«Прилетел в Москву, увидел горящую лампочку и подумал: «Так еще бывает?» Роман Березовский — о Сперцяне, Мхитаряне и обвинениях в сдаче матча «Спартаку» в 1996-м
Многолетнего вратаря сборной Армении, приехавшего с родины в Санкт-Петербург в самом начале постсоветских времен, помнят болельщики трех десятилетий — 90-х, нулевых и десятых. Человек, который пачками брал пенальти в клубах (одно время он являлся рекордсменом по этому показателю в РПЛ) и капитанил в национальной команде звездных времен Генриха Мхитаряна, входит в десятку лучших голкиперов российского топ-дивизиона по двум важнейшим показателям — он четвертый за его историю по числу сыгранных матчей (313) и седьмой по «сухарям» (103).
Роману Березовскому, взявшему в качестве основного вратаря первый российский трофей «Зенита» — Кубок страны 1999 года, — становившемуся лучшим вратарем чемпионата по оценкам «СЭ», много лет защищавшему ворота петербуржцев, «Динамо» и «Химок», приходилось сталкиваться с очень серьезными обвинениями, ложившимися пятном на репутацию. Но российский футбольный мир достаточно узок, чтобы люди в нем знали, кто есть кто. Коль скоро после прогремевшего скандала по итогам матча последнего тура чемпионата 1996 года «Зенит» — «Спартак» 22-летний Березовский не просто остался в лиге, а отыграл в ней еще 19 лет (большую часть сезонов — в основных составах), это доверие и долголетие доказали его чистоту.
С 2015-го он стал тренером вратарей того же «Динамо», где и закончил игровую карьеру. Затем пошел дальше — отучился на главного тренера, получил лицензию Pro, правда, пока полновесно ею не воспользовавшись. Сейчас один из самых узнаваемых голкиперов в истории российского чемпионата — тренер вратарей сборной Армении. Карьера Березовского настолько богата, что в ней надо не искать, о чем спросить, а выбирать из десятков возможных тем.
Мхитаряна деньги не испортили
— 10 июня первый армянин может сыграть в финале Лиги чемпионов. Удивлены ли, что в 34 года Генрих Мхитарян стал одним из ключевых игроков «Интера» и практически похоронил «Милан» вторым голом в первом полуфинале?
— Не удивлен. В том числе по себе знаю, что помимо спортивных мотивационных моментов у футболистов бывают жизненные. После того как у Генриха появился ребенок, я был уверен, что у него будет еще один всплеск в карьере. Так и произошло.
Генрих изначально был уникумом нашего футбола. За счет своего профессионализма и отношения к делу с самых юных лет. Даже мне, человеку почти на 15 лет старше, можно было взять с него пример, как вести себя на футбольном поле и за его пределами.
— В чем?
— В знании большого количества иностранных языков, в том, как он общается с прессой, в том, насколько он был полезен каждой команде. Десять лет назад, когда мы вместе выступали за сборную, он играл в атаке, и я восхищался его футбольным мышлением на поле. Он всегда оставался командным игроком, и мне казалось, что ему вообще не важно, на какой позиции играть. За сборную он даже несколько матчей провел как опорный полузащитник.
— Вы же тогда капитаном были?
— Недолгое время. А передо мной — Саркис Овсепян, мой одноклубник по «Зениту».
— Финал Лиги чемпионов пройдет в Стамбуле. Нынешние отношения Армении с Турцией не настолько плохи, чтобы за Мхитаряна можно было беспокоиться?
— Нет. Не сомневаюсь, что там будет высочайший уровень безопасности. Главное, чтобы он был здоров. Как известно, был прецедент с финалом Лиги Европы в Баку, и Генрих, будучи игроком «Арсенала», туда не полетел. Возможно, посоветовался со своим агентом, семьей, клубом — и принял такое решение. Но это совсем другая история.
— Авторам голов «Интера» в полуфинале ЛЧ Джеко и Мхитаряну в сумме 71 год. Сейчас люди не просто гораздо дольше играют, чем раньше, но и решают исходы матчей такого уровня.
— Есть такое. Все более профессионально относятся к делу. С юных лет следят за здоровьем, правильно питаются, спят нужное количество часов, проводят восстановительные мероприятия. Раньше считалось, что игроки оборонительного плана могут дольше играть — скорость падает с возрастом, резкость. А сейчас нападающие доказывают, что и после 30 можно продолжать играть на высоком уровне.
— Уровень Генриха несопоставим с остальными игроками в Армении. Никаких понтов из-за этого у него не было?
— Ему вообще это несвойственно! Он всегда себя держал в рамках, был примером для подражания. Многих деньги портят, но в его случае это исключено.
— На него в Армении было большое давление, что он звезда и должен все решать — в каждом матче обводить, отдавать и забивать?
— Давления не было, да у него и получалось все. Возможно, с 20-го года после начала коронавируса были какие-то непонятные совпадения — неудачные матчи с нашей стороны, когда Генрих был на поле. Болельщики начинают обсуждать в соцсетях — может, нашлись какие-то дурачки, которые могли его тем самым обидеть.
— Он из-за этого решил закончить со сборной?
— У всех различные домыслы. Точно этого не знает никто.
— Слышал наблюдение, что при Хоакине Капарросе начали отборочный цикл с трех побед без него, а потом Мхитарян вернулся, и вдруг пошли неудачи.
— После этого он и решил уйти из сборной. Как-то они не смогли до конца найти контакт с испанским специалистом. Некоторые тренеры с осторожностью к звездам относятся. Жаль, что так сложилось. Это громадная потеря для команды.
— Есть шанс, что он передумает и вернется в сборную?
— Всегда есть такой шанс, но время не стоит на месте, и с каждым днем он все меньше. Дай бог, чтобы Генрих еще лет пять-шесть играл на высочайшем уровне, но хотелось бы видеть его сегодня и сейчас. Но всякое может быть.
