Напутствие советской команде от церковного иерарха, победный супергол и гибель его автора. Как тбилисское «Динамо» выиграло Кубок кубков
Первую часть читайте здесь.
Неудавшаяся попытка «убийства»
Домашний матч с «Вест Хэмом» после гостевых 4:1 превратился в формальность — тбилисское «Динамо» проиграло 0:1, пропустив в самой концовке. Зато в первом домашнем полуфинальном матче с «Фейеноордом» устроило клубу из Роттердама сущий ад — 3:0.
Нодар Ахалкаци-младший, работающий в ФИФА сын главного тренера тбилисцев, в нулевые годы несколько лет возглавлявший Грузинскую футбольную федерацию, говорит:
— Тактика того «Динамо» — это самый что ни на есть современный футбол. Чивадзе, по сути, не играл либеро, защита действовала в линию. Ни одна из команд того времени так не играла! А как подключались крайние защитники? Тбилисская игра с «Фейеноордом» (на ней, кстати, пятилетний Нодар стоял за воротами вместе с известным фотографом, а в перерыве имел допуск в раздевалку динамовцев. — Прим. И.Р.) — для меня самая лучшая. Это пособие по игре в футбол. С высоким прессингом, контрпрессингом — когда теряли мяч у чужой штрафной, сразу шли в отбор крайними и даже центральными защитниками. Чивадзе с партнерами выходили вперед на 60 метров! Отцу удалось перевести яркую грузинскую индивидуальность в профессиональное рациональное русло. Он ничего не хотел оставлять на волю случая. И всегда задачей для него было добиться большого успеха в Европе — он шел к этому с первого дня.
Спрашиваю добрейшего Тенгиза Сулаквелидзе, какой матч в истории «Динамо» он считает лучшим — дома с «Ливерпулем», на выезде с «Вест Хэмом» или дома с «Фейеноордом». Опорник «Динамо» и защитник сборной СССР смеется:
— Для меня — с «Фейеноордом»! Я же два гола забил! Не знаю, как так получилось. Это был мой день! Первый забил головой после подачи Гуцаева, а второй очень хороший получился. Голландцы хотели «вне игры» сделать, а я это увидел, вместо паса в последний момент пробросил мяч себе на ход, обыграл вратаря и закатил мяч в ворота. Ребята от меня такого не ожидали!
— Вы же в клубе и сборной на разных позициях играли?
— За сборную — правого защитника, иногда играл персонально — как три раза с Марадоной. В «Динамо» — опорного полузащитника. Универсал, как Бессонов! Физически был очень здоровым, хотя с техникой поначалу было тяжело. С базы не уходил вообще, а Ахалкаци сказал, что делать. После каждой тренировки на час оставался у этой стенки. И помогло.
— Ахалкаци как такие ваши подвиги с «Фейеноордом» прокомментировал?
— Он очень сильный тренер был и большой человек. Но хвалить — не любил!
Второй гол Сулаквелидзе, после которого счет стал 3:0, действительно получился очень изящным, что для стиля игры Тенгиза было не очень характерно. «Динамо» спокойно довело игру до разгрома, и сомнений в выходе в финал у его игроков и болельщиков не было никаких. Но они еще не знали, что их ждет в Роттердаме.
Великолепный дриблер Владимир Гуцаев говорит:
— Кода мы их дома 3:0 обыграли, у голландцев всего пара моментов была — одна штанга, однажды Габелия выручил. В остальное время мы доминировали. Даже при счете 3:0 меня сбивают в штрафной, а судья все видит и дает свободный удар. Не пенальти, а свободный из пределов штрафной. По каким правилам он судил?! А ответный матч — это вообще нечто. Сейчас думаю, что судье дали инструкцию в УЕФА, чтобы как-то приостановить это дело. С одной стороны команда из СССР к решающему матчу идет, с другой — из ГДР. А финал — в ФРГ. Кто туда приедет?
Во второй игре австрийский судья Вирер нас просто прибивал. Мы забили три чистых гола, заработали два стопроцентных пенальти — а арбитр вообще ничего не засчитал и не дал. Он, видимо, хотел как-то до 3:0 довести, а там дополнительное время — и уже всё возможно. Но не получилось — голландцы к тому моменту сами «умерли». У них больше не было ни шанса. УЕФА на такое судейство никак не отреагировал, зато австрийская федерация (!) Вирера дисквалифицировала.
— Такого судейства я никогда не видел, — возмущается Сулаквелидзе. — Задача была — не пустить нас в финал. Там не хотели видеть две команды из социалистических стран.
Гуцаев и Сулаквелидзе не преувеличивают — я смотрел фрагменты того полуфинала и подобное вспоминаю только в исполнении бригад Эвребе в матче «Челси» — «Барселона», Крондла — Болгария — Россия и Коррадо — «Антверпен» — «Спартак». Когда Кипиани роскошным пасом «шведой» в касание в начале матча вывел один на один Шенгелия, и при 0:1 «Фейеноорду» пришлось бы забивать уже пять мячей, камера стоит так, что четко видно: никакого офсайда не было и в помине. Это было «убийство», при котором жертва отказалась ложиться в гроб и выжила!
— Это показатель, что команда на ходу, она — здоровая, — рассуждает Гуцаев. — Могут случаться и такие матчи, но на всё это нужно смотреть философски. Всем ребятам ясно было, что судьи нас душат. Засчитай они хотя бы первый гол Шенгелия — голландцы даже не пытались бы отыграться! Потом он же забил второй, я — третий... А ноль на табло остался. И, если не уступить, все это в итоге идет на пользу футболистам: «Вот смотрите, насколько мы сильны! Нас душили-душили, а мы все равно попали в финал, чтобы выиграть его!» С этой психологией мы и жили.
Голкипер Отар Габелия добавляет:
— «Фейеноорд» был сильной командой — случайных в полуфиналах не бывает. Первый пропущенный гол стал моей ошибкой — я побежал на выход и не дотянулся до мяча. А на 12-й минуте второго тайма проигрывали уже 0:2. И сколько еще играть! Хорошо, что мы не сникли, а они до штрафной больше не дошли. Пенальти сто процентов бы назначил! Мы забивали — не засчитывали. Какие там «вне игры»?! Этот Вирер судил нас с «Интером» в 1977-м, и тогда все было нормально. А после этой игры австрийская федерация футбола его на полгода дисквалифицировала. Стыдно им за него было.
