«В ситуации с карьерой Загитовой подходит фраза Аршавина об ожиданиях и проблемах». Ягудин — об Алине
Ягудин ушел со съемок первого выпуска телепроекта Первого канала, наверное, последним — в 23 часа. Весь выпуск он «тащил», с жаром делясь с новой соведущей Алиной Загитовой азами работы. Иногда жестикулировал, но всегда делал всё по-доброму. И постепенно фигуристка вживается в роль. И судя по решению сняться с контрольных прокатов — «выживается» из другой. После съемок олимпийский чемпион Солт-Лейк-Сити согласился ответить на вопросы о работе с чемпионкой Пхенчхана, а в итоге выдал сильный спич без цензуры об ожиданиях и проблемах и сложностях 2020 года.
В начале ожидания были немного другие
— Припозднились вы что-то, — Ягудин заходит в раздевалку уже в ночи.
— Я привык приезжать на съемки заранее, чтобы быть в курсе, какие у кого номера, какая идея. Мне ведь общаться с участниками, с жюри. Во время прогонов делаю у себя пометки, чтобы потом не говорить с чистого листа. Здесь я был с 12 часов дня.
— Сейчас уже 22:30, чтобы читатели и зрители понимали.
— 10 часов съемок — это абсолютно нормально.
— Новая соведущая у вас, необычная такая. Как вам работается с Алиной Загитовой?
— Ой, в начале ожидания были немного другие. Честно — думал, все будет идти дольше. Даже не связываю это с тем, что Алина впервые пробует себя в роли ведущей. Важно понимать, что это вообще другая профессия, никак не связанная с чистым спортом, с тренировками. Просто помню, когда я попробовал себя впервые в этой роли. У меня башка распухла, дали микрофон, кто-то в ухо разговаривает, Лариса Голубкина великая рядом. Мне было тогда 25-26 лет, но вот, я вкусил эту жизнь. Причем я тогда был уже достаточно взрослым человеком.
А Алине 18 лет. Это вообще космос — разница между Загитовой, которая была на пробах в «Останкино» и той, которую мы увидели на съемках во вторник. Конечно, мы пытались помочь, но Алина облегчила нам жизнь и ускорила процесс. Она пришла подготовленной, и все завершилось достаточно быстро.
— Волновалась?
— В абсолютно новой среде у людей начинается паника. Можно сказать красивыми словами: «Да, мы немного переживали». Но в реальности это паника. Ты не просто заперт в комнате с Лехой Ягудиным и наговариваешь текст. Тут люди, которые, знаете ли, тоже хотят побыстрее пойти домой. Из всех участников Алина знала, может, двух-трех человек, помимо фигуристов. Она и со мной до сих пор на «вы». Говорю ей: «Хватит уже, давай на «ты». А она: «Нет, не могу. Я так воспитана». И все мы для нее на «вы». Я ее понимаю, думаю — ладно, первый съемочный день, пусть будет так.
Загитова даже не успела пожить обычной человеческой жизнью, когда весь твой маршрут не «каток — коридор — раздевалка». А тут — Ольга Бузова. У тебя нет вот этих житейских вещей, чтобы приобрести пищу для размышлений, самовыражаться, что-то рассказывать, придумывать. Разговорный жанр вообще очень тяжелый. Но я рассчитывал, что будет сложнее. Но Алине помог ее чемпионский характер. На съемки пришел подготовленный человек, который пришел помочь нам — так же, как мы ей.
Загитова подарила нам прекрасные сезоны
— Реально совмещать эту работу с тренировками?
— Мне абсолютно по барабану, уж извините, тренируется она или нет. Мне важно, чтобы все было хорошо здесь, на «Ледниковом периоде», чтобы было вкусно, подводки получались хорошие. Что она делает в своей жизни, будет она выступать или нет — это ее дело. Я перед съемками думал о том, что прошло шесть месяцев молчания. Все были дома, самоизоляция и так далее. Мне было тревожно возвращаться в строй после такой большой паузы, хотя я человек, который в последнее время уже перешел в новую профессию. Думал, как я буду разговаривать, связывать слова в предложения, а предложения — в большой текст?
Если говорить про карьеру Алины, сразу вспоминаю фразу Аршавина: «Ваши ожидания — ваши проблемы». Может, это звучит для кого-то жестко, но по сути — мы же не заставляем кого-то нами восхищаться. Послушайте, спортсмен не обязан для вас побеждать. Люди делают это прежде всего для себя. Да, слышал, было много не очень положительных откликов о том, что Алина теперь ведущая, мол — как же спорт? Но она сама принимает решения. Да, мы зависим от болельщиков, которые нас смотрят, нами восхищаются, это своего рода круговорот. Но в то же время у Алины своя жизнь, она должна принимать решение — соревноваться или нет.
Даже если мы ее никогда больше не увидим на соревнованиях — не беда. Согласитесь, она подарила нам несколько прекрасных сезонов, стала олимпийской чемпионкой, выиграла чемпионат мира после того, как проиграла чемпионат Европы в Минске. Она могла отказаться от участия в «Ледниковом периоде». Сказать: «Знаете, я боюсь». Но она пробует. И это ее выбор, и я лично уважаю ее за это и всячески помогаю делать его правильным.
— Вы сказали про пробы в Останкино. Много удалось порепетировать с Алиной до съемок?
