«Если зайдем в UFC — всех там разнесем!» Шамиль Мусаев — лучший российский боец ММА 2024 года
В голосовании приняли участие 35 ММА-журналистов, каждый прислал свою тройку лучших. Учитывались бои с 1 января по 15 декабря 2024 года, а для оценки мы попросили брать в расчет только спортивную составляющую — побитая оппозиция, качество боев, значимость побед. За первое место в анкете респондента бойцу начислялось 8 баллов, за второе — 6, за третье — 4.
Мусаев в итоге одержал уверенную победу, набрав 190 баллов. 19 человек поставили его на первое место, трое — на второе, пятеро — на третье.
Шамиль далеко не самый популярный боец, но его успех в голосовании не должен вызывать вопросов. Мусаев в 2024 году выиграл четыре боя, став победителем сезона PFL в полусреднем весе. В апреле он нокаутировал американца Логана Сторли, который до этого никогда не проигрывал досрочно. В июне Мусаев вновь победил нокаутом, сразив ранее непобежденного Мурада Рамазанова. В августе Мусаев повторно встретился с Рамазановым (в полуфинале) — и на этот раз одержал уверенную победу единогласным решением судей. В финале сезона Мусаев бился с Магомедом Умалатовым, который также не имел поражений, и выиграл нокаутом в третьем раунде. На счету Мусаева 20 побед в ММА и 1 ничья. Ему 30 лет, он 6-кратный чемпион России по ушу-саньда, уроженец дагестанского города Кизляра, представляет клуб Universal Fighters, личный тренер — боец АСА Шамиль Абдулаев.
Когда уже стало ясно, что именно Мусаев станет первым в голосовании журналистов, мы встретились с ним в Махачкале и записали большое интервью, первое большое интервью в его жизни. «Редко даю интервью, — говорит Шамиль. — Ты бы знал, сколько журналистов мне пишут, звонят... Ты единственный, кому я дал интервью. Не хочется много разговаривать. Чем меньше интервью, тем интереснее, разве нет?»
«Защита от тейкдаунов? Меня брали большие ребята, тяжи, и с корпуса пытались повалить. Чуть ребро не сломал»
— Начнем с твоих боев. Логан Сторли с первых секунд начал поддавливать. Тебе удобнее, когда соперник идет напролом, давит — чтобы поймать его на контрпанче, или атаковать самому?
— Когда соперник прессингует — это никто не любит. Я особо не люблю, когда на меня нападают, прессингуют. Я знал, что он такой боец, который всю дорогу прет вперед, не останавливается. У него очень сильная борьба и выносливость хорошая. Давит за счет этого. Я могу на контратаках поработать, вторым номером — иногда у меня это даже лучше получается. Я его обманул и встретил [ударом]. А если так в целом взять — когда соперник прет, это никто не любит. Приходится его останавливать, встречать, и хочется самому тоже пойти [вперед]. А с такими безбашенными, у которых голова каменная и кто знает свою выносливость, с ними темы нет идти в зарубон.
Его [Сторли] бьешь — разницы нет ему, он все равно идет [вперед]. Он, наверное, думал, что будет давить борьбой своей, навяжет. Но ничего у него не сработало, я был готов ко всему и финишировал его.
— Вот этот удар ногой с разворота в корпус — это заготовка была такая?
— Это мой коронный удар, можно сказать. Это мне даже готовить не надо — он в любое время сам вылетает. С детства я его бил, это мой любимый удар. Я очень много его по любителям бил, этим ударом попадал очень часто. И в профиках тоже так же. У меня много побед именно этим ударом. В любителях боев 50-100 я выиграл этим ударом.
— Значит, это коронка. Не бэкфист. В ММА у тебя есть две победы после бэкфистов.
— Бэкфистом тоже много побед, если честно. Попадаю очень часто.
— Еще в ММА у тебя есть две победы «распятием». В KSW и в Fight Nights.
— Мне нравится эта позиция, хорошо ее чувствую. Кто-то душит, кто-то ломает. Я в этой позиции чувствую себя хорошо.
— Следующий бой был против Мурада Рамазанова. Он так и не смог перевести тебя и законтролировать. В чем секрет такой прекрасной защиты от борьбы, от тейкдаунов?
— Секрета нет никакого. Просто я всегда неплохо боролся, всегда умел защищаться. Сам могу побороться, если надо, если необходимость такая будет. Правильная тактика, правильный план на бой. Мы с Шамилем Абдулаевым работали, выставили план на бой. Я очень много у стенки боролся, защищался именно с корпуса. Я знал, что он [Рамазанов] с корпуса хорош.
— Да, него же база — греко-римская борьба.
