Федору Воронкову 22 года. Доигровщик. В прошлом сезоне играл за скромную "Нову" (11-е место по итогам сезона), но по личным показателям по итогам чемпионата вошел в десятку по среднему количеству очков за сет (четыре). Из недиагональных в топ-10 кроме него только Егор Клюка и Дмитрий Волков. Десятый Воронков и по количеству эйсов (0,43 за партию). Позитивного приема – 52%.
В нынешней Лиге наций Федор дебютировал в сборной России. Те, кто следил за турниром, наверняка его запомнили. А в следующем клубном сезоне уроженец Барнаула будет представлять казанский "Зенит". Именитый Владимир Алекно, прокомментировал это так: "Воронков – один из самых перспективных ребят на рынке. Вижу в нем будущее российского волейбола".
"Кузбасс", "Динамо", "Зенит"
– Знаете, что о вас говорил Алекно? – вопрос Воронкову.
– Да, читал.
– Слышать такое не от простого эксперта, а от самого Владимира Романовича – это нечто особенное?
– Конечно. Это стало большой неожиданностью для меня. Раз он так говорит, возможно, я чего-то заслужил. Возможно. Теперь мне предстоит хорошенько постараться, чтобы соответствовать этим словам.
– Лично вы с Алекно говорили?
– Ох, думаю, теперь уже можно рассказать.
Когда в начале календарного годы были трансферные переходы, мне поступало много звонков. Перво-наперво звонил "Кузбасс". Но у меня был еще год контракта с "Новой" и за разрыв нужна была компенсация. Сумма достаточно хорошая. Я лично просил директора, чтобы они договорились о переходе. Ведь ситуация у нас была достаточно плачевная ("Нову" в декабре из-за финансовых проблем покинул целый ряд ведущих игроков. – Прим. "СЭ"), и любые деньги клубу были бы очень кстати.
Параллельно мне звонил Алексей Игоревич Вербов. Предлагал перейти в "Зенит". Я ответил, что первый вариант – "Кузбасс". Мне импонировала команда, очень интересен был тренер – Туомас Саммелвуо, устраивало местоположение – я же из Барнаула. 5-6 ч – и дома. По местным меркам ничего. После 42-часовых перелетов – это как на взлете поднять чашечку кофе, а когда ставишь ее обратно – уже приземляешься.
– Как отреагировал Вербов?
– Я сказал ему, что, если вдруг, с "Кузбассом" не срастется – с удовольствием перейду в "Зенит". Тренироваться с людьми, на которых смотрел по телевизору, когда был ребенком, это круто.
И так сложилось, что "Нова" и Кемерово не договорились по сумме компенсации. Тут в игру вступила Казань.
– И вы сразу согласились?
– Еще очень активно включалось "Динамо". Команду возглавил Константин Брянский (который прежде работал как раз в "Нове". – "СЭ") и он хотел собрать своих игроков. Которые, по его мнению, выросли у него.
– Эпопея как с Неймаром в "Барселоне".
– Что-то вроде того. В какой-то момент я вообще не мог тренироваться нормально. Телефон разрывался постоянно. Звонили из самых разных клубов. "Может, ты к нам? Поднимем контракт. Еще что-то добавить"? В один момент в Новокуйбышевск приехали Брянский и генменджер "Динамо" Николай Ступаков. Демагогия шла 1,5 ч. Обещали много всего. Но я отказался.
– Что-то смутило? Помимо того, что уже дали слово "Зениту".
– Честно? Я не хочу работать с этим тренером. Знаю его систему, свое здоровье – и больше не хочу этого испытывать. Как бы это грубо ни звучало. Возможно, кому-то он кажется хорошим специалистом, но мне это не подходит.
Когда я отказался, позвонил Владимир Романыч. Сказал, что я по-мужски выдержал это давление и поблагодарил за то, что я остался предан своему первоначальному решению. Это был пока единственный раз, когда мы с ним говорили.
