«Станкович так уговаривал — сумасшедший прессинг! Но я уже выбрал «Локомотив». Первое интервью Комличенко после трансфера
Официально: Николай Комличенко продолжит карьеру в «Локомотиве». Сегодня 29-летний форвард подписал контракт на три года и дал эксклюзивное интервью «СЭ» — о телефонном разговоре с Деяном Станковичем, прощании с «Ростовом», отдохнувшем Карпине и мечте.
Станкович уверял, что я буду лидером «Спартака»
— Ты и «Локомотив» — как все случилось?
— Позвонил агент (Александр Клюев. — Прим. «СЭ») и сказал, что меня хотят видеть в клубе. Я отреагировал спокойно, учитывая, что каждое трансферное окно такой интерес появлялся. Хоть и без конкретики. Но в этот раз агент сказал: «Они готовы, я серьезно! Выбирать тебе, думай». Я посоветовался с семьей и сказал: «Хочу в «Локомотив».
— Почему выбрал именно «Локо»?
— Здесь много факторов. Во-первых, это большой клуб с историей. Команда борется за самые высокие места, есть задачи, спрос выше — это интересно. Во-вторых, сыграла свою роль заинтересованность главного тренера и руководства. Было очень приятно. Знаю, что Михаил Михайлович [Галактионов] хотел моего перехода, это классно. В-третьих, Москва! Удобная логистика. У нас здесь с женой куплен дом, мы давно хотели вернуться. В-четвертых, игровое время будет зависеть от меня. Конкуренцию никто не отменял, но если буду в порядке, буду играть.
У «Локомотива» классные болельщики, большая база. Когда играли [в Черкизово] в Кубке, мне понравилась атмосфера. Здесь хороший коллектив, русские ребята, многих я знаю. В сборной ко мне уже подходили, спрашивали, когда состоится переход.
— Дмитрий Баринов был первым?
— Он меня только увидел — даже не стал ничего говорить про финал Кубка, не подбадривал... Сразу спросил: «Когда подписание?» Сказал ему: «Не спеши, скоро все будет». А он: «Давай-давай!»
Разговаривал с ребятами, знаю, что в клубе сумасшедшие условия — опять же, хорошая база, медицина... Все на высоком уровне. Это привлекает.
— Но тебя пытался перехватить Деян Станкович.
— Мы были близки [к соглашению] с «Локомотивом», хотя на тот момент еще по рукам не ударили. Хотел рассмотреть все варианты. И тут появился «Спартак» — мы сразу же предупредили «Локо», хотели, чтобы клуб был в курсе. В конце мая мне позвонил Кахигао (спортивный директор «Спартака». — Прим. «СЭ»). Сказал, что «Спартак» хочет меня подписать. Мы тут же сообщили [«Локомотиву» и «Краснодару»], что готовы выслушать это предложение, а после дадим окончательный ответ. Попросили три дня.
Время прошло, «Спартак» молчал. Нужно было уже давать ответ. В итоге вечером созвонились со спортивным директором «Локомотива» и главным тренером, я сказал, что выбираю «Локо». Жмем руки, выдыхаем. «Спартаку» агент ответил, что мы ждали, но предложений не поступило — поэтому выбрали «Локомотив».
— На этом история не закончилась.
— Вечер пятницы. Мы с «Ростовом» прилетели в Москву на финал Кубка России. Звонок. Это был Деян! Мы с ним говорили 15 минут. Он так уговаривал, сумасшедший прессинг! Уверял, что я буду лидером.
Огромное уважение к Станковичу — как к игроку, тренеру. Но к тому моменту я уже пожал руки с «Локомотивом». Мы с моим агентом не те люди, которые побегут туда, где больше предложат.
— Сразу отказались?
— Я позвонил агенту, рассказал о звонке. Мы все обсудили — с пониманием, что, во-первых, всех денег не заработаешь. Во-вторых, что важно не подводить людей, которым уже дал обещание. Позвонили в «Локомотив» и сообщили, что нас «Спартак» активно зовет, но мы выбираем вас. Мы дали слово, это принципиально.
— Сколько раз звонил Станкович?
— Два. Еще один раз — в день финала Лиги чемпионов. Но я для себя уже решил, что перехожу в «Локомотив». Сказал агенту: кто хочет, пусть звонит, на меня это не повлияет. Поэтому второй раз с Деяном все обсудили, я объяснил ему, что выбор сделан. Он пожелал удачи, сказал, что будет следить за мной, был расстроен.
— Тебя удивили его звонки?
