Разговор по пятницам
Все интервью

14 сентября 2012, 00:28

Александр Мальцев: к Андропову с сухарями

Александр Кружков
Обозреватель
Юрий Голышак
Обозреватель

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ

За Мальцевым мы охотились долго. Но Александр Николаевич уходил от нас, словно от вражеских защитников сорок лет назад.

Он вообще не дает интервью. Даже в книжке о Мальцеве монологов самого героя почти нет. Говорят о нем другие люди.

Помог нам Андрей Сафронов, генеральный директор "Динамо". Мальцев, занимающий в клубе должность советника, мог отказать кому угодно, но не ему.

В его же приемной мы и дожидались человека, которого когда-то Анатолий Тарасов назвал "хоккейным Есениным".

- Посмотрите туда, - указал Сафронов. - Узнаете?

У стены стоял Кубок Гагарина.

- Мальцев, сколько играл, ни разу не был чемпионом. А сейчас, получается, стал. В плей-офф летал с командой на все матчи, от Бобруйска до Омска. Шампанское из этого кубка пил первым. И его фамилия там тоже есть!

О Мальцеве ходят легенды. Старые динамовцы рассказывают про его короткий роман с Софи Лорен.

Мы усомнились.

- Было-было, - уверили старые динамовцы. - И свидетель был, Мотовилов.

Анатолий Мотовилов погиб в 1990-м. Подтвердить факт романа может только сама Софи Лорен. Потому что Александр Николаевич на наши расспросы лишь усмехнулся.

Зато от истории, как с космонавтом номер два Германом Титовым на пограничном катере ловил бычков в нейтральных водах, отрекаться не стал.

А вот еще случай. Пригласили Мальцева с Виталием Давыдовым выступить в Комсомольске-на-Амуре. Да не где-нибудь, а в тюрьме. "В злой зоне", уточнил Виталий Семенович.

Встретили как родных. Заключенные выстроились в ряд.

- Наша зона ни перед кем на коленях не стояла, - сказал старый вор. - А перед вами…

И зеки один за другим рухнули на колени. Сжимая шапки в руках. Мальцев с Давыдовым обомлели.

* * *

...В приемную 63-летний Александр Николаевич вошел запыхавшись.

- Уф-ф, три часа с дачи добирался! У меня хороший дом по Киевскому шоссе. Круглый год там живу.

- Ездите на чем?

- "Мерседес-220". Но за рулем я редко. С нынешними пробками - одно мучение.

- Первая иномарка в вашей жизни когда появилась?

- Лет двенадцать назад, "шкода". При советской власти "Волги" менял каждый год.

- Слышали мы про номера вашей "Волги".

- Да, нам милиция подарок делала - красивые номера. Помогали ребята. Спрашивали игроков: "Какой хочешь?" Я возьми да скажи - мне 00-38.

- Почему?

- Они тоже поразились: почему "38"? Отвечаю: "В вашу же честь - Петровка, 38". Но это на первой "Волге". На следующих были номера 00-10. А у Харламова, например, на всех его машинах было 00-17.

- Здорово.

- Номера - это что. Главное, нам давали талон - "без права остановки". На первой своей машине я с таким талоном год катался без прав! А иномаркой, кстати, чуть не обзавелся еще в 1970-м. В Стокгольме как лучшему нападающему чемпионата мира мне полагалась "вольво". Радовался, правда, недолго. Ключи-то дали, а машину - нет.

- Обманули шведы?

- Они ни при чем. Это по нашим законам нельзя было за границей принимать подарки дороже 20 долларов, кажется. Все сдавали в cпорткомитет. Что уж об автомобиле говорить. На моей памяти оставить машину позволили только Третьяку, ему "тойоту" вручили. Посольские отзвонились в Москву - и вдруг разрешили.

Оторвавшись от дел, к нам заглянул Андрей Сафронов:

- Вы спросите, почему канадцам проиграли московскую cуперсерию. Александр Николаевич знает.

Мы притихли.

- Молодой человек в Сочи ездил. - динамовский гендиректор кивнул в сторону Мальцева.

Тот расхохотался:

- Это я виноват, значит?

- Так что стряслось? - попытались перехватить инициативу мы.