— Каких-то контактов с Мхитаряном у нового главного тренера сборной Армении Александра Петракова не было?
— Были попытки, но Генрих ясно дал понять, что вопрос закрыт.
— Вас Петраков не просил в этом вопросе помочь?
— Да, я тоже пытался, но Генрих сказал, что он уже принял решение.
— Мхитарян уже много лет играет в ведущих европейских лигах. А у вас были когда-нибудь предложения из Европы, которые вы не приняли и жалеете об этом?
— В 2000 году я уже одной ногой был в «Сент-Этьенне». Но меня насторожило, что одним из условий было получение европейского гражданства, чтобы не считаться легионером. Легальным образом это вряд ли было возможно. В итоге вместо меня на это решился Максим Левицкий, и для него это обернулось большими проблемами — он был депортирован, даже несколько дней за решеткой провел. Французский клуб тогда для меня был единственным реальным вариантом в Европе, так что жалеть мне не о чем. Так сложилось.
Сперцян перерос чемпионат России
— Как думаете — у Эдуарда Сперцяна есть возможность выйти со временем на уровень Мхитаряна?
— Еще в прошлом году я советовал ему перейти, если есть такая возможность, в более сильную лигу. Видно, что он перерос чемпионат России. Если он хочет расти, нужно уходить. Может, какие-то обязательства связывают его с президентом «Краснодара», клубом. К сожалению, в России уровень чемпионата упал, стало сложнее прогрессировать. Смотрю довольно много матчей в РПЛ и вижу, что в каждом туре бывают максимум две игры хорошего качества. Если сравнить с концом нулевых — началом десятых, то это лига другого уровня. Мне кажется, пик был в 2012-2014 годах. Тогда наш чемпионат наверняка входил в топ-5 по Европе.
— Мне доводилось слышать, что Сперцян по подходу к футболу и отношению к делу очень профессионален, с головой на плечах у него все в порядке.
— Да, так и есть. Важна среда, в которой ты находишься. Если у него будет каждая тренировка на максимуме, ежедневная борьба за место в основном составе, накал в каждой игре, то он еще больше будет прогрессировать.
— Мы видели пример Хвичи Кварацхелии, который транзитом через батумское «Динамо» уехал из «Рубина» в Неаполь и выдал в серии А сумасшедший сезон. Его даже признали лучшим игроком чемпионата.
— Конечно, Хвича превзошел все ожидания. Если посмотреть, как он последние игры за «Рубин» проводил, то случившееся выглядит просто нонсенсом. Конечно, для Эдика пример Кварацхелии должен стать вдохновляющим. При всем уважении к Хвиче и его способностям, мне кажется, что такие игроки, как Сперцян, могут оказывать большее влияние на игру всей команды. Он футболист центральной зоны — ведет игру, разгоняет атаку, завершает. Хвича же атакует с фланга. Но у него в этом сезоне сложился хороший тандем с Виктором Осимхеном. Очень важно, когда партнер тебя понимает.
— Поэтому я и спросил, имея в виду место Сперцяна на поле, насколько правильно сопоставлять потенциал Сперцяна с Мхитаряном.
— Это игроки практически одной позиции. Вполне можно сопоставлять. Нужно попасть в хороший чемпионат к хорошему тренеру.
— В сборной от Сперцяна уже ждут лидерства?
— Возраст вполне подходящий, он должен уже вести за собой. Игроков этой позиции очень прилично дубасят по ногам, и нужно иметь голову, чтобы успеть уйти от столкновения и не отвечать грубостью на грубость. Один раз Эдик играл из-за сломанного мизинца в бутсе на размер больше. Арсен Захарян ему тогда на ногу наступил.
— Как оцениваете удар Сперцяна как вратарь?
— Отличный! Я так рад, что уже не играю и с ним не сталкиваюсь, ха-ха! Сила, точность, траектория. У игроков с маленьким размером ноги мяч вращается и летит непредсказуемо.
Тикнизяна очень выделял наш тренер по физподготовке, который работал в «Реале»
— В сборной Армении сейчас нашествие игроков из РПЛ с армянскими корнями. Началось с Хорена Байрамяна, затем Сперцян, Наир Тикнизян, Георгий Арутюнян. Как в Армении к этому относятся?
— Журналисты довольны — команда усиливается. А футболисты видят в их глазах конкурентов. Раз они вызываются, то большая вероятность, что будут играть. Это должно стать для местных футболистов дополнительной мотивацией. Каждый по-разному реагирует. Кто-то в меру своей испорченности может и обидеться, для кого-то это станет катализатором прогресса.
— Тикнизян эмоционально дебютировал в матче с Турцией, праздновал гол с болельщиками.
— Очень хорошо влился в коллектив. Общительный, разносторонний парень. Сам приходил в наш офис физподготовки, пытался выяснить свои показатели, очень был этим заинтересован. Видно, что хорошо развивается. У него большие шансы прогрессировать, если «Локомотив» отпустит. Наира очень выделял наш тренер по физподготовке Хавьер Меньян. Он именитый, лучшие годы провел в «Реале». Судя по тому, что Тикнизян забивает сейчас важнейшие мячи, он движется в правильном направлении.
— Как сборной Армении удалось найти такого специалиста?
— Это заслуга президента Федерации Армена Меликбекяна, который возглавляет ее уже без малого пять лет. Он очень общительный, коммуникабельный, у него есть знакомства, связи в Европе на самом высоком уровне.
— Арутюнян поразил спокойствием в матче Армения — Турция. Парень до этого ни одной тренировки с первой командой «Краснодара» не провел. И тут вышел против Чалханоглу и ни разу не ошибся. И сейчас то же самое за «Краснодар» в матче против ЦСКА. Откуда в 18 лет может быть такая устойчивость нервной системы?