А «Фейеноорд» после всего этого имел наглость предложить Кипиани перейти — естественно, нелегально — к себе. Об этом сам Давид рассказал мне в интервью от 1995 года: «Голландцы предложили мне такую сумму, от которой голова закружилась, — 2,5 миллиона долларов! Они всё продумали — как я инкогнито на частном самолете сбегу, как они через удобную страну решат все вопросы с налогами... Я отказался: даже представить себе не мог, как окажусь без родины, без семьи. Были предложения и от «Ливерпуля, и от ряда испанских клубов».
Безумно интересно, как получилось бы у Кипиани, гениального футбольного артиста (посмотрите на видео, что он творит с мячом на последних минутах финала с «Карл Цейсс»), в Западной Европе. Английский он знал прекрасно, а язык футбола — еще лучше. Но мы этого никогда не узнаем. Чуть-чуть Кипиани унесут в себе уехавшие в Европу грузинские искусники следующих поколений — звезда «Манчестер Сити» 90-х годов Георгий Кинкладзе и, конечно, Хвича Кварацхелия.
Телеграмма от патриарха
Соперник по финалу, «Карл Цейсс» из Йены, ГДР, в том розыгрыше Кубка кубков прошел «Рому», «Валенсию» и в полуфинале «Бенфику».
— Это была очень серьезная команда, — говорит Гуцаев. — Проиграла «Роме» на «Стадио Олимпико» — 0:3, а в ответной встрече со счетом 4:0 ее обыграла — такое мало кому под силу. Если кто-то к ней не относился всерьез, то только потому, что она из ГДР. Мы понимали, что просто не будет. Когда сейчас смотрю фрагменты игр «Карл Цейсс» — оцениваю их комбинации. Гол, который мы пропустили от них, был не спонтанным, это было наигранно.
Замечательную историю, говорящую о профессионализме Ахалкаци, рассказывает его сын Нодар-младший:
— Отец общался со всеми грузинами, которые по обмену учились в других странах и городах, где есть футбольные команды: те давали ему регулярную информацию о них. Допустим, Йена была побратимом Тбилиси, было налажено сотрудничество между их университетами, и наши ребята-германисты ездили туда учиться. Одним из них был ныне известный журналист Давид Какабадзе. С 1978 года по просьбе отца он каждую неделю давал ему информацию про «Карл Цейсс»! Папа уже тогда рассматривал эту команду как потенциального соперника в еврокубках. Потому что это ведущая команда ГДР, в них регулярно выступавшая. И, когда «Динамо» и «Карл Цейсс» реально встретились в финале Кубка кубков, отец пригласил Какабадзе на базу, и тот прочитал футболистам лекцию о сопернике!
Сулаквелидзе подтверждает — да, была такая лекция. И конечно, принесла пользу.
Первый секретарь ЦК компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе перед вылетом команды ФРГ приезжал на ее базу в Дигоми — но не с лекцией, а просто напутствовать. Габелия вспомнил о том визите прекрасную историю:
— Заместителем министра МВД у нас тогда был Шота Горгодзе, и он же — начальником делегации. Числился, правда, как «инструктор по спорту». Шеварднадзе говорит: «Шота, знаешь, что если команда проиграет, я тебя с работы сниму?» А Дато Кипиани спрашивает: «Эдуард Амвросиевич, а если выиграем?» — «Повыше поднимем!» Так через год Горгодзе министром стал! Предыдущий министр пошутил: «Это вы меня сняли». И Шеварднадзе, и Горгодзе вообще сильно футбол любили. Многие ребята после карьер работали по этой линии.
Кого ни спрошу — у всех с финалом был связан какой-то форс-мажор, который пришлось преодолевать. У Ахалкаци, например, по рассказу его сына, из-за больного зуба температура в день игры поднялась чуть ли не до сорока градусов — еле сбивали, чтобы на финал главный тренер поехал не в полном тумане.
Или интересуюсь у капитана Александра Чивадзе самым ярким воспоминанием тех дней — и слышу:
— Перед игрой мы были на стадионе, закончилась тренировка. Я стоял и пил воду. Вдруг мяч прилетает мне в лицо. Оно все в крови. Врач прибежал, но кровь остановить не смог, положил меня на холодную траву. А я был вспотевший, разгоряченный, и, когда мы приехали в гостиницу, у меня бац — температура 40 градусов! На следующий день — финал!
У нас был начальник делегации, первый замминистра внутренних дел Шота Горгодзе. Он целую ночь сидел рядом со мной. Созванивался с Эдуардом Шеварднадзе, первым секретарем ЦК компартии Грузии: «У Саши Чивадзе — высокая температура!»
Никто не верил, что я смогу сыграть. Когда утром проснулся, Шота Варламович вновь вокруг меня бегает. И температура — та же. Но как я, капитан, мог подвести команду в такой день? Конечно, вышел на поле — поступить иначе не имел права. Сбить температуру к игре удалось, но силы же ушли...
У Габелия тоже произошло страшное — пропала вся форма! Перед финалом еврокубка!
— Прилетаем в ФРГ — у всех форма приходит, у меня нет, — вспоминает голкипер. — Самое главное — бутс нет. А новые надевать ни в коем случае нельзя — ноги натрет, и ты в самый ненужный момент отвлечешься. Обычно-то их потихоньку на тренировках разнашиваешь. Одну тренировку я в бутсах Ахалкаци тренировался. Они маленькие были, но не босиком же выходить! А перед следующей Чивадзе сказал, что у него вторые есть. И оказалось, что моего размера! «Давай, — говорю, — что ты меня мучаешь!» Потом я в этих бутсах весь чемпионат отыграл, два раза их даже сапожники зашивали. Но я не хотел от них отказываться, говорил, что они фартовые.
