В репортерской жизни такое случается сплошь и рядом — форс-мажор. Все с ног на голову.

Мы узнали, что один из лучших гроссмейстеров мира Ян Непомнящий готов пообщаться. Разъяснить, что же случилось на недавнем турнире претендентов в Торонто. Где наш герой, не проиграв ни единой партии, стал третьим.

Что ж — мы с радостью!

Думали, не спеша подготовимся. Проштудируем литературу, так сказать.

Вдруг новости: Ян может только сегодня. Через пару часов. По видеосвязи. Потом улетает — и ищи ветра в поле...

Мы готовы? Мы готовы!

Но один из нас в ту самую субботу увяз в болотах Тверской области. Искал по деревням трактор и трос. Второй, едва знакомый с расстановкой фигур, кинулся перечитывать все рассказанное Непомнящим за последние годы. Молниеносно набивая вопросы. Это походило на сеанс одновременной игры.

Но все сложилось. Гроссмейстер был любезен. Даже учтив. Говорить — одно удовольствие.

«Барселона»

— Если одним словом описывать ваше состояние после турнира претендентов в Торонто — какое подойдет?

— Одного не хватит.

— Тогда давайте подробнее.

— Конечно, я разочарован. Но стараюсь смотреть объективно. Многое у меня не складывалось в чисто шахматном плане. В то же время я скорее перебрал очков, чем недобрал.

— Вот как?

— Другое дело, что этого оказалось недостаточно для тай-брейка. Хотя с таким результатом я бы выиграл и в Мадриде, и в Екатеринбурге. Да во многих турнирах претендентов это было бы первое место или минимум тай-брейк.

— Так еще обиднее.

— В Торонто два шахматиста набрали в сумме минус 11. В целом хвост турнира — минус 13. Вот, допустим, Абасов.

— Что Абасов?

— Все понимали, что он аутсайдер. Но тут как карта ляжет — с кем-то сыграет удачнее, с кем-то хуже. Со мной обе партии провел хорошо. Фируджа закончил турнир в минусе — что тоже повлияло на итог...

Любой турнир — это череда обстоятельств. Точно могу сказать — я сделал все, что мог. Есть же еще и случайности! Я болею за «Барселону». Помните, как она недавно вылетела из Лиги чемпионов?

— Еще бы.

— В ответном матче спокойно обыгрывала «ПСЖ». Вдруг на 29-й минуте Араухо получает красную — и все рассыпается! Сразу куча вопросов: заслуживал ли он удаления? Стоило ли фолить? Так и у нас. Угадал ты с дебютом или нет? Чем удивил соперник? Как ушел от подготовки? Огромное количество факторов! Начиная с жеребьевки.

— У вас неудачная?

— Скорее да. В первом туре встречался черными с Абасовым. Понятно, что надо побеждать. Но на старте турнира любой соперник играет более вдохновенно, чем после трех-четырех поражений. В 7-м туре это был бы совсем другой Абасов.

— Разумеется.

— А в 14-м туре я играл черными с Каруаной. Первую часть турнира он провел не очень выразительно. Гипотетически подходя к последнему туру лидером, ты играешь черными с главным конкурентом. На мой взгляд, Каруана сегодня объективно сильнейший в классике. Учитывая, что Карлсен от нее отходит...

Да, всегда можно подготовиться и сыграть лучше. Но по части самоотдачи у меня к себе вопросов нет.

— Вы же ни одной партии не проиграли!

— Стечение обстоятельств. Как раз с Каруаной у меня была ужасная позиция. Из всех моих плохих позиций — самая «проигранная». Но никто не железный, Фабиано в том числе. Последний тур, значимость партии — и не дожал...

Хандра

— Как провели вечер после турнира?

— Стартовал плей-офф НБА. Пошли с Яном Густафссоном, секундантом, в бар, посмотрели баскетбол. Я немного «развязал».

— Выпили?

— Ну да. За несколько месяцев до важного соревнования вообще перестаю употреблять. Да и так, мягко говоря, не запойный. Но тут вводится абсолютный сухой закон.

— Что стоит пить после таких поражений? Виски?

— А неважно. Главное — не переусердствовать. Мне удалось. Никакого похмелья.

— Случалось перебирать?

— Не припомню. Знаете же формулу трех жизненных стадий?

— Это что за формула?

— Первая: всю ночь пьешь и гуляешь. Наутро выглядишь, будто крепко спал. Вторая — ночь гуляешь и выглядишь с утра, будто гулял. Самая интересная — третья: всю ночь крепко спишь — и утром выглядишь, будто пил...

— Так какая у вас стадия?

— Между первой и второй.

— У каждого свой способ перебарывать хандру. Ваш?

— Меня лечит только время. А кто-то сильно рефлексирует — но недолго. В ком-то едва тлеет, зато месяцами. Я где-то посередине. Нельзя сказать, что совсем не переживал после Торонто. Так, день-два легкой прострации. Минорное настроение. Сильнее огорчали конкретные моменты.

— Что именно?

— В 13-м туре упустил перспективную позицию против Накамуры. Такие партии надо выигрывать.

— То самое «минорное настроение» уже позади?

— Конечно. Сейчас снова много тренируюсь, активно занимаюсь шахматами. На прошлое стараюсь не отвлекаться.

— Умеете переживать тяжелые моменты?

— Чемпионские матчи с Карлсеном и Лижэнем — серьезнейшие испытания. В первом случае матч разделился на две части, диаметрально противоположные. Как обычно пишут — «игра разбилась на эпизоды». Но там все понятно, худо-бедно разобрался с самим собой. После второго поражения было сложнее... Помните у Пушкина?

Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра.

Вот такое состояние и было. Настроение ощутимо ниже среднего.

— Как выбираться?

— Старался заниматься рутиной. Какими-то бытовыми моментами. Время вылечило. Начались турниры. Сейчас думаю — может, надо было побольше отдохнуть. Не уверен, что правильно делал, решив много играть. Стоило лето 2023-го себе освободить. Но мне казалось, прошел месяц-полтора — нужно возвращаться к активной деятельности. Работа над ошибками помогает преодолеть тяжелый этап.

— Значит, настоящей депрессии в вашей жизни не было?

— В медицинском смысле — нет. Ничего затяжного.

Гукеш

— После Торонто наверняка задавались вопросом — 17-летний индиец Гукеш Доммараджу сильнее вас или просто удачливее?

— Сложно сказать. Счет с ним в классике не очень хороший. Из четырех партий три закончили вничью, одну я проиграл. В рапиде и блице он ощутимо хуже, разница бросается в глаза.

В Торонто с тем же Абасовым Гукеш набрал два из двух, я — лишь одно. Индиец этот турнир провел феноменально с шахматной точки зрения. Даже партию, проигранную в цейтноте, полностью контролировал.