— Изначально он приглашался в сборную просто присмотреться, познакомиться с Александром Петраковым. Больше для перспективы. Планировали его выпустить в товарищеском матче с Кипром. Но потом начались проблемы с составом из-за травм. Помню, Арутюнян первым пришел на теорию, и я пораньше пришел. Сказал ему: «Смотри, готовься! Мало ли что может быть».
Парень чуть-чуть напрягся, но хорошо, что это произошло за полтора дня до игры. На предыгровой тренировке напряжение присутствовало. Так получилось, что там оно из него вышло, и день спустя он просто отлично сыграл. А на тренировке выглядел зажатым, ошибался.
— Петраков не засомневался после тренировки?
— Чуть-чуть. Но уже было принято решение, он наигрывался в составе. Сейчас так принято проводить тренировки, что уже за несколько дней ясен состав. Одна-две позиции могут быть под вопросом. В итоге Жора не дал слабину.
— Тикнизян, я так понимаю, по-армянски не говорит. А Арутюнян?
— Тоже.
— Это не мешает коммуникации, или все игроки из чемпионата Армении по-русски говорят?
— Да, почти все разговаривают по-русски. В команде в основном на русском говорим. Иногда на английском — из Европы есть несколько человек.
У армянских вратарей есть трудности с ростом
— Говорят, у Капарроса в какой-то момент разладились отношения с командой. Байрамян в нашем разговоре это подтвердил. Что надломилось? Так здорово начали, а потом вдруг посыпались.
— Мне кажется, после первых побед возникла слишком большая эйфория, которая расслабила игроков. К тому же летом получил травму хорошо игравший основной вратарь Давид Юрченко. Пытался с ней выступать за свой клуб, фактически на одной ноге играл, и было ясно, что вряд ли нам ждать успеха.
— А замены не было?
— Замена появилась в лице Станислава Бучнева, но Капаррос сказал, что он видит на поле только Юрченко, и это, как мне кажется, было ошибкой. Последовал домашний матч с Северной Македонией, который мы сыграли 0:0, упустив несколько стопроцентных моментов. У Юрченко усталость накопилась, в матче с Лихтенштейном он ошибся, 1:1 сыграли. Основной надлом тогда произошел. После этого последовала серия крупных поражений и отставка Капарроса.
— А где Юрченко сейчас?
— Закончил профессиональную карьеру, в Россию вернулся. В любительской лиге играет.
— Как сейчас в чемпионате Армении ситуация с вратарями? Читал, что у них есть проблемы с... ростом.
— Да, с этим есть трудности по современным параметрам. По всем критериям подходит только вратарь «Урарту» (Александр Мелихов, арендованный из «Ахмата». — Прим. И.Р.), который пока не имеет возможности нам помочь. Остальным чуть-чуть роста не хватает. Сантиметры часто что-то решают.
— Читал, что есть еще один россиянин в чемпионате Армении, вратарь «Арарата» Всеволод Ермаков. Он может выступать за армянскую сборную?
— Он из Санкт-Петербурга. Пока еще его срок по получению гражданства не подошел. Последнее слово в этом вопросе за главным тренером, за федерацией — как они посчитают нужным. Лично мне — чем больше будет выбор, тем лучше.
— Как складываются отношения у игроков и у штаба с Петраковым? Много ли главный тренер общается с вами?
— Да. Когда он вступил в должность, то сразу стал налаживать взаимодействие с игроками. Съездил в Эмираты на сборы, со многими лично пообщался, перед отборочным матчем с Турцией — тоже. И сейчас продолжает так же контактировать.
— Армянская сборная никогда не играла на чемпионатах мира и Европы. Стоит ли такая задача, или пока это маловероятно?
— Сборная всегда стремится побеждать при любом тренере, даже в товарищеских матчах. Тренеры не называют эти матчи товарищескими.
— Это мы по Станиславу Черчесову помним. Контрольные!
— Да. К нам это тоже относится. Сейчас началось омоложение и обновление состава. Появились Тикнизян, Арутюнян. Приятное впечатление производят. Если другие ребята появятся, будет еще лучше. Конечно, это должно идти вместе с результатом. Количество команд на ЧМ и Евро увеличивается, шансы тоже растут.
Лантратову помогает то, что он в юности играл в волейбол. Есть ответственность за зону
— Не так давно вы пытались стать главным тренером, были и. о. в «Сочи» и в сборной Армении, потом в «Пюнике» стали полноценным главным. Но что-то не сложилось, и снова начали тренировать вратарей. Будете ли продолжать пытаться выбиваться в главные или уже решили сосредоточиться на более узком профиле?
— Я прошел обучение, получил лицензию Pro. Два матча исполняющим обязанности главного в «Сочи» провел. Сложная роль, но хотел посмотреть — и мне очень понравилось. Но самоцели быть только главным у меня нет. Важнее, чтобы общий тренерский штаб был для меня комфортным, неважно, в какой роли я в нем буду. Главное — приносить пользу футболистам, команде, чтоб она развивалась.
— В штабе Петракова у вас функции исключительно тренера вратарей или какое-то участие в общей работе штаба тоже есть?
— Мы всё обсуждаем — и тренировочные упражнения, и распорядок дня. Ясно, что последнее слово — за главным тренером. Тем не менее к каждому из нас он прислушивается. Плюс контакты с игроками частично на нас — он все охватить не может.
— Вы тренерское образование в России получили?
— Нет, в Армении. Как раз преподавали хорошие испанские специалисты. А первый уровень я в России проходил.
— Смотрю, очень много у футбола Армении с Испанией связано.
— С 2018 года это началось. Тренер по физподготовке был первой ласточкой, потом Капаррос. Врач и физиотерепевт также оттуда.