А форму, которая так и не нашлась, мне заменил «Адидас». Я никогда не любил желтые гетры, всегда в белых играл. Но тут пришлось. Форму всегда любил красивую — зеленую югославскую майку, или желтую, со звездочками. Когда ездил за границу, по возможности покупал. Но тут пропало всё.
Дали зелено-черную майку, желтые гетры, красные перчатки. Я, левша, на поле всегда заходил с левой ноги — и в этот момент о форме думал. Что до финала в ней дошел, а другая, может, нефартовой будет. Но во время игры об этом забылось. И обошлось без ошибок. Если чересчур перенервничаешь, что от этого — выиграем что-нибудь?! Головой надо думать!
А на сладкое — перед самым выходом на поле — Ахалкаци оставил самое мощное напутствие на игру, которое только можно было представить для грузина. От уважаемого всей республикой католикоса-патриарха всея Грузии Илии II! Который, кстати, остается таковым и по сей день — сейчас ему 90 лет.
Ахалкаци-младший рассказывает:
— Когда игроки выходили на игру из раздевалки за пять минут до начала финала, отец остановил Сашу Чивадзе и сказал: «Прочитай команде!» И дал ему телеграмму, посланную патриархом Илией II, который напутствовал и поддержал футболистов. Все ребята рассказывают, как это психологически на них подействовало именно в последний момент перед игрой.
Габелия говорит:
— Мы услышали телеграмму прямо перед выходом на поле, и это дало нам двойной стимул. Илия II — очень хороший человек. История показала, что в конфликтных ситуациях он всегда был за мир, делал всё, чтобы люди не убивали друг друга, дети не гибли. Его уважает каждый грузин. Еще перед матчем с «Ливерпулем» он подарил мне (и, по-моему, не только мне) Библию, и я ее читал перед каждым матчем. Мы ездили к нему всей командой, а Библию он после этого через своих людей прислал.
Эта история подтверждает, насколько же Грузия, формально будучи советской республикой, жила своей жизнью. Представить такую историю в Москве, да и в большинстве других союзных республик — и поездку команды к патриарху, и Библию в подарок, и его телеграмму, которую главный тренер показывает команде перед финалом — было совершенно невоообразимо. А если даже такое и произошло, кто-то наверняка бы «стукнул», полетели бы все возможные головы. Но в Грузии это было в порядке вещей, и никто не пострадал.
Габелия однажды чуть не влип в конфликт с советской властью, связанный с верой. Перед финалом Кубка СССР 1979 года с московскими одноклубниками он перекрестился, и это показали крупным планом по телевизору.
— Потом меня чуть не арестовали за это! — восклицает седовласый ныне вратарь, много лет проработавший главным тренером грузинских команд высшей лиги и отметивший недавно 70-летие. — Ведь «Динамо» было командой МВД. Из Москвы начались вопросы: «Он что, этим хотел сказать, что ему не мастерство помогло, а Бог?! Надо наказать!» Когда игру в повторе показывали, этот момент уже вырезали.
В Грузии к своим всегда относились трепетно и в обиду не давали. В результате в Москву ушло письмо, что футболист Габелия — молодой, не подумал как следует, но на него завели личное дело и строго наказали.
Разумеется, никакого наказания не было. Зато Илия II, общаясь с коммунистическими вождями Грузии из республиканского ЦК партии, сказал: «Вот вы в Бога не верите, а смотрите: парень перекрестился и Кубок нам привез!» Ведь Габелия именно тогда отразил три пенальти...
— Патриарх для нас — это святое, — говорит Сулаквелидзе. — Его слова здорово настроили. Мы с ним пару раз до финала Кубка кубков встречались, и эта телеграмма нас очень впечатлила.
Главный тренер чемпионов мира сулил победу «Динамо». И был прав!
Трибуны 76-тысячного «Рейнштадиона» в Дюссельдорфе (построен в 1926-м, снесен в 2002-м) были в тот вечер крайне малолюдны — на финал двух команд из восточного блока, по официальным данным, пришло всего 4 750 зрителей. Вроде бы и немцы играют — да другие. Тех, кто болел бы, не выпустили, а этим неинтересно. Из Грузии, как говорят игроки, приехало 60 болельщиков — Габелия уточняет, что с барабаном и флагом. Все еще вспоминают, что из Израиля прилетела группа грузинских евреев-эмигрантов.
— Там всего было сто человек наших, и они всех перекричали! — вспоминает Гуцаев. — У грузин был барабан, кларнет, они шумели всю игру. Хотело поехать намного больше людей, но тогда выезд за границу, тем более в капиталистическую страну, был большой проблемой. Приехали грузины из Израиля, Америки. Конечно, будь трибуны полны, на стадионе была бы совсем другая атмосфера. Но для западногерманского зрителя в Дюссельдорф приехали две какие-то непонятные команды, которые случайно, как они считали, оказались в финале, — одна из ГДР, другая из СССР. Надо было переносить матч, допустим, в Венгрию. Тогда зритель пришел бы.
Игроки с гордостью вспоминают, что перед игрой интервью давал Сесар Луис Менотти, главный тренер сборной Аргентины — на тот момент действующих чемпионов мира, и назвал «Динамо» однозначным фаворитом.
Выросший в Грузии осетин Гуцаев, который впоследствии сам будет главным тренером первой и молодежной сборных страны, кипрского «Анортосиса» и владикавказской «Алании» (в должности начальника команды которой выиграет в 1995 году чемпионат России), говорит:
— В YouTube есть запись этого интервью. Менотти задают вопрос: «Кто выиграет в финале?» Он отвечает: «Обе команды хороши, но выиграет тбилисское «Динамо», которое сегодня — одна из сильнейших команд Европы».
— Причем это он немцам интервью давал! — уточняет Габелия.
Гуцаев вспоминает, что на обеих тренировках вокруг поля ходил комментатор ВВС, который очень тщательно готовился к репортажу, учил фамилии, запоминал игроков. А в книге Котэ Махарадзе «Репортаж без микрофона» великий комментатор (о нем и сейчас Сулаквелидзе говорит: «Послушаешь его репортажи — и снова на поле хочется!») рассказывал, что в стартовых протоколах город, который представляло «Динамо», был назван «Тифлис» — как во времена Российской империи. Так Махарадзе, по словам Гуцаева, «всеобщий любимец — как и Буба Кикабидзе, и Давид Кипиани», не поленился обойти все комментаторские кабины и разложить там бумажки с указанием, что правильное название столицы Грузии — Тбилиси! И большинство — прислушалось, хотя на телекартинке все же было написано — Tiflis.
