Чемпионка США обратилась к российским фигуристам. У нее свое мнение об их отстранении
Пока в Татарстане на «Гран-при России» Аделия Петросян выигрывала женские соревнования с результатом 241,55 балла, параллельно на «Гран-при ISU» во Франции американка Эмбер Гленн одержала свою первую крупную международную победу в карьере — в 25 лет, с двумя приземленными тройными акселями (один чистый). Да, набрала она в итоге 210,44, но сказать, что гегемония русских одиночниц в мире так же очевидна, как в 2022-м, уже никак нельзя. И Гленн, регулярно делающая элемент ультра-си на соревнованиях, — один из факторов ее нарушения.
В интервью «СЭ» в микст-зоне Ледового дворца в Анже действующая чемпионка США рассказала, насколько сложно кататься до 25 лет и находить деньги на занятия спортом. Призналась, что хотела уходить после появления Александры Трусовой и Анны Щербаковой, и передала слова поддержки российским фигуристам. При этом не будем лукавить — из разговора с Гленн понятно, что она не оспаривает отстранение, видя его причиной действия властей нашей страны. Но в то же время говорит, что надеется на «мирное решение» в будущем, которое позволит россиянам вернуться.
Заниматься фигурным катанием — это очень, очень дорого
— Эмбер, заслуженная победа. Поделишься эмоциями?
— О, я так счастлива, что выиграла! Счастлива, что у меня получилось собраться и выиграть короткую программу, что я была готова ментально и физически. В общем, очень-очень счастлива!
— США — страна с давними традициями в фигурном катании, в том числе женском одиночном. Но в данный момент у вас нет явного лидера среди девушек. Считаешь ли ты им себя?
— Думаю, в Америке сейчас увеличивается конкуренция на национальном уровне. В этом году в чемпионате США будут участвовать четыре чемпионки страны, включая меня, плюс Сара Эверхардт, которая тоже показывает хорошие результаты и претендует на лидерство, то есть это уже пять претенденток на титул. Да, нет явного лидера, но конкуренция — это то, что продвигает спорт вперед, и я рада в ней участвовать.
— В мировом женском катании как раз есть явный лидер — Каори Сакамото, трехкратная чемпионка мира. Ей ты можешь составить конкуренцию?
— Для меня большая честь соревноваться с ней, потому что она, так же как и я, старше 20 лет и достигла такого успеха. Здорово видеть, как она доминирует в этом спорте, с такой силой и изяществом. Меня это очень вдохновляет. Я знаю, что с моим техническим контентом могу с ней соперничать. Но мне определенно предстоит много работы в плане презентации, в навыках катания, в общем впечатлении. Когда она просто выходит на лед, в ней чувствуется такая сила, к которой я действительно стремлюсь. Это придает мне уверенности, за счет этого я лучше тренируюсь. Я просто очень нервничаю на соревнованиях.
— Система фигурного катания отличается в зависимости от страны. В России и Китае больше роли государства. В США по-другому. Как ты прошла этот путь, приходилось ли тебе работать, чтобы продолжать кататься?
— Да, заниматься фигурным катанием — очень и очень дорого. Когда я пришла в спорт, мои родители не знали, что это будет так дорого. Мама у меня домохозяйка, а папа много работал. Так что, пока я росла, каталась в подержанных ботинках и лезвиях. Мы везде пытались сэкономить — мои тренеры давали мне скидки. У меня был бесплатный лед, потому что мой тренер работал менеджером на катке. Поэтому в детстве я могла себе позволить кататься на коньках. Это было в Техасе.
Мне очень повезло, что родители старались всячески помочь. Когда я стала старше и попала в сборную США, то начала получать некоторое финансирование. Тебе уже не нужно участвовать в местных соревнованиях, где ты платишь за себя, а на международных соревнованиях за тебя платит сборная. Они покрывают все расходы. Моей семье стало сильно легче. А потом, когда я еще повзрослела, начала тренировать сама. Я давала уроки, а затем эти деньги шли на платья, мои уроки и соревнования. И еще мне очень повезло с социальными сетями, с годами появилась возможность заработать на этом немного денег. Особенно кстати это было в первые дни пандемии, за это время я смогла накопить.
