«Были бы рады, если бы за Москву выступали Большунов и другие лидеры». Интервью Ольги Зайцевой
С сентября 2024 года Ольга Зайцева совмещает работу в Московской академии лыжных гонок и биатлона с ролью депутата Мосгордумы. О том, как складывается жизнь Зайцевой спустя десять лет после завершения карьеры, спортсменка рассказала «СЭ» в интервью, записанном после лыжного марафона в Ханты-Мансийске, соорганизатором которого выступил банк ВТБ.
— Сколько лет вы уже активно не тренируетесь?
— Смотря что вкладывать в слово «активно». Мои мотивация и цель, когда выхожу на старт, — просто получить удовольствие. После окончания карьеры мечтала спокойно гулять на лыжах с детьми, не преследуя какой-то результат. На данный момент и зимы в Москве не было, и времени, поэтому можно сказать — не тренируюсь.
— Нет желания или возможности?
— Нет времени, вообще.
— После завершения карьеры был дискомфорт, если, например, на неделе не удалось провести тренировку?
— Нет, такого дискомфорта после завершения карьеры не возникало. Конечно, когда не тренируешься и тело меняется — нужно приводить себя в форму, начинаешь этот дискомфорт испытывать и возвращаешься к тренировкам.
С тренером нужно разговаривать
— Многие российские тренеры говорят, что есть проблема с тем, чтобы заставить спортсменов делать что-то медленно, на низком пульсе, наши не умеют это и не готовы к подобному. Знакомо?
— Я всегда была в полном контакте со своими тренерами и полностью им доверяла. Если тренер сказал — медленно, значит, выполняешь задание. Любой спорный вопрос можно открыто обсудить с тренером и прийти к взаимопониманию.
— Одно дело — неудачный старт. Другое — целый сезон. Спортсмен начинает задавать вопросы тренеру, в ответ слышит, что плохо тренировался.
— Должно быть общение, контакт, обсуждение, доверие. Анализ работы в сезоне и новые планы.
— Артем Истомин, который сейчас работает с резервом сборной страны, рассказывал, что спортсменов приходилось насильно убирать с тренировки, они не были готовы уходить, даже когда им говорили «хватит».
— Есть такие спортсмены, которые, наверное, не доверяют тренеру, с ними надо больше разговаривать. Объяснять все, проговаривать все нюансы, убеждать и направлять в правильное русло. Тренер — тот же психолог, который может помочь в чем-то разобраться спортсмену.
— Может быть, поэтому Вольфганг Пихлер кому-то подошел как тренер, а кому-то — категорически нет.
— Тренер основной сборной команды не муж или жена, чтобы подходить или не подходить кому-то. Спортсмены в сборной должны быть способными обсуждать все нюансы и вопросы вместе с тренером.
— Одно дело, когда вы юниорка без собственного опыта и доверяете тренеру, делаете, что вам говорят. Другое — когда этот опыт уже есть и появляются свои мысли, свои идеи. Иногда это выливается в симулирование болезни с целью пропустить тренировку, например.
— Не надо симулировать, а надо делиться своими ощущениями, чтобы подобрать конкретную тренировку под конкретное состояние. И так должны делать и зрелые спортсмены, и молодые.
— Решение о самоподготовке, если контакта с тренером сборной нет, в таком случае оправданно?
— Может быть, да. И у нас бывали случаи, когда кому-то было комфортно на самоподготовке. Каждый выбирает свое.
Тяжелых периодов было очень много
— Какой сезон был самым сложным?
— Разные были. Сейчас в голову приходит 2011 год, когда чемпионат мира был в Ханты-Мансийске, без медалей. Непростой был период в нашей команде. Как раз я тоже пыталась тренироваться самостоятельно — ничего хорошего из этого не вышло.
В 2012 году на чемпионате мира в Рупольдинге бежали не очень, была очень теплая погода, у меня были проблемы с лыжами. На следующий год в Чехии не было результатов — я там была шесть раз четвертой. Таких периодов было очень много, но все они в будущем сделали меня сильнее.
— К тому времени биатлон являлся уже очень медийным видом спорта и каждое такое неудачное выступление вызывало шквал статей, комментариев, обсуждений. Удавалось не читать, не смотреть?
— Я всегда стараюсь не читать комментарии. Но все равно спортсмены это через себя пропускают, но так как знают, в чем причина того или иного выступления, просто продолжают работать, а чтение негативных комментариев отнимает время.
— Если оглядываться назад, изменили бы что-то в подготовке?
— Нет, я бы все так и оставила. Я довольна тем, как я работала, и показанными результатами.
— Правда, что физические возможности у спортсменок после декрета становятся выше?