«Динамо» играло с преимуществом, но забить никак не могло — и на 63-й минуте пропустило. Однако все сходятся в одном — пропущенный гол вообще никак на команде Ахалкаци не отразился.
Габелия:
— Я был уверен, что сравняем и в основное время выиграем. Немножко трудновато было, но мастерство всё решило. Индивидуально наша команда лучше была. Виталик (Дараселия) вообще шедевр сотворил! У немцев в начале матча был момент, нападающий головой с двух метров бил и не попал в пустые ворота. Один раз я с пяти метров удар взял. Еще были моменты, в которых не сплоховал.
Сулаквелидзе:
— Когда в финале проигрывали 0:1 — все равно думали, что выиграем. До игры такой уверенности у меня не было. Но во время игры победное ощущение возникло. Игра шла! Раньше, когда мы первыми пропускали, трудно было вернуться в игру. Но и выигрыш в 1979-м у «Ливерпуля», и победы уже в этом розыгрыше над «Вест Хэмом» и «Фейеноордом» придали нам уверенности. Пять человек за сборную играло, это очень важно с точки зрения опыта. Поэтому и собрались в нужный момент. Когда пропустили, это моя с Сашей (Чивадзе) вина была. Я ногу поставить не успел, Саша опоздал... Но никаких мыслей, что все кончено, даже близко не было. Начали с центра поля, как ни в чем не бывало, и через четыре минуты отыгрались.
Капитан, в отличие от своего друга и партнера по группе обороны, не сомневался в результате еще до игры.
— Вы были уверены перед игрой, что выиграете? — спрашиваю Чивадзе.
— Никаких сомнений не было! — восклицает капитан. — Мы были уверены в своих силах. Такие команды до того выбили из розыгрыша! У нас уже накопился опыт, мы обыгрывали «Ливерпуль», «Интер», играли с другими выдающимися командами. У нас была прекрасная плеяда игроков, большой тренер. Когда пропустили гол — вообще никакой паники не было! И физически были здорово готовы.
Ахалкаци-младший напоминает, на какой могучей физподготовке строилась вся спортивная система ГДР. Тут, конечно, можно было бы вспомнить и ее допинговую начинку, но в данном случае ничего доказано не было, а значит, как говорят в футболе, момент «заигран». Так или иначе, поразительно, что неутомимые восточные немцы к концу игры подсели, а техничные, никогда не отличавшиеся «физикой» грузины их перебегали.
Гол, о котором говорит Чивадзе, «Динамо» после коллективной ошибки сразу трех защитников пропустило на 63-й минуте. А через четыре минуты — отыгралось. Усилиями Гуцаева, который на мое удивление, как в такой момент удалось не запаниковать, отвечает строго:
— Если начинаешь паниковать, то лучше иди домой. Нечего тебе в финале еврокубка делать и вообще в футбол играть.
— Какой гол из тех четырех, что вы забили в том Кубке кубков, — самый красивый?
— Для футболистов все голы красивые и значимые. Но самый-самый — в финале. Потому что на 63-й минуте мы пропустили и проигрывали. Не отыгрываетесь сразу — начинаете спешить, делаете всё не так, как надо. А тут мне повезло — я сразу же сравнял счет, через четыре минуты. И у нас еще оставалась масса времени.
— Что значит — повезло? Мастерство и собранность — в такой-то момент!
— И мастерство, и везение, которое, считаю, играет в футболе большую роль. В Дюссельдорфе это произошло очень вовремя. Так что гол в финале был для меня самым важным. Да и по красоте тоже — получился очень сильный удар низом, двухметровый вратарь не успел ничего сделать. В том эпизоде прекрасно сыграл Рамаз Шенгелия, обыграл соперника и выкатил мне мяч как на блюдечке. Надо было просто хорошо ударить.
— Кто-то говорил, что была установка от Ахалкаци — бить низом, поскольку высоченный голкипер Ханс-Ульрих Грапентин не сможет сложиться. Так?
— Большинству из нас было уже по 27-29 лет. Мы уже давно знали, что если вратарь большой, надо бить низом, если маленький — верхом. Зачем тренеру говорить о каких-то детских вещах?
Гуцаев не упоминает, что угол был довольно острый, — но его удар в ближний получился просто кинжальным. И не бесплатным. Ведь перед отъездом из Тбилиси в Дюссельдорф к нему снова подошел тот самый небедный человек, который платил ему по тысяче рублей за голы «Арарату» и «Нефтчи» и две тысячи — «Ливерпулю».
«В финале как сделаем?» — спросил он. Владимир ответил: «Послушай, я и без тебя поставил себе задачу забить один гол обязательно!» — «И все-таки давай «помажем» — «Это финал! Дорого тебе обойдется!» — «Сколько?» — «Трешка (три тысячи. — Прим. И.Р.)!» — «Давай!»
И Гуцаев в самый нужный момент забьет, и вся Грузия в одну секунду сойдет с ума.
А на 86-й минуте 25-летний Виталий Дараселия сотворит невероятную красоту, обыграв на входе в штрафную двух защитников (второго просто блестящим финтом отправил «в буфет»!) и хлестко, почти без замаха, пробив, опять же, в ближний от голкипера угол.
— Если ты физически не готов, то никогда не забьешь такой мяч за несколько минут до финального свистка, у тебя просто не хватит для этого свежести, — рассуждает Ахалкаци-младший. — Прекрасные футболисты «Динамо» и в этом смысле были доведены отцом до совершенства.
Счастье динамовцев было еще большим от того, что финал комментировал их любимый Котэ Махарадзе — актер и комментатор в одном лице, легенда Грузии и друг «Динамо».
