«Мы копировали Уэйна, а сейчас дети копируют Ови». Единственный хоккеист, игравший и с Гретцки, и с Овечкиным
«Я — удивительный ответ на вопрос викторины»
Уэйн Гретцки: 894 гола в 1487 матчах НХЛ за карьеру. Александр Овечкин, идущий на рекорд: 872 гола в 1451 игре по состоянию на пятницу.
В сумме эти два хоккеиста провели 2938 матчей за карьеру, в которых делили лед с сотнями игроков, среди которых есть как члены Зала славы, так и «однодневки». И все же история НХЛ знает одного человека, который был партнером по команде и Уэйна Гретцки, и Алекса Овечкина.
Его зовут Майк Кнубл, американский нападающий, отыгравший в НХЛ 16 изнурительных сезонов. И он был удивлен не меньше, чем вы, узнав, что оказался неожиданным связующим звеном между двумя легендами хоккея, чьи карьеры не пересекались.
«Я буду одним из удивительных ответов на вопрос викторины! Надо будет включить такой в барный квиз или еще куда-нибудь», — смеется Кнубл в интервью ESPN.
Когда Овечкин стал приближаться к рекорду Гретцки, Кнубл задумался о том, является ли он единственным, кто играл и со звездой «Вашингтон Кэпиталз», и с великим канадцем. «Я как-то спросил у кого-то: «А кто вообще был и в «Вашингтоне», и в «Рейнджерс» и при этом примерно моего возраста?» Я сам и отвечал: «Да нет никого. Так что, вероятно, только я один такой», — рассказывает он.
Кнублу было 26, когда он перешел в «Рейнджерс» перед началом сезона-1998/99 — последнего в карьере Гретцки. С Овечкиным он был в «Вашингтоне» три года (с сезона-2009/10 по 2011/12), а затем завершил карьеру в возрасте 40 лет в «Филадельфии».
«То, что Ови наступает Гретцки на пятки, просто безумие», — отмечает Кнубл.
В конце 90-х Гретцки уже находился в статусе прославленного ветерана, и Кнубл был свидетелем той мании, которая окружала канадскую легенду в «Рейнджерс», когда Уэйн объявил об уходе из хоккея после 20 сезонов. А уже сам Кнубл был прославленным ветераном, когда перебрался в Вашингтон, где встретился с 24-летней рок-звездой Овечкиным — незадолго до этого Александр выиграл свой первый «Харт Трофи» и приз лучшему бомбардиру сезона, став лицом возрождения «Кэпиталз».
«Мне так повезло играть с ними! Они — настоящие суперзвезды», — добавляет Кнубл. Он — уникальный человек: больше никто не может анализировать и сравнивать двух величайших бомбардиров НХЛ в статусе их бывшего товарища по команде.
Два гола с передач Гретцки
Кнубл был выбран «Детройтом» на драфте-1991 под 76-м номером. После четырех лет в Мичиганском университете и непродолжительного периода в АХЛ нападающий присоединился к «Ред Уингз» в сезоне-1996/97.
Кнубл был солидным игроком — забросил 278 шайб в 1068 матчах НХЛ. Но стиль Майка не похож ни на Гретцки, ни на Овечкина: он известен тем, что располагался в нескольких дюймах от площади ворот и забивал с короткой дистанции, когда его задирали защитники соперника.
«Член Зала славы Дино Сиссарелли был пионером в этом деле. Он, низкорослый, недостаточно накачанный, постоянно получал по полной программе, — говорит Кнубл. — Но он забил 600 голов в те времена, когда защитники могли быть особенно жестокими по отношению к противникам. Я налегал на ворота, когда они уже были не такими свирепыми».
Кнубл усмехается, когда видит в кабинетах тренеров тепловые карты голевых моментов, на которых виден насыщенный багровый цвет вокруг ворот.
