осознаешь границы.
— Вы сейчас смотрите скорее в сторону надежды на возвращение в международные соревнования? Или готовы несколько лет гоняться на Кубке России, развивать его, потому что надо к этому морально готовиться?
— Безусловно, соревноваться без лучших спортсменов мира — это очень печально, на самом деле. Если этот сезон, думаю, еще все на энтузиазме вывезут, то в дальнейшем будет сложно поддержать эту мотивацию. Особенно тем спортсменам, у кого карьера близится к закату. Но я не думаю, что стоит заглядывать так далеко вперед. Есть этот сезон, готовимся. Может быть, уже в нем будем куда-то выезжать, кто знает?
— Мысль не промелькнула, когда пришла первая новость об отстранении, что это все, пора уходить?
— Нет, вообще даже намека на нее не было!
— Что норвежкам передадите? Чтобы они по вам не скучали.
— Забывать они, наверное, про нас не забывают, но мне бы хотелось больше понимания от них как от спортсменов к спортсменам, нежели политических моментов. Думаю, надо убрать политику хотя бы в наших отношениях. Убрать то, что им говорят там.
— Вас удивило, что никто не высказывается?
— Нет, почему, высказываются же. Вопрос в другом: если мы приедем на соревнования, они будут голосовать за то, чтобы мы не выходили на старт. Честно говоря, не знаю, как поступали бы мы в их ситуации. Не знаю... Это сложно. Я просто хочу, чтобы спортсмены относились к нам как к спортсменам, коллегам, людям, которые так же идут и достигают своих целей. Я верю в возвращение. Мы люди спорта, не лезем куда-то выше, мы не политики, просто делаем свое дело.
— Без вопросов про деньги никуда. Вам что-нибудь объявляли про повышение призовых на внутренних стартах?
— Нет, нам о таком не говорят. Мы даже не поднимаем подобные вопросы.
— Но это же нормально — про это спросить.
— Это нормально, да, но, видимо, это нас не в первую очередь заботит. Мы готовы бегать просто так. Дайте только возможность!
— Лыжники — альтруисты прямо.
— Ну да. Наверное, без нас это все решится. А как решится, так и будет.