— Да, такого со мной еще не было. Обычно тренер может позвонить, когда уже состоялось подписание, обсудить место на поле, требования, тактику. Но в процессе переговоров — впервые.
— Как выдержать прессинг Станковича?
— Нужно было стоять на своем. Наверное, в такие моменты проявляются внутренние качества. Если ты уже дал согласие, нельзя менять решение. Футбольный мир тесен, все влияет на твою репутацию.
— Когда об этом написали в СМИ, было очень много мемов. Как реагировал?
— Мне скидывали, это очень смешно! Спокойно отношусь к таким вещам, у меня все в порядке с самоиронией. Жаль, что эта история вышла в СМИ, я никому о ней не говорил. Неудобно получилось.
— Откуда вообще пошли все эти шутки про волка из «Ну, погоди!»?
— Уже и не вспомнить, если честно! Давно за мной это закрепилось. Меня и младшая родная сестра уже начала называть Коля-волк, ха-ха!
Окей, что уж теперь... Волк — хорошее животное, мне нравится. Поначалу были просто сумасшедшие мемы, я разрывался!
— У «Локомотива» молодая команда. Понимаешь, что сразу придется проявлять лидерские качества?
— Вообще без проблем. Не собираюсь искусственно себя как-то представлять, все пойдет своим чередом. В футболе есть разделение на «старший» и «младший», так везде. Буду стараться делать свою работу, быть самим собой.
Такого опустошения и грусти никогда не испытывал...
— Мы с тобой разговариваем в расположении сборной России — с каким настроением приехал в команду?
— Если бы не Кубок России, оно было бы отличным. В сборную всегда приезжаю с хорошим настроением. Но так как мы проиграли в финале — все-таки испытывал смешанные чувства... Правда, когда увидел ребят, Георгиевича (Валерий Карпин. — Прим. «СЭ»), чуть-чуть переключился.
— После поражений в финале не хотелось закрыться и никого не видеть?
— Хотелось, конечно. Это очень тяжело. Такого опустошения и грусти никогда не испытывал. После матча приехал домой, поговорили с женой, немного отпустило. А после сразу в сборную. К пацанам, к Карпину — все переключилось на другой лад. Но флешбэки пока всплывают. Например, тот момент, когда я осознал, что проиграли...
— Что творилось в Ростове перед финалом?
— Город жил этим матчем! Меня на улице стали узнавать еще чаще — подходили, говорили спасибо и желали удачи. Как-то заехал заправиться на АЗС, там узнал и заправщик, и девушка на кассе. Дальше узнали на светофоре, махали. Пошел за детьми в садик — воспитательница говорит: «Молодцы! Мы за вас болеем». Из этих моментов ощущалась поддержка жителей.
— В «Лужниках» было под 60 тысяч болельщиков.
— Очень круто играть при таком антураже. Сначала немного нервно, а потом включаешься в матч: не слышишь никого из партнеров, действуешь на футбольных инстинктах.
— После финального свистка разлетелись кадры, как ты сидишь на газоне и смотришь в одну точку. Что тогда было в голове?
— Я просто пытался сдержать слезы. Понимал, что прощаюсь с «Ростовом». Было грустно и от этого, и от осознания поражения.
— Как сообщил об уходе?
— Когда приехали в отель, я выступил перед командой. Попрощался со всеми.
— В сборной России несколько игроков ЦСКА. Как с ними общаетесь после финала?
— Все нормально, никакой злости, обиды. Обсудили игровые моменты, но все в рабочем порядке. Они понимают, что не явно превзошли нас. Пенальти — это пенальти... В общем, все по-футбольному, нормальная атмосфера, мы перенесли это в доброе русло. Парни понимают, что нам грустно, не надо злить. Так что все в порядке.
— Как прошла первая встреча с Карпиным?
— Игру [с ЦСКА] особо не обсуждали. Он понимает, что это тяжелый момент для нас — можно и обидеться, и разозлиться. Нужно время, чтобы успокоиться. Чуть позднее стало полегче, но не сильно. Пытаюсь думать о сборной, о тактике, о роли на поле. Это перебивает плохие мысли.
— Ты веришь, что у тебя будет еще один финал?
— Дай бог, конечно! В «Ростов» тоже никто не верил, но доползли, докарабкались. Выиграли на выезде у «Локомотива» и «Спартака». Все может быть.
На каждой тренировке Карпин называл нас кривоногими
— Как оценишь свое выступление в «Ростове»? Готов подвести итоги?