— Пример человека для вас, который из вратаря превратился в сильного главного тренера, — Черчесов?
— Да, а в советское время в «Днепре» — еще Евгений Кучеревский, Леонид Колтун. Кстати, о том, что Кучеревский был голкипером, узнал от Петракова. На самом деле таких было много — вспомнить, например, Дино Дзоффа. Все зависит от доверия. Мне кажется, что когда ты видишь футбол с ракурса вратаря, есть общая картинка поля, понимание, что на нем происходит. Это большой плюс. Много ведь тренеров, которые центральными защитниками играли, опорниками. Но есть и те, кто сам не играл на высоком уровне. В этом тоже есть свой плюс, потому что у них было больше времени на освоение профессии.
— С Черчесовым вы когда-нибудь на эту тему говорили?
— Да, когда он возглавлял «Динамо», у нас был разговор. Он сказал, что сразу определился, что будет главным тренером, а не тренером вратарей. А у меня как-то само собой это произошло, выбора особого и не было. После того как закончил, в молодежку «Динамо» пошел тренером вратарей, а буквально через месяц Кобелев в главную команду позвал.
— Не хотите поехать к тому же Черчесову на стажировку в «Ференцварош»?
— Можно было бы, конечно! Просто на это нужно найти время, договориться с клубом.
— В тройку лучших вратарей РПЛ этого сезона вы включили Акинфеева, Лантратова и Кержакова. Сафонова оставили только четвертым. Что с ним, по-вашему, творится? Первый вратарь сборной, полтора года назад чуть не затащил сборную на чемпионат мира. А в этом году грубые ошибки на потоке.
— Стабильность нужна. Неизвестно, что у него в личной жизни происходит. Имидж, как видите, меняет — что тоже может не быть случайностью... Есть вещи, которые отвлекают. А то, что он очень одаренный вратарь высокого уровня, это безусловно.
— Ожидали ли такой игры от Лантратова, перешедшего в «Локомотив» из «Химок»? Суперуверенно себя чувствует, как будто всю жизнь там играл.
— Мне он и в «Химках» импонировал именно своей рациональностью. В «Локомотиве» видоизменился его стиль игры, он чуть больше стал играть на выходах. Но основной его козырь — игра на линии, надежность. Насколько мне известно, в юности он занимался волейболом, и это дает плоды. Есть чувство ответственности за зону.
Это одна из главных проблем вратарей — игра на выходах. Несколько раз уверенно сыграл, а потом ошибка. А Лантратов в таких моментах практически не ошибается. Он имеет выдержку, знает, когда нужно выйти. Это у него происходит точечно и четко. А что касается игры на линии и во вратарской, то просто отменно смотрится!
— Гогниев в «Химках» посадил его на лавку, требуя лучшей игры ногами и большей задействованности в командной игре. Как вы к этому относитесь?
— Это тенденции современного футбола. Хорошо играть ногами можно по-разному. Или длинные передачи делать, или у своей штрафной в короткий пас играть. Но если ты от вратаря этого требуешь, то должен ему доверять. Он хороший вратарь — это сто процентов! Игра ногами важна сейчас, но во главе угла должна стоять надежность. Мне кажется, самое главное для тренера — это полное доверие своему помощнику по вратарям, чтобы он делал выбор.
— Голевые и предголевые передачи Акинфеева через все поле восхищают. Как вы на это смотрите? Можно ли такие вещи отработать, или это природный талант? Кстати, он как раз короткий перепас у штрафной не любит.
— Акинфеев — яркий пример. У него с юности отличный вынос мяча, так зачем ему короткий перепас? Если партнеры к этому готовы, то это большое преимущество.
— Вам какая стилистика больше нравится?
— Сейчас такая тенденция пошла, что для того чтобы создать в центре поля преимущество, нужно вытянуть кого-то на вратаря. Как это делает, например, «Манчестер Сити».
— Но не у всех игроки уровня «Манчестер Сити».
— Они тоже обжигаются на этом. Чрезмерное хладнокровие нет-нет, да и наказывается. Но они психологически готовы к тому, что это возможно. Нужно исходить из своего материала. Они выбрали философию и играют. «Шахтер» совсем недавно так же играл.
— За какую команду больше всех переживаете из тех, где играли?
— «Зенит» давно покинул, уже 23 года прошло. Тем более сейчас упор на бразильцев. В большей степени — за «Динамо». Это был мой последний клуб как вратаря, я там еще и тренером поработал. Но все равно для меня все родные, будь то игроки, с которыми играл, или работники клуба.
— Чем объясните провальный сезон в год столетия «Динамо»?
— При Сандро Шварце команда играла хорошо, в красивый и в то же время современный футбол. У нее были для этого исполнители. Многое значил и Андрей Воронин, он был связующим звеном между игроками и тренером. Иван Ордец уехал, который важную роль играл в защите, Себастьян Шиманьски, другие легионеры. На Славишу Йокановича смотрели уже сквозь призму Шварца. Трудно приходить после популярного тренера.
— К слову, о Воронине. Можете раскрыть секрет провала второй части сезона при Сергее Силкине, когда вначале у «Динамо» был сумасшедший футбол, а потом все вдруг исчезло?
— Когда произошел рестарт чемпионата, то Воронин в состав стал не попадать, то Семшов, то оба. С тренером начались какие-то недомолвки, он был ими недоволен, а они смотрели на ситуацию со своего ракурса. Пошла внутренняя борьба, недовольство, брожения. Это все наслаивалось на неудачные результаты. Горько было все это наблюдать. Последней каплей стало, что в финале Кубка «Рубину» проиграли.
— Еще одна знаменитая динамовская история, которая при вас случилась, — Федорычев и португальцы. Несколько действующих победителей ЛЧ в составе, и так провалиться!
