15 лет назад, 3 июля 2004-го, Мария Шарапова, переиграв Серену Уильямс (6:1, 6:4) стала чемпионкой Уимблдона. "СЭ" изучил, как сама теннисистка описывала триумфальный турнир в своей автобиографии.
Дом
"У нас был забронирован дом на краю деревни. Но мне он показался не подходящим. Я позвонила Максу (агенту Айзенбаду. – Прим."СЭ") и попросила найти другое жилье", – писала Шарапова.
Мария и ее спутники переехали в другой дом – в полумиле от тренировочных кортов. Это был большой старый дом с большими окнами и красивой лужайкой.
"Этот дом стал неотъемлемой частью моего успеха. Частью рецепта".
Знак
В один день по пути на тренировку 17-летняя теннисистка наступила на что-то. Дойдя до клубного дома, она ощутила ужасный, ужаснейший запах. И там она начала осознавать. "Подошвы моих кроссовок были измазаны в ужаснейшем собачьем дерьме, которое мне только доводилось видеть...
"Нет, это не собачье дерьмо, – сказал мне пожилой мужчина, подходя ко мне, – а лисье. Это большая удача. Думаю, ты можешь выиграть весь турнир".
Ресторан
Мария и ее команда – отец Юрий и тренеры Маурисио Хадад и Марк Веллингтон – почти каждый вечер ели в одном и том же тайском ресторане, который открыли для себя после ее победы над Докич годом ранее. Они даже не смотрели меню – просто называли номер. 8 и 47 – спринг-роллы и говядина с луком. И часть номера 87. Жареный рис.
Спор
"Мой тренер сказал: "Если ты выиграешь турнир, если выиграешь Уимблдон, мы сбреем на себе все волосы, включая сама знаешь где". Все согласились. Они тут же забыли об этом. Но я-то нет".
Платье
Шарапова считает, что свой лучший теннис на турнире она показала в третьем круге в первом в своей жизни матче на Центральном корте против Даниэлы Хантуховой. Когда они вышли бросить жребий, Шарапова поняла, что они одеты одинаково."Вот дерьмо! Это была не ее вина, но я возненавидела эту ситуацию". Именно тогда она решила, что новый контракт с производителем одеждыьбудет заключен так, что ни одна другая теннисистка ни на одном турнире не будет играть в том же платье, что она сама.
Полуфинал
Первый сет матча с Линдсэй Дэвенпорт в полуфинале складывался просто ужасно. "Вряд ли я смогу выиграть", – думала Шарапова. В начале второй партии встреча была прервана из-за дождя. Съев шоколадный батончик и устроившись в кресле с глянцевым журналом, Мария мечтала о том, как завтра полетит домой. Перед тем, как вернуться на корт, теннисистка услышала от своего тренера: "Просто прими ее подачу. Заставь ее сделать еще один удар. Заставь ее еще подумать. Она два часа только и делала, что думала о том, как здорово быть в финале Уимблдона.
А отец вместо напутствий только рассмеялся. "Почему ты смеешься?" – спросила Мария. "Потому что я знаю, что ты вы играешь", – был ответ. Ты уже выиграла и этот матч, и весь турнир в моем сне. И это был не просто сон.
И она действительно выиграла (2:6, 7:6 (7:5), 6:1). Пожав руку сопернице, она думала не о своем волшебном спасении. А только о том, что теперь ей потребуется платье для уимблдонского балла.
Простуда
За день до финала Шарапова проснулась с больным горлом. Позже заложило нос, и появилась ломота во всем теле. Она ненавидит в этом признаваться, но это ее слабость – накануне важного события иммунная система дает сбой. Но она сказала себе: непозволительно не быть на 100 процентов готовой в финале Уимблдона. Остаток дня Шарапова провела в кровати, попивая чай с медом и читая светскую хронику. А перед сном занялась самовнушением: "Так, тело, слушай, утром все пройдет и ты будешь здорово. Это не просьба. Это приказ. Выполняй!".
Долгого восстановительного сна не получилась – только короткий и неглубокий, прерывавшийся мыслями о предстоящем финале. А простуда проша сразу, как только тренер посмеялся над беспокойствами теннисистки о ней.
Королевская уборная
Предполагалось, что ступая на Центральный корт Уимблдона перед финалом, нужно ощущать величие и важность момента, думать о жизни и судьбе, теннисе и времени, но едва Шарапова и Серена Уильямс под рев трибун вышли на корт, единственное, о чем думала Мария было: "Мне нужно пописать Зачем я выпила столько чая с медом?". Едва закончилась разминка, россиянка спросила у судьи: "Где тут ближайший туалет?". И отправилась в уборную для членов клуба – с серебряными раковинами и настоящими полотенцами вместо бумажных. Так начался для нее самый главный в жизни финал.