— Тяжело, если честно. Пока об этом не думал. Но в целом всегда можно было выступить лучше. В сезоне-2022/23 могли побороться за бронзу. В этом году могли взять Кубок — было бы приятнее и легче. С трофеем проще покидать команду. Но мы выжали максимум! Учитывая нашу логистику, все наши вопросы, проблемы... Ведь были и ситуации с тренером, когда Валерий Карпин уходил в сборную, а потом возвращался. Сейчас — вопросы с руководством, а это влияет на команду. Ситуация непростая.
Все это накладывается на логистику, когда ты уезжаешь на две недели из дома. Потом возвращаешься, а у тебя игра через два дня. Как вот было, например, недавно: сначала Кубок со «Спартаком», а следом «Зенит» в чемпионате. Это все тяжело.
Но мы работали на максимум, нигде не ныли. Честно могу сказать: я всегда выкладывался, старался за себя, за команду.
— Я недавно добирался в Ростов и Краснодар — это правда непросто.
— А представь, что мы так три с половиной года ездим! Когда выиграл, дорога переносится легче. Но если поражение... Жестко, но со временем привыкли. Чего ныть? Такая реальность.
Меня спасали только карты — играли с Байрамяном, Суторминым, Уткиным, Ятимовым. Другие смотрели фильмы, сериалы, книги читали. У Комарова, например, была портативная игровая приставка. Надо что-то придумывать, иначе крыша поедет.
Плюс такие поездки еще влияют на здоровье. У пацанов начали появляться протрузии, грыжи на спинах. Лечь [в автобусе] особо возможности нет, все места заняты. Ты постоянно сидишь в одном положении. Мы думали, что на поезде будет полегче, но в целом то же самое.
— Такой опыт с поездками хоть чем-то полезен?
— Он нужен, но полгодика достаточно, год — с головой. А вот несколько лет... Ребятам из Москвы надо ценить, что у них таких выездов мало. Мы брали другим — футбольной атмосферой, коллективом, настроением. Старшие с младшими на позитиве. Иностранцы — молодцы, никто не ныл, не ябедничал, в прессу не кидал в духе: «Мы обреченные, нам тяжело». Спасал здоровой климат внутри коллектива.
— Важно уточнить: кто занимал лежачие места?
— Сначала Данил Глебов был на «лежанке», потом — Осипенко и Кучаев. Дедовщины не было. Я-то в карты играл на задних рядах, у нас там стол. На конфеты, естественно. (Смеется.) В азартные игры нельзя, поэтому играли на интерес.
— Какой сезон в «Ростове» для тебя получился самым ярким?
— Наверное, 2022/23, где и я забивал, и команда заняла четвертое место. Получился яркий год, когда нас все обсуждали. Третий мой сезон — худший, просто ужасный. А четвертый — классный, боролись за титул до самого конца.
— Каково играть у Карпина?
— Было очень комфортно. Благодаря ему я перезапустил карьеру после «Динамо», начал вызываться в сборную. Понимаю требования, мне с ним легко.
— Последние полгода были сложными для «Ростова». Уход Карпина шокировал?
— Трагедией это не стало, но шоком — да. Были разговоры, что это случится летом, а тут получилось внезапно: пришли на вечернюю теорию, и Карпин объявил, что покидает команду. Все подвисли, в голове было что-то в духе: «Сомнительно, но окей...»
— Не было мысли тоже сразу уйти?
— Так в руководстве грамотно сделали: трансферное окно-то уже закрылось. (Смеется.) Если серьезно, то мы сразу понимали, что нужно доиграть сезон. Бросать весла — не вариант. Альба стал главным, хотелось его поддержать. Он вообще не испортил ничего, добавил легкости, расслабленности. Дал больше свободы на поле.
— А что-то изменил?
— Ничего менять не нужно было. Джонатан сам говорил, что он лишь управляет кораблем, который построил Карпин. Какие-то детали подкрутил, добавил немного расслабленности. На скамейке стало спокойнее. Валерий Георгиевич мог напихать любому, бутылки летали.
— А уход Глебова в «Динамо» сильно сказался на «Ростове»?
— Мы были к этому готовы. Хотели, чтобы все уже случилось. А то каждое трансферное окно только и читали про «Спартак», «Динамо»... Конечно, порадовались за него, ему пора было уходить. Никакой трагедии — смогли частично его заменить. Огромной дыры в центре поля не появилось.
— Карпин объяснял уход из «Ростова» желанием сосредоточиться на сборной. А теперь, похоже, возглавит «Динамо».