- Нас Бобров перед московскими матчами отпустил. Руководство неожиданно предоставило выходные. Если б мы к этим играм готовились так же, как к канадским, наверняка победили бы. Тогда месяц безвылазно на базе сидели. А из Канады вернулись героями, и пошла немножечко звездная болезнь.

- У вас?

- У начальства. С чего бы накануне московской серии отдыхать? Я с друзьями рванул в Сочи на пять дней. Причем паспорт дома забыл. Но меня что туда, что обратно пустили без документов. Узнали - и провели в самолет. Сегодня такое невозможно.

- Харламов тоже летал в Сочи?

- Валера почему-то не захотел. Я своей компанией туда отправился. Тренироваться мы начали за три дня до стартового матча. Вот и проиграли.

- Трех дней мало, чтоб прийти в себя?

- Конечно!

- В этом году юбилей суперсерии. Как отметили?

- Встретились в Москве на банкете с Филом Эспозито. Он говорит: "Удивляюсь я на вас, русских. Играли в сентябре, а вы юбилей уже весной справляете…"

- Эспозито - мужик с гонором?

- Вообще никакого гонора. У нас отличные отношения. Он профессионал: если выходит на лед - ни друзей, ни родственников. А в жизни золотой парень.

- Удар за столом держит?

- На банкете мне так не показалось. Но мы-то виски пьем - а канадцы что-то на водку перешли. Прежде было наоборот: мы по водочке, а они, кроме виски, ничего не признавали.

- Вы когда виски впервые попробовали?

- Четыре года назад.

- Неужели?!

- Клянусь вам. Раньше - только шампанское. Все наше поколение шампанское уважало. Для меня киевские приятели привозили игристое мускатное.

- Это что за приятели?

- Буряк и Блохин. Сдружились мы на сборах в Новогорске. В свободное время я часто летал в Киев. А в Москве не пропускал ни одного матча киевского "Динамо"!

- Сейчас все в прошлом?

- Да, растворилось, как украинцы от нас ушли.

- Третьяк гостил дома у Бобби Кларка. А вы - у кого-то из канадцев?

- Ни разу. И к себе не звал. Вот с некоторыми чехами дружил.

- Знаем-знаем. В 1975-м выиграли чемпионат мира, хоккеистам раздали по 700 марок. Так вы с Харламовым пригласили чехов в ресторан, сами за всех расплатились. Оставшись без копейки.

- Да ладно, бывает. Мы же с собой кого попало не брали - Холика, к примеру. Или Недомански. А Ваню Глинку - пожалуйста. Тот по-доброму к нам относился.

- Александр Якушев рассказывал: Недомански, мол, был просто негодяем.

- Гадкий утенок. Плюнул в меня как-то. Слава богу, мне в этот момент удалось сдержать Валерку Васильева. А то он Недомански размазал бы по льду.

- После тех походов с чехами по ресторанам сборная СССР скидывалась для вас - чтоб могли хоть какие-то сувениры привезти домой.

- Что-то не припоминаю. Вот в 1972 году за четыре матча суперсерии каждый получил по 150 долларов. Из этих премиальных мы сбрасывались на доктора и массажиста, которым ни копейки не дали.

- Мы в недавнем интервью Эспозито вычитали такие строчки: "В 1972-м русские женщины были страшные! У них на ногах было больше волос, чем у меня!"

- Про своих-то он ничего не сказал?

- Нет.

- Зря. Надо было бы спросить. Канадки-то пострашнее наших.

- Зато сегодня, говорит, русские барышни похорошели.

- Ах вот оно что… А он-то сам, Эспозито, разве похорошел? Я еще в 1972-м поразился - канадцы нас за игроков не считали. Это по всему чувствовалось. Приезжаем в Монреаль. Канадцы заканчивают утреннюю раскатку, мы должны заниматься после них. По времени уже наш лед, а те никуда уходить не торопятся.

- Долго пришлось ждать?

- Минут пятнадцать. Мы уселись на скамейку и смотрели, как они щелкают по воротам. Канадцам плевать было на нас. Словно мы хоккеисты второго сорта. Но после первой победы зауважали.

- Кларк сломал Харламова. Михайлов воевал с Эспозито. А у вас с кем сложились "особенные" отношения?

- Мне ни от кого сильно не досталось. Они профессионалы, им сказали: "Вот этого выключить из игры. Этого тоже". И все. Понеслись.

