Он рос в бараке в Реутове на 38 семей с одним туалетом. А на Cуперсерии заставил великих канадцев его бояться
Внешность голливудского актера
Великих канадских хоккеистов и тренеров не проведешь, мозги про игру, которую их нация придумала, не запудришь.
Спрашиваю, например, Фрэнка Маховлича, приезжавшего на очередной юбилей Суперсерии-1972, кто из советских полевых игроков (с Третьяком-то в воротах все понятно) мог бы стать суперзвездой НХЛ. Он отвечает моментально: «Якушев, Харламов — однозначно. Какой игрок был Якушев! Большой, отлично катавшийся, доминировавший в игре».
А вот слово берет лучший бомбардир тех восьми легендарных матчей Фил Эспозито: «Харламова считали лучшим игроком Суперсерии-72 у русских. Я с этим не согласен. Считаю, что лучшим был Якушев. Он был тем человеком, которого мы боялись».
Уэйн Гретцки с Якушевым по времени игры чуть-чуть разошелся. Но я своими ушами слышал на Кубке мира-2016: когда его попросили назвать топ-5 хоккеистов из СССР и России по вкладу в развитие мирового хоккея, Великий одним из первых упомянул форварда по прозвищу Як-15. Тоже, естественно, придуманного канадским журналистом во время той Суперсерии.
44 года спустя на Кубке мира в Торонто канадские болельщики будут брать у Якушева автографы и на улице у входа в Air Canada Center, и на самой арене, и в клубном магазине «Мэйпл Лифс»...
Скотти Боумэн, весной 2019-го реагируя на мой вопрос о лучшем советском или российском хоккеисте всех времен, тоже вспоминает нашего героя: «А большой парень, который у вас забил больше всех в Суперсерии-1972? Якушев. Мне интересно, много ли знают про него современные русские игроки. Должны знать! Когда в прошлом ноябре его принимали в Зал хоккейной славы, он выглядел прекрасно. Смотрелся умным человеком».
Еще бы. Не раз говорил, что у Александра Сергеевича внешность голливудского актера, хоть он, человек скромный, от таких сравнений отшатывается. Или подкалываю его: мол, когда-то журналисты, используя его имя-отчество, называли его хоккейным Пушкиным. Якушев аж в ужас приходит: «Не было такого! Мне лишнего не надо!»
Сегодня ему исполняется 75. Наши поздравления, от «СЭ», бумажная версия которого, по-моему, по сей день поступает ему в почтовый ящик. И мои личные. В такой день глупо и неправильно скрывать, когда человека обожаешь.
Человек ослепительного благородства
Чтобы вы поняли, какой он, — вспомните «Легенду №17». Фильм, в котором он, лучший советский бомбардир и снайпер Суперсерии-72, четырежды из восьми раз признававшийся лучшим игроком у нашей сборной, был упомянут ровно один раз — строчкой на табло. Другой бы на его месте вусмерть обиделся, вскипал бы при любом упоминании. А Якушева спрашиваешь — он отвечает: «Хороший и очень нужный фильм». И долго объясняет почему. Несмотря на.
Ослепительного благородства человек.
Татьяна Харламова, родная сестра Валерия Борисовича, вспоминает, как после его гибели хоккеисты проводили много времени с харламовскими родителями, приходили к ним домой. В основном это, конечно, были одноклубники великого мастера по ЦСКА. Но она отдельно упоминает: «И не только армейцы, но и тот же Сашка Якушев».
Сейчас посмотри на него, пообщайся с ним — ни дать ни взять дворянин. Порода! А на самом деле он сделал таким себя сам. Родители, простые люди, конечно, стремились слепить из сына честного, порядочного человека, но много ли могли дать ему по части образования, будучи рабочими завода «Серп и молот», как и два его брата?
Позже Владислав Третьяк будет жаловаться, что, оказавшись с Якушевым в одном номере на базе во время «Приза «Известий», не мог заснуть, поскольку тот читал до двух ночи. Что читал? Не ширпотреб. Не то, что легко можно обсудить с товарищами по команде. Еще юным проглотил шеститомник (!) Паустовского. Любил Пастернака, несмотря на то что того не одобряла коммунистического власть. Он был не из тех, кто «Пастернака не читал, но осуждает». И читал, и не осуждал — совсем наоборот. Для него не было проблемой осилить толстенный том Драйзера.
