ХРОНИКА
Вчера в одной из мюнхенских клиник на 70-м году жизни скончался великий штангист - двукратный (1972, 1976) олимпийский чемпион, 8-кратный чемпион мира, автор 80 мировых рекордов Василий АЛЕКСЕЕВ.
Осенняя командировка в Ростов была пропитана весельем - нас окружали прекрасные, легкие люди: Сергей Андреев, Христо Стоичков…
Казалось, поездка в Шахты к самому сильному человеку на свете будет продолжением праздника. Легендарный Василий Алексеев обрадовался московским корреспондентам, словно давним приятелям. Басил в трубку:
- Конечно, приезжайте. Вечером будете? Ну вечером так вечером. Жду!
О переменах настроения Василия Ивановича ходили легенды - поэтому узнавать у него адрес мы с коллегой Кружковым не стали. До нас один коллега переспросил: "Как вас найти-то?" - так Алексеев обиделся. Повесил трубку.
Найти его оказалось проще простого - дом Алексеева прятался за самым высоким забором шахтинского Арбата. Пешеходной улицы. Уж смеркалось - южные ночи обволакивают темнотой мгновенно. Минуты не прошло, и хоть глаз выколи. Только цикады со всех сторон.
Василий Иванович чувствовал себя скверно, хмурился. От прежней приветливости не осталось следа. Отвечал коротко, с вызовом. Тяжело дыша. Я чувствовал - ему больно. Больно тянуться к телевизору, больно говорить. Больно даже вспоминать. Тяжело поднимался, облокачиваясь на спинку стула. Из-под густых бровей зло смотрел на свои медали - счастья они не принесли.
- Одной медальки здесь не хватает, за Олимпиаду-80. Московскую, - чуть заметно кивнул на одну из стен Алексеев. - Тогда меня отравили свои же тренеры. Перед выходом на помост говорят: "Пей настойку на алтайских травах, эликсир бодрости". Налили, выпил - и готов. Потерял рассудок, полным дураком стал. Думаю: куда я иду? Зачем это надо? Будто в перевернутый бинокль смотрю, штангочка такая ма-а-хонькая… А в висках бьет - будто молотком…
Алексеев горько усмехался - глазами приглашая посмеяться вместе с ним. Бывает же такое - отравили. Но за усмешкой этой, я не сомневался, пряталась самая большая боль его жизни. Бог с ней, с упущенной медалью, - но как забыть предательство? Как простить?
Незадолго до смерти Яшина к нему привезли знаменитого немецкого вратаря Харальда Шумахера - в гости. Ушел Шумахер потрясенный - и о впечатлениях своих рассказал газетам: "Яшин похож на сгоревший гоночный автомобиль, из которого вынули мотор…"
Алексеев был похож на сгоревший танк. Но попробовали бы мы только допустить что-то, похожее на жалость, - он эту жалость в глазах уловил бы той же секундой. Высмеял бы жестко - с остротой слова у великого штангиста все было на уровне. Слова у старого атлета были тяжелые, словно блины от штанги.
Боль на секунду отпускала - Алексеев начинал сыпать анекдотами. Подступала снова, и Василий Иванович клеймил столичных кардиологов, от которых только-только вернулся:
- Упаси Господь связываться с этими аферистами. Приехал в клинику, меня двадцать минут осматривали - потом под задницу дали, и летел я быстрее самолета. Каждый второй - шарлатан. Если не из трех два. Сидят два врача, оба прописывают ядохимикаты. Противоречащие друг другу. Говорю: "Это не помогает". - "Давай, жми, принимай…"
Разговаривали мы часа два, под конец Василий Иванович совсем уж оттаял. Расставались друзьями. Сфотографировались на прощание - я почувствовал на плече тяжелую руку. Заметил локоть, перехваченный бинтом.
Смотрю на эту фотографию. Мне больно и странно. Вспоминаю, как готовился Василий Иванович к юбилеям следующего года: "В январе мне 70, в августе - золотая свадьба". Не сомневался, что доживет. Вопроса такого не стояло - "дожить". Рукопожатие у Алексеева в 69 оставалось могучим. Разве с таким умирают?
Вечная память вам, самый сильный человек на свете. Легенда ХХ века.
Юрий ГОЛЫШАК