— Когда сборную России вернут [в международные турниры], ему придется снова сосредоточиться только на национальной команде. О чем он и говорил. Пока совмещение возможно, это нормальная ситуация. По нему видно, что он отдохнул. Свежий, улыбается, легкий, довольный. Недельку на нас поорет, покипит — жизнь лучше. Видимо, прошло достаточно времени. Сейчас он вообще спокойный, что удивительно.
— Самое яркое, что ты слышал от Карпина?
— Надо вести цитатник! На каждой тренировке что-то выпадает. «Кривоногие», например. Обобщенно, для всех.
— А про хороших игроков что-то было?
— Хороших игроков в наших коллективах не было. (Смеется.) Хорошие остались в прошлом, кто с ним играл. Или кого он раньше тренировал.
— После ухода из «Ростова» по чему больше всего будешь скучать?
— По ребятам, коллективу, персоналу. Все это непросто. Там сложился климат, когда все понимают свои роли, все друг к другу прислушиваются. Точно буду скучать по команде, было классно. Еще по городу, людям. Все, кто приезжал в гости в Ростов-на-Дону, говорили, что им очень понравилось.
— А по ракам?
— Устал от них! Я же кубанский парень, они у меня были и в Краснодаре. Но в Москве уже тоже есть раки. Хотя донские — это бомба. Буду привозить в Москву! Мне и в Чехию их привозили, кстати. Так что раки из моей жизни не пропадут.
Галицкий — Человечище. С большой буквы!
— Когда мы говорили про звонки Станковича, ты упомянул про предложение от «Краснодара». Как отреагировал, когда получил оффер?
— Было очень приятно. Особенно как воспитаннику. Но повлияли различные факторы. Мы обсуждали контракт, но не договорились.
— «Краснодар» — новый чемпион. Рад за Сергея Галицкого?
— Он живая легенда для «Краснодара». Добился победы в чемпионате — того, к чему шли так долго. Сумасшедшее событие для него, клуба, истории. Здорово, что все так сложилось. Человек заслужил однозначно.
— Говорят, что он чуть ли не по именам знает каждого воспитанника.
— Да, [в академии] мы часто общались. Бывало, на повышенных тонах. Он мог и напихать, сказать, что из меня ничего не получится, что не стану футболистом. Галицкий говорил, мы поздно попали в академию. И был прав — 90 процентов выпускников 1995 года рождения не дошли до премьер-лиги. Тогда было обидно это слышать, но я, наверное, не осознавал смысла его слов. Юношеский максимализм, тяжело адекватно оценивать вещи в таком возрасте. Но спустя время могу сказать, что обиды никакой нет. Галицкий — Человечище! С большой буквы.
— Вернемся к «Ростову», который, судя по всему, летом ждут большие изменения. Смена руководства, уход многих игроков — тебе грустно об этом слышать?
— Так бывает, в жизни все меняется. Хочу сказать спасибо Арташесу Арутюнянцу, Алексею Рыскину и Валерию Карпину. Они поверили в меня, дали возможность перезапустить карьеру. Я всегда буду за это благодарен.
— Ты в «Ростове» успел поработать и с Юрием Семиным.
— Юрий Палыч — легенда! Классный тренер, классный мужик. Но он, возможно, попал не в ту команду. Пришел после чемпионского «Локомотива», где были топовые россияне и легионеры. Там, наверное, нужно было наладить только атмосферу, настроение в коллективе. А в «Ростове» Семин попал в системную команду Карпина со своей философией, с этим немного не повезло. И я, в частности, подвел Юрия Палыча, когда мы в Кубке проиграли «Чайке». Но работать с ним понравилось — старая школа, другие футбольные понятия: все вместе выигрываем, все вместе проигрываем. Мог похвалить, мог поругать, но все по-футбольному.
— А фамилии игроков не путал?
— Бывало. (Смеется.) Тому же Денису Терентьеву он постоянно кричал: «Илья, Илья!» Но еще раз: Юрий Палыч — великий!
— Ты же понимаешь, что фигура Семина значит для «Локомотива»?
— Конечно. Живая легенда. Чемпионство, Кубки, Лига чемпионов — это история. Хочется посмотреть экспозицию музея на стадионе, мне интересно. Обязательно посещу.
Мы, русские, со всем справимся
— Ты упомянул Чехию, где провел два года карьеры. Чем запомнился этот период?