— Все его репортажи — шедевры! — говорит Гуцаев. — Котэ ведь был большой артист. Он вносил в репортаж свои незабываемые эмоции. Мы его принимали как старшего друга. И в театр к нему ходили, и домой. Однажды дома он создал «Театр одного актера», и на тот моноспектакль к нему пришли несколько его близких друзей и мы. Получили огромное удовольствие.
Махарадзе в своих мемуарах писал, что некие завистники в Тбилиси хотели не позволить ему поехать на финал в Дюссельдорф — и, узнав об этом, он был близок ко второму в жизни инфаркту. Для этих завистников, которых он не назвал, было лучше, чтобы решающий матч отработал любой комментатор из Москвы — но не он, не грузин. Потому что, как говорится, «нет пророка в своем Отечестве». К счастью, козни удалось нейтрализовать, и историческая победа тбилисского «Динамо» была озвучена так, как и должна была — с неповторимым грузинским акцентом батоно Котэ!
«Представляю, что сейчас творится в Тбилиси. Ликует столица Грузии!» — эти слова в конце репортажа стали позывными для старта грандиозного народного праздника. «Увы, мы прилетели только через два дня. Но в видеозаписи я видел, что творилось на улицах», — скажет мне Кипиани в 1995 году.
А сам он вместе с капитаном Чивадзе, авторами голов Гуцаевым и Дараселией и остальными динамовцами принимал трофей из рук президента УЕФА Артемио Франки. Который погибнет в автокатастрофе в августе 83-го, через девять месяцев после Дараселии. И за 17 лет до Кипиани.
Кража победного мяча
Спрашиваю Чивадзе: 13 мая 1981-го — самый счастливый день в карьере?
— Конечно! — тут же отвечает капитан. — И не только в моей. Прошло уже 42 года, а всё помним! Смотрю сейчас на командное фото после финала, и там нет двоих — начальника команды, прославленного в прошлом футболиста Кахи Асатиани (по прозвищу Князь. — Прим. И.Р.) и физиотерапевта Анзора Габиташвили. Анзор украл мяч, которым был забит победный гол, и спрятался с ним. А Асатиани в это время сидел на скамейке запасных и плакал!
На видео в YouTube есть момент, как крепкий человек с залысинами при содействии двух игроков вырывает мяч у итальянского судьи Рикардо Латтанци и стремительно убегает. Журналист Тенгиз Пачкория рассказал мне подробности этой прекрасной истории:
— Габиташвили, мастер спорта по борьбе, работал в тбилисском «Динамо» врачом-физиотерапевтом с 1976-го по 1986-й, а с 1994-го по 2009-й — в сборной Грузии. В «Динамо» Анзор попал случайно. Он был хорошим врачом, поставил на ноги Славу Метревели, который до этого безрезультатно лечился во многих городах. Слава после этого и привел его в 76-м в команду. Он был заядлым спорщиком — ребята рассказывали, как в 1980-е в Ленинграде он переплыл на спор озеро, когда было очень холодно.
Еще осенью 1980-го, после матчей с «Касторией» и «Уотерфордом», ему приснилось, что команда выиграла Кубок кубков, и он рассказал об этом Ахалкаци. Нодар Парсаданович сказал: «Это хороший сон! Но кто позволит нам выйти в финал и тем более выиграть его?! Будем идти до тех пор, пока нам позволят». Судья Верер из Австрии в ответном матче с «Фейеноордом» пытался не позволить, но «Динамо» было уже не остановить.
А после того, как Дараселия забил победный гол, а до финального свистка оставалось пару минут, Ахалкаци сказал Габиташвили: «Анзор! Ты помнишь свой сон? Наступило твое время!» Дал ему добро на кражу мяча, ха-ха! Играли тогда тремя, но этот был «золотым». Выхватив мяч у судьи, Анзор убежал в подтрибунку. Такая же история была с массажистом сборной Бразилии на чемпионатах мира 1958 и 1962 годов.
На фотографиях Анзора нет, потому что он в раздевалке. Он там спустил мяч, который считал собственностью дюссельдорфского стадиона, положил в багаж и переживал, чтобы его не отняли. В 1990-е ему большие деньги за этот мяч предлагали. 10-20 тысяч долларов — для Грузии тех времен это что-то невероятное! Но он не продал. Следил за мячом, ухаживал за ним. Не отдавал ни в какие музеи — боялся, что там он затеряется...
9 мая 2021 года Габиташвили внезапно умер. Его похоронили 13 мая. В день 40-летия победы в Кубке кубков. Мяч по-прежнему у его семьи.
Спрашиваю футболистов, как отмечали победу. Гуцаев первой, немецкой фазы праздника, как ни удивительно, не застал.
— После игры все поехали на банкет, а меня с Нугзаром Какилашвили, который вышел на замену, потащили на допинг-контроль. Со стороны «Карл Цейсс» там был Хоппе, который гол забил. Мы два часа там сидели! В комнате — шампанское, вино, пиво, кола. Лишь бы выпил и сдал тест. Я пил пиво — но долго не мог... От стадиона до нашей частной двухэтажной гостиницы с футбольным полем очень хорошего качества (из-за поля ее и выбрали) было около часа езды. Когда мы приехали, заглянул в банкетный зал, посмотрел и пошел к себе в номер.
Габелия вспоминает:
— Мы жили в очень хорошей частной гостинице за Дюссельдорфом. И нас, и 60 наших болельщиков, которые приехали из Тбилиси (но, конечно, не грузинских эмигрантов из Израиля. — Прим. И.Р.), привезли туда. Это были люди, занимавшие хорошие посты в Грузии. Банкет, шампанское. В какой-то момент задумались — а кто будет за всё это платить? Спросили симпатичную женщину — директора отеля. Помню, она была в белых брюках. Та отвечает: «Это за счет гостиницы!» Для них это была большая реклама, что обладатели Кубка кубков в ее отеле живут. Ну, тогда мы уже расправили плечи: «Давайте тогда, несите всё, раз нас угощают!» Но сильно не налегали — у нас дней через пять была игра.
19 мая тбилисцы сыграют вничью в Одессе с «Черноморцем» — 1:1. А 24-го приедут в Киев, где проиграют 0:1, но получат на Республиканском стадионе большое чествование.