— У меня ребра болели, чуть не сломал там ребро. У меня столько историй с этим ребрами... Меня брали большие ребята, тяжи, с корпуса пытались повалить. Я работал над этим аспектом.
— У тебя было мало боев после KSW и до PFL. Есть ли такое, что именно в этот промежуток времени, в 2022-2023 годы, ты спрогрессировал?
— Наверное, есть. Да, очень редко я дрался, в год один раз, но я тренировался, держал себя в тонусе. У меня были предложения разные — хорошего контракта ждал я. От One FC контракт у меня лежал, я его не подписал. От других организаций были предложения. Я посоветовался, мне сказали, что не стоит. И я ждал хороший контракт от хорошей лиги. И получил наконец-то.
— А почему ты не стал подписываться в ONE Championship?
— Я посоветовался со старшим братом, и он мне сказал, что в ONE Championship можно подписаться, когда ты уже карьеру завершишь и негде драться будет. Всю жизнь тренируешься, в ONE Championship подпишешься и там останешься — что тебе эта организация даст? Он сказал, что не надо лучше, давай в Америку.
— От UFC не было никаких предложений?
— Были разговоры, типа «контендер», то-се. У меня визы не было, и вот так осталось это.
— В UFC сейчас такая ситуация, что они подписывают или суперчемпионов, или через «контендер».
— Их не поймешь, они захотят — могут подписать того, кто хорошо идет, но контракты не дают. Не поймешь, что у них в голове вообще.
— Шамиль Абдулаев — твой главный тренер? Несмотря на то, что он сам действующий боец. И кто еще помогает тебе расти в борьбе?
— Да. Я лично с Шамилем работаю. Он очень сильный, мощный. С ним я прогрессирую. Прогрессирует ли он со мной — не знаю. Но я с ним набираю, чувствую это. Он весит килограммов 93-95. И в борьбе, и в стойке — во всем он хорош. Мой основной спарринг-партнер — он. В зале еще много ребят есть, сейчас если кого-то перечислю... Очень много хороших ребят, каждому от души спасибо, Баркалла, что помогали, этот год со мной провели, мучили меня. Всем благодарен. Я их помню, кто мне лично помогал. Сейчас перечислять не хочу просто, чтобы никого не забыть.
— Ты представляешь Universal Fighters. Но при этом ты не тренируешься в зале, где тренирует Расул Магомедалиев. Получается, в Дагестане два разных зала Universal Fighters?
— У нас же много залов Universal Fighters. В Махачкале, например, сколько у нас залов Universal Fighters? Три зала, три-четыре. Одна большая семья. И по России очень много залов. Сколько филиалов? 50-100, если я не ошибаюсь. Я забыл, сколько залов, но очень большая сеть, в каждом городе России есть зал [Universal Fighters].
— Во втором поединке с Мурадом сложилось впечатление, будто у тебя были резервы, чтобы бой закончить досрочно, но ты эти резервы использовать не стал. Так ли это?
— Не сказать, что не использовал... Ну, поработал аккуратно, время дотянул.
— Если бы это был какой-то американский боец, а не Мурад...
— Может, чуть агрессивнее дрался бы. А с земляками своими... Я же их всех знаю, мы на сборах вместе были, по союзу [ММА] тренировались, выступали. Такого настроя бешеного против своих по-любому не бывает.
— Ты же вместе с Мурадом еще и сбор в Старом Осколе проходил?
— Да, мы не один раз проходили. Хорошие были сборы. Сильная была команда, сборная России. В Старом Осколе все четко было. Хороший зал, все на уровне было.
— Но Федора ты там не видел тогда?
— Федора видел, он приходил пару раз.
— И он же еще был лицом проекта, который ты выиграл.
— Да, M-1 Fighter.
— Какие воспоминания остались от того реалити-шоу? Это было первое в России бойцовское реалити-шоу.
— Там все было четко организовано, все серьезно, все на уровне. Там не было этих всяких ненужных движений. Там все четко — дисциплина, бои, питание, тренировки. Все налажено, ничего лишнего — дерись, показывай результат. Я вообще молодой был, 19 лет. Я был в Чебоксарах на соревнованиях — спартакиада среди студентов. Только приехал со спартакиады. У меня был тренер Вова, Отарович (Владимир Осия. — Прим. «СЭ»). Он мне звонит, кричит: «Ты завтра на M-1 Fighter едешь». И я выехал в Белоруссию, где проходило. Попал туда случайно, можно сказать.
«В ушу-саньда я не проиграл ни разу»
— А как ты вообще в ММА оказался? Ты все-таки выступал по ушу-саньда, у тебя там титулов много.
