Сергей Ридзик: "Допинг-офицеры приходили в пять утра. Неужели им спать не хочется?"
Сергей Ридзик, прервавший на Играх-2018 медальное молчание российских фристайлистов, после Олимпиады – нарасхват. Перед приходом в "СЭ" его ждали на интервью в другом СМИ, но уставший от внимания журналистов 25-летний спортсмен с дипломом электросварщика, проспал. Зато в нашей редакции он был полон сил и энергии, рассказав о своей популярности, призовом авто, допинговых нападках на Россию и угрюмых американцах.
ПОЛЯРНЫЙ ДЕНЬ – ВОТ ЭТО КРУТО!
– Как поменялась ваша жизнь после Олимпиады? Чувствуете себя очень популярным?
– Нет, все далеко не так. Просто за время Игр накопилось много личных дел, с которыми нужно было разобраться еще в январе. Но из-за постоянных сборов, соревнований все приходилось откладывать. Вот теперь потихоньку всем занимаюсь. Что касается популярности, то часто приглашают на интервью, на прямые эфиры, на открытие спортивных мероприятий. Вот зовут в Мурманск на "Праздник Севера". Скорее всего, туда полечу.
– Как давно не были на родине в Мончегорске?
– С 2016 года.
– Два года не были дома?! Как так получилось?
– Сначала сборы, потом травму получил. Три месяца ушло на реабилитацию, чтобы кости срослись. Времени стало катастрофически не хватать, домой выбраться просто не получалось.
– Как с родителями связь поддерживали?
– Когда они летят в отпуск, я приезжаю в аэропорт, там встречаемся. У нас бывают 15-20-минутные диалоги. Этим все пока ограничивается.
– По дому скучаете?
– Скучаю по родным. А по Мончегорску? Там довольно тоскливо. Конечно, когда хочется покоя, я туда приезжаю. Но потом уже появляется желание вернуться в прежний ритм жизни. Я с самого детства не мог терпеть скукоту. Сходишь туда-сюда, вернешься… А дальше то что делать? Не знаю, как люди живут в маленьких городах. Работа, дом. Все. Мне же нужно движение.
– Но почему-то скучаете? По полярной ночи?
– Полярный день – вот это круто! А полярная ночь – не очень.
– Почему?
– В полярный день солнце не заходит за горизонт. Оно светит 24 часа в стуки! Если только небо не затянуто облаками. Это здорово!
– А как же спать при постоянном свете?
– Человек привыкает ко всему. Если захочет, то и под звуки дрели уснет.
– Родители как за вас болели?
– Мать не смотрит соревнования в прямом эфире, потому что беспокоится. Только в записи, когда знает, что все со мной нормально. Друзья – болели. Было бы круто, если бы мне присылали видео, где люди вживую болеют за меня. Это эмоции! Помню, когда Илья Буров занял третье место в акробатическом фристайле, я смотрел финальный прыжок. Илья прыгнул, а затем мы замерли и ждали, что соперник упадет. Он упал, и все закричали: "Даааа!". Наш человек бронзу взял! Мы эти эмоции засняли на видео.
БОЛЬШЕ ВСЕГО ШИПЯТ КАНАДЦЫ, АМЕРИКАНЦЫ И НОРВЕЖЦЫ
– Вы, наверное, говорили не самые приятные слова в адрес канадца, который вас сбил в финале.
– Нет, это ски-кросс. Никто не знает, как бы все сложилось, не случись этого падения. Я старался взять золото, шел к этому много лет, но…
– Если бы не упали, взяли?
– Откуда я могу знать? Потому я и бронзе радуюсь.
– Хотелось врезать сбившему вас канадцу?
– Нет.
– А вообще бывают какие-то разборки после соревнований?
– Да все бывает. Когда кто-то ведет себя нечестно, подлянки строит… Кто-то цепляет, толкает, агрессивно себя ведет. Много таких случаев. Камеры же не все выхватывают. Один раз, когда выезжали на финишную прямую, соперник посмотрел назад, и ударил меня. Я протест не подавал, так как это не повлияло на результат. Раз люди так себя ведут, значит, будем отвечать им той же монетой.
