«Бросок Овечкина натренировать невозможно». Семин — о карьере, травмах и игре с Александром Великим
Александр Семин завершил содержательную карьеру после сезона-2020/21. Чемпион мира в составе сборной России остался в хоккее и получил должность президента «Сокола» из родного Красноярска. Лучшие годы нападающего прошли в НХЛ, где он выступал за «Вашингтон», «Каролину» и «Монреаль». В интервью «СЭ» Александр вспомнил о совместной игре с Александром Овечкиным, прокомментировал новый снайперский рекорд НХЛ своего бывшего партнера, вспомнил долгосрочный контракт с «Каролиной», возвращение в КХЛ, травмы и переход на управленческую работу в «Соколе».
Бросок Овечкина феноменален
— Могли ли представить, играя вместе с Александром Овечкиным, что когда-нибудь ваш партнер станет лучшим снайпером в истории НХЛ?
— Нет, о таком я никогда не задумывался. Да и сам Александр, думаю, тоже не мог этого представить. Думаю, таких людей в ближайшие 100 лет в хоккее не будет. В случае Овечкина совпало все: здоровье, талант и удача.
— Какие правила жизни делают Овечкина великим хоккеистом?
— Саша просто играет в хоккей, отдается любимому делу до конца. Надо признать, у него это получается лучше остальных. Его бросок феноменален, этим все сказано.
— Ваши главные воспоминания о совместной игре с Александром?
— Мы играли ради удовольствия, чтобы зрителю нравился наш хоккей. Правда, иногда, бывало, играли чересчур через пас друг на друга, старались сыграть красиво. Не всем тренерам это нравилось, но это наш стиль игры, отказаться от него мы не могли.
— Вы застали Александра в начале карьеры. Сильно ли изменился его стиль сейчас?
— Будем реалистами: стиль Ови изменился. Сейчас он не бегает, как в 20 лет. Это просто невозможно. Но его голевое чутье и бросок никуда не делись. А голевое чутье — главный навык в хоккее. С броском Овечкина вратари до сих пор не могут справиться.
— Возможно ли натренировать такой бросок, как у Овечкина?
— Думаю, нет. Это просто дано ему от природы. Да, он улучшал свой бросок, но натренировать его с нуля нереально. Многие хоккеисты пытались много бросать, чтобы делать это так, как Овечкин. У кого-то получалось, бросок становился лучше. Но такой точный и сильный он только у Александра.
— А вы пытались повторить бросок Овечкина?
— Я от своего игрового стиля не отходил. Играл так, как умел. У каждого свой стиль. Плюс у нас разные клюшки по высоте и загибу.
— Согласны, что Овечкин — главный хоккеист в истории «Вашингтона»?
— Понятно, что он — главный в «Вашингтоне», но хоккей — командная игра. Александру повезло иметь на протяжении карьеры прекрасных партнеров. Без них ему было бы тяжело добиться таких результатов. А уникальность самого Ови состоит в голевом чутье, броске, настырности и упорстве.
Уход из «Вашингтона», длинный контракт с «Каролиной»
— В НХЛ вы отправились из тольяттинской «Лады», пройдя школу Петра Воробьева. Насколько тяжело было перестроиться на полную самостоятельность за океаном?
— Первые полгода в США я жил один, потом ко мне приезжала мама. Родители почти постоянно были со мной. Тренировались мы с командой. В свободном доступе были походы в зал, если я этого хотел. Да, в России постоянно были расписания на день. А в НХЛ все игроки самостоятельны: приехал на тренировку, поработал — и занимаешься своими делами. В какой-то степени это даже лучше. Игроки ни к чему не привязаны, а сами решают, как строить день после командных тренировок.
— Самые сложные вызовы, полученные вами как игроком, задрафтованным в первом раунде, на которого возлагают большие надежды?
— Я об этом никогда не думал. Выходил на лед и делал свою работу как умею. Размышления о возложенных на тебя надеждах ни к чему хорошему не приведут: появляются лишние мысли в голове, что надо забить или отдать. Надо просто быть собой и играть в хоккей.