А жена Татьяна, с которой они надели друг другу обручальные кольца, когда ему было 25, приучила его к классической музыке. И выглядит он так лощено — то есть ведет нормальный образ жизни — благодаря ей, своей настоящей и светлой любви. Уточняю у Сан Сергеича, большой ли была роль Татьяны в том, что в советском хоккее Якушев считался не то чтобы абсолютным, но все-таки режимщиком. Он не медлит ни мгновения: «Первой!»
В 1991-м, когда коммунисты задумали совершить путч и вернуть страну в прошлое, Александр и Татьяна Якушевы без сомнений пошли со своим народом к Белому дому защищать юную демократию на баррикады. Никто тогда не знал, чем все это может закончиться. Но они были убеждены, что поступают правильно. Оттого и пошли.
А более четверти века спустя в Торонто, во время принятия в Зал хоккейной славы, он скажет жене, сидевшей в зале: «Я люблю тебя!»
И зал разразится овацией, а после его речи — встанет.
Через какую трагедию они прошли — не время и не место рассказывать. Кто захочет — на просторах Сети и сам найдет. Такое способно сломать кого угодно.
Но их любовь все пересилила, все преодолела.
Любовь, убежден, одной из самых красивых (а может, и самой) пар нашего хоккея.
Родители отбирали хоккейную форму
Родители не хотели, чтобы он занимался хоккеем, — считали это дело опасным. Отбирали форму, не разрешали заниматься в детской школе завода «Серп и молот», запихивали форму в глубины кладовки.
Но Саша был пацаном упрямым. Вставал в семь утра, находил форму, доставал — и уезжал. Ведь когда он начал заниматься хоккеем, ему было уже 12 — маленький, но самостоятельный человек. И поди его прогни.
Родители смирились. Однако на его матчах так никогда и не побывали.
Первые семь лет жизни Саша прожил с ними и братьями в бараке в Реутове, где 38 семей жили в 38 комнатах с одной кухней и одним туалетом. Потом Якушевы переехали на Таганку и впятером год ютились впритык к тогда еще не закрытой Таганской тюрьме в коммуналке, в 12-метровой комнате. Он сам теперь поражается — по два с половиной квадратных метра на человека!
И все же год спустя «Серп и молот» дал Сашиному отцу квартиру в Лефортове, на Госпитальном Валу. Прямо под окнами располагался заводской стадион «Металлург». Он и стал якушевской судьбой. Там начался путь, который привел его к красивому золотому перстню, до сих пор красующемуся на безымянном пальце левой руки Якушева. Одному из тех, что он получил как лучший игрок матчей Суперсерии-72.
В СССР играл только за «Спартак»
Якушев — спартаковец с детства. Болел за эту команду, сколько себя помнит, и всю карьеру в СССР, 17 лет, играл только за нее. Только заканчивать поехал в Австрию.
И тренировал из российских клубов тоже только красно-белых. Поучаствовав, кстати, в создании чемпионской команды Виктора Тихонова на Олимпиаде в Альбервилле, — полностью спартаковским звеном Борщевский — Болдин — Прохоров, которое стало тогда, на Играх-92, самым результативным у Объединенной команды.
Мог он стать и футболистом, играл в полузащите. И не было предела его счастью, когда в сезоне-1968/69 начальником команды хоккейного «Спартака» стал его главный детский кумир Игорь Нетто. И в том сезоне было взято второе в его жизни чемпионство из трех!
По сей день Якушев — яростный поклонник футбольного «Спартака». Ни один наш разговор не обходится без этой темы. В 1989-м Олег Романцев, который в конце 70-х был, как и Якушев, капитаном и они на этом сдружились, позвал его с командой на важнейший выезд в Киев, причем даже в автобус, ехавший на игру. И команда 35-летнего тренера Романцева разгромила великое «Динамо» Валерия Лобановского — 4:1, проложив себе дорогу к его первому чемпионскому титулу.