— У меня старший брат был в Москве, Шарап. Он в моей карьере тоже принял участие — как говорят про тех, кто за кадром бывает, всегда суету наводит... черный кардинал, что ли... серый кардинал, да. Он в Москве общался, дружил. И он сказал: «У меня брат есть младший, надо его продвигать, чтобы он по ММА выступал, проявил себя». Тогда я был чемпионом — первенство мира выиграл, чемпионом России был, у меня хорошие показатели были, надо было дальше проявлять. И он мне позвонил, сказал: приезжай, здесь тебе жилье, питание — все есть. На учебу устроили, и я начал тренироваться, жить там.
— Сколько раз ты выиграл чемпионат России по ушу-саньда?
— Шесть раз.
— Но почему ты так и не поехал на чемпионат мира?
— Там чемпионат мира проводится один раз в два года. В 2017 году я должен был туда поехать. Но так получилось, что он совпал с чемпионатом мира по союзу [по ММА]. Они в одних датах были. Я выбрал на чемпионат по союзу поехать. По ушу-саньда ты хоть чемпионом России станешь, хоть чемпионов мира, там никаких перспектив особо нет. Особо не поддерживают они финансово своих спортсменов. А по союзу если ты чемпион миром стал, там зарплата, все как положено было
— У тебя сколько поражений было в ушу-саньда?
— Я там ни разу не проиграл.
— Ни разу?!
— Как я перешел во взрослый спорт, с 17 лет я там ни разу не проиграл.
— Сколько боев у тебя по ушу-саньда?
— Много. У меня было пять-шесть Дагестанов, чемпионаты России, Кубок России, Европа.
— То есть за 50 боев?
— Как минимум. После боя [с Магомедом Умалатовым] мы сидели с тренером по саньда, обычно у нас традиция такая — мы собираемся всей командой, старая гвардия, молодые, в заведении. Сидели и кушали. И тренер говорит: «Шамиль ушел непобежденным из саньда».
— Ты ушел непобежденным из саньда, у тебя в ММА сейчас рекорд 20 побед, 1 ничья... Какая цель на ММА?
— Хотелось бы, конечно, сделать 30-0, 35-0. Как здоровье позволит. Если часто драться — как в PFL в год четыре боя... Но никто не знает, что будет завтра.
— А сколько ты весишь между боями?
— Сегодня утром взвесился — 86,5. Было интересно, давно не взвешивался. У меня вес такой всегда — 86-87.
— Как у многих легковесов.
— Кто на 70 выступает? Многие гоняют. Но я против таких сгонок. Я и то еле 77 делаю.
— Кто в ушу-саньда были для тебя примерами для подражания?
— Когда я начинал, сильно гремели Бозик (Бозигит Атаев. — Прим. «СЭ»), Муслим [Салихов], Джанхуват Белетов. Школа «Пять сторон света». А мы только начинали... Я в первом турнире по саньда выступал в категории до 28 килограммов (Улыбается.). Во втором классе, что ли, я был. 28, 36, 40, 44, а потом 70 — такой скачок у меня был.
— Школа «Пять сторон света», наверное, была конкурирующей структурой!
— У кизлярской школы саньда был сильный костяк именно из моих ровесников. Я, Алишка Абдулхаликов, Расул Омаров, Магомед Абдулхаликов, Шамиль Рамазанов. Мы уже конкурировали с ними. Один год с нашего зала было пять чемпионов Европы и один еще там второе место занял. Это же сумасшедший результат! И мы у них, можно сказать, забрали инициативу — когда наш костяк выступал.
— Видел, как Салихов в 40 лет победил в UFC? (23 ноября Салихов нокаутировал Сонга Кенана в первом раунде ударом ногой в голову с разворота. — Прим. «СЭ»)
— От Муслима ожидаемо. Не удивляюсь, когда он делает такие вертушки и выигрывает. Он их всегда хорошо делал.
— Как ушу-саньда помогает тебе в ММА?
— Считаю, что ушу-саньда — один из самых подходящих видов спорта для ММА. Там борьба есть, и такая борьба, которая меня очень много раз выручала. Ногу поймал, подхват сделал, бросил. Иногда даже напрягаться не надо. Борцы проходят — и мучаются. А я жду, когда кто-нибудь что-нибудь кинет, — и потом подхватываю. Посмотри сам, сколько саньдаистов хорошо показали себя на арене ММА.
«На финал у нас была заготовка под джеб, но автоматом вылетел боковой. Сработало»
— В финальном бою с Магомедом Умалатовым решающей стала комбинация, когда ты сначала сделал финт правой, а потом уже нанес коронный левый хук. Такой же финт правой ты делал и в бою со Сторли, и ранее...