- На вас не было заказа?

- Думаю, был. Спасали меня быстрота и катание. Порой чувствовал: будет удар, канадец уже готов - и я уходил в сторону.

- Самый жуткий прием в те годы окрестили "шлагбаум". Клюшку держат в двух руках - и бьют в шею. Вы через такие удары проходили?

- Нет. Но третий шейный позвонок у меня сломан.

- Кто удружил?

- Все произошло в 1978-м на тренировке "Динамо". Выполняли упражнение - выход из зоны, пятеро против троих. Пас на меня, и тут Алексеенко решил щелкнуть. Шайба была в середине площадки - и влетела в спину. Осколочный перелом третьего шейного позвонка. Я мгновенно потерял сознание, очнулся в Боткинской больнице. После этого три месяца лежал на вытяжке. Повезло - осколок встал на место.

- А если б не встал?

- С хоккеем закончил бы точно.

- Валерий Васильев рассказывал в интервью: уже после завершения карьеры он, бреясь, обнаружил на лице нитки от давнего шрама. Не мог вспомнить, как получил.

- У меня такого не было. Лицо всего дважды зашивали. Сначала в 1968-м, когда из Кирово-Чепецка поехал с "Химиком" в Стокгольм. Был матч со сборной Швеции на Кубке Ахерна. Еще Тумба Юханссон за них играл. На вбрасывании мне клюшкой по зубам - раз!

- Тумба?

- Нет, кто-то другой. На скамейке обломок зуба выковыряли, губу зашили.

- А второй случай?

- Клюшкой двинули по переносице, сломали нос. Тоже в Швеции, что любопытно. А Васильев как-то в матче с "Локомотивом" шайбу ртом поймал.

- В каком смысле?

- В прямом! Попали в рот. Там месиво, кровища. Я повез Валеру на своей машине в клинику на "Спортивной". При мне же ему все зубы разом удалили, вычистили осколки. Часа два возились.

- Васильев на льду перенес то ли три, то ли четыре микроинфаркта.

- Да. И никто не знал. Даже я! Хотя мы крепко дружили. Про его инфаркты я услышал годы спустя.

- У него еще довольно много сотрясений мозга было. Говорил про них - "встряхнул лампочку".

- Вот весь Васильев в этом. Легко относился. В команде его звали Пятак.

- Почему?

- Валера из Горького. Они как говорят? На "я" напирают: "пЯтак". Мы так и произносили.

- А вас как звали?

- Ко мне рано стали по отчеству обращаться - Николаич. Едва двадцать исполнилось.

- Васильев умер в апреле. В больнице его навещали?

- Туда никого не пускали.

- Он запретил?

- Врачи. Когда последний раз слег, ясно было, что уже не вернется. До операционной довезли, посмотрели - и ничего не стали делать. Бесполезно.

- Сердце?

- Да. Две операции было, и опять прихватило. Думаю, Валерка понимал, что умирает. Стал совсем замкнутый. 56 грамм выпьет - и все.

- Почему 56?

- Это наша поговорка со старых времен…

* * *

- За ветеранов вы давно не играете?

- Года с 2004-го. Пятый и шестой позвонок не дают.

- У вас же третий был разбит?

- Тот мне разбили, а эти стерлись от нагрузок. Практически у всех, кто работал с Тихоновым, беда с поясницей.

- Будто у тех, кто работал с Тарасовым, иначе.

- Конечно, иначе! У Тарасова были совершенно другие тренировки!

- А как же сумасшедшие веса?

- Сумасшедшие веса - это к Тихонову. Тарасов давал блины, но не запредельные, 25 килограмм. Хоть и вприсядку с ними ходили. А у Тихонова штанга - кому 100 кг на плечи положит, кому 200.

- Зачем?

- "Методика" такая! Всем, кто потехничнее, это только мешало. Вот Аркадий Иванович Чернышев отличался от остальных тренеров. Для него важнее всего было творчество. А у Тарасова, как в армии: "Туда бежать нельзя, сюда нельзя…"

- Чернышев - лучший тренер в вашей жизни?

- Конечно!

- Как полагаете, почему Тихонов не отпустил вас из Канады на похороны Харламова?