Корона на голове в 10-12 лет
– В "Динамо" вам обещали место в стартовом составе, а в "Зените" гарантий никаких. Тем более, на вашей позиции Максим Михайлов и Эрвин Нгапет.
– Не могу это отрицать. Но у каждого свои плюсы и минусы. Говорят, я умею хорошо принимать. Возможно, это так и для выполнения каких-то задач нужно будет именно это. Тем более, люди не железные, годы идут. Максу – 31, Нгапету под 30. Это не значит, что пришло время им отступить назад. Но постепенно должна происходить смена поколений и, возможно, я как раз вписываюсь в эту схему.
– Вас не смущает такой момент, что следующий сезон – олимпийский? Если вдруг в клубе не срастется, будет мало игрового времени, то велик риск уйти в тень прямо перед Токио.
– А я никогда этого не боялся. Мой путь даже до суперлиги был тернист. Не было такого, что кто-то заметил меня – и в 14 лет я уехал в молодежку. Был в детской школе, потом четыре года отыграл в Высшей лиге "Б". И оттуда чудесным образом сразу попал в суперлигу. По идее, нужно было бы сначала попробовать себя в Вышке "А", но ведь получилось же. И в последние полгода, когда у меня появилось время на площадке, пошел рост.
– В Новокуйбышевск вы приехали, по сути, из третьего дивизиона. Самая жесть, которая была в первые годы?
– Нагрузки. Тренировки по три часа, интенсивнейшие сборы. Иногда хотелось все бросить, но друзья сказали: "Ты что, совсем? Попал в высший дивизион, у тебя есть шанс стать человеком, добиться чего в этой жизни. Хочешь со своими данными стать клерком и просиживать жопу в офисе"? Прислушался, остался.
Сейчас рад. А тогда в первый же сезон стали вылезать травмы. С коленом – хроника, растяжение связок. Еще надорвал мышцы так, что плечо повисло. Тренер тогда был очень недоволен, мол, какие травмы в 20 лет? Не знал, что делать, но наш специалист по ОФП умудрился какими-то своими методиками и растяжками всего за пару недель поставить меня на руки.
– Стереотип о суровом сибирском характере. В вас это есть?
– Нет, я добрый сам по себе. В школе, где делал первые шаги, нам прививали желание побеждать. Вот это есть. В остальном – очень спокоен.
– В одном из интервью вы говорили, что всю звездность из вас выбили в детстве. Что имели в виду?
– Меня тренировал друг Николая Карполя – Юрий Братухин. Раньше он работал в женском волейболе, мы были его первым мужским набором.
Когда пошли первые региональные победы, стали думать, что мы большие чемпионы. Приходили на тренировки и чувствовали себя звездами. По 10-12 лет, а у каждого по короне на голове. У кого-то не по одной. Так вот тренер тогда четко давал понять, что все это не победы, а детский сад. Вместо корон мы надевали кепочки – и бежали на стадион, где из нас выбивали всю эту дурь.
– Каким было детство в Барнауле?
– Я не в самом Барнауле рос, в Новоалтайске, это рядом. В наше время главным развлечением была улица. Старшие пацаны брали меня с собой, не стремались. Постоянно на великах гоняли, в войнушки играли, рябиной стрелялись. Мороженое по 1,50, жвачки по 30 копеек. Хорошо. Когда подходили к дому, кричали, чтобы вышел – такое тоже было. Ведь телефонов не было.
У меня младший брат, восемь лет разницы. Вроде бы немного. Но это уже другое поколение. Летом он тоже выходит на улицу, велик-не велик. Но соцсети, интернет, телефон – этого много. Мир сильно поменялся, люди тоже.
Мало блокирую? Просто через меня очкуют играть
– Вы только-только дебютировали в сборной. Как оно?
– Волнительно. Это не суперлига. Ответственность высочайшая, все-таки защищать цвета родной страны – это другое.
– Гимн поете?
– Да.
– Понимаете тех, кто стесняется?