«Когда я разговариваю с молодыми игроками, то рисую Восточное побережье США: Флориду, потом Кубу, а рядом — большую акулу, — продолжает он. — И я говорю им: «Если вся рыба здесь, между Флоридой и Кубой, зачем тебе плыть дальше, если ты акула и хочешь есть? Вся рыба здесь! Идите туда, где есть рыба!»
Большую часть 80-х и 90-х годов рыба была там, где Уэйн Гретцки держал шайбу на клюшке.
До перехода в «Рейнджерс» Кнубл никогда не встречался с Гретцки, но был его фанатом — не только как ребенок, выросший в Торонто, но и как взрослый игрок НХЛ.
Перед Олимпийскими играми 1998 года он подкараулил капитана «Детройта» Стива Айзермана в тренажерном зале, чтобы спросить, может ли он привезти ему подписанную клюшку Гретцки из Нагано. Кнубл был ошеломлен, когда Айзерман вернулся с клюшкой, на конце которой красовался олимпийский логотип с инициалами Гретцки.
Несколько месяцев спустя «Детройт» обменял Кнубла в «Рейнджерс» на выбор во втором раунде драфта. Это означало, что парень, просивший автограф у Гретцки, стал партнером по команде самого Гретцки.
«Ты смотришь на его джерси, смотришь на свою и понимаешь, что она того же цвета! И ты просто думаешь: «Вот это да!» — вспоминает Кнубл. — Я помню, как поздоровался с ним, а потом просто сидел у своего шкафчика, не разговаривая с ним пару недель. В автобусе с ним я тоже вел себя кротко: просто сидел и слушал его воспоминания о времени, проведенном в «Эдмонтоне»».
Время, проведенное с Гретцки вне катка, было мимолетным. В дороге встречались города, где Уэйн мог поужинать с товарищами по команде и не попасть под толпу фанатов — в основном это были «нетрадиционные» хоккейные места, как говорит Кнубл. Но в других городах болельщики толпились вокруг самого известного хоккеиста в мире.
«Он давал время, но его не должно было быть слишком много. Он знал, как соблюсти баланс», — говорит Майк об отношении Уэйна к фанатам.
Гретцки не был шумным в раздевалке «Рейнджерс». Отчасти это объясняется тем, что в составе «Рейнджерс» хватало лидеров, которых он уважал, — среди них, например, капитан Брайан Лич. «Он не пытался никого затмить. Но все знали: когда Уэйн хочет что-то сказать — слово за ним», — говорит Кнубл.
Он не был основным партнером Гретцки по звену и часто наблюдал со скамейки, как Великий орудует из своего офиса за воротами соперника, и ждал своего шанса помочь Гретцки пополнить его голевой рекорд.
«Ты просто надеешься, что он забьет, и ты получишь очко вместе с ним. Ты просто хочешь услышать, как твое имя оглашают вместе с его именем», — признается Кнубл, забросивший две шайбы с передач Гретцки.
Те голы Майка — в числе последних очков, набранных канадцем по ходу его легендарной карьеры. Сезон-1998/99 стал для него финальным.
«Рейнджерс» тогда не вышли в плей-офф. Чем ближе был конец регулярного чемпионата, тем громче становились спекуляции о будущем Гретцки. Кнубл вспоминает, как игроки «Рейнджерс» целенаправленно избегали этой темы в раздевалке, но это все-таки случилось: в конце сезона было официально объявлено, что Уэйн завершает карьеру.
Следующий матч «Рейнджерс» после этого объявления прошел против «Оттавы» 15 апреля 1999 года.
«Мы были в Оттаве, и канадская национальная гвардия окружила наш отель, потому что это была его последняя игра на родине, — вспоминает Кнубл. — Я никогда не забуду, как вышел из отеля на игру и увидел парней с винтовками».
Отель ограничил доступ для гостей, заставляя предъявлять удостоверения личности, чтобы попасть в лобби, которое все равно было переполнено людьми, пытавшимися найти Гретцки. Автобус «Рейнджерс» припарковался перед гостиницей, привлекая все внимание фанатов, но Гретцки вышел через черный ход.