– Нет желания ответить после финиша?
– Нет. Этого нельзя делать по правилам. Иначе могут дисквалифицировать. Если что-то не нравится, то подаешь протест. Судьи пересматривают видео и принимают решение.
– Сноубордисты славятся тем, что они на своей волне, веселые парни. А какие люди в фристайле?
– В сноуборде все сильно зависит от дисциплины, в ски-кроссе более серьезные ребята. Хотя и у нас есть один словенец на своей волне. Сам занимается, тренируется с одним сервисменом. Даже не знаю, есть ли у него тренер.
– Некоторые канадцы нелицеприятно высказывались в адрес россиян. Вы чувствовали негатив по отношению к себе?
– Ну кто больше всего шипит? Канадцы, американцы, норвежцы. Еще Австралия. Но они все говорят за спиной. В глаза сказать не решаются. Могут не поздороваться, и что дальше? Я умру, что ли, от этого? Флаг им в руки – больно надо. Есть люди, которые нас поддерживают и все понимают. Что все это политика, не имеющая отношения к спорту. Главное, чтобы у нас внутри не было разлада, остальное – не важно.
– Когда все ополчились против России, внутри коллектива вы становили сплоченнее?
– В такой атмосфере мы лишь понимали, что нужно держаться вместе, сплотиться, в каких-то моментах отвечать дерзко, а когда-то идти и на уступки. Жаль, что нашему Президенту пришлось извиняться перед спортсменами. Хотя происшедшее – не его вина. За это должны отвечать были другие, которые заварили кашу, а в нужный момент не ответили… Тянули кота за одно место.
– Удивлены тем, что никто из наших высших спортивных чиновников не извинился и не ушел в отставку?
– Это удивило, конечно. Я не верю в правдоподобность всех этих допинговых обвинений. Хочется понять, что там Макларен написал, откуда он все это взял? Какие у него доказательства? Да никаких! Выводы сделаны со слов какого-то человека, и все… Почему наших спортсменов не пустили на Игры? За царапину на пробирке? Что несут эти люди? Я не понимаю. Даже копаться не хочется. Говорят, что все это было сделано на уровне первых лиц, ФСБ. Да кому это надо?
Жаль спортсменов, которых отстранили. Лидеров не допустили. За что лишили Игр Виктора Ана? Если бы я был лидером много лет, взял бы олимпийскую медаль в Сочи, выиграл бы чемпионат мира и прочие турниры, то они меня тоже бы "кикнули". Хорошо, что имя у меня не такое известное, прогнозы у них были другие.
– Вы говорите, что мы не ответили должным образом на угрозы. А как должны были отреагировать?
– В определенные моменты наши спортивные чиновники промолчали. У меня нет к ним личных претензий. Я отобрался на Олимпиаду, поехал и завоевал медаль. Обидно за тех, кого не допустили. А почему так случилось – выяснить не удалось. Когда только посыпались обвинения по поводу допинга, надо было сразу пойти судиться. Хотя мы всю ситуацию видим только на поверхности. Что на самом деле там творится, мы не знаем. Мы составляем картину на основе слухов и заголовках в СМИ. Верить этому или нет – не мне решать.
ОДНАЖДЫ СДАЛ ТРИ ПРОБЫ ЗА ДВА ДНЯ
– Было предвзятое отношение со стороны допинг-офицеров?
– Абсолютно нет. Когда я ехал в Пхенчхан, то думал, что будет предвзятое отношение к нашей сборной, но ничего такого не было. Все знали, кто мы и никого не интересовало, в какой форме мы ходим.
– Как часто лично вас беспокоили допинг-офицеры?
– Только по приезде и после Олимпиады. Два раза. Но это именно на Играх. За этот сезон, в 2017-2018 годах, я сдал где-то 13-15 проб. Однажды три раза за два дня сдавал! Это сумасшествие просто.
– К нашим футболистом пришли в 6.30 утра. А к вам?
– По-разному. И в 5 утра заходили.
– Как это происходит? Звонят на мобильный?