— Что ж проиграл?

— Там случился проблеск. «Искра гениальности» от Фируджи. Какой-то привет из прошлого, когда за считаные секунды гроссмейстер успевает сделать 8-10 сильнейших ходов.

А у Гукеша за весь турнир не было плохих позиций! Фирудже он проиграл в один ход в жестоком обоюдном цейтноте. Можно сказать, на ровном месте. Когда я смотрел на его партии, был озадачен. Никогда такого не видел.

— С вами тоже играл сильно?

— Белыми он имел большой перевес, но не использовал. Бывают выступления поярче. К примеру, в Мадриде я играл здорово. Но там за турнир у меня было объективно две безнадежные позиции и одна очень тяжелая. Я сделал три ничьих, хотя все могло сложиться иначе. Просто реализовал свои голевые моменты, говоря футбольным языком. Но чтобы не давать соперникам шансов вообще, как Гукеш в Торонто? Поразительно!

— Некоторые считают его фаворитом в матче с Лижэнем. Вы что думаете?

— В январе с одним сотрудником ФИДЕ я обсуждал предстоящий турнир в Торонто. Сказал: «Выиграет Гукеш». Были у меня на этот счет соображения. Пальцем в небо — но угадал!

— Так предскажите сейчас.

— Все зависит от состояния Дина. Это будет ставка не столько на Гукеша, сколько против Лижэня. Если сыграет так, как в начале года, юному индийскому дарованию даже не придется демонстрировать тот уровень, который показал в Торонто. Хватит чего-то попроще.

— А если китаец будет в порядке?

— Тогда Дин — фаворит. Это шахматист огромной тактической силы. Что было очевидно еще несколько лет назад.

Но сейчас, как мне кажется, он не очень хочет играть. С большим трудом держит напряжение. Дину не нравится! Не то что не может — но все это удовольствия ему не доставляет. Не цепляется за шансы, особо не борется. Складывается партия нормально — играет. Не идет — ну и ладно, не пытается переломить.

— Чудеса.

— По последним турнирам мало напоминает даже того Дина, который играл со мной. Так что, если ничего не изменится, все останутся при своих, борьбы в матче за корону не будет.

— У вас есть объяснение — что стряслось с китайцем?

— Пандемия на всех повлияла по-разному. До нее это был один шахматист. После — другой. Играет уже не так ровно, как раньше. Думаю, на Дина большое влияние оказало то, что внезапно отобрался на матч.

— Такой особенный характер?

— Интроверт. Человек довольно меланхоличный. Это внимание, постоянные ожидания для него губительны... А кого-то, наоборот, заводит! Насколько понимаю, после матча у Лижэня были и медицинские причины. Нарушился сон. Слухов-то много — я не знаю, чему верить. Сам с Дином не разговаривал. Но хотелось бы видеть более доминирующего чемпиона мира. Надеюсь, он найдет в себе силы вернуться на прежний уровень.

— Сегодня, глядя на его игру, вам вдвойне обидно, что уступили такому шахматисту?

— Такой шахматист просто не участвовал бы в чемпионском матче. Не вышел бы туда. Там играл совершенно другой Лижэнь. Хоть уже во время матча было видно, что ему некомфортно.

— Чем руководствовались, когда говорили, что в Торонто победит Гукеш?

— Да вот были у меня какие-то соображения. На уровне интуиции. Кто-то считал фаворитом Каруану. Кто-то меня — как двукратного победителя. Кто-то говорил про Накамуру. Все были немножко правы. Но я видел другое.

— Это не имело ничего общего с оценкой вашего собственного состояния?

— Абсолютно.

Ошибки

— Не можем не поговорить о прошлогоднем поражении. Если из всех причин выделить главную — на какой остановитесь?

— Не было «главной».

— Как так?

— Начнем с того, что при подготовке к матчу с Карлсеном были допущены ошибки. Я сделал выводы, но что-то оценил превратно. Это во-первых.

— Что во-вторых?

— В спорте нельзя испытывать сочувствие к сопернику, пока не прозвучал гонг. Вот как только услышал его, соперник в нокауте — подойди, обними, пожалей. До этого — всеми силами добивай. Разве можно в футболе бросать играть при счете 1:0?! Я действительно впечатлился, насколько странно выглядел Дин в начале матча. Ну и появилась какая-то эмпатия.

— Надо было добивать — но вы не добили?

— В том-то и дело! Постепенно Дин воспрял духом. В середине матча был неровный отрезок — когда мы обменивались ударами. Просто американские горки. Тут я уже начал играть с оглядкой.

А в-третьих... Как бы вам сказать... Даже при положительном счете не чувствовал, что доминирую. Вот и получилось, как в моем любимом футболе: не попал с метра в пустые ворота, а затем нарвался на контратаку. Не использовал кучу шансов.

Словом, не было одного-единственного момента — настоящая цепь. В три недели длиной. Это со стороны хороши рассуждения, что «каждую партию надо играть как последнюю». Изнутри смотрится иначе — там хочется взвешенно управлять рисками.

— Вы говорили, после чемпионского матча против Карлсена сделали ошибочные выводы. О чем речь?

— Тогда я настолько интенсивно готовился во всех отношениях, что устал уже от подготовки. Вот сто процентов! Безумное количество шахматной информации, которую нужно было как-то освоить. Мало один раз взглянуть — все необходимо через себя пропустить и осмыслить.

— Мы понимаем.

— Я банально перетрудился! Плюс наложились проблемы со сном во время самого матча в Дубае. Ночами хорошо бы спать. Меня преследовала моральная усталость. Полная перестройка всей жизни. Я же накануне матча сбросил почти 15 килограммов. Перед этим в пандемийную зиму здорово набрал.

— В Дубае скверно себя чувствовали?

— Вроде неплохо. Но не было вкуса к жизни, что ли. Такого — «ох, как хочется играть!». Хотя Карлсен — самый интересный соперник. Поэтому к матчу в Астане решил готовиться по-другому. Философски.

— «Философски» — это как?

— Не расшибался в лепешку. Нагрузки дозировал. Может, этого и не хватило. Еще не нашел золотую середину.

— Отмотать бы все назад — что поменяли бы в подготовке к Лижэню?

— Чуть больше бы занимался и физкультурой, и шахматами. Хотя это обманчивое ощущение, что есть прямая зависимость между способностью пробежать полумарафон и способностью держать напряжение за доской. Часто эти вещи напрямую не связаны. За доской выносливость специфическая!

— Запомним.

— Перед Дином казалось, что я на подъеме. У меня исторический пик рейтинга за карьеру, все турниры либо выигрываю, либо делю первые места. В Мадриде выступил хорошо. К чему что-то глобально менять — как менял перед матчем с Карлсеном? На коротком отрезке начинать новую жизнь? Решил — это чревато...