— Возможно, надеялись, что португальцы на мастерстве дадут хороший результат. Большие деньги вкладывались в них, высокие зарплаты. Но от этого ущербнее начинали себя чувствовать россияне. Мы в то время тренировались на олимпийской базе в Новогорске (динамовская была на ремонте), жили еще в старых советских номерах. Может, на португальцев такие условия угнетающе действовали, и они не могли на сто процентов выкладываться. Сложилась не очень рабочая атмосфера, мотивации им не хватало.
— На местных игроков они смотрели свысока?
— Не скажу. К русским ребятам нормальное у них было отношение. Может, по жизни они были слегка высокомерны, но на футболистах это не сказывалось.
— Вы играли в «Динамо» с молодым Кокориным. Помня его тогда, как отнеслись к тому, что произошло в его жизни и карьере впоследствии?
— Очень жаль. От природы Кокорин — крайне одаренный футболист. После всех перипетий и травм на такой уровень, какой обещал его талант, он уже не сможет выйти. Это проблема больших контрактов с ранних лет — если нет человека, который тебя направит, сложно преодолеть соблазны. Деньги сослужили дурную службу.
Озбилиз сыграл важнейшую роль в чемпионстве «Урарту», перейдя туда после трех операций на «крестах»
— Вы играете на старом Республиканском стадионе, но я не понимаю ситуацию с «Разданом». Мне сказали, что на легендарном стадионе, построенном в 1971 году, периодически проводятся концерты. При этом считается, что он в аварийном состоянии и в футбол там играть нельзя. Как такое возможно?
— Я там частенько бегаю рядом и видел, что стадион в очень заброшенном виде. Барахолка рядом, мусор. Может, он и в самом деле в аварийном состоянии, но наверняка как-то можно отремонтировать — жалко, такое историческое наследие! Последний матч там сыграли в районе 2014-2015-го с Италией — 1:1, Пирло с непонятного пенальти забил. Тогда ожидался большой наплыв зрителей, и специально для того матча перестелили газон. А до начала 2000-х мы играли на «Раздане» все матчи, я и дебютировал за сборную там. Республиканский тогда был на многолетнем ремонте.
— В этом году пройдет юбилей самой знаменитой победы на «Раздане» — титула чемпиона СССР 1973 года, когда «Арарат» еще и дубль сделал, выиграв также и Кубок Союза.
— Да, мимо такого юбилея точно не пройти! К сожалению, не все дожили до этого времени. Но всех нужно помнить, и мертвых и живых — дай бог последним здоровья! Таких людей, как, например, Эдуард Маркаров, с которым мы еще в 90-е чуть-чуть пересеклись в сборной Армении (он тренировал первую команду, я играл в молодежке), на руках должны пронести по всему Еревану, если им здоровье позволит! Мы очень гордимся ими, помним.
— Внук одного из игроков того «Арарата» Александр Коваленко сейчас на перепутье между сборными России и Армении. Насколько велик шанс его заполучить?
— Пока что непонятно. Конечно, это был бы ценный игрок для нас. Но решение он должен принять сам.
— Возвращаясь к стадиону. Слышал, премьер-министром Армении Николом Пашиняном было подписано решение за Ереваном новый стадион строить, земля выделена.
— Тоже такое слышал. Это в сторону озера Севан. Говорят, новый стадион будет расположен высоко в горах, и неадаптированным командам там будет тяжело. Я сам, когда в России играл, приезжал в Армению и первые два дня мяч не мог поймать — совершенно по-другому летит! А потом привыкаешь. Еще от высоты над уровнем моря зависит. «Раздан» — в самой низине, Республиканский — чуть повыше, наша база еще выше. А новый стадион самый высокий будет. Там дышать тяжело и мяч по-другому летает.
— Сколько сейчас высота?
— В среднем в Ереване — около 1000 метров над уровнем моря. База — 1200 метров.
— Не зря ведь в советские времена многие команды на сборы в армянский Цахкадзор ездили. Валерий Карпин рассказывал, что когда он играл в таллинском «Спорте» и тренер Валерий Овчинников возил их туда, называл эти сборы Освенцимом.
— В таких сборах была логика, но вряд ли для современного футбола она подходит. Есть научные исследования. Нужно пробыть там три недели, после этого спуститься к морю на неделю, и после этого выйдешь на бешеный физический пик.
— Это как Валерий Лобановский киевское «Динамо» и сборную СССР в Чокко итальянский возил.
— Да-да. Но в футболе это немного сложнее, больше для бегунов, биатлонистов подходит. К тому же с тех пор увеличилось количество игр, перерывы уменьшились, и такой вот сбор организовать трудно. Формат тренировок поменялся, другие виды нагрузок.
— В Армении есть финансово более благополучные клубы, чем другие?
— Финансово — а значит, и подбором игроков — выделяются «Пюник» и «Урарту». По уровню игроков все же предпочтительнее выиграл «Пюник», поэтому надо отдать должное Дмитрию Гунько, главному тренеру «Урарту», хорошо сработавшему и выигравшему как чемпионат, так и Кубок. Этот клуб часто здорово начинал чемпионат и к зиме уходил в отрыв, а потом опускался на второе место. Это даже казалось какой-то кармой, но Гунько удалось ее переломить. Причем к предпоследнему туру, когда команды встретились между собой, «Пюник» сократил отставание до двух очков, и многие думали, что все будет как всегда. Но «Урарту» выиграл, забив в добавленное время, и досрочно обеспечил себе золото.
— Бывший спартаковец Араз Озбилис в середине сезона перешел как раз из «Пюника» в «Урарту». Он сыграл большую роль в золоте?