- У меня до сих пор в ушах его слова: "Пришел один Харламов, придут и другие, такие же. Свет клином не сошелся". Мы отправились к Тихонову втроем - Васильев, Михайлов и я.

- Услышав это, развернулись и ушли?

- А что могли сделать? Играли товарищеский матч с канадцами в Эдмонтоне, и Тихонов меня освободил. Суперсерия еще не началась. Он видел мое состояние - никакого смысла выпускать. Слез не было, но лучше б были. А Михайлова с Васильевым заставил играть.

- Последнюю встречу с Харламовым помните?

- Определяли состав на Кубок Канады. С Валеркой мы жили в одном номере. ЦСКА вернулся из Италии, с Кубка чемпионов. Харламов получил приз то ли лучшему игроку, то ли лучшему нападающему. И как раз там что-то у них с Тихоновым произошло. Валерка мне сказал: "Чувствую, Тихон на Кубок Канады не возьмет". Так что для него большого удивления не было. А вот что именно случилось в Италии, знает лишь Тихонов.

- Огрызнуться на него Харламов мог?

- Вряд ли. Не тот человек. Когда Тихонов возглавил ЦСКА, сразу сказал: "Мне звезды не нужны!" Кстати, Юрзинов в "Динамо" произнес то же самое.

- Слово в слово?

- "Мне Мальцев и Васильев ни к чему". Но Тихонов пошел дальше, он заявил: "У меня эта тройка никогда играть не будет!"

- Петров, Михайлов и Харламов?

- Ну да. И добавил: "Харламов может спиться, а эти для меня - просто не игроки…" Я, прознав об этом, Валерке говорил: теперь держитесь только тройкой. Если будете тянуть одеяло на себя - в ЦСКА не задержитесь. И Тихонов, и Юрзинов приходили как диктаторы. А таким ребятам приказывать сложно.

- Вы прежде говорили в интервью, что если б Харламов остался жив, то и ваша судьба сложилась бы иначе. В чем?

- На четвертую Олимпиаду, в Сараево, я поехал бы. Сто процентов.

- Как вас от четвертой отцепили?

- Поругался. Высказал свою точку зрения. Сидел в кабинете Валентина Сыча - с Юрзиновым, Тихоновым и Петром Богдановым, председателем центрального совета "Динамо". В сборную вызвали человек шестьдесят. Вот я и подумал: зачем мне с молодыми тренироваться?

- Озвучили мысль?

- "Вы, Виктор Васильевич, сказали, что мы - профессионалы. Давайте я с "Динамо" буду тренироваться". До этого три раза подряд становился лучшим нападающим месяца. Но после той реплики о сборной пришлось забыть.

- Наверное, не успели договорить, а уже по глазам поняли - все, до свидания?

- Так и было! Третьяк тоже поплатился за лишние слова. Просил: "Можно буду жить перед играми не на сборах, а дома?"

- Тихонов по сей день уверен - дай он послабление Третьяку, команду это распустило бы.

- Глупости. Ничего не было бы. Такие люди, как Третьяк или Якушев, заслуживали особого отношения.

- Вас с Харламовым мечтали заполучить в НХЛ. Как это было?

- Предлагали бежать еще и Якушеву с Третьяком. Никто, кроме нашей четверки, о переговорах не знал. Из гостиницы отвезли в какой-то офис, с каждым беседовали отдельно. Для побега все было готово. Контракт мне предложили невероятный.

- Миллион?

- Четыре с половиной!

- Был соблазн остаться?

- Да никакого. И не жалею.

- Как отказывались?

- Правду скажу - не поверите… Я ответил: "Если останусь - народ не поймет". И Харламов эту фразу повторил: "Нас, Саня, народ не понял бы". По-моему, больше всех сомневался Третьяк.

- Почему?

- Не знаю. Сложилось такое ощущение.

- Самая большая сумма, которую вы держали в руках при советской власти?

- Три с половиной тысячи рублей. Деньги у меня не задерживались. Даже сберкнижки никогда не было.

- Фирмачи приплачивали вам за рекламу клюшек?

- Да. Играешь Koho - приносят конвертик. Тайком.

- Сколько в нем?

- Тысяча финских марок за год. Если же едем на Кубок Канады - сумма повышается.

- И вы, и Харламов собирали пластинки…

- Было такое. Но я всю коллекцию раздарил. А в 1980-м с Харламовым на спор решили волосы отращивать. Полгода не стриглись.