— Расскажите, как скинуть 15 кило?

— Ежедневно занимался физкультурой с тренером. Жесткой диеты не придерживался, но режим питания разработали. Все мои дни были расписаны: и «физика», и шахматы.

— Сколько часов проводили в тренажерном зале?

— Не менее двух. Кардио, гимнастика, растяжка...

— А бег?

— Мало. Три-четыре километра в день. Скидывал в основном за счет правильного питания и зала.

— Время спустя все 15 килограммов вернулись?

— Не все. Меньше. Зимой после матча с Карлсеном у меня был жесткий отходняк. Еще и ковидом успел переболеть. Это тоже наложило отпечаток.

— От многих слышали — ковид в первую очередь бьет по памяти. Почувствовали?

— Да нет. Но ощущения не самые приятные. Две недели с температурой 37,2, тяжелой головой. Будто на медленном огне тебя жарят. А приходилось играть!

— В интернете?

— Да, шел онлайн-турнир. Хотя мало спал, с большим отрывом выиграл групповой этап, потом плей-офф. В финале двухдневный матч с Карлсеном. Первый сыграли вничью, во втором он победил. Вот это была мука. Каждый день я думал: когда же все кончится? Сил нет ни на что! Еще и зуб разболелся. А к стоматологу не пойдешь — ковид. Ужасное время — но прекрасный результат. И где логика?

— В больницу вас не забирали?

— Нет-нет. Сидел дома, пил витамины.

Уткин

— Мы много про вас читали. Кто-то комментирует — мол, зря Непомнящий на чемпионский матч в Астану привез родню и девушку Снежану. Это отвлекало. Ерунда?

— Зависит от результата. Сложилось бы чуть иначе — те же люди восклицали бы: «О, гениальное решение — взять всех!» Приехал бы я с одним тренером, наверняка бы услышал: «Как же так? А где команда?» Говорят иногда люди не слишком компетентные. Просто очень хочется поделиться своим мнением.

— Не чувствовали, что родня вам мешает сосредоточиться?

— Вообще нет. Но какие-то вещи в Астане мне действительно мешали.

— Например?

— Оказалось, там отвратительный климат. О чем я понятия не имел. Когда прилетели, было плюс 15. Через три дня — уже минус 20.

— Ого!

— Организаторы установили в зале тепловые пушки. Они жутко шумели, воздух ужасный. Но по-другому никак. Либо сидеть играть в полушубках. Эти нюансы почему-то остались за кадром.

— В Торонто вы были уже без родственников и девушки.

— Туда я приехал с одним секундантом, Густафссоном. Мы второй турнир вместе. Не забывайте — сегодня очень тяжело с канадской визой. Миллион отказов. Сам-то получил паспорт на руки буквально за неделю до вылета. Можно было подать на визу всем — но я не обольщался. Это для Густафссона никаких проблем. Он же немец. Вся процедура — 15 минут, через интернет. Мне рассказывал: заполняется анкета — и вуаля...

— Поражение от Лижэня — шок для вас?

— Было очень больно!

— Как провели следующие дни?

— Сходил лишь туда, куда идти было обязательно, — как участник матча на встречу с Токаевым, президентом Казахстана. Еще на церемонию закрытия. До вылета оставалось около суток. Я просто сидел в гостиничном номере. Как говорится, «криком кричал»... Это было ужасно обидно.

— Главное, несправедливо.

— Вот об этом и размышлял. Но нет в мире справедливости, как пел Высоцкий про лотерейный билет. До матча я думал: если все случится, как и должно, — я непременно выиграю...

— Вы считались фаворитом.

— Вот видите? Этим спорт и интересен. На бумаге ты фаворит. На практике — все иначе.

— Скажите честно — плакали?

— (После паузы.) Немножко... Пустил скупую мужскую слезу. Или не очень скупую. Да все вокруг были подавлены.

— В той ситуации чьи-то слова запомнились как особенные?

— Мне написал Василий Уткин. Нашел теплые слова. Я понял — действительно, все главное впереди. Мы с Василием немножко общались — но никогда не были близки. Эта эсэмэска стала полной неожиданностью.

— После его кончины вы в соцсетях выложили пост. Описали, как познакомились в 2016 году в «Джон Донне».

— Уткин — голос футбола моего детства. Один из лучших комментаторов, с потрясающим чувством русского языка. В какой-то момент у Василия появилась идея делать либо обзоры, либо трансляции чемпионского матча Карлсен — Карякин. Кажется, Эмиль Сутовский посоветовал меня. Василий позвал в бар на Никитском бульваре поговорить про две сыгранные партии.

— Собралось вас послушать десять человек?

— Может, меньше. Там были люди, которые не понимали, что происходит. Матч освещался не то чтобы скудно, но крайне умеренно. Провели пару прямых трансляций с Николаем Поповым на одном из тематических спортивных каналов. Еще какие-то эфиры устраивал у себя на Twitch. Но одно дело — слушать живой комментарий футбольного матча, и совсем другое — двух уже сыгранных шахматных партий...

— Что-то вам заплатили?

— Не помню, честно. Пришел, рассказал. Как раз выбрали Трампа президентом — а Карлсен во второй партии разыграл дебют Тромповского. Это было единственной моей заготовкой. Пытался увязать шахматы и внешние события. Объяснял на приземленном уровне.

— Больше с Уткиным не встречались?

— Виделись пару раз. По каким-то деловым моментам. Он меня звал на матч «Эгриси». Я так и не смог вырваться — курсировал между сборами и турнирами. В Москве бывал редко. Но мы переписывались. Говорили о футболе, о «Спартаке». Или когда Витя Кравченко снимал фильм про шахматы, я спросил у Василия — чего ждать? Витя-то его друг и ученик.

— Последнее сообщение?

— Когда Бериша прыгнул в сторону Абаскаля в матче «Ахмат» — «Спартак», я написал Василию: «Это вообще что такое?!» Он ответил: «Есть такая песня — «Албанец в Грозном». Отсылка к «Англичанину в Нью-Йорке» Стинга. Смешно.

Снотворное

— В интервью The Guardian вы рассказывали, что в матче против Лижэня у вас пропало из гостиницы снотворное. Выяснили, куда делось?

— Думаю, горничная просто смахнула. Камер там нет, в сейф я ничего не прятал. Хоть, может, и стоило бы. Вот было — и сплыло.

— Обнаружили перед решающей партией?

— Накануне тай-брейка. Когда ложился спать. Разволновался, расстроился. Сразу мысли: если не посплю — это отразится на уровне игры. Тяжело будет держать напряжение. В итоге эффект «ах, какая пропажа!» оказался гораздо сильнее, чем сам факт отсутствия снотворного.