— Можете составить звено из ваших лучших партнеров за все время в НХЛ?
— Пусть будет так: Александр Овечкин, Виктор Козлов вместе со мной в нападении, а Сергей Федоров и Майк Грин — в защите. На самом деле, Сергей умел играть в защите, мы такое часто практиковали в «Вашингтоне», получалось неплохо.
— Как сам Сергей реагировал на игру в защите?
— Честно, уже не вспомню. Думаю, все было нормально. В защите ведь особо бегать не надо — только вовремя подбираешь шайбу, отдаешь ее нам — оголтелым на тот момент нападающим — и наблюдаешь за тем, что происходит. (Улыбается.)
— В НХЛ вы не выиграли Кубок Стэнли. Это досадно осознавать сейчас, когда завершили карьеру?
— В 2008 году меня спросили: «Какая ваша мечта?» Я ответил: «Выиграть чемпионат мира». И в этом же году мы сделали это! Так и получилось: чемпионат мира я выиграл, а Кубок Стэнли — нет. Может быть, совпадение, а может быть, нет. Но лично я считаю, что для каждого хоккеиста самый ценный трофей — золото Олимпийских игр.
— Олимпиада проводится раз в четыре года, а Кубок Стэнли разыгрывается каждый год.
— Согласен. Отыграть в НХЛ десять лет и не выиграть кубок — это обидно. Но в спорте такое бывает. Не каждому хоккеисту суждено вообще сыграть в НХЛ, не говоря о уже о победе в Кубке Стэнли.
— Почему разошлись пути с «Вашингтоном» и как возник вариант с «Каролиной»?
— Сейчас расскажу. Мы не договорились по контракту с «Вашингтоном». А «Каролина» мне предложила соглашение на год. Почему всего на год? Возможно, хотели посмотреть, как я буду взаимодействовать с командой. Я провел неплохой сезон, после которого мне дали контракт на пять лет. А потом хоккейная жизнь не дала раскрыться в полной мере. Не скрою, были травмы, которые тоже помешали.
— Почему согласились на однолетний контракт с «Харрикейнз»?
— Меня это никогда не смущало. С «Вашингтоном» я всегда подписывал контракты на один-два года. Ты просто выходишь и играешь в хоккей, не думая об этом.
— Что готовы ответить журналистам, которые признали ваш контракт одним из худших в истории клуба?
— Журналисты могут писать все что угодно. Даже не хочется им ничего отвечать. У нас много людей, которые готовы осуждать других, не находясь внутри ситуации.
Возвращение в КХЛ
— В КХЛ, подписав контракт с «Металлургом» в 2015 году, вы возвращались большой звездой. Какие были мысли об уровне лиги на контрасте с НХЛ?
— Мне показалось, что в КХЛ все было медленнее. Это мои первые ощущения. Возможно, это связано с разными площадками. В НХЛ они одинаковые, а в КХЛ мы играли и на европейской, и на финской, и на канадской площадке. Некоторые люди говорят: да что в этом такого? Но, поверьте, это сильно ощущается на льду.
— Вы уникальны тем, что играли в разных командах с двумя великими снайперами: Александром Овечкиным и Сергеем Мозякиным. Их можно в чем-то сравнить?
— Я скажу, чем они похожи: им обоим нравилось забивать голы. И это у них хорошо получалось, а у Ови получается до сих пор.
— Как считаете, Мозякин с его данными мог бы закрепиться в НХЛ?
— Сейчас трудно говорить об этом. Сергею надо было ехать и пробовать, чтобы все узнали, смог бы он играть в НХЛ или нет.
— С Сергеем хоть раз поднимали эту тему?
— Нет, мы ни разу не разговаривали об этом. Мне кажется, когда я вернулся в КХЛ, ему уже поздно было ехать за океан. Считаю, что Мозякину можно было сделать это раньше.
— После двух лет в «Металлурге» вы вернулись в «Сокол», а затем перезагрузили карьеру в «Витязе». С чем связываете такой подъем?