- И что?

- Он выиграл. Длиннее отросли, ниже плеч. Потом наперегонки помчались в парикмахерскую на Арбате.

- Мы еще про один случай знаем. Харламов приехал в гости, вас не застал - и раздал мальчишкам мелочь, как Шерлок Холмс. Те помчались вас искать.

- Он догадывался, куда их послать. В ресторан, где "играют от зари до зари".

- Это какой же?

- "Якорь". Но вообще мы нечасто попадали в ресторан. Так, выскочишь в месяц раз. Остальное-то время на сборах.

- Любимый ресторан вашей юности?

- В Архангельском хороший был, но далековато. Обычно встречались в центре. Харламов любил "Россию", там директриса знакомая. Все на высшем уровне. А мне нравился "Арагви".

* * *

- Однажды вы стали автором уникального гола - подкинули шайбу из-за ворот, объехали их и с лета отправили ее в сетку. Это был экспромт?

- Да. Играли с кем-то на турнире в Берлине. А в чемпионате СССР я такой номер исполнил. Бросил из-за ворот киперу в шею - и от нее шайба залетела в сетку. Фамилию вратаря называть не хочу.

- Уж не Третьяк ли?

- Нет. Чернышев, между прочим, не одобрил. Подозвал меня и сказал: "Иди в раздевалку. Там чуди".

- Кто для вас вратарь номер один в советском хоккее?

- Коноваленко. Из нашего поколения, убежден, многие так ответят. Абсолютная надежность.

- Коноваленко на выпускных экзаменах в ВШТ спросили: "Вот вы - всемирно известный вратарь. Расскажите о методике подготовки хоккейного голкипера?" Он пожал плечами: "Методика обычная: мне бросают - я ловлю".

- Правильно сказал. Витя был очень простой и скромный.

- Вы же рекордсмен. За 16 сезонов в сборной сыграли в 68 сочетаниях троек! В 1981-м Дроздецкий стал лучшим бомбардиром чемпионата мира, играя с вами в одном звене. После чего изрек: с Мальцевым пенсионера выпусти, будет забивать.

- Кого-то такое бы раздражало, а я воспринимал с удовольствием - это же интересно! У каждого чему-то учишься! Особенно здорово было, конечно, с Фирсовым, Харламовым и Викуловым. А с Дроздецким на том чемпионате мы и жили в одном номере. Все это приятно вспоминать. Тяжело смотреть только на одну мою медаль. За Лейк-Плэсид.

- И у вас нет объяснения поражению от американских студентов на Олимпиаде-80?

- Есть. Под допингом они были.

- Уверены?

- Против сборной СССР не вышел никто из американцев, проходивших до этого допинг-контроль. Все куковали в запасе. Вы фотографии-то посмотрите с того матча. Человек, который разбирается, сразу скажет - парни не в себе.

- И во время матча вы это чувствовали?

- Разумеется.

- Если б не допинг - результат был бы другой?

- А то! Мы же незадолго до Олимпиады играли с этими студентами в Нью-Йорке. Десять штук накидали.

- Вам хоть раз анаболики предлагали?

- Нет. В сборной давали витамины - я спускал их в унитаз.

- Это кто вас научил?

- Да мы как-то услышали, что каждая таблетка, которую принимает человек, вычеркивает 30 секунд из жизни. Вроде юмор - но задумались.

- Что сказал Тихонов после поражения в Лейк-Плэсиде?

- Вам это действительно интересно?

- Да.

- "Если увижу, что кто-то выпьет, - разорву".

- И увидел?

- Само собой. Но на него внимания не обращали. Зашел Лева Лещенко, артисты из группы поддержки. Сели спокойно, выпили с ними. Потом Виталий Смирнов для нас накрыл… Сейчас-то Тихонов признается, что это не мы, а он проиграл матч. Напрасно поменял Третьяка. Главная же ошибка - ставка на два первых звена. Те уже "наелись". А четвертое звено, где были Лебедев, Крутов и я, выиграло все микроматчи. Мы забросили 18 шайб, пропустили - ноль. Так давай нам-то побольше времени - видишь же, кто сегодня играющий!

- Отчего Тихонов не замечал очевидного?