— На игру это повлияло?

— Уж точно не помогло! Когда ты свеж и бодр — совсем иначе видишь доску. Чувствуешь ресурсы. Особенно в марафоне из 14 партий. Очень энергозатратное мероприятие.

— Перед тай-брейком удалось хоть вздремнуть часок?

— С 10 утра до полудня. Кое-как! Вот такие «страдания юного Вертера». Впрочем, уже не очень юного...

— Теперь ничего на тумбочке не оставляете?

— Да оставляю... Ничему жизнь не учит. Я пытался понять: почему где-то спишь лучше, а где-то не можешь заснуть вообще? Говорил со специалистами. Дали много советов.

— Каких?

— Например, пуэр действует даже через пять-шесть часов. Разгоняет нервную систему. Ты чуть-чуть на взводе — и заснуть сложнее. Теперь во второй половине дня — никакого пуэра.

— Еще?

— Я понятия не имел, что прогулка перед сном может скорее взбодрить, чем успокоить. Хотя был уверен, что подышать свежим воздухом — это здорово. Но эффект возникает обратный.

— В матче с Лижэнем все было против вас. Даже глупая история со снотворным. Да и попал-то китаец в Астану случайно. Сначала благодаря дисквалификации Карякина пролез в турнир претендентов, потом сенсационный отказ Карлсена. И китаец забирает корону. Немыслимо!

— Знаете, какие у меня были ощущения порой? Будто происходит каноническая спортивная драма. Заклишированный фильм. Наш парень сражается с антагонистом. Все против нашего — но в конце концов он побеждает. Нюанс в том, что этим антагонистом в итоге оказался я.

Возраст

— В июле вам 34.

— Так.

— В чем с точки зрения шахмат чувствуете возраст?

— Лет до 25-26 я не был профессионалом по нынешним меркам. Ездил, играл в свое удовольствие. Много не работал. Была скорость мышления, еще какие-то плюсы. При этом — масса чисто шахматных минусов. Такой «Клуб веселых и находчивых».

— ???

— Многое было построено на этой самой находчивости. За счет опыта, понимания, знаний я стал универсальным игроком. Но вот открытие — с возрастом в шахматах надо работать больше! А каждый ли готов?

— Почему больше?

— Что раньше было само собой разумеющимся — для того же со временем приходится прилагать усилия. Специально тренироваться. Для меня очевидно, что Ибрагимович и Криштиану Роналду — это в первую очередь самоотверженность и дисциплина. Они и позволяют держаться на высочайшем уровне.

— Златан закончил.

— Но в 40 лет привел «Милан» к чемпионству.

— Упустив победу в игре с вами, Каруана сказал на пресс-конференции: «Чувствую себя полным идиотом». Последний случай, когда вам хотелось произнести такие же слова?

— Да каждый день!

— А серьезно?

— Каруана тогда имел реальный шанс на победу. Важнейшая партия что для меня, что для него. Редко бывает, что в такой выигрышной позиции без вменяемой контригры от соперника победу упускаешь. Люди живые, ошибаются!

Я вот чувствовал себя идиотом, когда в 13-й партии не распорядился преимуществом с Накамурой. Думал, у меня позиция прилично лучше. Но не подозревал, насколько это сильный и приятный перевес. Компьютер потом все показал.

— Сыграли вничью?

— Ага. Оценил позицию неправильно. Ушел в конкретику вместо того, чтобы наращивать давление. Случилось то, чего старался избежать, — партия уравнялась. Повторение ходов.

Бывает, упускаешь очевидный выигрыш. Правда, очевидный он для тех, кто наблюдает за партией в интернете. Убери компьютерную оценку — и люди уже не будут такими изощренными в комментариях и нахождении сильнейших ходов.

Карлсен

— Карлсен в блице — король?

— Играет очень здорово. Чувствуется — в удовольствие. Он вообще сосредоточился на быстрых шахматах и онлайн-турнирах. Много работать над шахматами перестал. То ли неинтересно, то ли просто не хочет.

— Только в удовольствие?

— Вот-вот. Результаты в классику ощутимо уступают прежним. Может, другим шахматистам и не слишком уступают, но самому себе — точно. Хотя Каруана прошлый год провел в классике на порядок лучше, чем Карлсен.

— Что-то норвежец выигрывает?

— Конечно. В быстрых и блице побеждает почти во всех турнирах, в которых участвует. Но в классике это отчасти компромисс по сравнению с тем уровнем, который был раньше.

— Полагаете, не вернется в чемпионский цикл?

— В нынешнем формате — едва ли. Если придумают хитрый гибрид, где учтут троеборье, — почему нет? Нынешнему Карлсену интересно работать за доской, а не вне доски. А сегодня надо работать вне доски очень много. Изучать дебюты, запоминать, поддерживать так называемое тактическое зрение. Ему этот процесс опостылел. Магнус сыграл пять матчей на первенство мира. Нагрузка колоссальная!

— Жить в свое удовольствие в подобном режиме невозможно?

— Безумно сложно. А Магнус пытается жить именно в свое удовольствие, как я понимаю.

— Вам еще рано примериваться к такой жизни?

— Сейчас очень замысловатая система отбора на претендентский турнир. Она не то что мертворожденная, но... Прежняя была адекватнее. Условно говоря, первые 20 человек по рейтингу играли между собой на этапах «Гран-при». Теперь придумали какую-то демотивирующую систему. Она хорошо подходит молодым гроссмейстерам, играющим круглый год. У которых сил и желания невпроворот. Странный перекос.

Новую систему мне пока тяжело осознать. Немножко озадачен. Чешу в затылке. В этом году у меня есть календарь на лето. С конца июня играю постоянно. Еще в декабре чемпионат мира по рапиду и блицу. Пока все.

— Не самый тяжелый график.

— Так заманчиво пожить в лайтовом режиме, без сверхнагрузок и постоянных задач. С одним «но».

— Каким?

— Если ты уже прошел весь путь. Стал чемпионом мира. Но не в моей ситуации.

Реформа

— Вы говорите, Карлсен может вернуться в случае реформы чемпионского матча. Есть предпосылки?

— В ближайшие год-два — нет. Лет за десять что-то поменяется, не сомневаюсь.

— Что будет? Давайте фантазировать.

— Какое-то ускорение контроля. Попытка стать более телевизионным видом.

— Это реально?

— В снукере тоже все тихо и спокойно, событий минимум. Ходят себе люди в жилетах и бабочках вокруг стола. При этом рейтинги-то высокие!

Если шахматный матч на первенство мира идет часов пять — смотреть тяжело. Со мной и другими игроками уже неоднократно советовались — что можно поменять? Чувствуется огромное желание уйти в сторону телеформата. Который не предполагает классические шахматы в нынешнем виде.