Жизнь сводила его даже с великими иностранными футболистами. После прощального матча Льва Яшина и банкета в «Метрополе» каким-то образом в якушевской однокомнатной квартире в Банном переулке очутился грандиозный итальянский защитник Джачинто Факкетти. И был ошеломлен тем, в каких условиях живут лучшие спортсмены СССР.
Когда после введения Якушева в Зал славы в Торонто я спросил, как бы он отнесся, если бы его позвали наносить стартовый удар по мячу на «Открытие арене» как первого спартаковца в Hall of Fame, он даже не дал мне договорить: «С огромной радостью!» Клуб среагировал быстро, и победный ноябрьский матч 2018 года с «Крыльями Советов», по совпадению первый во главе красно-белых для Олега Кононова, начал именно Александр Сергеевич. И фанаты, в тот момент, после отставки Массимо Карреры, настроенные сильно против руководства клуба, на те мгновения переключились и скандировали: «Якушев! Якушев!»
Они наверняка читали или слышали, какую проникновенную часть речи в Торонто днями ранее он посвятил родному клубу. И перечислил фамилии тренеров и партнеров, многие из которых сказали ему потом за это спасибо.
В Зал хоккейной славы, как правильно говорил Якушев, по блату не попадешь. Да, Игорь Ларионов, единственный европеец в выборном комитете, трижды его выдвигал — но нужно же собрать 75% голосов из 18 членов этого комитета! И с третьей попытки 14 человек из 17 проголосовали за него.
В интервью сайту НХЛ в те дни Профессор признался, что в воскресенском детстве болел вовсе не за свой будущий клуб ЦСКА, а за «Спартак» и Якушев наряду с Шадриным и Зиминым были его кумирами. Пусть снайпер Як-15, один из лишь четырех хоккеистов, в советские времена забивших в одном чемпионате СССР 50 голов, и играл в совсем другом ключе, чем плеймейкер Ларионов.
Все помнят о конфликте Ларионова с Виктором Тихоновым в конце 80-х. А десятью годами раньше, только возглавив сборную, будущий тренер — обладатель Кубка Канады-81 начал избавляться от самых авторитетных хоккеистов предыдущего поколения, для которых он не был авторитетом.
Казалось, сразу попал под этот процесс и Якушев, не вызванный на чемпионат мира-1978. Весь следующий сезон продолжалось то же самое. Почти.
Потому что перед домашним (а что такое ЧМ в СССР, как он был важен, понять несложно) мировым первенством в Москве-79 Тихонов все-таки позвал Якушева, что того сильно удивило. И они вместе выиграли тот чемпионат. А на проигрыш американским студентам, на то самое «чудо на льду», его уже не взяли.
Поехал бы в НХЛ с удовольствием
Тренером жизни для Якушева был Всеволод Бобров. При нем он попал в основу «Спартака», впервые стал чемпионом СССР. При нем же — участником и лучшим снайпером сборной в двух первых Суперсериях — 1972 и 1974 годов. При том что во второй, против звезд ВХА во главе с Горди Хоу и Бобби Халлом, в третьем матче из восьми он получил растяжение связок колена и в пяти оставшихся выходил на уколах.
Те люди умели терпеть. А как не уметь, если, по рассказу Якушева, Анатолий Тарасов, антипод Боброва, придумал для сборников тренировочное упражнение «Бей канадца»: «Ты должен с разбега — причем не просто не сбавляя темпа, а с ускорением — плечом врезаться в борт. Анатолий Владимирович внимательно следил, чтобы никто не притормаживал. Так формировалось бесстрашие в единоборствах. С такой экзотикой ни у кого больше не сталкивался».
К Тарасову спартаковцы, включая Якушева, относились без особой любви — но уже после карьеры они сойдутся. Анатолий Владимирович из воспитательных соображений отчислит Александра Сергеевича из ВШТ в первый же день занятий, но на следующий — вернет. А потом станет ездить к нему на тренировки «Спартака» и даже пригласит на свое 70-летие, которое справлялось в узком кругу на даче патриарха в подмосковной Загорянке.
