А судьи кто? Как устроен мир тех, кто оценивает Загитову, Трусову и Туктамышеву
В нынешнем сезоне судьи в фигурном катании — одни из самых обсуждаемых героев. Тренер Алексей Мишин регулярно палил по ним изо всех орудий (что, возможно, даже ухудшило ситуацию), страдали и подопечные Этери Тутберидзе. Есть недовольство и за рубежом — почти каждый этап «Гран-при» в американском и японском сегменте соцсетей можно было найти десятки сообщений с обсуждением компонентов Александры Трусовой.
Старая судейская система со шкалой до 6,0 вызывала много нареканий, но после введения новой субъективность никуда не исчезла. Не так давно один из болельщиков выпустил доклад, в котором подсчитал, насколько сильны национальные пристрастия у судей из разных стран. Из 177 судей, которые были исследованы, у 92 были найдены математические доказательства пристрастного судейства по национальному признаку. Причем Россия, к сожалению, оказалась в топе. Пусть и вместе с США, Канадой и многими другими странами. А вот в Японии, например, почти все судьи беспристрастны.
Вот ссылка на весь отчет, но берегите себя, если у вас не было курса теории вероятностей в институте.
Как бы то ни было, недовольство судьями имеет под собой основания. Как техническими бригадами, которые оценивают, что сделано (какой прыжок, были ли недокрут и какое ребро), так и самими арбитрами, которые оценивают, как сделано. Мы уже писали и об оценках Загитовой на «Гран-при» Франции от «-5» до «+1» за один элемент, и удивительной «обломной» судье из Финляндии для Туктамышевой. В кулуарах «Гран-при» России довелось услышать обсуждение судьями одного из их коллег, которое закончилось словами «Как своим-то не помочь». Национальный фактор в судействе остается, это глупо отрицать.
Попробуйте сами сесть в это кресло
Стоит посмотреть и на оборотную сторону медали. «СЭ» решил ответить на вечный вопрос Чацкого и выяснить, что за люди идут в судейство, много ли за это платят и чем живет судейское сообщество.
Сразу можно сказать, что оно действительно закрытое. Запретов давать комментарии в документах о судействе вроде бы нет, но официальных комментариев добиться сложно. Что вполне объяснимо — но и немного обидно. В футбольных и хоккейных лигах из вердиктов судей давно уже делают отдельный продукт — функционеры публично объясняют то или иное решение под камеры и диктофоны. Фигурное катание при всей его популярности, кажется, иногда упорно бьется за право остаться в пещерах. Впрочем, в футболе тоже долго сдерживали новые технологии, но через 150 лет его существования последний «луддит» Зепп Блаттер все-таки уступил. Правда, по такой логике еще лет 30 у фигурного катания есть.
извините pic.twitter.com/9vA7mRPakb
— nekole (@moshnek) November 1, 2019
Кто идет в судьи?
Работа судей — крайне неблагодарная. Можно сказать, опасна и трудна. Вице-президент ISU Александр Лакерник много лет судил сам и был членом судейской бригады в самом главном скандале эпохи оценок 6,0 — на парных соревнованиях Олимпиады-2002. Тогда волевым решением задним числом было присуждено две золотые медали, что привело к изменению системы. В разговоре с «СЭ» Лакерник рассказал о некоторых нюансах судейской работы.
— Судей можно и даже нужно ругать, наверное. Но сядьте в это кресло, посидите несколько часов подряд. Это тяжелая работа. Как правило, судьи — это бывшие спортсмены. Работают они в самых разных местах, но хотят оставаться в фигурном катании и имеют возможность ездить на соревнования. Иногда попадаются люди без фигурного прошлого. Не могу сказать, что они плохие судьи, но им требуется больше времени и усилий, чтобы научиться. Я не был великим фигуристом, но 11 лет катался сам и нутром чувствую, что такое — делать лутц или риттбергер. Пусть у меня было и меньше оборотов.
— А кто те люди не из спорта, откуда они приходят?
— Очень по-разному. Есть девушка, занимающаяся танцами на шесте. Была на собеседовании женщина, которая пилотирует самолеты.
У обычного человека на прохождение всей судейской иерархии уйдет не менее пяти лет. В России есть положение о продвижении судей и действуют три категории — зональная, всероссийская и относящаяся к основным соревнованиям. По словам Лакерника, наверху остаются только лучшие арбитры.
— Чтобы перейти из одной категории в другую, нужно два года успешно работать, — говорит вице-президент ISU. — После этого человек может приехать на семинар и сдает экзамен, теорию и практику. 50 вопросов без использования шпаргалок плюс судейство программы по экрану. На международном уровне есть схожая система продвижения, там отдельной частью экзамена значится выписывание элементов по видео. Те, кто судит десять главных соревнований федерации, прошли через всю эту длинную лестницу.