Второй момент — классика со временем будет убита теоретическими изысканиями. Сегодня самостоятельная игра начинается иногда с 30-го хода. Все, что раньше, проанализировано и изучено. Если хватает памяти и трудолюбия, в дебюте ты неуязвим. Компьютеры очень многое просчитали, хотя и не как в шашках в начале 90-х. Там с какого-то момента пришли к жеребьевке дебютов.

— Что можно изменить в шахматах?

— Жеребьевка дебютов нам пока не грозит. Но мы от нее не так уж далеко. Как вариант — есть фишеровские шахматы. Жеребьевка стартовой позиции. Тоже способ уйти от теории, получать удовольствие от игры. А не приходить как на экзамен.

— Допустим, решение зависит от вас. Что делаем с форматом чемпионского матча?

— Важно унифицировать контроль времени. Во всех турнирах! Но такой, чтобы партия длилась максимум четыре с половиной часа. А не семь. Мне очень нравится классика, но она, увы, плохо подходит для телеформата, это факт. Раз в год глянуть можно. А на длинной дистанции не захватывает дух. Мало событий! Ждешь три-четыре часа, дальше цейтнот — и зачастую лишь тогда начинается «экшен».

— Устраивать из шахматного чемпионата мира многоборье — не то?

— Можно определять сильнейшего по многоборью, это будет забавно, но уже другой формат. Пусть победит самый универсальный солдат. Но есть 150-летняя традиция розыгрыша звания сильнейшего шахматиста. Она предполагает только классику.

Да, ввели «серию пенальти», появился тай-брейк... В каком же году? В 2004-м Крамник и Леко сыграли вничью, и чемпион сохранил звание. Значит, в 2006-м. В матче Крамника с Топаловым.

Подвиг

— В вашем личном рейтинге — тройка лучших шахматистов за всю историю?

— Каспаров (признан в РФ иноагентом и внесен в перечень террористов и экстремистов. — Прим. «СЭ»), Фишер, Карлсен.

— Почему именно в таком порядке?

— Каспаров в свое время был на голову выше всех. По уровню доминирования и вкладу в развитие шахмат Гарри Кимовичу объективно нет равных.

— Фишер?

— Он недолго доминировал, зато изменил все! И правила игры, и отношение к гроссмейстерам. Через споры, скандалы, ультиматумы... Профессиональные шахматы в нынешнем виде во многом обязаны Фишеру. Раньше-то на турнирах призовые были очень скромными.

— Выросли они благодаря Бобби?

— Разумеется! Он же едва не сорвал матч со Спасским, настаивая на увеличении призового фонда. Сегодня такими требованиями никого не удивишь. А тогда выглядело вызывающе.

— Осталось обсудить Карлсена.

— Он еще играет, так что ставить его на первое место рановато. К тому же я бы не сказал, что Магнус с точки зрения абсолютной шахматной силы — номер один. Карлсен — самый стабильный. С отрывом! Тут рядом с ним даже близко никого нет.

— У вас же и с Каспаровым, и с Карповым положительный баланс?

— Да. Но с Карповым официально играл один раз — в Москве на турнире по рапиду лет десять назад. С Каспаровым, который после завершения карьеры участвует лишь в серии Grand Chess Tour, встречался чаще. Теперь осознал, насколько ему тяжело. Вот я прошлой осенью устроил себе шахматный детокс.

— В каком смысле?

— В прямом. Месяц не прикасался к фигурам, не играл ни в блиц, ни онлайн. Весь октябрь — вообще без шахмат!

— Чего вдруг?

— Я не успел толком отойти от матча с Лижэнем, в режиме нон-стоп играл до сентября и в какой-то момент понял, что нужно передохнуть. Иначе будет как в блэкджеке — 22.

— Перебор?

— Ага. Взял паузу. А в ноябре прилетел в Сент-Луис на турнир по рапиду и блицу. В первой партии чувствовал себя ужасно, ничего не видел и проиграл. Конечно, не как начинающий, но испытывал жуткий дискомфорт. Вторую партию провел чуть лучше. Третью — нормально, и так далее. Ну а в блиц уже хорошо отыграл.

С того момента проникся огромным уважением к самой попытке садиться за доску раз в год. Это маленький подвиг. Особенно когда понимаешь, что триумфа не будет, порой за девять партий Каспаров набирал полтора очка... Если ты чемпион мира, такой результат не может не уязвлять.

— В классику с ним играли?

— Нет. Пару партий в быстрые, столько же в блиц. И еще, кажется, в фишеровские. У меня небольшой плюс, но на самом деле гордиться здесь нечем. Гораздо интереснее было сыграть с тем Каспаровым, который находился на пике своих возможностей. А с Карповым мы однажды организовали тренировочный матч.

— Давно?

— Лет пять назад перед вылетом на какой-то турнир Анатолий Евгеньевич попросил с ним сыграть. Провели около десяти партий.

— Кто кого?

— В целом матч остался за мной. Поразило другое. Как трудно было Карпову в счетных позициях — когда на доске еще много фигур, сплошная неразбериха. Анатолий Евгеньевич прямо страдал. Но!

— Что «но»?

— В спокойных позициях страдал уже я. А он играл здорово, на уровне «семисотника». Быстро, четко, с полным контролем происходящего.

— Есть объяснение?

— Возраст. Наигранность. Особенности стиля. Возьмем Виши Ананда. Он уже вице-президент ФИДЕ, в классику играет раз в год. Помню, в 2017-м в Лондоне победил его белыми. Чувствовалось, что в иррациональной позиции ему сложно заставить себя считать варианты. Хотя лет в 25-30 Ананд с этим отлично справлялся.

— В 50 тяжелее?

— Намного! В таком возрасте все это уже не так интересно. Да, наверное, и не очень хорошо получается. А с Анандом через два года встретились снова, я опять играл белыми.

— Сценарий повторился?

— Нет, я проиграл. Поначалу была равная борьба, а затем возникла такая позиция, где можно сыграть на классе. И тут Ананд проявил себя во всей красе, никаких шансов мне не оставил.

— С кем из шахматистов прошлого вам бы хотелось встретиться за доской?

— Ну... Первым на ум приходит Алехин. В детстве его партии были у меня самые любимые.

— Надо же.

— В СССР издавали так называемую черную серию — «Выдающиеся шахматисты мира». Между прочим, библиографическая редкость. Но у нас дома есть несколько этих книг, в том числе сборник партий Алехина. Я их целыми днями штудировал. А еще было бы интересно сыграть с Полом Морфи.

— В середине XIX века он считался сильнейшим шахматистом планеты.