«Уэйн всегда был хорош в поиске черного хода, организации отвлекающего маневра и внезапном появлении, — отмечает Кнубл. — Уверен, что и Александр тоже хорош в подобных играх».
«Рад видеть Овечкина счастливым»
Сейчас Кнубл тренирует юниорскую команду в Мичигане. Молодые хоккеисты знают о его карьере в НХЛ. И спрашивают, есть ли в списке контактов его телефона Алекс Овечкин.
«Я могу показать им его номер, но надо будет сказать, что Алекс, наверное, уже раз восемь его менял. Но пусть позвонят! Давайте, рискните! — смеется он. — Я очень горжусь тем, что он у меня есть. Дети это ценят. Да и на вечеринке это хорошая тема для разговора».
Кнубл начинал свой третий сезон в НХЛ, когда стал партнером Гретцки по команде. А в 2009-м он проводил 13-й год в лиге, когда подписал контракт с «Вашингтоном» в качестве свободного агента сразу после ухода из «Филадельфии».
Насколько много Майк знал о Гретцки, когда стал его партнером по команде, настолько же мало он знал об Овечкине, когда оказался в одном составе с Алексом. «Было довольно загадочно», — вспоминает он.
За свои первые четыре сезона в НХЛ Овечкин забросил 219 шайб, а в первый год Кнубла в «Вашингтоне» к этому числу добавилось еще 50. Он быстро перемещался по площадке, наносил больше всех бросков и бил по шайбе с мощностью грузовика. Он олицетворял природную силу. По словам Кнубла, одной из самых сложных задач для него как для товарища по команде было не поддаваться восхищению мастерством Овечкина.
«Как игрок я должен был быть очень аккуратным, чтобы не слишком расстилаться перед ним. Я знал, на что он способен, но я не должен был постоянно стимулировать его «сделать это, сделать это, сделать это», — говорит он. — Я считаю, что нужно было снабжать его шайбой, когда это было возможно, но часть работы выполнять самому. При этом, когда появлялся шанс, и я находился в зоне с высоким процентом попаданий, должен был забросить шайбу. Нельзя было все время ему уступать».
За 220 матчей в составе «Вашинтона» Кнубл ассистировал Овечкину 14 раз.
«Думаю, важнее всего было не позволить ему замедлиться. Он стремился к сотне очков, а я играл с ним, был связан с ним и не хотел, чтобы его процент падал, — объясняет Кнубл. — Если он опустится до 80-очкового темпа, на кого будут показывать пальцем? Это не из-за него, а из-за меня. Так что никто не хотел быть этим парнем».
Вне льда эти двое не проводили много времени вместе. Кнубл был старше и у него были дети. Овечкин общался с более молодыми игроками — командой, которая выросла вместе в «Вашингтон». Кнубл понимал это.
«Когда я был в «Детройте», я не общался с Айзерманом. «Я проводил время со своими сверстниками, — говорит он. — Может быть, иногда мы оказывались в одном ресторане или проводили командные мероприятия, где и общались, но твои парни — это твои парни».
Наблюдая за тем, как Овечкин продолжает забивать, играя с разными партнерами по команде (Кнубл, кстати, считает, что Александр мог бы уже стать рекордсменом, если бы Никлас Бэкстрем был здоров), он рассудил, что у Ови есть шанс догнать Гретцки, если его тело будет способствовать этому.
«Ему всегда везло на льду с точки зрения здоровья, с ним никогда не происходило ничего страшного, — считает Кнубл. — Самое впечатляющее в нем — это долголетие».
По словам Кнубла, зрелость Овечкина — ключевой фактор его долголетия.
«Я думаю, Алекс просто выдержал испытание временем. Когда ты молодой парень, то живешь в полную силу на льду и вне его, а потом, когда становишься старше, осознаешь: «Я не могу отдаваться игре настолько сильно», — считает он.