— У него был тяжелый период — и в личном плане, и в плане травмы. Три операции на «крестах» перенес! Чувствуется, конечно, в нем мастерство — удар хороший, последний пас. Но сложно ему в плане единоборств, в плане объема. Тем не менее две последние победы «Урарту» одержал именно благодаря голевым передачам Озбилиза.
Когда играл в приграничном районе Армении, уже стал специалистом по звуку — чем стреляют
— Сейчас курсируете между Москвой и Ереваном?
— Да. Там родные и близкие, здесь — работа.
— Вы говорите по-армянски с пяти лет.
— Дети как губки все впитывают. Я первый в семье заговорил по-армянски. Родители так и не смогли толком заговорить.
— Они остались в Армении после развала Союза?
— Мама в Ставропольский край перебралась, отец уехал на Украину. Последние годы они уже раздельно жили. Через Гену Поповича я ему деньги передавал. Они разъехались, а я оказался в Питере.
— Родители живы?
— Нет. Отец в 2000-м скончался, а мама в этом году. Представляете, так получилось, что в один день — 12 мая, только с разницей в 23 года. У них удивительная история знакомства — оно произошло недалеко от Северного полюса, на острове Шпицберген. Год или полтора там вместе работали. А потом, поженившись, получили работу и квартиру в Ереване.
— Нынешний Ереван и тот, из которого вы в 92-м году уезжали, — совсем два разных города?
— На окраинах, где я вырос, мало что поменялось. А в центре все совершенно другое. Появились красивые места, где можно гулять, — Северный проспект, Каскад. А если бы вы знали, как на Новый год здесь все украшено — просто фантастика! Год от года улучшается и культура, и чистоплотность людей. Много модных заведений, хороший джаз можно послушать. Ереван становится настоящим европейским городом. И русской речи стало намного больше — уже не оглядываешься на каждого, кто говорит по-русски, как это было еще года три назад.
— Неужели в начале 90-х Ереван был так страшен, что лучше было жить полтора года в коммуналке в Питере и пробиваться наверх через команды второй российской лиги?
— Тогда были самые тяжелые годы в Армении, с 92-го по 95-й. Блокада, отключения электричества, продукты по талонам. Чтоб купить хлеб, нужно было пойти в пять-шесть утра и занять очередь. Жизнь становилась все хуже и хуже. Плюс я еще в приграничном городе около полугода поиграл, в Капане. Бомбардировки начались, военный конфликт с Азербайджаном. Я там настолько одичал, что когда прилетел в Москву и увидел горящую лампочку, подумал: «Неужели так еще бывает?»
— Пережили страшные моменты в то время?
— Всякий раз, когда идет стрельба, летят ракеты, воздух трясется, люди бегут. В те минуты думаешь — лишь бы мир скорее установился. Мы уже стали специалистами и по звуку определяли, чем стреляют. Невдалеке попали в дом, кто-то погиб.
— Вас не могли призвать на войну?
— Нет, принудительного призыва не было.
— А потом в Питере реально полтора года в коммуналке жили?
— Да, еще с несколькими людьми. У моего товарища, с которым я в Капане играл, был знакомый, президент «Звезды» (Санкт-Петербург), при этом он детей тренировал. Почему так затянулось — он нас позвал, а сам не знал толком, что с нами делать. И я, уже под 20, тренировался то с 13-летними детьми, то в зале. Пока за мужиков этой команды не сыграл. В Питере проводится чемпионат города для всех возрастов, и я сыграл за эту команду против «Кировца», меня туда пригласили. «Космос-Кировец» в то время играл во второй лиге, в зоне Северо-Запад. Там же дубль «Зенита» участвовал. В матче «Кировца» с ним меня увидели и пригласили в «Зенит», который тоже тогда был командой первой лиги. У команды тогда даже базы своей не было — снимали какой-то пансионат в Озерках. Летали на пару экстремальных выездов на военных самолетах — ощущения ниже среднего. Но Бог меня миловал от знаменитого выезда на Дальний Восток, откуда команда возвращалась три дня — с несколькими пересадками, на самолетах, поездах, электричке из Клина. Жду Сашу Панова и других — нет и нет. На два дня позже прилетели и перипетии рассказывают!
В «португальском» «Динамо» Романцев сразу отметил Тиагу Силву
— «Зенит» выиграл пятое чемпионство подряд. Вы начинали в пору доминирования «Спартака», видели, как такие вещи происходят. Кто сильнее — тот «Спартак» или этот «Зенит»?
— Против того «Спартака» тяжело было играть и для мне лично, и любому другому вратарю. Против сборной Испании те же самые ощущения были. «Барселона» потом при Гвардиоле появилась с подобным стилем. «Спартак» конца 90-х и та «Барселона» очень схожи по манере контроля мяча около чужой штрафной. Если другие команды читаешь и уже ждешь удара, то они всегда до верного разыгрывали. «Зенит» же в паре последних чемпионатов скопировал донецкий «Шахтер» и пошел в этом направлении. Это должно было дать плоды, если бы они участвовали в европейских матчах.
— Вы в «Динамо» застали Романцева, после чего он и закончил тренировать. Видно было, что он уже устал, выгорел?
— Он пытался, но попал в такой период, когда в команду пришла большая португальская диаспора. Чувствовалось: ему тяжело из-за того, что лично не может с футболистами общаться. Кстати, он сразу отметил Тиагу Силву, который из-за болезни за «Динамо» так и не сыграл. Потом вырос в такого сильного футболиста. Видно, тренерское чутье у Олега Ивановича было по-прежнему на высоком уровне.
— Вы были в воротах «Зенита», когда команда выиграла первый российский трофей в своей истории — Кубок в 1999 году. Чествования в Питере бурные тогда были?