— Да. Кстати, вопрос — насколько хорошо они тогда играли? О шахматной-то теории мало что знали. В конце XIX века журналист писал: «В официальных турнирах сыграно три тысячи партий. Все уже понятно, ничего нового не найдешь». Капабланка в начале XX века предрекал шахматам ничейную смерть. В то время казалось, что игра исчерпана. Сейчас вновь звучат такие опасения. И на это уже больше оснований — учитывая силу компьютеров. Но, возможно, годы спустя над подобными рассуждениями тоже посмеются.

Fan ID

— Шахматный детокс, о котором упомянули, используете часто?

— Маленькие перерывы были и раньше. Но чтобы целый месяц «поститься»... Такое со мной впервые.

— Самое любопытное, что произошло с вами за этот период?

— Откровенно говоря, получился он довольно скучным. Фильмы, книжки, фитнес, прогулки на свежем воздухе, благо живу за городом... А-а, еще прокомментировал в студии турнир по «Доте». Я же в 20 лет всерьез увлекался киберспортом.

— Мы наслышаны.

— Словом, каких-то ярких событий за этот месяц не случилось. Никуда не ездил, много времени проводил дома. Вспоминается история про римского императора Диоклетиана, который оставил трон и отправился на заслуженный отдых. Когда ему предлагали вернуться на престол, отказывался со словами: «Да о чем вы говорите! Видели бы вы, какую я выращиваю капусту!»

— Это вы к чему?

— Примерно так и представляю себе пенсию. Пока же был «тест-драйв».

— На любимый «Спартак» выбирались?

— Один раз — на матч Кубка России, где не требуется Fan ID. Я ведь до сих пор его не оформил.

— По идейным соображениям?

— Можно и так сказать. Солидарен с фанатами, которые с лета 2022-го бойкотируют матчи премьер-лиги. На мой взгляд, Fan ID — мера абсолютно излишняя. Вот в прошлом году я около месяца провел в Америке, участвовал в турнирах. Поскольку прилетел заранее, удалось вырваться на баскетбол и хоккей. А до этого в трансляциях матчей НБА и НХЛ обращал внимание, что люди на трибунах всегда кайфуют. Улыбаются, приплясывают... Секрет оказался прост.

— Так-так.

— Многие навеселе. Кто-то пивко берет, кто-то — слабоалкогольные коктейли. У нас же с введением Fan ID посещение футбольного матча превратилось чуть ли не в официальное мероприятие. С кучей ограничений. Вдобавок пиво под запретом.

— С 2005 года.

— Не понимаю, что мешает вернуть его на стадионы. Мне кажется, тут не о чем воевать. Для чего приходят на футбол? Отдохнуть, получить удовольствие. Если кому-то для этого нужна еще пара бокалов — какие проблемы? И почему сидящие в ВИП-ложе могут выпивать, а остальные нет? Что за дискриминация?

— Значит, будь ваша воля, отменили бы Fan ID и добились бы возвращения пива на стадионы?

— Да! В прошлом году я и на игре «Барселоны» побывал...

— На «Ноу Камп»?

— Нет, пока он на реконструкции, команда проводит домашние матчи на Олимпийском стадионе. Который очень похож на «Лужники». Прямо дежавю накрыло. Единственное отличие — у нас к ЧМ-2018 беговые дорожки убрали, а в Барселоне они сохранились. Для футбольных болельщиков это, конечно, минус. Так вот пиво там тоже спокойно продается. Чем мы хуже?

Собаки

— В Штатах на что ходили?

— На «Лейкерс», за который с детства болею. И на «Тампу», потому что симпатизирую Кучерову.

— Впечатление?

— «Майами» — «Лейкерс» — восторг! Это вообще мой первый баскетбольный матч, увиденный живьем. А «Тампа» в игре с «Сент-Луисом» разочаровала. Я-то специально взял билет поближе к «офису» Кучерова, у правого круга вбрасывания.

— Какие тонкости.

— Но «Тампа» провела худший матч в сезоне. Никита играл после болезни, было видно, как с него сходит семь потов... Да вся команда выглядела слабо. «Сент-Луис» вынес ее — 5:0!

— Как все повернулось-то. Кучеров в этом сезоне стал лучшим бомбардиром регулярки. Набрал 144 очка, отдал 100 голевых передач. А вы на такой матч попали...

— Да, там были железобетонные 0+0. И у Никиты не шла игра, и у «Тампы» ничего не залетало. Я расстроился.

— Билеты дорогие?

— От 20 долларов. Но это где-то на верхнем ярусе. А в НБА места на «нулевом ряду» — на стульчиках у самой площадки — обойдутся в десять тысяч долларов. В моем понимании — «ту мач».

— Когда-то на играх «Лейкерс» там регулярно сидел Джек Николсон.

— А сейчас какой-то гламурный болельщик с лабрадудлем, одетым в майку «Лейкерс». Что ж, прикольно.

— Лабрадудль — это собака?

— Да, смесь лабрадора и пуделя, кудрявый такой. Кстати, в Майами в тот вечер на трибуне теоретически мог оказаться и Месси. Но его я не видел. Зато разглядел Бускетса с семьей.

— В собаках вы разбираетесь. У вас подруга — кинолог. До сих пор работает по специальности?

— Да, частные уроки дает. Плюс с одной из наших собачек занимается IGP — служебным троеборьем. Это как спорт. Основные направления — послушание, защита и след.

— У вас-то сколько собак?

— Три. Бобтейл, бельгийская овчарка — малинуа, и американский булли, которого взяли совсем недавно. Еще есть кот, бенгал.

— Все по струнке ходят?

— Снежана только малинуа дрессирует. Это служебная порода, которую используют в армии и полиции. Причем дома — очень милая. Но если приходят незнакомые люди, у нее сразу включается другой режим.

— Снежану кусали собаки?

— Да вроде нет. Самое экстремальное, что приключилось с ней на работе, — встретила волка.

— Где?!

— В Карелии. Там для кинологов проводили семинар. И вдруг появился волк — в черте города, возле стадиона, представляете?

— Перепугалась?

— Не то слово! Взрослый волк сантиметров на пятнадцать выше немецкой овчарки и шире раза в два. Как огромный алабай! Слава богу, обошлось без жертв. Неподалеку сидела коллега в машине. Снежана быстренько туда запрыгнула и по газам.

— В шахматы она играет?

— Нет. У нее другие интересы.

— Давно вы вместе?

— Почти семь лет. У нас были общие знакомые. Потом списался со Снежаной в соцсетях, стали общаться. Ну и закрутилось.

«Спартак»

— Возвращаясь к «Спартаку». Увольнение Абаскаля восприняли с облегчением?

— Я так скажу. Гильермо — далеко не худший тренер, который у нас работал. Но насколько он ладил с коллективом в последнее время и хотелось ли ребятам биться за Абаскаля — большой вопрос. После его ухода команда встряхнулась, заиграла. Посмотрим, что будет дальше.