– Просто стучатся в дверь. Ты открываешь, они показывают уведомление, расписываешься и идешь с ними на сдачу. В душе конечно поругаешься: "Да какого так рано?". А так и в 5.30 заявлялись, и в 6.00. У нас выходной, хочу поспать, а они приходят рано утром. Не понимаю, неужели им делать нечего, спать не хотят?
– Вы верите в историю, что нашим бобслеистке Сергеевой и керлингисту Крушельницкому подсыпали допинг на Олимпиаде?
– Я прочел интервью Крушельницкого. Он сам сказал, что ему подсыпали, когда был сбор в Японии перед Олимпиадой. А свои умозаключения я делать не хочу – что по бобслеистке, что по керлингисту. Помню, как мы виделись с Сергеевой в столовой на Олимпиаде, и тут такая новость. Но у нее, как я понял, разовое употребление каплей для носа. Тут похоже, применение было по неосторожности. Видимо, она упустила момент проверить вещество на список запрещенных.
А так в интернете есть программа, позволяющая по названию или штрихкоду определить, можно употреблять тот или иной препарат или нет. Я сам ей пользуюсь, когда сомневаюсь. Вот пример – во время этапа Кубка мира у меня заболел зуб. Стоматологу объяснил, что я профессиональный спортсмен. Он тут же сообщил название обезболивающего, и я связался со своим врачом и узнал, можно мне или нет. На всякий случай мне сделали справку, что проводилось медицинское вмешательство. Вот такие справки приходится всегда возить с собой, чтобы ко мне не было претензий.
– Какой была атмосфера, когда стало понятно, что уже второй человек из России попался на допинге? Понимали, что флаг нам не вернут?
– Конечно, прекрасно понимали. Было понятно, что будут цепляться уже после первого случая.
– Уже не раз сталкивались – приходит к нам в гости спортсмен, мы предлагаем чай, кофе, воду, но он отказывается. Это из-за боязни принять запрещенное вещество?
– Конечно. Мало ли, что там может быть подсыпано. Я кстати заметил, что вы мне ничего не предложили. Но я бы все равно отказался.
– То есть вы в незнакомых местах не едите и не пьете?
– Конечно. Дома попроще, но на Олимпиаде всегда начеку. Если я открыл бутылку воды, попил, оставил на какое-то время, вернулся, то больше пить из нее не буду. Это хорошая привычка. Ситуации с керлингистом и бобслеисткой тоже повлияли.
– Стало страшно?
– Нам еще до соревнований проводили лекцию о том, как надо действовать. Не пить из чужих бутылок, никому не давать свою и так далее.
– Можете купить себе бутылку воды в обычном магазине?
– Да, конечно. Если вы бы принесли мне закрытую бутылку, я бы выпил, не проблем. А вот если бы предложили налить чай, стакан воды, то отказался.
ПОДАВАТЬ ПРИЗОВУЮ МАШИНУ НЕ СОБИРАЮСЬ
– Что вы делаете с олимпийской медалью? Возите с собой?
– Да вы что. Одно время дома в тумбочке лежала! В моем доме вообще много чего именно валяется. За сезон накопилось много вещей, сумок, коробок. Еще и колеса от машины стоят. Настало время разбирать. В одной комнате порядок удалось навести.
– Олимпийская медаль хранится у вас. А другие награды – у мамы?
– Да. Если в Москве дадут квартиру, то будет здесь.
– А кто в Москве мог бы дать квартиру?
– Так я за Москву выступаю. Я слышал, что большинству спортсменов-олимпийцев дают квартиру. С Липницкой так было. Так что я был бы не против. Нет – буду в Мурманске жить.
– Всем призерам подарили машины BMW. Были разговоры, почему Х4, а не Х5?
– Когда я только выиграл медаль, увидел заголовки, что Ридзик получит Х4. Потом я вбил в интернете и узнал, что бронзовые призеры получают Х4, серебряные Х5 и золотые – Х6. Когда поехали подписывать документы в Минспорта, то там уже узнали, что за золото Х5, а остальным Х4. Там нам объяснили, что и в планах не было про Х6. Но я не беспокоюсь по тому поводу. Мне дали Х4, и я рад. До этого у меня своих машин не было, катался на чужих. Вообще, с моим графиком не было смыла заводить машину. Куплю – и будет во дворе гнить. Сейчас думаю арендовать место в гараже.