— На стадионе в Киеве нас встречали овацией, — вспоминает Сулаквелидзе. — И уже объявляли как заслуженных мастеров спорта. Звания нам дали сразу после финала. И за них по 30 рублей добавили к зарплате!
— Сто тысяч на матч пришло, тбилисцев встретили торжественно, — добавляет Пачкория. — Я на том матче был, билеты достали мои киевские друзья. Играли на равных, но хозяева выиграли — 1:0. Атмосфера была незабываемая!
Тренировал киевлян Валерий Лобановский, у которого в сборной Сулаквелидзе персонально закроет Марадону в выигранном у действующего чемпиона мира Аргентины товарищеском матче. И доиграет аж до серебряного Евро-88, до 32 лет, дважды выйдет там на поле, а потом вместе с Шенгелией уедет заканчивать карьеру во второй шведский дивизион.
Интересуюсь у футболистов «Динамо», как их наградили за победу в Кубке кубков.
— Стыдно вспоминать, — говорит Гуцаев. — Людям, которые выиграли такой значимчый трофей, дали по 1500 немецких марок, что составляло примерно 700 долларов. Дома тоже какие-то копейки, рублей по 700. И продали нам «Волги» по 16 200 рублей. Вот и всё, что мы получили. Сегодня футболисты, которые пешком по полю ходят, по пять миллионов в год платят!
В России были великие футболисты — Шестернев, Численко, Воронин, — выходит на уровень обобщения Гуцаев, ставший ведущим самой популярной футбольной телепрограммы Грузии. — Многие из них от безысходности, что играли в великий футбол и ничего не заработали, превратились в пьяниц и прожили намного меньше, чем должны были. Это же не от генетики, а от безысходности! Человеку 35 лет, он, кроме футбола, ничего не умеет, нигде не учился — и вдруг оказывается на улице без средств к существованию. Поэтому я и не люблю коммунистический строй. Старикам моего возраста, которые тогда в молодости за девчонками бегали, есть что вспомнить, они тоскуют по тому времени. А кто имел какой-то талант, умирали в итоге нищими...
— По 600 долларов получили, — добавляет Габелия. — И «Волги» разрешили без очереди купить. Сейчас один человек 100 тысяч евро получает, если еврокубок возьмут! Но такие были времена.
Еще более сильную историю рассказал Ахалкаци-младший:
— У «Динамо» был чек за победу на 172 тысячи долларов. Его КГБ прямо в Шереметьеве забрал. И там же отцу всучили еще какой-то конверт. На финале он был с температурой под 40 из-за воспаления зуба. Находился на лекарствах, и ни эмоций, ни сил у него никаких не осталось. Поэтому конверт он машинально положил в сумку и открыл только через три-четыре дня в Тбилиси. А в нем был строгий выговор с занесением в личное дело из-за того, что команда «Динамо» (Тбилиси) сыграла решающий матч еврокубка не в советской амуниции, а в форме немецкой фирмы «Адидас». Не помню уже, Спорткомитетом это было подписано, МВД или КГБ... Вместо поздравления.
— Неужели совсем никак не поздравили и не наградили?
— Нет, почему же? Всем футболистам дали звания заслуженных мастеров спорта, а отцу — звание заслуженного тренера СССР. Но главная награда, которую они получили, — это любовь людей. Для всех, кто вспоминает тот вечер и происходившее тогда в Грузии, в Тбилиси — один из самых радостных дней в жизни республики, а впоследствии страны, за долгие годы.
«В «Реале» подумали: может, Гуцаев купил часть реки Волги?»
К большому сожалению, 1981 год стал всего лишь одним из двух, когда не разыгрывался Суперкубок УЕФА. Иначе тбилисцы снова сразились бы с обладателем Кубка чемпионов «Ливерпулем», который обыграли в 1979-м.
— Боялись еще раз проиграть, наверное, — смеется Сулаквелидзе. — Обидно!
— По официальной версии, не смогли найти даты для проведения матча, — добавляет Ахалкаци-младший. — По неофициальной — «Ливерпуль» не хотел играть с нами, помня поражение 1979 года. Но не могу исключить и того, что с советской стороны были сделаны шаги, чтобы эта игра не состоялась. Не все хотели, чтобы очередной титул выиграла грузинская команда.
А Габелия вспоминает:
— Если не ошибаюсь, англичане хотели, чтобы был один матч и почему-то в Японии. А наши предложили две игры — дома и в гостях. «Ливерпуль» отказался. Вдруг бы еще раз опозорились? Но надо было, конечно, соглашаться и в Японии играть. Мы расстроились, конечно. И страну уникальную увидели бы, и с «Ливерпулем» еще раз сыграли. Кстати, я за него болею, потому что мы с ним играли. Против кого выходили — за тех и переживаю...
А Гуцаева тем летом 1981-го звали в мадридский «Реал». Этот факт мне подтвердили другие динамовцы, с которыми я общался. Сам же Владимир Гаврилович рассказал, как все было:
— Это было в августе, в дни товарищеского турнира на «Сантьяго Бернабеу». Играли «Реал», «Бавария», «АЗ-67» и мы. Меня признали лучшим игроком турнира. Потом пришел переводчик и рассказал, что руководство «Реала» во главе с президентом клуба встречалось с нашим, чтобы меня купить. А он все переводил. Мы в это время сидели в холле отеля, занимались своими делами и ни о чем не знали.
Все, кто сидел за тем переговорным столом, уже скончались, кроме одного — представителя ЦК компартии Грузии. В книге обо мне есть фрагмент, когда он пошел к этому человеку домой, и тот досконально описал, как это было. Предлагали открытый контракт, в который руководство тбилисского «Динамо» должно было вписать сумму трансфера. Про мои личные условия было сказано: «Если мы договоримся с вами, то с игроком договоримся тоже». Но наши начальники сказали: «Нет, у Вовы прекрасные условия в Тбилиси, он никуда не поедет. У него хорошая квартира, «Волга». Испанцы знали реку Волгу и подумали: «Может, Гуцаев купил часть реки?» Машины они знали другие — «Ламборгини», «Феррари», «Мерседес»...
