"Никогда прощения не просил. Даже из ЦСКА ушел сам"
О РУКОВОДСТВЕ ФЕДЕРАЦИЕЙ
"Как сейчас понимаю, тогда я не был готов руководить федерацией. Хоть многое, что сделал, до сих пор работает. Даже люди, которых приглашал. А не готов я был потому, что пришел в федерацию хоккеистом".
О ХАРЛАМОВЕ
"После Суперсерии 1972 года Валеру признали выдающимся хоккеистом современности. И НХЛ пригласила его на финальный матч Кубка Стэнли. Валерий поехал – и вернулся оттуда со свертками. Потратил чуть не всю валюту, которая у него была, на то, чтобы купить модные сапоги на платформе Татьяне Егоровне, жене Бориса Михайлова, и моей супруге. Понимаете, мы были будто одна семья. У него поговорочка была – "тридцать три". По делу и без дела. Что-то говорит, а потом вдруг: "Тридцать три". Это нас всегда веселило".
О БРЕЖНЕВЕ
"Возможно, мы с ним встречались. Но куда чаще – с министром обороны Гречко. Вот кто мог приехать на базу в Архангельском без предупреждения".
О ТАРАСОВЕ
"Вот, к примеру, у нас была установка, а я накануне простыл. Вы ж знаете, раньше форму надевали полумокрую. И вот на установке сижу и кашляю. "Петров, прекратите!" – " А что я могу сделать?!" Тарасов терпел-терпел, потом поворачивается к врачу: "Доктор, вылечите хоккеиста Петрова". А я дерзкий был – в ответ: "Сначала вылечите тренера Тарасова, а потом уж хоккеиста Петрова".
О БИЛЯЛЕТДИНОВЕ
"А что – мне его Зинэтулой называть? Для меня он навсегда останется Сашей".
О КУРЕНИИ
"Сам я к сигаретам не прикасался, Михайлов с Харламовым тоже. А Васильев, например, курил".
О ПРЕЕМНИКАХ ТАРАСОВА
"Сколько таких преемников Тарасова осталось-то? Только Борис Михайлов да я. Правда, я скорее был функционером, а не тренером. Хоть знаний хватило бы и на тренера".
ОБ УХОДЕ ИЗ ЦСКА
"Я никогда ни у кого прощения не просил. Даже из ЦСКА ушел сам, меня Тихонов уговаривал остаться. Я держал себя в тонусе, тренировался с "Зорким" в Красногорске. Был готов играть. А потом мне вдруг позвонили: прилетай, мол, в Челябинск. Быстро собрал вещи и полетел".
О САМОЙ ТЯЖЕЛОЙ ТРАВМЕ
"Получил ее от нашего же хоккеиста! Не помню, с кем играли – но Курдин, партнер по тройке, нанес мне страшный удар. Играли в меньшинстве, он врезался. Я получил сильнейшее сотрясение мозга. Я потерял сознание, потом недели три не играл. Врач Игорь Силин ко мне домой приезжал. Но вообще-то Харламову от канадцев еще крепче досталось".
О РАСПОРЯДКЕ ДНЯ
"У меня пятикилограммовые гантельки, делаю упражнения с частыми повторениями. Каждую неделю – два разгрузочных дня, когда хожу в баню. В четверг с друзьями, в воскресенье – с семьей. Еще с утра читаю газеты, лезу в интернет – что там есть новенького. Если игрались какие-то матчи, а я не успел посмотреть – пересматриваю. Необязательно хоккейные. Плюс надо за сыном в школу съездить, приготовить обед. Такая моя жизнь".
Владимир Петров. В первой тройке - навечно //
Он был примером для всех. Не стало Владимира Петрова