— Конечно, хотелось, чтобы текст был готов заранее. Это мне достаточно прочитать сценарий, чтобы заговорить. Алине — да, нужно порепетировать. Но это нормально, помню свои первые роли в театре — все то же самое. Другие актеры смотрели с удивлением: «Ты что, весь текст уже знаешь?» Я отвечал, что привык не подводить. Многие актеры не учат слова, они закладываются в память в процессе репетиций. Загитова пришла готовой, как и я в прошлом.
На пробах мы брали сценарий одного со старых сезонов «Ледникового периода». Было тяжело. Есть люди разговорчивые, а есть более сконцентрированные, которые как бы в себе. Алина относится ко второму типу — она более закрытая, не балабол. У меня дочка Мишель тоже молчаливая. А я из тех, кто любит поговорить. Алина лучше помолчит и выслушает другого человека. Ее надо разговорить. После проб в Останкино мы убедились, что ведущий — это профессия, которой надо учиться, как и любая другая. Сейчас до идеала далеко, но сейчас я доволен процессом.
— То есть вы будете еще репетировать, занятость Алины не ограничивается одним приездом в неделю?
— Алина работает с преподавателем по речи. Учится правильно подавать текст, выделать слова интонацией, дышать. Я тоже все это проходил. Говорил с пробкой во рту, сидел в московских пробках с ней... Как Загитова это делает сейчас. Преподаватель был на съемках. Меня это дико бесило — что, я должен с этой пробкой ходить, выговаривать? Только со временем все получается. Знаете, часто говорят — первый блин комом, а в этот раз был не комом. Получился такой сочный блин. Будем потихоньку его разогревать, жарить, наполнять ингредиентами. Конечно, у Алины в начале были эмоции: «Ух ты!» Если бы меня 18-летнего отправили к Гретцки и Буре, я бы тоже смотрел с задранной головой. Сейчас мне 40, конечно, я знаю всех участников проекта. А Алина еще смотрит на происходящее с открытым ртом.
— Она пришла подготовленная, знала весь текст наизусть?
— Наизусть все можно выучить, конечно, но главное — понимать, о чем ты говоришь. Сегодня она знала многое. Пара репетиций на камеру — и пошли. Многое получилось с первого раза.
2020-й — проклятый год
— Алексей, вы упомянули Минск, у вас там академия. Вас касается происходящее в этом городе?
— Мне как человеку хочется, чтобы там всё устаканилось. Я как раз еду в Центр фигурного катания в субботу, из-за чего пропущу первый день прокатов. Центр работает, я проведу там мастер-класс. Вообще 2020 год — какой-то тяжелый. Были плохие сезоны, периоды, но, чтобы столько всего... Пандемия, закрытие границ. Ощущение, что в мире хаос, начиная от курсов валют до цен и рождаемости. Полгода назад мне сказали бы, что так будет — я бы ответил: «Нет, это кинолента такая, наверное». Но это реальность. Остается надеяться, что все остановится. Но пока ты просыпаешься и не знаешь, где сегодня в мире что-нибудь рванет. Проклятый год.
— Чего ждете от сезона в фигурном катании? Прокаты уже скоро, сезон необычный, Кубок России статусом чуть ли не как чемпионат мира.
— Я жду официальных турниров. Для меня лично прокаты ничего не значат. Меня так удивило, когда были некие прокаты в Петербурге, и вот лидер по короткой программе, по произвольной... Лидер прокатов — это что такое? Есть настоящие турниры — там занимайте места. Сейчас прокаты, конечно, стали чем-то более официальным, со зрителями проходят. Для спортсменов это возможность показать, из чего ты состоишь на данный момент, пощупать моменты в программах. В свое время у нас можно было вообще разделить короткую на две части, устал — остановился. Для меня прокаты остаются возможностью спортсмена попробовать наработки, судьям — посмотреть, на что кто может рассчитывать, затем вносятся коррективы. Не более того. Просто настолько стало популярно фигурное катание, что из разряда покатушек это превратилось в событие. Хорошо, что федерация его проводит, у спортсменов будет лишняя проверка.
Я жду сезона, пусть его начало не такое красочное, но, может, мы еще раскачаемся. Хотя я не верю в проведение чемпионата Европы и мира. Мир еще возможен как-то без зрителей, Европа — нет. При том, что я полнейший оптимист. А прокаты мне, честно, неинтересны, я хочу турниров.
— Может, их тогда закрытыми делать? А турниров как раз проводить больше. А то несправедливо получается — покатушки, как вы сказали, а народ выводы делает.
— Я не федерация. Если у нас народ готов, понимая, что это контрольные прокаты, платить деньги и приходить — круто. Да, можно сделать закрытыми, как мы в Новогорске собирались, группа Мишина приезжала. Но вот настолько народ требует фигурного катания — мало ему, давайте больше, больше! Всех, конечно, интересует ситуация в женском одиночном катании — как же там Трусова, Косторная, как Щербакова? Валиева — что, она же юниорка? Ей разрешили со взрослыми выступать? И так далее. Я говорю, это же просто прокаты, здесь можно юниорам со взрослыми и наоборот. Это как обкатка новых ботинок.
— Вы назвали несколько фамилий. Фаворит у сезона есть?
— Владея головой и языком к 40 годам, скажу так: на мировой арене я хочу видеть наверху российский триколор, и мне абсолютно все равно, кто представляет группу Плющенко, Мишина или Тутберидзе. Это спорт, главное — победы. Мне часто говорят — почему ты против повышения возраста во взрослом катании? Я считаю, что это спорт, а спорт — это быстрее, выше, сильнее, и неважно, 12 тебе лет, 15 или 18. Если ты готов идти и бороться с 30-летними — вперед!