Я всю эту историю нормально воспринял, потому что в то время уехать было невозможно. Даже думать об этом по коммунистическим понятиям было преступлением. Как потом выяснилось, представитель КГБ, который был на всех наших выездных играх, всю ту ночь не спал. Он почему-то вбил себе в голову, что я могу ночью свалить. Мы жили в гостинице на одном этаже, и, когда все разошлись по номерам, он оставил свою дверь открытой, поставил стул перед дверью и реагировал на каждый скрип и шорох. Выбегал и смотрел — не убежал ли Вова? Когда мы прилетели в Москву, мне дали этот здоровенный кубок лучшему игроку. Кагэбэшник подошел, по-дружески обнял меня и говорит: «Вова, большое тебе спасибо!» Думаю — за что? За то, что турнир хорошо отыграл? А он продолжает: «Я так беспокоился, что ты куда-то свалишь! У меня были бы такие неприятности!» Но я никуда и не собирался.
— Да, на турнире в Мадриде Гуцаева хотели взять в «Реал», — говорит Габелия. — Но кто бы его отпустил? Сразу бы в автокатастрофу попал!
От одной такой мысли сразу передергивает. Ведь скольких выдающихся грузинских футболистов не стало именно в автомобильных трагедиях. В том числе и двух героев Кубка кубков-81 — Виталия Дараселии и Давида Кипиани. Капитана первой золотой тбилисской команды 1964 года Шоты Яманидзе. Прекрасных вратарей Владимира Маргании и Тамаза Степании...
Гуцаев останется в «Динамо» и доиграет в нем до 1986 года, когда, проведя все 16 лет карьеры в одной команде, повесит бутсы на гвоздь. Но он, Чивадзе (закончил карьеру в 87-м), Сулаквелидзе, Шенгелия (уехали в Швецию доигрывать в 88-м) уже в 1983 году останутся осколками великолепной команды-81. Двумя ключевыми событиями, ее разрушившими, стал внезапный эмоциональный уход в 30 лет из футбола Кипиани, шокированного отцеплением от ЧМ-1982, а также гибель в декабре того же года автора победного гола в Кубке кубков Дараселии. Виталия, чья машина 13 декабря сорвалась с обрыва, искали 13 дней...
Кипиани в интервью «СЭ» в 1995 году рассказывал мне так, что в дрожь бросало: «В те дни я был в первом в своей жизни настоящем отпуске — в Боржоми. И, как услышал, не веря, рванул на тот перевал, где это произошло. 13 дней, немытый, небритый, ходил по этому перевалу и искал его. 25 лет, жена, двое детей... Что-то в нас всех тогда надломилось. Ведь он, удивительно честный парень, забил самый нужный гол в истории грузинского футбола. Мне говорят — ты, мол, пас ему отдал. Так он ведь после того еще троих положил (ну, объективно, двоих. — Прим. И.Р.) и забил!»
А о своем уходе из футбола обожаемый Грузией Дато тогда высказался так: «Я очень тяжело переживал, когда меня не включили даже в список кандидатов на поездку на испанский чемпионат мира. В сентябре 1981-го я сломал ногу, но после выздоровления готовился как никогда. Когда начался чемпионат Союза, набрал хорошую форму, здорово сыграл с минским «Динамо» и «Кубанью». И в это время публикуют список 40 кандидатов на поездку в Испанию. И меня там нет! Я мечтал об этом чемпионате мира, как ни о чем другом! Это был удар. Я решил уйти. Той осенью меня встретил Никита Симонян и сказал: «Эх, Давид, потом ты поймешь, что играть нужно, пока коленки не сотрутся. Потом я часто вспоминал эти слова, но тогда был упрям и непреклонен. Тем более что в клубе мне было сказано при уходе: «Ты хорошенько подумай». Тон этой фразы меня оскорбил, и я сказал себе — пути назад нет».
Весной 1982-го, когда все еще казалось благополучно, тбилисцы снова дошли до полуфинала Кубка кубков, в котором уступили бельгийскому «Стандарду». Произошло это и из-за непривычного тогда для Европы искусственного офсайда, который наигрывали бельгийцы, и еще в большей степени потому, что сборная СССР готовилась к чемпионату мира — и больше чем полкоманды «Динамо» прилетели с товарищеских матчей из Южной Америки прямо в Бельгию на ответный матч. «Зачем-то семерых игроков нашего клуба взяли со сборной в Аргентину, где мне толком и сыграть не дали, и оторвали от нормальной работы и подготовки к полуфиналу очередного Кубка кубков со «Стандардом», который мы проиграли», — говорил мне Кипиани. А сын Ахалкаци приводит мнение отца, который считал это вредительством, но ничего сделать не мог.
Представьте себе сейчас такую ситуацию: 17 апреля в составе национальной команды даже не в Буэнос-Айресе, а в городке Оллаваррия против команды «Лома Негра» в основе выходят Сулаквелидзе, Кипиани и Шенгелия, на замену — Чивадзе и Дараселия (со сборной Аргентины несколькими днями ранее во втором тайме появился также Хизанишвили), а 21-го в Льеже — уже игра со «Стандардом». При этом главный тренер Ахалкаци, входивший в штаб сборной, оставался в клубе с теми, кто в сборную не попал. И как при такой «подготовке» можно было повторить успех предыдущего года?
Так он и остался единственным в истории Грузии. Страны великих талантов, генетически созданных для вдохновенного футбола. Но как команда — будь то клуб или сборная — добившейся намного меньшего, чем этот талант позволяет. Будем надеяться — пока.
Игроки той команды по-прежнему очень сплочены, их теплота по отношению друг к другу чувствуется в каждом слове. Еще в 1998 году я спросил Чивадзе, часто ли они собираются все вместе, и он ответил: «Дважды в год. 13 мая — в день, когда в 1981-м обыграли «Карл Цейсс», и 13 декабря — в день, когда в 1982-м погиб Дараселия».
Спрашиваю Гуцаева, могли ли тбилисцы его поколения выиграть еще больше.