В этом сезоне я видел мало матчей «Спартака». Не только из-за переездов и разницы в часовых поясах, но и в целом из-за потери интереса. За титул мы не боремся, еврокубков нет... А история с Промесом? У меня она не укладывается в голове!

— Не у вас одного.

— Очевидны морально-этические аспекты того, что Промеса подозревают в наркоторговле. Но и как можно было допустить, чтобы в такой ситуации футболист прилетел в Эмираты, сел за руль, попал в мелкое ДТП, не оплатил штраф, оказался под арестом и теперь на грани экстрадиции в Голландию? Запредельный уровень безалаберности клуба и самого игрока.

— Если бы решение зависело исключительно от вас, кто бы сегодня тренировал «Спартак»?

— Мне нравится, как работает в Самаре Осинькин. Не самый богатый клуб, скромный подбор игроков, но «Крылья» показывают боевой футбол. Приятно смотреть. Главное, ребята прогрессируют. А вот к разговорам, что «Спартаку» обязательно нужно вернуть Карпина или Черчесова, отношусь скептически. На мой взгляд, пройденный этап. Хотя Валерий Георгиевич как тренер мне чуточку симпатичнее.

— Чем?

— Более живой, что ли. Я о контакте с внешним миром. Когда Станислав Саламович на полном серьезе просит называть товарищеские матчи контрольными, это ничего, кроме улыбки, не вызывает. Необязательно запускать канал на Twitch, как Луис Энрике, и после каждого матча проводить стримы по полтора часа. Но общаться с людьми надо проще.

— Все ясно.

— В этом плане Станислав Саламович кажется немножко тяжеловесным. Старая школа. А может, характер такой. Черчесов ассоциируется с железной дисциплиной. Но она помогает не всегда.

В любом случае летом «Спартаку» необходимо усилить состав. Наивно думать, что если вдруг завтра команду возглавит Хаби Алонсо, то она в следующем сезоне, как «Байер», не проиграет ни одного матча и возьмет чемпионство. Я не верю в чудеса.

— В сегодняшнем «Спартаке» у вас любимец есть?

— Раньше назвал бы Зобнина. Подкупал работоспособностью и умением сыграть на любой позиции. Но сейчас он уже не тот лидер, каким был в чемпионский год. Хотя «Краснодару» в последнем туре классный гол положил. На первых порах нравился мне и Мозес. Оживил игру. Но потом то ли травмы сказались, то ли возраст...

— Ему 33. Не так много.

— Наверное, и с мотивацией проблемы. Сложно себя завести, когда твоя команда не борется ни за медали, ни за попадание в еврокубки. А из спартаковцев прошлого с детства восхищался игрой Тихонова, его невероятными голами. Как тогда говорили — из «песочной ямы».

Хобби

— Вы не раз бывали в Китае. Ели жареных тараканов, гусениц, кузнечиков?

— Нет. А зачем?

— Кто-то обожает кулинарные эксперименты.

— Это не про меня. Самое экзотическое, что пробовал, — китовое мясо. В Исландии.

— Ну и как?

— Вкусно. А с Китаем другая история связана. Как-то во время турнира похудел там на восемь килограммов! Играли на острове Хайнань. Где даже ночью жара под тридцать и сумасшедшая влажность. Как в сауне. Что аппетиту, мягко говоря, не способствовало. Но и кормили странно.

— Чем же?

— На обед и ужин одно блюдо — рис с курицей. Почему-то перемолотой вместе с костями. Китайские шахматисты уплетали за обе щеки, а я от безысходности налегал на фрукты. Когда изредка давали просто рис, без бурды, — для меня это был праздник. Сразу полную тарелку накладывал.

— Звездного спортсмена попросили рассказать несколько малоизвестных фактов о себе. Стал перечислять: «Аллергия на грейпфрут. Быстро обгораю на солнце. Ненавижу реалити-шоу...» Как ответите вы?

— В разгар пандемии полюбил готовить. Прямо удовольствие получаю от процесса. Открываю кулинарную книгу, нахожу какой-нибудь интересный рецепт — и вперед. У меня было много разных хобби. Сейчас готовка — одно из них.

— Факт номер два?

— Не умею ездить на велосипеде. Не люблю лицемеров. И «Зенит».

— С лицемерами понятно. А «Зенит» почему?

— Ну, во-первых, для моего «Спартака» это один из самых принципиальных соперников. Во-вторых, «Зенит» — команда с исключительными для российского чемпионата возможностями. Почему в Германии многие ненавидят «Баварию», а во Франции — «ПСЖ»? По тем же причинам. Богатейшие клубы, давно доминируют. Да везде гегемонов не любят и радуются, когда они проигрывают.

— Вы про хобби обмолвились. С возрастом не только к «Доте» охладели?

— Еще к «Что? Где? Когда?». Прежде и трансляций не пропускал, и сам играл — в спортивную версию ЧГК. У нас была своя команда. Потом она распалась, и сейчас все это мне уже не очень интересно. Если кто-то из друзей участвует, могу эфир посмотреть. Так, фоном... Больше жалею о том, что перестал в футбол играть.

— Травма?

— Нет-нет, стечение обстоятельств. Раньше стабильно два-три раза в неделю выходил на поле. А дальше — пандемия, переезд за город... Теперь крайне редко удается мяч погонять.

Высоцкий

— Вы любите Высоцкого. Какая из его песен для вас самая-самая?

— «Баллада об уходе в рай». Написана для фильма «Бегство мистера Мак-Кинли». Еще нравятся обе «Баньки» — «по-белому» и «по-черному». «Купола». «Прерванный полет». «Райские яблоки». Из менее известных — «Про первые ряды». Ой, могу долго перечислять... Лет с двенадцати постоянно слушал Высоцкого. Многие его песни знаю наизусть. Вот Галича и Окуджаву — чуть хуже.

— У них что выделяете?

— У Окуджавы — «Старый пиджак», «По Смоленской дороге», «Давайте восклицать», «Кабинеты моих друзей», «О дураках». Военные песни у Булата Шалвовича замечательные. Как и у Владимира Семеновича. Просто и градус другой, и накал.

А у Галича обожаю «Ошибку», «Облака», «Еще раз о черте», «Петербургский романс», «Опыт ностальгии»... А «Кадиш»? Это одна из самых пронзительных его вещей. Целый аудиоспектакль, на 20 минут. Между прочим, стихи Галича — очень современные.

— Неужели?

— Да! Пугающе современные! Совершенно не устаревают. Уж не знаю, к счастью или к сожалению...

— Снежана ваши вкусы разделяет?

— Нет, барды ее не цепляют. Но и я не только их слушаю. Люблю также рок, фолк, рэп. Да почти все, кроме попсы.

