В матче второго круга турнира River Cup, проходящего в Москве, Родина уступила Александре Соснович из Белоруссии – 5:7, 2:6. Но, несмотря на это поражение, последний месяц стал для 29-летней теннисистки одним из самых удачных за последнее время.
ТРАВА – ЛЮБИМОЕ ПОКРЫТИЕ
– Первый сет был очень тяжелый, но вряд ли можно было что-то сделать по-другому, – сказала Родина. – В конце партии почувствовала боль в спине, поэтому при счете 1:2 во втором сете вызвала на корт врача.
– Если бы не эта неприятность, могли бы перевернуть ход матча?
– Не могу так сказать, не такая уж сильная боль была. Соснович – сильная теннисистка, входит в топ-50 рейтинга, с ней тяжело играть. И до этого я ей уже уступала. Не знаю, что было бы, если бы первый сет сложился более удачно для меня.
– Вы в этом году провели успешную серию турниров на траве. Всегда нравилось это покрытие?
– Да. Трава – мое любимое. Всегда хорошо на ней выступала. Мне не особо нравится играть на грунте, где долгие розыгрыши и надо много бегать. А на траве два-три активных удара и розыгрыш заканчивается.
– При этом после четвертого круга Уимблдона вы сыграли еще и в четвертьфинале грунтовых состязаний в Гштааде. Чем объясните подъем результатов?
– Наверное, наконец-то стала играть в свой теннис – активный. И сама стала более спокойной.
– Нравится ли вам новый турнир в Москве?
– Да, турнир новый, но на этих кортах я уже играла, в том числе и 25-тысячники после рождения дочки. Мне знакомы корты. Да и тренируемся мы тут часто. Могу сказать, что мне все нравится. Хорошая организация. Только зрителей мало.
МОГЛА БЫ СТАТЬ ХИРУРГОМ
– Болеет ли за вас семья?
– Да, здесь мама, папа, брат, муж, дочка и знакомые. Все здесь. Мама, правда, не смотрит мои матчи – очень нервничает. А муж как тренер постоянно со мной.
– После появления дочери почувствовали изменения в менталитете?
– Да, раньше теннис был на первом месте, а сейчас, когда есть дочка, уже так не переживаешь, проиграл ли, выиграл ли. Теперь семья на первом месте, а теннис немного отошел на второй план. Поэтому я стала спокойнее.
– Дочка уже интересуется теннисом?
– Да, ей уже 5 с половиной лет, и она потихонечку начинает играть. Она у нас левша. Таких в семье раньше не было. Вроде ей нравится, хочет играть в теннис.
– Ваша мама, известный детский тренер, уже берет внучку в свои руки?
– Да, у ее команды девушек до 16 лет сейчас сборы здесь, в НТЦ, и дочь целыми днями проводит время с ними на корте.
– У вас самой, учитывая то, кто ваша мама, вопрос о выборе профессии, наверное, не стоял?
– (Смеется) Нет. Она меня лет в шесть, наверное, привела на корт, на "Динамо", кажется, и спросила: "Нравится?" Я ответила: "Да". Но такого, чтобы только теннис, никогда не было. Меня не заставляли.
– А когда-нибудь задумывались о том, в чем еще могли бы преуспеть?
– Мне очень нравится медицина. Возможно, могла бы стать хирургом. Еще фигурное катание нравится. Катаюсь на коньках, и мама в детстве занималась. Но теннис требует много времени, не оставляет возможности заниматься чем-то еще.
– А из дочери вырастить фигуристку не хотели?
– Мы водили ее на занятия. Ей не понравилось. Да и зачем это? Мы не разбираемся в фигурном катании. Было бы тяжело. В теннисе легче – она все время будет под присмотром.
ССОРИМСЯ С МУЖЕМ ИЗ-ЗА ТЕННИСА
– Как мама восприняла ваш успех на Уимблдоне?
– Была очень рада. Я же с квалификации начинала, было очень тяжело. Но все были довольны.
– К вашему матчу четвертого круга с Сереной Уильямс было приковано особое внимание. В том числе и как к противостоянию двух мам. В чем секрет Серены? Как она играет после возвращения?
– Играет она хорошо (смеется). И особенно подает – под 200 километров в час. Очень тяжело противостоять ей на траве. В матче со мной она по два эйса практически в каждом гейме подавала. А я была очень усталая. У меня болела нога. Но не была удивлена хорошей игре Уильямс.
– А ментально как ощущали себя на Центральном корте Уимблдона против Серены Уильямс?
– Конечно, немного нервничала. Но до этого я играла и на US Open на центральном корте два матча подряд, и на главной арене Roland Garros против Шараповой. На Уимблдоне в прошлом году играла на первом корте. А Центральный мне очень понравился. Он такой уютный. Не то что на Открытом чемпионате США – такое огромное здание.
– Обычно теннисисты жалуются, что тяжело тренироваться под руководством родителей. А когда тренер – муж?
– В принципе, нормально. Не то чтобы тяжело. Мы пробовали брать тренера – мне помогал Черкасов. Но мы съездили на пять турниров, и я не выдержала. Вернулась к мужу. С ним спокойнее, он меня понимает.
– С кем сложнее – с мужем или с мамой?
– Мне кажется, с мамой (смеется). Она очень сильно нервничает. И я не могу играть, когда она смотрит. А муж спокойнее стал. Раньше тоже сильно переживал. Но я понимаю, что смотреть игру с трибуны тяжело. На корте легче.
– Ссоры из-за тенниса у вас случались?
– Конечно, случались. И много. Но ничего, справляемся (улыбается).
– В теннисе появляется все больше мам.
– Молодцы девчонки, что рожают и продолжают играть. Если возраст и силы позволяют, почему нет?
НЕТ МЕСТА ХУЖЕ КИТАЯ
– Чему учит вас ваш ребенок?
– Ох, многому. Она у нас очень активная, на месте вообще не сидит. Мне кажется, ей надо тренироваться по пять часов, чтобы утихомириться. А я с ней стала более спокойной.
– А вы чему хотите научить ее до того, как она вырастет?
– В теннис играть! (Смеется) Чтобы хорошим человеком была и родителей слушалась.
– Лучший вид досуга для вас?
– Смотря где. В Москве нет ничего лучше, чем побыть дома с семьей. А на турнирах тоже не так просто куда-то выбраться. На Уимблдоне вот сходили с дочкой на мюзикл "Аладдин". Или просто в центр города выехать интересно.
– Лучшее место для жизни?
– Гавайи! Мы два года подряд отдыхали там после сезона. Играли турниры в конце и оставались до Австралии, чтобы не возвращаться в холод. Нам там очень нравится – 25 градусов, вода теплая.
– А худшее место?
– Думаю, хуже Индии ничего нет. Но я там не была. Так что для меня худшее – это Китай. Мы там еще и пневмонией заболели.
– При этом теннис там развивается, множество турниров проводится, в том числе итоговый переезжает.
– Теннисисткам там вообще не очень нравится. Там очень много заразы всякой, и по-английски никто не говорит. Но, видимо, их деньги решают все.