– Продавать ее не думаете?
– Конечно нет. Это моя первая машина личная.
– Но она не дешевая в обслуживании.
– Любая машина недешевая. Даже если взять российский автопром. Да, запчасти дешевле. Многие спрашивают, а почему дарят немецкие машины, а не российские? Один ответ мне понравился: "Когда наши научаться нормально делать машины, тогда и будут их дарить". Я уже ездил на "девятке", "десятке". Накатался, спасибо, больше не хочу.
– Какая реакция людей, которые видят эту машину?
– Очень часто фотографируют. Мне вчера показали в инстаграме историю, где я качусь по левому ряду.
– 150 километров в час?
– Да вы что, больше сотни пока нельзя, надо первую тысячу километров обкатать.
– Внимание приятно?
– Конечно. Меня это веселит. Вначале пофоткают сзади, потом обгонят, большой палец покажут. Некоторые спрашивают: "А что, на таких номерах можно кататься?" Я говорю: "Так месяц можно, это же транзитные". Отвечают мне – "Крутяк!". Такие положительные моменты радуют.
– Гаишники не останавливают?
– Один тормознул.
– Сфотографироваться попросил?
– Нет. Говорит: "Что это у вас за номера? Где взяли тачку? Медаль что ли выиграли?". Отвечаю: "Да, выиграл". Спросил документы и права, я дал. Предложил страховку, а он: "Не надо, вижу, все есть". Когда ставил машину во дворе, ко мне подошла соседка: "Здравствуйте, наконец, лично познакомлюсь со звездой". – "Да вы что? Какая из меня звезда?" – "Ну вы же олимпиец и живете в нашем дворе". – "Если бы не взял медаль, и не узнали бы".
– Все соседи стали узнавать?
– Очень редко с ними пересекаюсь, но и раньше здоровались. Теперь в первую очередь обращают внимание на машину.
– Без машины узнают?
– Нет. Единственное – когда приехал в Макдоналдс. Да, это я люблю. Не увлекаюсь (улыбается). Приехал, а там один бывший спортсмен, скорее всего, из боевых искусств: "Сергей, можно с вами сфотографироваться?". Позавчера встретились с другом в центре Москвы. Из какой-то конторы выбежал паренек с двумя девушками и тоже попросили сфотографироваться. Очень приятно, но не скажу, что кружит голову.
– Ваша мама посетовала на то, что журналисты достали ее вопросами.
– Сейчас все нормально. Олимпиада прошла, закончилась и Паралимпиада, прошли выборы. Сейчас футбол начинается.
ПЛАНИРУЮ ВЫСТУПИТЬ В ПЕКИНЕ
– Не любите футбол?
– Красивый футбол люблю. Помните матч Германия – Аргентина на чемпионате мира? Аргентинцы достойно стояли. Я за такой футбол.
– А потом посмотрели матч "Урал" – "Уфа"?
– Футбол в принципе не смотрю. Только финалы ЧМ, Евро, Олимпиады, еврокубков. Но если никто не предложит, то не посмотрю. Мне не интересно, как выступают наши футболисты. Обидеть никого не хочу. Футбол – самый доступный и массовый. Нужна только одежда, обувь и мяч. Чем дороже вид спорта, тем меньше людей ими будет заниматься. У нас – очень дорогой вид спорта. Мало того – нужно потратиться на инвентарь, да еще и на подготовку трассы. Это очень большие деньги.
– Кого из российских футболистов вы знаете?
– На память – Аршавина и Акинфеева. Вратарь очень хороший – мне нравится, как спортсмен. Заслуженный ветеран. Других не знаю. Меня вообще мало видов спорта интересуют. Про хоккей ничего не знаю. Могу посмотреть матчи сборной на чемпионате мира и Олимпийских игр. Не люблю клубные противостояния.
– На Олимпиаде на хоккей ходили?