— Вообще невероятные! Это был конец мая, накануне Дня города. В этом смысле все совпало, были большие гуляния в городе, и к этому приурочили наше чествование. Мы приехали в начало Невского на автобусе, нас пересадили в открытые «Чайки», и мы медленно с Московского вокзала до Дворцовой ехали среди болельщиков с кубком в руках. Вся площадь была заполнена людьми, мы вышли на сцену. Очень запоминающееся событие было, больше у меня в жизни такого не повторялось.
Саша Панов тогда за неделю в суперзвезду превратился. Сначала забил два в финале Кубка, потом поехал в сборную к Романцеву, и там два — Франции на «Стад де Франс»! А ведь в начале 90-х ему сказали, что в «Зените» он не нужен, и он на год ездил в Китай — еще совсем не тот, где игрокам медом намазано. Та поездка после бурной молодости его здорово перевоспитала.
— Ваше умение брать пенальти — откуда оно? В чем был секрет?
— Внутренняя интуиция плюс своевременность угадываний. Интересно, что единственный пенальти, который не повлиял на результат, был в матче против ЦСКА от Леонидаса. Он отвратительно ударил, я даже не отбил, а поймал мяч. Остальные пенальти были либо в победных, либо в ничейных матчах. Многие из них — ценные. Но, наверное, самый первый запомнился, он мне дал трамплин. Это было за «Зенит» в 1996 году, я вышел на замену, сам заработал пенальти и сам же его и отбил. Против «КАМАЗа» играли, бил Роберт Евдокимов.
— Вы какими-то действиями провоцировали бьющих сделать то, что нужно вам?
— В дальнейшем уже провоцировал. Старался затягивать момент удара, чтобы игрок чуть дольше находился в стрессовом состоянии. Вратарь может стать только героем, а бьющий — антигероем. Вставал не по центру ворот, а чуть смещался, чтобы он угол выбрал. Старался смотреть на глаза бьющего до последнего и в конце переключал взгляд уже на мяч. Бьющие тоже разные были, и время пенальти тоже влияло.
— Подготовка была? Анализировали, кто в какой угол чаще бьет?
— Нет, это можно в любой момент поменять.
— На международном уровне успели пенальти потащить?
— Против Греции два пенальти отбил. Еще за «Торпедо» против «Ипсвича» играл, тогда мимо ударили.
— Кто лучший тренер вратарей в вашей карьере?
— Сколько человек может обидеться, если не назову! Николай Гонтарь — номер один, наверное. Всем остальным тоже очень благодарен — и Колтуну, и Поликанову, и Клейменову, и Перескокову.
Бышовец приехал ко мне на съемную квартиру, чтобы убедить остаться в «Зените»
— А главный тренер, с которым комфортнее и интереснее всего было работать?
— До сих пор самое большое впечатление не только как от тренера, но и от личности — от Анатолия Бышовца. Он может не только по футболу подсказать, но и правильный жизненный совет дать. Виктора Прокопенко тоже могу отметить с этой стороны. Да многие запомнились!
— По юмору с одесситом Прокопенко никто рядом не стоял. Какая-нибудь его шутка вспоминается?
— На него просто приятно было смотреть. Уверенный в себе, позитивный. Когда пришел в «Динамо», сказал: «Ну что, господа офицеры?» — и вообще любил эту фразу приговаривать. Ходил в шлепках, арбузы любил есть. Всегда был улыбчив, приятен в общении.
— Он же после матча с «Торпедо-Металлург», когда подозревали, что игру сдали, на вопрос «Зачем мы на эту игру пришли?» ответил: «Если б я знал — тоже не пришел бы!» Вы в том матче играли?
— Играл. Три минуты. Мы сами претендовали на какое-то высокое место. Поздняя осень, играли на старом «Динамо». С нашего правого фланга подача, я на выход нерасчетливо пошел, мяч раньше начал падать. Слышу топот, думаю, что нападающие набегают. Принимаю решение прыгать и перекрывать им удар. Получаю удар в ребра, вздохнуть не могу. Слышу шум — мяч закатили в ворота. Как оказалось, Виталий Гришин, наш защитник, меня не заметил и врезался в меня ногами.
Травма, мы с врачом Юрием Васильковым в ЦИТО поехали, сделали рентген. Вышел доктор, говорит — перелома нет. Но я-то чувствую: что-то хрустит! На следующий день сам поехал в ЦИТО и сделал УЗИ. Мне сказали, что у меня хрящ сломан. А по эпизоду уже раздули мнение, что мы продали игру. Когда я начал на базе появляться, почувствовал какое-то напряженное отношение. А тут и в клубе начинались изменения — Заварзин пришел, Романцев, плеяда португальцев.
— Самое яркое воспоминание, связанное с Бышовцем?
— Основной костяк «Зенита» Павла Садырина, в том числе и я, должен был с ним в ЦСКА перейти. Кулик, Боков, Хомуха. И я был на перепутье. Команду возглавил Бышовец, и так получилось, что я заболел и не пришел на тренировку. Анатолий Федорович приехал ко мне домой на съемную квартиру просто побеседовать! Убедил меня остаться, и это произвело впечатление. Никто из тренеров за всю карьеру больше ко мне домой не приезжал!
— А я слышал, и не раз, что вас тогда чуть ли не с поезда Санкт-Петербург — Москва насильно сняли.
— Нет, была вот эта встреча с Бышовцем, после этого меня пригласили на собрание акционеров. Там мне предложили улучшенные жилищные условия, и я остался.
— Вы цитировали Садырина, что «вратарей «Зенита» нужно связать и утопить в Неве». Это после чего он так «по-доброму» отозвался?
— Он тоже с юмором был. Иногда в горячке после неудачных игр мог «завернуть». Любил часто вратарей менять — Корнюхин, Приходько, Окрошидзе, Березовский.
— Нервировало это?
— Я только начинал, меня все радовало.