— Правда, что можете Фета цитировать наизусть?

— Могу. Я же гуманитарный мальчик, рос в интеллигентной семье, где все, начиная с бабушки и дедушки, — педагоги. Работали в школе. Мой дядя — учитель русского языка и литературы, известный филолог, автор монографий, посвященных творчеству Тютчева.

— Дядя еще и поэт.

— Да, как и дедушка. Даже я иногда стихи пишу. Исключительно для забавы, никому их не показываю. А в детстве, поскольку дома печатал быстрее всех, регулярно набирал на компьютеры статьи о Тютчеве, других поэтах. Впрочем, Фета давненько не перечитывал, теперь уже мало что по памяти воспроизведу. Тютчева, Пушкина, Есенина помню лучше.

— «Евгения Онегина» вы нам сегодня уже цитировали.

— Ха! В третьем классе поставил себе задачу — выучить «Онегина» наизусть. Целиком. Хватило меня на первые 25 строф. Потом стало скучно, забросил. Больше к этой идее не возвращался.

— Сейчас на книжки остается время?

— Меньше, чем хотелось бы. Последняя бумажная, которую держал в руках, — биография Толкина. В детстве прямо зачитывался: «Властелин колец», «Хоббит», «Сильмариллион». Пару лет назад на аудиокниги перешел. В дороге с ними удобнее. Из недавнего — «Записки юного врача» Булгакова, рассказы Чехова... А вот с Достоевским не всегда складывается.

— То есть?

— За «Братьев Карамазовых» брался много раз — не идет! Открываю первую страницу, читаю — и чувствую: не могу! Не впускает Федор Михайлович. Думаю — может, радикально проблему решить?

— Это как?

— Открыть где-нибудь на середине. А потом, как захватит, вернуться к первым страницам. Книга-то великая, нельзя не прочитать.

Кино

— Когда-то на вопрос о любимом фильме вы ответили: «Чтец». В этом смысле что-то изменилось?

— Нет. «Чтец» произвел грандиозное впечатление. Фильм тяжелый, но очень сильный. В духе «Списка Шиндлера», «Пианиста». Еще я фанат Кристофера Нолана. В августе прошлого года играл на Кубке мира в Баку. Так главное впечатление от поездки — посмотрел в кино «Оппенгеймера». В российский прокат картина выходила на несколько месяцев позже.

— В Баку шла с русскими субтитрами?

— Можно было и с русским дубляжом найти. Именно такой вариант я и выбрал. У Нолана мне почти все фильмы нравятся, особенно «Дюнкерк». Разве что «Довод» слишком глубокий и запутанный. Даже с третьего раза вникнуть сложновато.

— За последние годы сняли два полнометражных фильмах о шахматах. Какой понравился больше — «Жертвуя пешкой» или «Чемпион мира»?

— «Чемпион мира» — кино добротное, но предельно банальное. Режиссер не допустил полутонов. Есть белое и черное. Наш и не наш. Всё! Это не рассказ об одном из самых напряженных матчей в истории, а панегирик Карпову. Хотя и Анатолий Евгеньевич как личность до конца не раскрыт.

— Разве?

— Ну, на уровне кинохроники — парень страшно переживал, выиграл, вот его тренеры... Проторенная сюжетная дорога со всеми обязательными остановками. А Корчной вообще едва ли не как опереточный злодей показан. И как бы ни старался Хабенский, от прописанного образа уйти не удалось. Да и как это сделать, если у тебя девять минут экранного времени, из которых восемь ты вынужден кривляться, браниться, грозить пальцем Карпову?

— Чисто шахматные косяки присутствуют?

— Нет. Вот за это создателям картины можно поаплодировать. Сработали достойно, в качестве консультантов привлекли группу гроссмейстеров, включая Даниила Дубова. Шахматные сцены, хореография игры — тут ничего не резануло. А в остальном... Как говорил Маленький Принц — красиво, но пустовато. Я-то надеялся увидеть что-то вроде «Гонки» — фильма о противостоянии пилотов «Формулы-1» Джеймса Ханта и Ники Лауды. Там перед зрителем героев раскрывают соразмерно, а не так однобоко, как в «Чемпионе мира».

— Вы оценили его на 6 из 10. Что поставите «Жертвуя пешкой»?

— Столько же. Классический байопик. Правда, с кучей шахматных ляпов, даже доски стоят неправильно. В 2015-м в Берлине проходил чемпионат мира по рапиду и блицу. Для участников устроили закрытый показ этого фильма. Причем отдельно для Спасского, которого пригласили на турнир в качестве почетного гостя. Борис Васильевич после премьеры был краток: «Развесистая клюква».

— Исчерпывающе.

— Зато Лев Шрайбер в роли Спасского — блестящее попадание! Один в один! К сожалению, о Тоби Магуайре этого не скажешь. Ему не хватает 15-20 сантиметров роста и столько же килограммов. Фишер-то был здоровяк! А здесь мы видим чуть ли не студента... Но тем, кто далек от шахматной истории, фильм понравится.

Татуировка

— Последнее обещание, которое дали самому себе?

— Я всегда аккуратен с обещаниями. Их ведь надо выполнять, а не просто сотрясать воздух. Да, можно сказать — не уйду из шахмат, пока всё не выиграю! Вдохновляюще?

— Весьма.

— Но звучит насколько вдохновляюще, настолько и глупо. Потому что не все от нас зависит. Тут скорее уместно вспомнить классика — делай что должен, и будь что будет. Или другое высказывание, одно из моих любимых: «Господи, дай мне спокойствие принимать то, что я не могу изменить, мужество — изменять то, что могу, и мудрость — отличать одно от другого».

— Ян, золотые слова.

— Я уже осознал, что шахматы требуют максимальной концентрации, с возрастом нужно гораздо больше работать. В конце прошлого года был тяжелый период. Я бы не назвал это нижней точкой. Но плохо спал, много грустил, нервничал без повода...

Сейчас все позади. Мне нравятся изменения, которые произошли со мной за последние месяцы. Наладился режим, повысилась самодисциплина. Надо продолжать в том же духе. Не распыляться, сосредоточиться на главном. Тогда, наверное, и результат придет.

— Когда вы на руке татуировку набили?

— Год назад. После матча с Лижэнем.

— Что изображено?

— Птица феникс, цитата на английском из фильма «Робин Гуд» и символ, похожий на знак Даров Смерти.

— Знак — это уже из «Гарри Поттера».

— Да. Но в данном случае — просто геометрическая фигура, не более. Отдельного смысла не несет.

— А что за цитата?

— В переводе на русский звучит так: «Восстань и восставай снова, как феникс из пепла, пока львами не станут агнцы».

— Иными словами — никогда не сдавайся?

— Точно!