Все это, а также наличие хороших спонсоров на протяжении многих лет позволило мне выступать. Это позволило мне сосредоточиться только на тренировках, а также занимать все более высокие места на национальных стартах, заработать больше средств на костюмы, коньки и лед. Плюс призовые, тоже полезно. (Смеется.) И поскольку сейчас я живу в Колорадо, у меня есть бесплатная физиотерапия и бесплатные персональные тренировки в Центре олимпийской подготовки. Я даже жила там какое-то время и каталась бесплатно, кормили меня там тоже бесплатно. То есть после переезда туда я пошла еще дальше, смогла тратить больше денег на тренировки, платья и соревнования. Вы знаете, платья могут стоить несколько тысяч долларов, это больше десяти тысяч в год. Это очень, очень дорого, но, к счастью, я могу за них заплатить.
В США спорт действительно организован отдельно от государства. Было бы приятно получать госденьги. Но есть плюсы и в таком разделении.
После русской революции четверных думала: зачем мне вообще кататься?
— Действительно большой путь. Есть другой подход — очень молодые девушки выигрывают все, часто с четверными, а та, кто сильнее в 15 лет, выигрывает все и вскоре уходит. Ты, как Елизавета Туктамышева в России, успешна после 20, прыгаешь тройной аксель, показываешь другое катание. Какой подход, по твоему мнению, ISU должен больше продвигать?
— Это очень интересно, потому что я росла в те времена, когда нас в молодом возрасте пытались довести до успеха как можно раньше, потому что это было до того, как произошло изменение подхода к возрасту. Меня сильно торопили, но я была юна и... как бы развалилась. Это очень тяжелая история для большинства фигуристов в таком возрасте. Вот почему вы не видите так много топовых 15-летних спортсменов олимпийского уровня, их всего несколько. Тяжело и морально, и физически: ты меняешься, у тебя происходят гормональные изменения, которые меняют все в тебе, а происходит все на глазах у тысяч людей, под большим давлением.
Я имею в виду, что в других видах спорта — бейсболе, футболе или американском футболе — вы не увидите, чтобы 15-летние играли на высшем уровне. Многие фигуристы поколения, предшествующего нынешнему, оставили фигурное катание позади. Они идут дальше, получают нормальную работу и не хотят иметь ничего общего с фигурным катанием, потому что оно им все перепортило. Я верю, что больше времени на рост, получение удовольствия в юниорах, возможность заботиться о себе перед выходом в элиту — все это поможет многим людям просто сохранить свою карьеру как можно дольше и быть счастливыми и здоровыми на протяжении всей этой карьеры.
— В России пришлось бы заканчивать где-то в 18. А ты хочешь кататься до тех пор, пока...
— Пока мое тело и мой рассудок смогут это выдержать, да. Никогда бы не подумала, что буду продолжать кататься в моем возрасте. Я думала, что закончу где-то к 19 или 20. Но времена изменились, и это здорово.
— Ты продвигаешь тему психического здоровья, открыто говоришь о своих проблемах. В России будто другой подход, критика Симоны Байлз — одно из проявлений. То есть какие еще ментальные проблемы, встала и пошла работать!
— И это действительно изолирует и может заставить чувствовать себя одиноко и грустно. С таким подходом ты ощущаешь, что нет никакой надежды, нет будущего, и твое состояние может настолько ухудшиться, что ты просто не захочешь ничего делать, не захочешь существовать, потому что думаешь, что создан только для одного, и если ты не можешь сделать этого, ты бесполезен. А это неправда. Мы все люди, мы собираемся вместе, взрослеем и меняем мир, пусть незначительно, в спорте или спасаем щенков. И дело не сводится к тому, что ты сегодня плохо выступил.
Я вижу, что молодые фигуристы зациклены на чем-то одном — для них спорт значит «все или ничего». Очень трудно разглядеть, что есть приоритеты помимо твоей цели, что твое психическое здоровье с тобой навсегда, у тебя одно тело. Не разрушайте его в подростковом возрасте ради результатов сейчас! Вам придется с ним жить, надеюсь, еще 60-70 лет. И еще важно иметь мир внутри себя и пытаться достичь целей независимо от того, насколько они большие или маленькие. Думаю, это должно быть приоритетом, а не просто немедленный успех сейчас любой ценой.