— У меня очень теплые, хорошие воспоминания. Это был период становления, когда я только попал за границу. В «Краснодаре» все за тебя делали. Далее был «Черноморец» — мужской коллектив, в котором нужно было себя показывать. А дальше — Чехия. Я понимал, что нужно было взрослеть. Там я сделал предложение своей будущей жене. Тогда пришло осознание, что есть семья, нужно работать на нее, на свое имя. Было непросто, но здорово, что с этим справился.
В Чехии собрался отличный коллектив. Первое время я не знал языка, но со временем все пришло. Старался быть рядом с ребятами, не закрывался — и после игр, и до мы собирались. Ходили в рестораны семьями. Потихонечку заработал себе какое-то имя, все было нормально.
— Осталась связь с бывшими партнерами?
— Переписываемся, но нечасто. Все позитивно, никаких вопросов. Кто-то из чешских ребят просил устроить их в Россию. (Смеется.) Еще был игрок, который интересовался, что здесь по условиям, по деньгам.
— Ты скучаешь по чему-то, что осталось в Чехии?
— Там сумасшедшая кухня! Пиво, сосиски, колбаски — пфф! Они на таком уровне... В центре Праги красиво, столько достопримечательностей. Было много русскоязычных людей, не чувствовал себя чужаком.
— У них же совсем другая культура, связанная с алкоголем. Там другое отношение к пиву.
— Да, менталитет правда отличается. У нас могут негативно отреагировать, если футболист позволит себе пиво. А там и в раздевалке пиво было, и в автобусе стоял холодильник. После игры, когда отбегал 90 минут, это очень помогает. Но опять же, есть культура — никто не ужирался. Одну-две банки «вкрутил» — это снимает усталость, помогает разгрузиться психологически.
Плюс есть углеводное окно после игры, которое нужно заполнить. Кто-то ест бургеры, кто-то — мясо в тортилье. Кто-то пьет колу, кто-то пиво — это же выбор игрока, нормальная история.
Пиво можно себе позволить немного, все должно быть в меру — и то, если отыграл весь матч. А как иначе? Сидел на скамейке, вышел на 10 минут — и пить? Так нельзя.
— После одного из выездов сборной России ты прямо в аэропорту пошел во «Вкусно — и точка». Позволяешь себе фастфуд?
— Тогда мы поздно прилетели, очень хотелось есть — вот и взял, чтобы хоть что-то покушать. Такую еду можно есть в качестве чит-мила, это тоже помогает психологически. Условно, раз в неделю. Но опять же — все в меру, два чизбургера. Как и с пивом: две банки по 0,33 «вкрутить» после полного матча — нормальная история. Но пять-шесть — куда? Это же тебе во вред идет.
— «Вкусно — и точка» или «Макдональдс»?
— Были недавно в ОАЭ, там зашел за двойным чизбургером — вот его не хватает. А в остальном «Вкусно — и точка» лучше «Мака», у нас и мясо вкуснее. У них — шляпа.
— А есть ли западный бренд, ушедший из России, которого тебе не хватает?
— У нас же все есть. В магазинах — все продукты, техника, одежда. Наверное, там где-то и думают, что у нас чего-то не хватает, но это же не так. Мы, русские, со всем справимся. У нас есть импортозамещение. Оно же и позволяет нашим товарам развиваться. Те же «Вкусно — и точка», российская кола — первое, что приходит на ум. Я начал носить одежду российских брендов, мне нравится. У сборной России появился российский экипировщик, у них классная форма.
— Но есть же и сложности с социальными сетями, VPN.
— Да это мелочи, ко всему привыкаешь. Для каждого из нас главное что? Покушать, себя в порядке держать — и чтобы у семьи все было хорошо.
— Путешествовать стало более проблематично.
— Да, и сложнее, и дороже. Но это все еще можно делать. Например, мы с женой в прошлом году были в Париже перед Олимпиадой — нам понравилось. Сейчас в отпуск полетим в Италию, у жены мечта — увидеть Рим. На пять дней слетаем, но хоть что-то.
— То есть ты выберешь отдых в местах с историей, а не Мальдивы и Сейшелы?
— На море тоже классно. Положить ноги в песок... Детям тоже полезно. Но в этот раз выбрали такой вид отпуска. Опять же, жены мечта.
— А о чем ты мечтаешь?
— Хочется, чтобы у семьи все было хорошо. Чтобы все были здоровы. По футбольному, конечно, хочется услышать гимн Лиги чемпионов, почувствовать эту атмосферу. Со сборной мечтаю вернуться [в международные соревнования], сыграть хотя бы в квалификации к большому турниру. И хочется попасть в «Клуб 100».