- Да струсил он! В Лейк-Плэсиде под конец напряженка была. Роднина стала трехкратной олимпийской чемпионкой, и пошли разговоры, что ей дадут Героя Соцтруда. Но только в том случае, если хоккейная сборная выиграет Олимпиаду.

- Где связь?

- Раньше у нас как было? Хоккей взял золото - значит, Олимпийские игры для страны прошли успешно. В общем, все это нагнеталось, Тихонов тоже наверняка размышлял - как за победу отблагодарят? И дрогнул.

- В ЦСКА вас когда-нибудь звали?

- Даже попыток не было - все понимали, что никуда Мальцева не отпустят. Я же едва перешел в "Динамо", как присвоили младшего лейтенанта погранвойск. Дослужился в итоге до полковника.

- Где ваш китель?

- В музее КГБ. Попросили - я не стал отказывать. Хотя в музее этом сроду не был.

- Какая нынче пенсия у полковника?

- Чуть больше 30 тысяч рублей. Олимпийская стипендия - 32 тысячи. Родная Кировская область 15 приплачивает. И 7 как почетный гражданин Кирово-Чепецка получаю. На жизнь хватает.

- В Кирово-Чепецке есть улица Мальцева?

- Нет. Хотели сделать, но я ни в какую. При живых нельзя.

- Говорят, вы были любимцем генсека Андропова?

- Юрий Владимирович очень тепло ко мне относился. Как отец. Думаете, это Юрзинов пробивал игрокам квартиры, машины? Нет! Я на правах капитана команды приходил к Андропову и говорил, кому из ребят что нужно. Через неделю любой вопрос был решен.

- Почему же Андропов при таком отношении с "Вольво" вам не помог?

- А он тогда еще не опекал команду. В 1970-м мы подчинялись МГС "Динамо". Затем по приказу министра Щелокова произошло разделение. Футбольный клуб подчинялся МВД, хоккейный - КГБ. Вот тогда и познакомился с Андроповым.

- При каких обстоятельствах?

- Вечером рассказал теще, что вызывают к Андропову, и пошутил: "Сушите сухари". Так она всерьез восприняла. Всю ночь сухари сушила. А меня предупредили, что одеться надо поприличнее. Я нацепил английский костюм и поехал. Опоздал минут на пять. Зашел в кабинет, Андропов оглядел меня, усмехнулся: "Тебе в кино сниматься, а не в хоккей играть…"

* * *

- Сколько вам было лет, когда Бесков приглашал в футбольное "Динамо"?

- 18. Бесков увидел меня в Новогорске, где наша хоккейная команда играла в футбол с динамовским дублем.

- Настолько ярко себя проявили?

- Ну так… Почудил маленько. Футбол я всегда любил. Вскоре вызывает председатель МГС "Динамо" Дерюгин. У него в кабинете сидят Бесков и Чернышев. Когда объявили, что я с футбольной командой должен лететь в Бразилию, между тренерами вспыхнула перепалка. Тут я поднялся: "Вы извините, но кто меня первым в "Динамо" позвал? Аркадий Иванович. У него и остаюсь".

- В книге Бориса Михайлова мы вычитали эпизод: "Украли у Чернышева новенькую "Волгу". Через пару дней ее нашли. Позвонили Аркадию Ивановичу, тот примчался, первым делом полез в багажник и радостно сообщил: все в порядке! Оказывается, его больше волновала не машина, а рыболовные снасти, которые привез из Швеции…"

- Да, Чернышев рыбалку обожал. В Новогорске они часто с Яшиным просыпались в пять утра и топали на пруд. К зарядке всегда возвращались с уловом. Еще помню, как на сборах в Эстонии Аркадий Иванович рыбачил. Ливень, он приходит промокший до нитки - в плаще и трусах. Зато дово-о-ольный! Всем показывает, сколько рыбы поймал.

- В 1974-м в "Динамо" Чернышева сменил Владимир Юрзинов. Когда пошла у вас трещина в отношениях?