— Могли побороться, а выиграть было трудно, — считает он. — Клубы сейчас тратят по 300 миллионов евро в год на трансферы, и топ-клубы выигрывают за счет звезд. Раньше, конечно, было меньше, но в наше время ни одного легионера не было. Допустим, киевскому «Динамо» с 40-миллионным населением Украины и пятью-шестью командами высшей лиги было проще. Захотели Конькова из «Шахтера» — взяли, захотели Буряка и Беланова из «Черноморца» — взяли, захотели Литовченко и Протасова из «Днепра» — взяли.
А у Грузии с ее на тот момент четырьмя миллионами населения таких возможностей не было. Или своих воспитывай, или привози кого-то из Кутаиси, Сухуми, других городов. Из других республик мы никого не брали, и при таких обстоятельствах выиграть Кубок кубков было большим геройством! И когда уходят такие футболисты, им на смену должны прийти не хуже. А когда ты за один год теряешь такого творца, как Кипиани, и такого мотора команды, как Дараселия, — что тут сделаешь?
В 1995-м мы беседовали с Чивадзе, и он признался: «1981 год стал пиком моей карьеры. Новое поколение подрастало медленно, и мы, ветераны, стали тем паровозом, который тянул команду. Прежнего удовольствия от игры я уже не получал».
Тем не менее нельзя сказать, что яркая жизнь того «Динамо» была короткой вспышкой. Период с 1976 по 1982 год — это семь лет. Кубок кубков, полуфинал того же турнира, чемпионство, два Кубка СССР и один финал, серебро, две бронзы, четыре титула лучшего футболиста СССР в году, один — лучшего снайпера у Шенгелии в 1981-м, проходы «Ливерпуля» и «Интера» в еврокубках... Мощнейший набор!
И благодарные грузины о нем помнят и будут помнить. Гуцаев продолжает:
— С любовью к футболистам здесь никогда проблем не было, даже сейчас. Один молоденький мальчик (Хвича Кварацхелия. — Прим. И.Р.) что-то сделал в футболе, и вся Грузия сошла с ума. А можешь себе представить, что было тогда? То, что сегодня творится в Неаполе, Мадриде, Манчестере, всё было и здесь! В течение шести лет на стадион в среднем по 80 тысяч ходило! А на «Ливерпуль» вообще все сто пришли... Плеяда ребят, которая играла в то время, всё это пережила и помнит. Даже сейчас, когда по городу иду, меня останавливают. Кто плачет, кто целует. Жители Тбилиси привыкли к такой атмосфере, поэтому расстраиваются, что такой команды давно нет.
Мы-то 13 мая всегда собираемся. Но, к сожалению, до правительства Грузии не доходит, ЧТО это было. Простой народ помнит, но чтобы годовщину Кубка кубков отметили на государственном уровне — такого нет. Знаю, например, что 50-летие Кубка чемпионов «Селтика», выигравшего турнир в 1967 году, было отмечено грандиознейшим праздником в Глазго. Вся Шотландия этим гордилась. А Кубок кубков 1981-го — считаю, предмет гордости для грузин. Прошло уже больше сорока лет, пройдет еще сто, и, боюсь, такого в Грузии уже никогда не будет. Никто ничего особенного не просит, нам не нужны какие-то особые премиальные, хотя мы и это заслужили. Ордена дал в свое время Шеварднадзе. Считаю, что нация не должна этого забывать, потому что такое случается раз в десять тысяч лет!
Хочется верить, что все-таки чаще. В футбольной академии Сулаквелидзе, расположенной в зеленом районе грузинской столицы Дигоми почти напротив академии тбилисского «Динамо», занимаются 350 детей. До пандемии и расцвета Хвичи Кварацхелии было 150, а как загорелась молодая неаполитанская звезда из Грузии, их стало более чем вдвое больше!
— Такой прирост произошел благодаря Хвиче и футболу, — объясняет Сулаквелидзе. — Его в Грузии очень любят, им здесь живут. Кварацхелия сейчас в «Наполи» играет, и все дети хотят стать футболистами. Сейчас и сборная Грузии нормально играет, есть сдвиги. В Грузии футбол и талантливые игроки будут всегда!
Мы стоим с Сулаквелидзе у поля, по которому бегают его мальчишки, он смотрит на них и сияет. Когда-то в сборной СССР посмеивались над его русским, он на это теперь, хохоча, формулирует так, что любому на зависть:
— На поле меньше говоришь — лучше будешь играть! Когда русский получше выучил, тогда меня из сборной и выгнали!
Никто его, конечно, не выгонял — он отыграл в ней дольше всех из грузин и очень благодарен Лобановскому, благодаря которому у него есть серебряная медаль чемпионата Европы. Уже тогда у Сулаквелидзе была мысль о своей футбольной школе, которую он и создал в конце 1990-х. Тогдашний президент Грузии Шеварднадзе выделил ему землю, любая последующая власть, каких бы взглядов она ни придерживалась, ему всегда помогала.
— Спасибо всем! Я люблю футбол, а политика — не мое дело.
— Ахалкаци помог академию создать? — спрашиваю у Сулаквелидзе. Он вздыхает:
— Как раз в том году он внезапно умер. А так бы наверняка помог.
Нодара Ахалкаци не стало в 60 лет. Роковой сердечный приступ настиг его по дороге на Кубок Содружества, где он, президент федерации футбола Грузии, собирался в Москве встретиться с Зеппом Блаттером и насладиться игрой лучших команд бывшего Союза. Улица его имени есть в Тбилиси, около базы, которую он построил и которой отдал много лет.
Нет в живых и Шенгелии, который умер еще раньше, в 55. Его именем назван центральный стадион в его родном Кутаиси. Рамаз дважды становился лучшим футболистом СССР по опросу еженедельника «Футбол-Хоккей» — в 1978 и 1981 годах. И вообще, за пять лет с 1977-го по 1981-й четырежды номером один журналисты выбирали тбилисцев — помимо Шенгелии, по разу Кипиани и Чивадзе, у которого, к слову, уже пять внуков. Позади оставались и спартаковцы, и киевляне, и все остальные. При той невероятной конкуренции в чемпионате СССР, четыре лучших футболиста за пять лет — из Грузии!
Удивительное свидетельство волшебства той команды.
Команды, которая подарила Грузии самый счастливый день в ее истории.