— У всех по-разному. Про вторые роды не скажу, после них я уже не возвращалась в профессиональный спорт. После первых у меня был долгий период восстановления, только через два года смогла выйти на прежний уровень спортивной формы. Когда летом выходила на роллерах кататься, было очень тяжело, в декабре поехала на вкатку, и все равно было непросто. Плюс сын был долго на грудном вскармливании, это тоже накладывало свои сложности и сказывалось на организме. В итоге набрать форму получилось только к чемпионату мира 2009 года.
— Этой зимой мы наблюдаем двух спортсменок, Наталью Терентьеву и Терезу Йохауг, вернувшихся из декрета очень быстро и успешно.
— Слышала в интервью, что за Наташу переживают, что она с ребенком ходит на тренировку. Для меня было важно, чтобы я была рядом с ребенком, отлучалась на тренировку, а потом все время с ним, это счастье! И нагрузки быстрее перевариваются, когда маленькое чудо рядышком! Считаю, что ребенок должен быть рядом с мамой, и это здорово, что есть возможности и помощь от родных. Для меня было важно постепенное возвращение, чтобы это было уже надолго. Быстрое возвращение — это сильный стресс для организма.
— Насколько сложно было найти баланс ценностей между ребенком и спортом?
— Это несопоставимо, ребенку необходимо внимание и забота матери, особенно в первые годы жизни. Здоровье, его смех и улыбка — это вдохновляет и дает силы для занятий любимой работой!
— Когда появилась в голове мысль, что спорт встал на второе место?
— Когда родился ребенок, когда появилась ответственность за него. Материнская забота и любовь встают на первое место.
Наши будут выходить и показывать максимум
— Сейчас, если российским биатлонистам дадут возможность выступить на международных стартах, ожидания общественности тоже будут достаточно высокими.
— Не надо ожидать ничего, все будет хорошо, я уверена, наши спортсмены будут бороться за высокий результат. Выходить и показывать максимум.
— Одной из причин «почему» может стать снег. Лыжники сейчас вернулись из Италии, и те спортсмены, которые впервые выехали в Европу, отметили быстрый снег и другое скольжение лыж. Это может сказаться на выступлении молодежи?
— Привыкнут, они же заранее туда поедут. Придется привыкать. Так или иначе — проведут сбор на месте, чтобы акклиматизироваться.
— Какая из традиционных трасс Кубка мира была самой неудобной?
— Я неприхотливый человек и готова была бежать там, где проводят старты. В Эстерсунде получалось хорошо, мне нравилось там бегать. В Оберхофе тоже тяжелая трасса, был спуск скоростной, на котором даже замеряли скорость. Сейчас его нет. В Антхольце очень красиво, но тяжело из-за высоты и специфичной пологой трассы. Я любила подъемы.
— В Антхольце сейчас поменяли трассу, перестроили ее под Олимпиаду, наши по ней вообще еще не бегали, только в трансляциях видели.
— Думаю, что это тоже не создаст проблем. Перед Олимпиадой обязательно будет время покататься по трассе и проработать ее тактически.
— К высоте тоже?
— Конечно! Тренерский штаб уже сейчас продумывает высокогорную подготовку для участия в соревнованиях на высоте.
— Сейчас запретили фтор и многим приходится обновлять свой парк лыж. Насколько большим он был у вас?
— Пар тридцать. По меркам тех времен, когда я выступала, это много. Были пары, которые не использовались, мы возвращали их обратно производителю, они привозили на тест новые. Я думаю, и сейчас все работает так же.
Мосгордума — это новый вызов
— Что сейчас главное в вашей жизни? Должна же быть какая-то цель, ради которой человек просыпается, проживает день за днем, помимо семьи. Работа?
— Цель — радоваться жизни, жить. Сейчас я работаю в Московской академии лыжных гонок и биатлона плюс являюсь депутатом Мосгордумы, причем последнее для меня — новый вызов.
— Что по академии?
— Лыжный спорт очень популярен, и очень много деток хотят заниматься лыжными гонками и биатлоном в Москве. И у нас есть все возможности развивать эти виды спорта. Чем мы и занимаемся. И Департамент спорта города Москвы нам в этом очень помогает. Москва очень спортивный город, и он охватывает все виды спорта и дает заниматься любимыми видами спорта всем без исключения.
— Когда лыжный «проект» в Архангельской области свернулся, Большунов и компания начали искать новый регион, Москва пыталась их привлечь?
— Мы были бы рады, если бы за нас выступали такие именитые спортсмены, но они выбрали другие регионы. Но мы будем растить своих чемпионов, к тому же они у нас уже подрастают.
— Работа депутатом — это интересно?
— Это как раз интересно в плане опыта и знаний. Проводится очень большая работа на благо города, для наших жителей. Для меня на данный момент это новый вызов и новая цель.