— Вы, когда собирались переходить с Павлом Федоровичем в ЦСКА, приехали к нему домой с бутылкой армянского коньяка, как вспоминала его жена.
— Мне подарили такой приз после матча со сборной Германии. Коньяк в красивой шкатулке. Я Садырину был очень благодарен, что он мне доверял, и решил в гости с пустыми руками не приходить. Привез ему этот подарок. Я к Павлу Федоровичу домой пришел, а потом Бышовец — ко мне.
— Перед Садыриным в итоге извинились, что не перейдете?
— Извинился. Сказал, что принял решение остаться.
Скандал в матче «Зенит» — «Спартак»
— Насколько тяжело перенесли скандал 1996 года в матче «Зенит» — «Спартак»? Чувствовали, что та история легла пятном на репутацию?
— Скандал этот аукнулся не сразу, а в начале 1998 года, когда начали различные статьи выходить. Мы находились в Ашхабаде на турнире с «Зенитом», и в конце турнира Бышовец меня вызвал: «Рома, держись, мы с тобой!» А я еще не в курсе. Был шокирован, долго из этого состояния психологически выходил. Но меня и клуб поддерживал, на какие-то заседания КДК адвоката предоставил, и семья, и одноклубники. Это мне помогло.
— Пытались кому-то доказывать, что ничего не было? Болельщики на улицах не останавливали?
— Такого не было, может быть, исподволь чуть-чуть проскакивало. Но яростной агрессии удалось избежать. Сам потом эти голы пересматривал — несуразные, конечно. А за полтора дня до того матча я в бане парился на восстановительных мероприятиях. И у меня накануне игры спину прихватило. Думал, разогреюсь — и все нормально будет. А игра поздней осенью проходила, и это оставило свой отголосок. Я был менее подвижен.
— Спина давала о себе знать во время игры?
— Конечно! Чуть медленнее все делал. Я думал, что Тихонов подаст, а он хитро ударил. Я тело переложить успел, но мячик ударился о землю — поля еще те тогда были — и залетел в ворота. Всегда себя виню, что на протяжении всей своей карьеры имел проблемы с психологией. Я мог не раз выручать, но стоило допустить ошибку и пропустить, и я зависал, не мог переключиться. Пока себя накручивал, мог еще получить.
— Черчесов говорит: «Главное — не совершенная уже ошибка, а то, что последует за ней». Нужно забыть об этом сразу.
— Да, именно так. Сейчас учу своих ребят — есть только настоящее и ближайшее будущее в игре. Прошлое вообще не интересует. А я зависал в прошлом.
— И поэтому второй гол пропустили?
— Да. Возможно, стоял уже в шоковом состоянии, продолжал игру словно в тумане.
— С Тихоновым потом обсуждали этот момент, когда в «Химках» вместе играли?
— Нет. Андрей всегда хитростью отличался. В том сезоне он кучу подобных мячей забил. Бывают такие периоды у футболистов, когда все залетает. Взять того же Андрея Каряку. Полтора года забивал, потом раз — и пропало. И у Тихонова подобное было, и я тоже под раздачу попал.
— Скандал ведь начался далеко не сразу, а через полтора года. Сначала с Сергеем Дмитриевым интервью, потом с Садыриным. Причем тренер выдвинул версию, что через вас игру сдал Виталий Мутко, который вскоре выдавил его из команды.
— Это все надуманно. Просто мои несуразные ошибки. Затем было заседание и официальное решение КДК. Там присутствовал Садырин, некоторые из игроков. Дмитриев не появился. По этой причине его, наоборот, дисквалифицировали на несколько месяцев. Ничего серьезного не было. А после этого мы поехали на сборы и больше к этой истории не возвращались.
— После этого вы с Садыриным общались?
— Нет. Только во время матчей пересекались.
— Злость по отношению к нему сохранилась?
— У меня? Ни в коем случае! Когда в церкви бываю, всегда ставлю за упокой и за него, и за всех, кто ушел.
— Потом как-то пытались разузнать, от кого это все пошло?
— Нет. Изначально это в какой-то желтой газете раздули («Спорт-Калейдоскоп». — Прим. И.Р.). Теперь концов не найти, месть устраивать я не хотел. Конечно, была озлобленность какое-то время на этих людей, но я смог через это пройти. Но отголоски долго еще были. Полностью все прошло году в 2003-2005-м.
— Ситуация с матчем «Динамо» — «Торпедо-Металлург», косые взгляды, о которых вы рассказывали, тоже оттуда пошли?
— Там еще вышла передача «Человек и закон», где всякие эпизоды показывали странные, как Дима Булыкин с метра не забивает. Такое в футболе бывает. Нужны явные доказательства. Мне кажется, что в договорных играх так все делают, что не подкопаться. Не дают этому всплыть. А такие нелепые эпизоды можно в любом матче найти, если разобрать его по косточкам.
— У вас в жизни был хоть один явный договорняк, о котором вы знаете?
— Мы как футболисты этого не чувствовали. Может, бывало в первой лиге, что тренеры состав странный выставляли. А такого, чтобы на установке об этом сказали, не было. После матча могли в раздевалке обсуждать что-то.
— Планируете ли однажды вернуться в российский футбол, или текущая ситуация с отсутствием на международной арене сказывается на выборе?
— Сказывается на мотивации. Для большинства игроков, особенно возрастных, футбол становится просто работой. Можно в еврокубках не участвовать, но стремиться туда попасть, это мотивирует. А сейчас такой возможности нет. Футбол просто ради зарплаты — это не то.
— Какие у вас планы на будущее как у тренера, мечты? К чему стремитесь и что заставит вас назвать свою тренерскую карьеру успешной?
— На данный момент связываю себя со сборной Армении. Хотелось бы выйти в финальную часть чемпионата мира или Европы, это было бы для меня большим успехом. Уверен, что это произойдет.