Якушева пытались забрать в ЦСКА — как в ту пору всякого талантливого хоккеиста. Когда истекла отсрочка от армии, офицер с двумя солдатами явились к нему домой перед отъездом сборной в Хельсинки. Умная Татьяна дверь не открыла и сказала, что мужа дома нет. Военные уехали ни с чем, Якушев добрался до сборной и доложил обстановку Боброву, тот руководству — и в итоге вопрос утрясли. ЦСКА от Якушева отстал, а Спорткомитет снял дисквалификацию... армейскому баскетболисту Жармухамедову, с чем-то попавшемуся на таможне. Такие были времена.
Будь самый высокий форвард Советского Союза (190 сантиметров) более покладистым — перешел бы спокойненько в ЦСКА. Но он, ярый спартач, такого не допускал. И выиграл эту войну.
Только одно за всю карьеру по сей день вызывает его негодование. То, что целую группу ведущих хоккеистов сборной СССР не пустили на первый Кубок Канады в 1976 году. Руководство отправило туда экспериментальную сборную, сказав игрокам, что впереди тяжелый сезон и сильнейшим игрокам нужно отдохнуть. «Глупость сказали!» — кипятится Якушев, и в его, человека в высшей степени дипломатичного и интеллигентного, устах слово «глупость» звучит так же, как у другого — трехэтажный мат.
Он признается, что, если бы во времена его игровой карьеры хоккеистов отпускали бы играть в НХЛ, воспользовался бы этой возможностью с удовольствием. Но о том, чтобы бежать, даже не задумывался. Якушев и сейчас называет свое вступление в Зал славы наградой не только его лично, но и всего национального хоккея, и страны.
«46 лет прошло после той Суперсерии! Честно говоря, уже и не надеялся», — так отреагировал Александр Сергеевич на известие о принятии в Зал славы в Торонто. Это для него вообще удачный с точки зрения результативности город. Забил там и в 72-м (хоть сборная и проиграла единственный матч в канадской части Суперсерии — 1:4), и в 74-м. А в 2018-м — в матче ветеранов, приуроченном к церемонии в Зале славы. И именно в Торонто в 72-м корреспондент канадской газеты ел страницу со статьей в своем издании, где напророчил восемь побед Канады в восьми матчах. «Молодец! Мужик!» — кричали ему Якушев и остальные.
И сам он таким был и остается.
Нет, в его случае неправильно говорить — мужиком. А правильно — красивым, благородным мужчиной, который никогда ни на что не жалуется и никому не завидует.
Мужчиной, в честь которого фанаты «Спартака» по другому виду спорта скандируют его фамилию.
Мужчиной, в честь которого 20 тысяч человек на другом континенте, во время матча «Торонто» — «Нью-Джерси» в ноябре 2018-го, встали, когда на него в одной из пауз надели пиджак члена Зала хоккейной славы.
Когда пару дней спустя его будут туда официально включать, он поразится, когда его коллеги по признанию Мартин Бродер и Мартен Сен-Луи, обладатели Кубка Стэнли, прошедшие в хоккее все, в моменты своих речей не сдержат слез.
Он — сдержит. Хоть его Татьяна и скажет после, что в один из моментов его голос начал чуть вибрировать...
Фил Эспозито, забивший в Суперсерии-72 те же семь голов, что и Якушев, но сделавший на две голевые передачи больше, теперь называет его другом. И им не нужно для этой дружбы говорить на одном языке.
Им достаточно было выходить на один лед и по разные стороны баррикад делать одно великое дело.
Дело, которое — правильно говорит Боумэн! — надо помнить. И ценить тех людей, которые смогли оказаться ровней той Канаде, на которую смотрели снизу вверх и никак не могли решиться с ней сразиться. А решившись — вдруг выяснили, что наши не хуже.
Будьте здоровы, Александр Сергеевич! И спасибо за то, что ваш опыт — это опыт не только выдающихся ледовых побед, но и благородства, интеллигентности, человеческой красоты.