- Началось все с того, что я в "Динамо" перекрыл рекорд Юрзинова по количеству заброшенных шайб. Его это невероятно задело. А в сентябре 1974-го я женился. Расписались - и уже на следующий день я играл с "Химиком". Тренировал "Динамо" Чернышев. Спрашиваю: "Раз не вышло со свадебным путешествием, можно хоть Новый год встречу дома и не поеду в Швецию на Кубок Ахерна?" - "Ладно". Все динамовские начальники были в курсе нашей договоренности. Но в конце ноября Чернышева снимают, назначают Юрзинова. И он требует, чтоб я летел на турнир. Хотел в команде укрепить свой авторитет. Дескать, если уж на Мальцева управу нашел, с остальными и подавно разберусь.

- Но вы никуда не полетели?

- Нет! Уговор дороже денег. Я так и сказал Богданову, председателю ЦС "Динамо", когда на второй день он предложил мне догнать команду в Швеции.

- Чуть ли не на личном самолете Андропова?

- Да. Это был самый быстрый способ доставить меня в Стокгольм. Юрзинов-то, наверное, считал, что дома дурака валяю. А я с 3 января приступил к тренировкам, готовился. Когда чемпионат возобновился, у нас был матч с "Крыльями". Выиграли, кажется, 8:3. Я пять шайб отвез. И Юрзинов замолчал.

- Но потом в "Комсомолке" появилась разгромная статья…

- Мое мнение - Юрзинов сделал это в отместку. Написал-то статью Снигирев - его друг. Вы не представляете, как мне было обидно. Мечтал при встрече этому Снигиреву положить газету в шапку - и поджечь! Чтоб думал, прежде чем публиковать ерунду.

- Какие последствия имела для вас эта история?

- Вызвал меня Андропов. Я сказал, что в статье ни единого процента правды. Его помощники тут же подготовили письмо от моего имени. Опубликовали.

* * *

- Юрзинов вспоминал, что намучился в "Динамо" с двумя главными картежниками - Чичуриным и Репсом, которые иногда даже в перерыве матча запирались в туалете и доставали колоду.

- Я не помню, чтоб они играли в перерыве. После матча - могли. Причем Чичура вечно выигрывал. Если б он не прощал долг - у Репса не было бы ни денег, ни квартиры, ни машины.

- Что ж так не везло Репсу? Или Чичурин мухлевал?

- Чего не знаю, того не знаю. Вот кто мухлевать умел, так это Коля Дроздецкий! Он вообще деньги "ломал"!

- То есть?

- Вот однажды после победы на молодежном чемпионате Европы во Франции Дрозд пригласил ребят обмыть золото. Счет выкатили приличный. Все скинулись - еле-еле хватило. Дрозд говорит: "Вы идите, а я расплачусь и догоню". Через пять минут выбегает на улицу - еще и сдачу раздает.

- Как в 1989-м вы очутились в чемпионате Венгрии, если за пять лет до этого состоялся ваш прощальный матч?

- Венгров это совершенно не смущало. С "Динамо" вопрос они как-то уладили. И предложили нам с Васильевым контракт на три месяца.

- Платили гроши?

- Мы заработали там три тысячи форинтов. Сколько это в рублях, не помню, но нам казалось - нормальные деньги.

- Самое смешное, с чем столкнулись в венгерской лиге?

- Меня поставили защитником. Я постоянно играл в паре с Васильевым. Но все равно забивать успевал.

- В какой момент поняли, что не будете тренером?

- Я ведь сначала тренировал молодежь в "Динамо-2". Провели на предсезонке три матча против основы, которую возглавлял Юрзинов. Так трижды моя команда выиграла. Дальше в Сокольниках одолели крепкий новокузнецкий "Металлург". Юрзинов увидел, что начальство меня начинает поднимать. И сделал черное дело…

- ???

- Поддушивать начал. Я плюнул и написал заявление. На этом моя тренерская карьера закончилась.

- Уже полтора года вы в "Динамо" на должности советника президента клуба. Что-то советуете?

- Почему нет? Сам, правда, не лезу. Если спрашивают мое мнение - высказываюсь. В прошлом сезоне, например, Знарок подошел: "Какие у меня ошибки во время матча?" Хорошо поговорили.

- Кроме Знарка какой тренер лиги вам интересен?

- Скажу вам так: мы совершаем колоссальную ошибку, приглашая этих воров.

- Варягов?

- Ну да, варягов. Пользы от них российскому хоккею никакой. Только деньги зарабатывают. Воспитывать кого-то им не нужно. А зачем тогда школы? Молодежная лига? Я не вижу ни одного иностранца, который бы реально отдавался, стремился что-то сделать для России.