— Даже не знаю, сложно ответить. Я играл так, как и играл. Видимо, так сошлись звезды: моя команда, мои партнеры, мой тренер.
— А здоровье? Вы пропустили мало матчей.
— На самом деле, уже тогда я играл с травмой. У меня были проблемы со спиной, болели паховые мышцы. Но жаловаться на это не хочу. Я доволен своей карьерой и не хотел бы ничего менять.
— Когда пришло осознание, что пора заканчивать карьеру?
— Оно пришло, когда мне надоели постоянные обезболивающие. Тогда я принял решение, что уже хватит.
— В конце карьеры уже не могли играть без обезболивающих?
— Расскажу историю из финала Кубка Гагарина с ЦСКА в 2016 году. Перед седьмым матчем одна нога у меня просто была «отстегнута». Мне ставили укол, я выходил на лед и не чувствовал ее во время игры. А когда действие укола заканчивалось, я просто волок ногу за собой. И такое было. Понятно, что на уколе не сможешь сыграть на сто процентов. Но выходил и играл так, как мог, старался помогать команде.
— Это тоже спортивный героизм. Другой бы сказал: не могу играть, болит нога.
— Конечно, ни к чему хорошему игра на обезболивающих не приводит. С каждым разом состояние усугубляется. Но хоккей — мое любимое дело. Я не мог по-другому. Когда 20 лет проводишь на профессиональном уровне, очень тяжело закончить с этим. Теперь я развиваюсь в другом направлении, которое тоже связано с хоккеем.
Руководящая должность в «Соколе»
— Как освоились на руководящей должности в «Соколе»?
— Это абсолютно новое дело для меня. Мне всегда хотелось понять, как все процессы выглядят изнутри. Если честно, первые две-три недели я почти ничего не понимал. Все это не так легко, как кажется. Со временем стал вникать, мне много помогали коллеги. Сейчас все хорошо, работаем на благо красноярского хоккея.
— Самое сложное, с чем столкнулись, перейдя к кабинетной работе после максимально активного образа жизни с детства?
— Я и сейчас нахожу время на спорт. Перед работой хожу в тренажерный зал, по вечерам играю в теннис, хоккей или футбол. Спорта мне хватает, с ним я не расстался. Самое главное — найти свободное время, чтобы прийти и позаниматься. Сейчас сильно увлекся большим теннисом: играю на турнирах в Новосибирске или у нас в Красноярске.
— Турниры среди любителей или профессионалов?
— На таких турнирах в паре играют любитель и профессионал. Из пяти турниров мы выиграли три. Получается неплохо. (Улыбается.)
— Менеджер — это в первую очередь дипломат. Как воспитываете переговорные навыки?
— Этим у нас занимается генеральный менеджер Алексей Михайлович Яшкин. Он ведет переговоры, а потом мы принимаем финальные решения. Изначально договорились, что переговорами по контрактам будет заниматься именно он.
— «Сокол» не попал в плей-офф ВХЛ и занял только 27-е место в регулярном чемпионате. С чем связываете неудачный результат?
— Это хоккей. В первый год под моим руководством мы играли в финале. Во второй год вышли в плей-офф и выбили победителя регулярного чемпионата. Сейчас, возможно, не угадали с селекцией. С каждым годом становишься опытнее, по-другому смотришь на многие процессы. В лиге есть команды, у которых бюджет больше, но они тоже не попали в плей-офф. Мало иметь хороший бюджет — надо понимать, как построить крепкую команду.
— Завершим беседу философским вопросом. За что в своей насыщенной карьере вы готовы себя похвалить, а за что — поругать?
— В целом я бы похвалил себя за всю свою карьеру. А поругать... Возможно, в чем-то недоработал. За 20 лет карьеры на высшем уровне понимаешь, что можно было над чем-то начать работать раньше. Например, я довольно поздно встретил нужного тренера по ОФП. Сделай я это раньше, возможно, что-то бы изменилось. Но я очень доволен тем, как сложилась моя карьера.