– Нет. Не потому, что не захотел. Просто мы снаряжение паковали, это небыстрый процесс.
– На Олимпиаде все сходили с ума от фигурного катания.
– В Пхенчхане было две деревни. Мы жили в верхней, они – в нижней, и добираться было далеко.
– Как изменится ваша жизнь после Игр на ближайшие четыре года?
– Не могу сказать. Хочется, чтобы все шло в лучшую сторону. Если получится, планирую выступить в Китае (на Олимпиаде 2022. – Прим. "СЭ"). Для начала нужно туда отобраться. В 2019, 2021 и 2023 годах – чемпионаты мира. Впереди у меня еще пять лет. Сомневаюсь, что останусь после Пекина. Если все сложится, как на этой Олимпиаде, смогу со спокойной душой уйти на пенсию (улыбается).
– Станете потом тренером?
– Потом – суп с котом. Нет. Тренировать я не люблю. Не могу работать с детьми. Я пытался помогать тренеру у себя дома, пытался научить детишек базовым элементам. Столько я там натерпелся. Мне проще работать с людьми, которые понимают, чего хотят от жизни, которые понимают свои ошибки, только укажи, подскажи решение и стремятся их исправить. Такую работу я обожаю.
ХОЧУ МАЛЫЙ ХРУСТАЛЬНЫЙ ГЛОБУС
– Конкуренция у вас в сборной большая?
– Да. Особенно почувствовал, когда травму получил. Я вернулся, а люди ушли вперед. Пришлось нагонять. Я только за конкуренцию внутри страны. Спортсмены из региональных команд начинают составлять конкуренцию ребятам из сборной. Думаю, моя медаль всех воодушевила и мотивировала. Я достиг планки, которую перед собой ставил. Раньше самый высокий результат в истории российского ски-кросса был у Егора Короткова, он взял в Сочи-2014 пятое место. Помню в Пхенчхане сижу перед финальным заездом и думаю: "Обалдеть! Я превзошел самого Егора!". Тогда и понял, что войду в историю. А в итоге стал третьим и задрал планку. Надеюсь, этот результат превзойдут или повторят на Олимпиаде в Пекине. Или надеюсь, что я снова достигну этой планки, а кто-то другой ее превзойдет.
– А почему бы вам не стать олимпийским чемпионом?
– Для меня победа – места с первого до третьего. Не имеет значения, из какого металла у тебя медаль. Но самое счастливое – третье место. Первое, понятно, ты лучший, это гордость. Второе место – обидно, потому что ты почти лучший. Четвертое место – самое обидное, деревянная медаль. В дзюдо есть два третьих места, почему у нас не так?!
– И кто должен ответить на этот вопрос?
– Думаю, что это вопрос для начала нужно задать FIS. И важно, чтобы эту тему поднял главный тренер федерации фристайла, а дальше уже ее президент. Главное – должна быть инициатива. И об этом постоянно говорю не только я, но и многие другие спортсмены.
– Вы сказали, что третье место – самое лучше. А первое-то чем хуже? Потеря мотивации?
– Да. Не подумайте, что я говорю, что первое место – это плохо. Просто третье место приносит больше всего радости, потому что ты зацепился за призы. Конечно, я хочу золото, но радуюсь и бронзе.
– Если бы удалось взять золото Олимпиады, завершили бы карьеру?
– Нет, рано еще. Раньше были мысли, что если удастся взять медаль в Пхенчхане, то могу завязать, но на сегодня у меня нет медали чемпионата мира и Малого Хрустального глобуса. Еще раз посмотрел на него и так захотел его! Он такой классный! Не хватает в моей копилочке.
– Есть дома место под него?
– Да. У меня уже есть кубок новичка года – тоже здоровый, есть награда за второе место на Кубке мира, есть трофеи за первые места на этом же Кубке мира. Причем именно в австрийском Монтафоне я хотел победить, потому что там такая крутая публика! Первый раз, когда выступал там, параллельно шли концерты и было так классно! Вот я себе и сказал, что хочу там стать первым. В итоге через 2-3 года получилось этого добиться. И вот теперь остался общий зачет Кубка мира и медаль чемпионата мира.