* * *

- Мы слышали, существует двухрублевая монета с вашим портретом.

- Да. Третьяк привез из Канады и мне одну подарил. Где он ее раздобыл? Есть также монеты с портретами Харламова, Фирсова, Боброва.

- Допустим, сказали бы: желаем, мол, отчеканить новую монету. От вас, Александр Николаевич, зависит, кто на ней будет. Так кто?

- Аркадий Иванович. Мой старый товарищ владеет несколькими танкерами во Владивостоке. Один из них назвал "Чернышев", другой - "Яшин". А месяц назад появился "Васильев". Корабль есть - монету же проще выпустить?

- В 2002 году обчистили вашу квартиру. Грабителей нашли?

- Нет. Я и к друзьям из органов обращался. И в воровской мир удочки забрасывали - бесполезно. Хоть я знаю, кто навел. Имеются для этого основания.

- Человек из мира хоккея?

- Да.

- Вы играли с ним в одной команде?

- В разных.

- Есть объяснение, зачем он так поступил?

- Зависть. Хотя тогда он миллионером был. А сейчас нищий ходит. Почти спился… Для меня это был колоссальный удар. Вынесли все подчистую, квартиру разгромили. Чтоб привести ее в божеский вид, нам с женой потребовался месяц. У меня 30 марта истек срок оплаты сигнализации. И на следующий день залезли. Мы в это время были на даче. Возвращаемся, а дома все верх дном!

- Медали тоже унесли?

- Да. Но друзья из Олимпийского комитета заказали копии.

- Вы не съехали из той квартиры?

- Мой друг Алишер Усманов предлагал переехать в новый дом на Кутузовском проспекте. Мы с женой Сусанной даже успели посмотреть квартиру. Но подумали-подумали… И решили никуда не срываться.

- Супругу вы в каком году похоронили?

- В 2009-м. Рак. Лечение не помогло. Слишком поздно обнаружили опухоль. У нас как раз была годовщина свадьбы - 35 лет. Столик в ресторане заказали. Но накануне в три часа ночи Сусанна умерла.

- Она, кажется, окончила балетное училище?

- Да. А ее мама - народная артистка СССР, тридцать лет в Большом театре танцевала. Была директором московского мюзик-холла. С Сусанной я познакомился на пляже в Одессе и влюбился с первого взгляда. А за тещей, кстати, одно время Ролан Быков ухаживал.

- Успешно?

- Нет. Теща его прогнала. Я с Быковым еще раньше был знаком. Встречались в ресторане ВТО на улице Горького.

- Каким Быков в памяти остался?

- Трепач. Много шума - и ничего. Вот с кем из артистов приятно было общаться, так это с Леоновым, Дуровым.

- А с Германом Титовым где познакомились?

- В кафе "Лира" на Пушкинской. Мы очень быстро подружились. Титов рассказывал, что первым в космос должен был он лететь.

- Что помешало?

- Сам он на эту тему говорил с усмешкой: "Не надо было рождаться в слишком хорошей семье…" Родители - интеллигенция. Плюс имя - Герман. Вот и решили наверху, что первым космонавтом будет парень из рабочей семьи Юра Гагарин. Титов на него был немного обижен. Но я про Гагарина худого не скажу. Он тоже иногда приходил на хоккей, мы общались. Компанейский, обаятельный.

- Когда-то вы обронили: "Самое лучшее в своей жизни я уже сделал и самые яркие минуты пережил". Неужто действительно так думаете?

- Но ведь это правда. Моложе не становлюсь. В хоккей не играю. И в космос уже точно не полечу. А впрочем, жаловаться мне грех. Все, что нужно для счастья, у меня есть.

- Вы сейчас не один живете?

- Маргариту я много лет знаю - у нее дача через дом от нашего. Одному тяжело было. Мог и спиться. Но Марго вытащила из этого состояния.

- Наверное, вы уже дедушка?

- Да, внучке 9 лет. Балерина. Недавно выиграла два конкурса - в Италии и Мексике.

- А сын - компьютерщик?

- Да. Но теперь занимается бизнесом.

- Как у вас с компьютером?

- Никак. Полный ноль. Мобильный телефон освоил - и слава богу!

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