– А что, есть такие (смеется)? Никого не осуждаю, каждый сам вправе решать. У нас же нет обязаловки. В Конституции не написано, что, услышав гимн, ты тут же должен начать его петь. Мне вот – просто хочется. Не ору грудиной, спокойно пою. Просто нравится.
– Главные впечатления от месяца в сборной?
– Да их полно. Начнем с того, что ни в одной стран, которую мы посетили – Сербия, Иран, Бразилия, Австралия – я не был. Увидеть других людей, чуть-чуть окунуться в их менталитет, это прикольно.
– Игрой своей довольны?
– Есть моменты, где мог сыграть лучше. Наверное, от большого желания иногда это не получалось. Волнение все еще присутствует во время игр. Даже против слабых соперников.
– На первой игре, наверное, вообще колошматило?
– Внутри было ощущение, как когда нога затекает. Такой серый экран перед тобой. Вот что-то подобное. Но несколько положительных действий – и становится легче. Волнение, давление, стресс – это же все маленько угнетающие слова. А ты выходишь с ними. Нужно выбираться из минуса в плюс. Эффективные действия, улыбки, кураж – когда приходишь к этому, ловишь свою волну.
– Если посмотреть статистику, единственный момент, где к вам могут быть вопросы – блок. При вашем росте – маловато. Это беспокоит? Или первостепенные задачи прием и атака?
– Честно, больше даже прием. Туомас и другие тренеры говорили, что доигровщик в первую очередь должен хорошо принять. Ведь игра начинается с подачи и приема. Все остальное – потом.
Блок – тоже важная часть. Не знаю, почему пока так получается. Стараюсь выполнять установку тренера – не бросаю руками, стараюсь не "летать". Если попало в меня – хорошо. Отскочило от меня, и мы подняли – тоже хорошо. Мимо меня ударили в защиту – мы снова в плюсе, вынудили нападение ударить в защитника. А почему не чехлю – не знаю. Очкуют, наверное, через меня играть (смеется).
Тетюхин – легенда, игра Вербова – гениальна
– Вы впервые в основной команде, но все время на шуточках, позитиве, любите комментировать что-то и вообще очень открытый. Как будто 100 раз в сборной были.
– А чего стесняться?
– Многим требуется время, чтобы освоиться в коллективе.
– Думаю, это идет из детства. Когда был совсем маленьким, родители отдали в развивающую школу. Там были занятия с психологами. Мне было 4-5 лет и деталей я уже совсем не помню, но, видимо, на подсознательном уровне нам вбили, что бояться ничего не надо. Если ты подойдешь к человеку и спросишь о чем-то, тебя не убьют за это. Скорее всего, даже по лбу не дадут.
Так что день, второй, третий – и всех уже знаешь. А нам играть вместе месяц. Может, еще и на следующий год. Зачем скрываться?
– Авторитеты в волейболе у вас есть?
– Сергей Юрьевич Тетюхин. Легенда. Он был командообразующий игрок. Теперь – генменеджер. До сих пор не верится: такой серьезный дядька, а общается с нами на равных. Конечно, субординацию мы соблюдаем. Но он всегда может пошутить, подколоть и вместе с тем передает нам опыт. Где-то подсказывает, где-то спрашивает, а где-то требует. После игры дает краба и тут же: "А почему ты там-то не сделал это"? Дает совет, как можно было сыграть.
И еще мне очень импонирует Вербов. Его игра в защите – это фантастика. Смотрел и восхищался. Иногда возникает ощущение: розыгрыш еще идет, а он уже через всю площадку несется туда, где через секунду будет мяч. Это гениально. Сейчас он будет тренером у меня, и я бы очень хотел перенять какие-то его навыки.
– А не из мира спорта?
– Отец.
– Александр Овечкин как-то в Кремль в сланцах пришел. Можете представить себя в таком виде в этом месте?
– На спор бы смог. Но зачем мне идти в Кремль?
– Выиграете Олимпиаду – позовут. Вот мы с вами накануне и поспорим.
– Ох, это нужно на что-то грандиозное спорить. Чтобы афиша на весь мир была!