— Ты начала учить тройной аксель после 20 лет. Это связано с предыдущей темой?
— Это был мой шанс, цель, которую я поставила перед собой. Когда мне было лет 13, единственной девушкой с тройным акселем была Мао Асада. Больше никто его не делал, люди выигрывали, может, с одним каскадом 3-3. Итак, я выучила свои 3-3 и подумала: ладно, все готово.
Потом произошла «русская революция четверных», когда мне было где-то 16-17. Я подумала: «Подождите, что происходит, нет, о боже!» И какое-то время это меня очень обескураживало. Я думала: а зачем мне вообще кататься? Ведь уже неважно, что бы я ни делала, я не смогу с ними конкурировать, я слишком старая, этим детям по 13 лет, а мне уже 17, слишком поздно начинать, уже ничего не выучу... Полная демотивация. А потом, когда случился ковид и я не могла кататься на льду, пришла мысль: «Знаете что, а я попробую, смогу ли!» Поставила перед собой цель хотя бы попытаться. И эта вера в себя помогла мне снова воодушевиться. И вот я выучила тройной аксель.
— Как это было? Сколько времени тебе потребовалось, чтобы вставить его в программу?
— Выучить заняло пару месяцев. Мне понравился месяц тренировок безо льда. Потом около двух месяцев на льду ушло на работу над ним. Потом я сделала его на тренировке. Но затем ушло довольно много времени, чтобы сделать его на соревнованиях. Я впервые сделала новый прыжок на соревнованиях с тех пор, как прыгнула тройной лутц в 11 лет. А тут мне 20!
Хотела бы пожелать российским фигуристам сохранить любовь к спорту
— Во Франции были практически полные трибуны. Как с интересом к фигуристам в Америке? Что вообще нужно сделать ISU, чтобы улучшить ситуацию в мире?
— В последние годы он уменьшился, это правда и прискорбно. С другой стороны, определенно были предприняты попытки снова повысить его. Я думаю, что другие виды спорта отличаются от нашего, там все взрослые, понятные команды, что ли. А у нас есть этот разброс по возрасту, нюансы с оценками, зритель может запутаться. Хотя с помощью телевидения его стараются сделать проще для понимания.
Мне кажется, освещение фигурного катания в США недостаточное по сравнению с другими странами. Вообще больше внимания уделяется фигуристам, чем спорту в целом, стараются показать людей. И ты становишься фанатом кого-то, а не думаешь: «О, посмотрю-ка я фигурное катание».
— К тебе лично в Америке есть интерес?
— Чувствую, что есть. Опять же, у нас есть американский футбол и баскетбол. Сейчас, в эпоху социальных сетей, соревнования по фигурному катанию кажутся длинными, каждая программа идет долго, а в баскетболе и американском футболе все решается за секунды — и затем пауза. В том числе поэтому я вижу снижение интереса к американским фигуристкам, сложно поддерживать интерес аудитории в течение такого периода времени.
— Не могу не спросить про отстранение россиян. Понимаю, это политика, но можешь ли ты рассказать, что чувствуешь по этому поводу? Некоторые молодые спортсмены в России волнуются, стоит ли им вообще продолжать.
— Да, это политика. Я не могу себе представить, как это тяжело, особенно для молодых спортсменов, которые не до конца понимают, почему все так. Но мне кажется, в России фигурное катание и вообще спорт сильно связаны с государством. Давайте вспомним, что из-за конфликта, начавшегося в момент олимпийского перемирия, по-настоящему страдает много людей, их жизнь сильно изменилась, многих нет в живых. Я много об этом думала.
Да, происходящее не вина российских фигуристов, сочувствую тем девушкам и парням, которые прилагают столько усилий, но ограничены в возможностях. И хотела бы им пожелать сохранить любовь к нашему спорту, стараться находить в себе способности к креативности, посмотреть, есть ли способ мотивировать себя на достижение более мелких целей. Надеюсь, что в будущем найдется решение.