Финал
При 0:30 на подаче Шараповой в четвертом гейме Серена упала. "Дело в том, что ей было не обязательно падать. Мне нравится, как она действует на корте. Но в ее игре слишком много драмы. Тот момент не выглядел настоящим. Она быстро поднялась и выиграла очко... Я почувствовала что-то странное. Во взгляде Серены, обычно излучавшем уверенность, было что-то еще. Я видела это раньше на лицах других девочек. Страх. Она выглядела испуганной. Больше я в этом сете не проиграла ни гейма".
Интересное случилось в третьем гейме второго сета. Обе теннисистки по ходу розыгрыша вышли к сетке, и Мария попала мячом Серене по носу и выиграла очко. Американка выглядела сначала растерянной, потом злой. Вспышка ярости блеснула у нее в глазах. Серена выиграла тот гейм и следом взяла подачу Шараповой. Потом еще одну и повела 4:2. "Она сделала брейк? Я сделаю ответный", – решила Шарапова. Счет стал 4:4. Девятый гейм второго сета. Решающий момент. "Вот когда нужно брать его", – решила она. У Марии было четыре брейк-пойнта. Серена все четыре отыграла.
Наконец, Шарапова взяла гейм. Отвечая на удар, посланный россиянкой в угол, Уильямс-младшая поскользнулась и упала." Это не ты выиграла очко, – словно говорила она. – Мне просто не повезло".
Подавая на матч, первое очко Шарапова проиграла. После двух хороших подач счет стал 30:15. Серена ошиблась с приема – матчбол. Быстрый прием – 40:30. Мария вспомнила, что тренер советовал не подавать под лево. Она вложилась в подачу, и мяч, посланный Сереной в ответ, не долетел до сетки.
Мария упала на колени и закрыла лицо руками – сколько раз эти кадры облетали все телеканалы мира. Она, впрочем, знала, что это не ее жест – так же Хуан Карлос Ферреро праздновал победу на Roland Garros. А Мария была в него влюблена. "Я бы хотела сказать, что сделала это, чтобы отблагодарить его за то, что вселил в меня уверенность, назвав меня фавориткой турнира на своей пресс-конференции. Или что я посылала ему закодированное сообщение. Но на самом деле, я не знала, что делала. Я просто проживала момент".
Обнимашки
Шарапова пошла к сетке, ожидая, что Серена пожмет ей руку. А американка вместо этого ее обняла." Неужели таков протокол? – думала Мария. – Это действительно то, что делают, проигрывая финал на "Большом шлеме"? Ладно, если она хочет объятий, она их получит. Я обняла ее в ответ, но сама смотрела на трибуны, пытаясь найти глазами своего отца".
Закончив с Сереной, Мария полезла к отцу на трибуну. Эти кадры кажутся ей "похожими на глупое старое кино". Она добралась до него и он крепко обнял ее.
И тут она вспомнила про маму." Эй, – крикнула она отцу на трибуну. – Я хочу позвонить маме". Юрий, не задумываясь, бросил ей свой телефон. Она звонила и звонила – отвечал автоответчик. Мама летела из Флориды в Нью-Йорк. Все на стадионе смеялись.
Раздевалка
Серена получила свой трофей первой и в речи не скупилась на комплименты. Мария в телеинтервью поблагодарила Ника Боллетьери и Роберта Лэндстропа (своего первого серьезного тренера) и родителей. Рассказала о простуде и упомянула Ферреро, хоть и не назвала его имени. Она напомнила команде о споре, но в итоге все же не заставила их бриться. "Если мой отец сбреет волосы на голове, они, пожалуй, никогда не отрастут".
А потом она пошла в раздевалку. И услышала, как Серена рыдает. Тяжелые пугающие всхлипывания. Они продолжались и продолжались. Мария вышла так быстро, как только могла. Но Уильямс знает, что она была там. "А люди удивляются, почему я все время проигрываю ей в последние годы Думаю, она ненавидит меня за то, что я, будучи тощим подростком, обыграла на Уимблдоне вопреки всем прогнозам. За то, что забрала то, что, как ей казалось, принадлежало ей. Но особенно за то, что услышала, как она плачет".
Бал
На следующий день нужно было купить платье для бала. Ее ждали в шоу-румах ведущих брендов и, чтобы ей угодить, трудились полчища продавцов. Перед балом она просто высушила волосы – понятия не имела, что делать с макияжем. И все равно веселились до двух ночи и вернулась домой с туфлями в руках.