Наконец, помогло и то, что ему удалось поднять над головой что-то, кроме индивидуального приза.
«Я думаю, что победа в Кубке Стэнли была очень важна для него. Это серьезнейшее достижение для него. Никто же не хочет быть гольфистом, который ни разу не побеждал на мэйджоре, понимаете? — уверен Кнубл. — Так что победа с командой стала последней галочкой в его чек-листе».
Овечкин сейчас старше (39 лет), чем был Гретцки (38), когда Кнубл играл с канадцем в Нью-Йорке. Капитан «Вашингтона» повзрослел, но Майк все еще видит в его игре ту искру молодости, с которой он гонится за рекордом Гретцки.
«Радостно видеть его счастливым, видеть его удовольствие от игры, — говорит он. — Думаю, когда Овечкин был моложе, радость, которая его несла, была заметна всем. Со временем ты становишься старше, и пламя немного утихает, но он все равно играет с тем же удовольствием».
«Я просто невероятно счастлив»
Кнубл признает, что Овечкин и Гретцки «по-разному делают свои вещи», но у них есть одно ключевое сходство: они одинаково осознают свою ответственность за продажу любимого вида спорта.
«Уэйн очень хорошо исполнял роль посла игры. Он знал, что это очень неудобно для него, но он будет делать это с улыбкой на лице. Не будет ныть по этому поводу. Это его работа — продвигать игру вперед, — говорит Майк. — Алекс тоже довольно хорош в этом деле, и для него это тоже тяжело. Хотя он не североамериканец, но тоже органичен в роли амбассадора».
Быть послом игры означает вдохновлять последующие поколения брать в руки клюшку или смотреть хоккей. По словам Кнубла, оба игрока уже достигли этой цели.
«Они оба принесли огромную пользу хоккею, НХЛ и стали отличным примером для подражания для детей, — подчеркивает он. — Уэйн по-своему изменил игру, а потом Ови снова изменил ее в своем стиле — стало немного больше блеска, немного больше яркости. Мы все копировали Уэйна, а сейчас дети копируют Ови».
Были и другие крупные звезды, которые блистали в свои эпохи — от Марио Лемье до Сидни Кросби и Коннора Макдэвида. Но Кнубл считает, что есть что-то особенное в том, как Гретцки и Овечкин стали спортивными знаменитостями.
«Люди от побережья до побережья в Соединенных Штатах знают, кто такой Овечкин, — чего еще можно желать, особенно хоккеисту? — вопрошает он. — Съездите в Калифорнию, сыграйте на пляже в волейбол и спросите у кого-нибудь: «Кто такой Алекс Овечкин?». А вам ответят: «О, это тот русский чувак из Вашингтона, да? Хоккеист?» Если вы можете получить что-то подобное, то вы успешный спортсмен».
Пока Кнубл наблюдает за погоней Овечкина, думает о Гретцки. Он считает, что великий канадец образцово ведет себя, ожидая падение своего рекорда. Как и Горди Хоу, когда Гретцки гнался за его рекордами, Уэйн благословил погоню самого Овечкина.
«Уэйн — настоящий посол, говорящий: «Эй, я не могу дождаться, когда это воплотится в жизнь. Я не могу дождаться, когда он добьется своего. Я буду там и буду счастлив за него, когда придет время». И это не ложь. Это не чушь — это просто здорово, — говорит Кнубл. — Лига в восторге от того, что есть еще один игрок поколения. Просто безумно, что есть даже гипотетический шанс на то, что это произойдет».
Почти так же безумно, как и то, что есть один ветеран НХЛ, поигравший за пять разных команд и ставший единственным хоккеистом, которого оба лучших бомбардира в истории лиги могут назвать своим экс-одноклубником.
«Я был на льду с обоими. У меня есть клюшки с автографами обоих. Могу сказать, что проводил время с каждым из них, — подчеркивает Кнубл. — Повторюсь, я просто невероятно счастлив».
