Наталья Гончарова: "В аэропорту окончательно поняли, чего добились"

Telegram Дзен

Нападающая сборной России и московского "Динамо" Наталья Гончарова в интервью "СЭ Интернет" призналась: команда окончательно осознала, какого успеха добилась, только после возвращения на родину. Также волейболистка выразила надежду на то, что наставник россиянок Владимир Кузюткин продолжит работу в сборной.

- Ваши подруги по команде признаются, что до сих пор не могут поверить в то, что стали чемпионками мира. Вы уже это осознали?

- Сейчас уже да. Но это удалось не сразу. Конечно, перед нами стояла такая задача, все об этом знали, и все же… Наверное, окончательно поняли, чего добились, только когда увидели в аэропорту толпу болельщиков, все кричали, был оркестр. Такого приема, честно, не ожидали. Особенно я, ведь на соревнования такого уровня со сборной ездила впервые.

- Удалось хоть немного прийти в себя, выспаться, отдохнуть?

- На самом деле, вчера, например, я легла очень поздно, а сегодня встала в 9 утра. Еще не успела отвыкнуть от японского времени. При этом чувствую себя прекрасно. Конечно, хочется отдохнуть, посвятить день себе. Но сейчас мы получаем столько внимания, поздравлений. На все это нужно отвечать.

-  На церемонии награждения многим запомнились слезы главного тренера Владимира Кузюткина. Наставник действительно переживал едва ли не больше всех?

- На самом деле ничего такого я не заметила. Но в тот момент нас всех тоже переполняли эмоции. Уже потом люди, которые следили за церемонией по телевизору, рассказали, например, что у тренера дрожали губы и т.д. Но он, как и все, просто был очень доволен и счастлив.

- Сразу после окончания турнира пошли разговоры о том, останется Кузюткин в сборной или нет. Что думаете по этому поводу?

- Лично я хочу, чтобы он остался. Наша совместная работа очень многое мне дала, я чувствую, что прибавила. На самом деле думаю, что тренер не уйдет.

- Какой матч на чемпионате мира считаете самым трудным?

- Безусловно, финал. Бразилия, как и мы, к этому матчу подошла без поражений. В этой встрече никто не хотел уступать, отсюда и пять партий.

Полная версия интервью