Сколько платят?
Денег после подъема по лестнице судьи получают немного. В Москве на минувшей неделе состоялся пятый этап Кубка России. Главным секретарем соревнований был Кирилл Устинов, член Коллегии судей федерации. Этот орган осуществляет руководство и координацию всеми судьями в нашем фигурном катании. Суммы там и правда смехотворные.
— Я, например, за пять дней работы здесь получу 6000 рублей. Сами судьи, как понимаете, еще меньше. Изначально не планировал оставаться в этом спорте, но у меня мама, тетя, двоюродная сестра все так или иначе в нем задействованы. В крови уже, наверное. В студенческие времена позвали, и затянуло. Появилось желание модернизировать это все, работать не по советским канонам, когда много бумаги, переводить все в электронику. Не то чтобы работа неблагодарная — но ее надо любить.
У нас вообще в этом смысле система другая. В России 97% судей — люди из катания, методисты, директора школ. На Западе это врачи, судьи в обычных судах, машинисты.
Вице-президент ISU называет схожие цифры:
— Судьи получают очень мало. Порядок — несколько тысяч рублей, на международном уровне максимум — 300 долларов. Оплачиваются проезд, проживание, питание. В технические бригады часто идут тренеры, чтобы повысить знания. У остальных мотивация — это любовь к фигурному катанию. А ведь сейчас сложно отпускают с работы. У меня в университете есть положение, на лекциях могут подменить. А молодежи очень сложно. Поэтому среди судей много не очень юных людей. Выхлоп тоже сомнительный — по сути это не заработок, а потеря. Ты взял отпуск, отработал в него, а если, не дай бог, ошибся — еще и прилетит.
Есть ли обратная связь?
Несмотря на то, что судьи в фигурном катании — не такие публичные люди, как в других видах спорта, и почти не попадают в объективы камер, они получают обратную связь. В основном от своего начальства, чем болельщиков. Правда, и здесь есть проблемы. Система протестов в фигурном катании по сути отсутствует — учитываются только математические ошибки. Во многом с этим связано и недавнее обращение российской федерации в ISU с просьбой проверить судейские решения на этапах «Гран-при».
— Думаю, судьи читают, что о них пишут, это психологически влияет, — говорит Лакерник. — И когда шум, в судейском сообществе все обсуждается. Тем более в условиях, когда фигурное катание в стране на всех сайтах.
Но есть и внутренний разбор. Оценочная комиссия анализирует работу судей. Раньше это было жестче, но и сейчас мало приятного, когда при людях приходится объяснять свои оценки.
— То есть и без обращения России работа судей на Гран-при разбиралась? Все эти разбросы от «-5» до «+1» у Загитовой?
— Да, разбирались. Таких случаев, конечно, быть не должно. Но разница в два — три балла — это нормально, у каждого свое видение, если судьи будут ставить все одинаково, они не нужны. Но есть нюансы с технической бригадой. У нее не всегда есть процедура разбора, и по практике это было в случае обращения.
— А ведь именно она ставит недокруты?
— Да.
Из громких случаев наказаний можно вспомнить дело украинской судьи Натальи Кругловой на ЧМ-2012. Паре из ее страны нужно было набрать технический минимум для участия в чемпионате Европы и юниорском чемпионате мира. За обедом в кафе Круглова обратилась к коллеге с просьбой высоко оценить дуэт. В итоге — два года отстранения за нарушение спортивной этики. На российском уровне есть Кодекс спортивного судьи, по которому за три нарушения вслед за замечанием и предупреждением можно схватить дисквалификацию на год, а за четвертый — более длительный бан.
Еще более необычную обратную связь можно получить на соревнованиях уровнем пониже. Там и гоняющиеся за судьями родители обиженных фигуристов, и кое-что посерьезнее.
- Бывало такое, что после соревнований пытаются разобраться? Подходят и спрашивают: «Вы что ставите вообще»? — вопрос Кириллу Устинову.
— На Кубке России, конечно, 1 из 100 шансов, что такое произойдет. Но на детских соревнованиях в свое время такое было поголовно. Помню, я был секретарем на турнире за пределами Москвы. За судьями в начале одной из разминок встали а-ля телохранители. Понятно было, что у них есть оружие.
— Хорошо отсудили того ребенка?
— Скажем так, оружие применять не пришлось. Никто из них не подошел, конечно, и не сказал — отсуди того парня хорошо, но ситуация была неприятная. И ничего особо не сделаешь.
Но в целом эмоции родителей часто можно понять. В последние годы их отношение к судьям сильно улучшилось. И сами судьи изменились, в российском фигурном катании действует Кодекс этики, и мы доносим идею, что хорошее судейство — залог развития нашего спорта. В этом духе надо работать и дальше.