— Нет, по ним-то я хотел правой попасть, но не попал. А здесь я именно под Умалатова... Помню, Шамиль [Абдулаев] мне сказал: «Надо сделать три-четыре заготовки на бой. Он бьющий, хороший, надо обманывать его». У нас была заготовка на джеб: показать правой — и дать левым джебом. Получилось так, что у меня она автоматом вылетела. Я его правой обманул, и левая автоматом вылетела. Это заготовка была. Просто планировали не боковой, а джеб. По инерции все — что ты проработал, то у тебя потом автоматом будет вылетать. Получается, сработало.
— А в предыдущей атаке ты хорошо уклонился — под его левую руку.
— Да, он же еще вот так — с подскоками — бьет. Мы отрабатывали. Под него хорошие заготовки были. И как под его боковые уходить. Знал, что он бьет боковые, двоечку хорошо, задней рукой прямой удар. Мы его полностью изучили. Если бы бой затянулся, ушел бы в четвертый-пятый раунды, я бы должен был уже полностью газовать. В первые два раунда Мухаммед опасен, непредсказуемый боец, очень сильно бьет, сколько у него нокаутов, и такие неординарные нокауты — любой удар может выкинуть.
— У него была хорошая атака во втором раунде. По-моему, он попал, когда ты стоял у сетки.
— Нет. С двоечки он зашел, причесал меня. Но он очень сильный, если честно. Когда я с ним в борьбу зашел в стойке, почувствовал его, он очень физически сильный. Я чуть удивился. Он очень мощный, оказывается. Не думал, что он настолько мощный. Думал, что он слабее в борьбе, чем Мурад [Рамазанов]. Он в Америке тренируется, очень хорошо встает от сетки, очень крепкий, клинч у него хороший, разносторонний, мощный. Было бы интересно посмотреть их бой между собой, отличный бой был бы.
«Я в каждый удар вкладываюсь, если попадаю — то тяжело. По-другому не умею»
— Наблюдение: после ударов правой ты сразу идешь в завязку, сближаешься с соперником, чтобы уменьшить его угол атаки.
— Я просто, когда бью, в каждый удар вкладываюсь. Шамиль говорит: «Ты в каждый удар вкладываешься, вообще легко не бьешь». На спаррингах тоже говорит: «Не бей так. Научись бить легко. Один-два легко, а третий сильно». А я если бью, то каждый удар — по максимуму. А когда по максимуму бьешь, в зацепку как-то попадаешь (улыбается). Я с детства так бью [тяжело]. Если попадаю — то удар тяжелый.
— А чем это плохо?
— Когда вкладываешься в каждый удар, ты можешь быстрее уставать просто. Вот что. Кто-то тычкает, пятнашки делает налегке. Я так не могу. Даже в спаррингах если бью, то бью [вкладываясь]. У меня так выстроено.
— А в каком бою ты уставал вообще?
— Если честно, в этом «Гран-при» [не уставал]... У меня был бой с Максимом Грабовичем в M-1 Fighter (27 сентября 2014 года, Мусаев победил единогласным решением судей. - Прим. «СЭ»). Вот тогда я очень сильно устал. А чтобы я уставал в последних боях — не помню такого. А с Грабовичем очень сильно устал. Он камень. Сейчас три раунда могу подраться без проблем. Вот когда у меня должен был быть бой с Гамротом (в KSW в августе 2020 года. - Прим. «СЭ»), я на пять раундов готовился. И с тех пор у меня в голове: «Да чего там три раунда?»
— Много ли внимания ты уделяешь качке?
— Вообще не уделяю. Только если попаду с кем-то куда-то в зал... А в этом сезоне у нас не было [качки]. У нас в зале даже нет этих вещей, тренажерных всяких моментов! Турники есть. Турник, брусья — это мы стабильно делаем. Турник, брусья, статика — это тема Абдулаева.
Когда я начал работать с Шамилем, он много чего мне подсказал, о чем у меня даже понятия не было. Он очень начитанный. Вот сейчас мне 30 лет. Всю жизнь тренировался и не знал, что мне не надо две тренировки в день проводить. «Тебе две тренировки в день нельзя», — он мне сразу сказал. Это как бы норма, но я чувствовал, что мне такое не подходит. Он сказал: «Тебе нельзя две тренировки в день. Иногда лучше всего три-четыре тренировки в неделю». Вот сейчас я готовился к боям, и две тренировки в день у меня очень редко когда было. Мне это подходит. Когда делал две-три тренировки в день и выходил драться — ничего не получалось. Много моментов... Иногда он на меня смотрит и говорит: «Сегодня отдохни». Спрашивает, как себя чувствую, есть ли волнение... Не хочу сейчас раскрывать все фишки, но он и психолог сильный.
— Когда ты в Америке, то тренируешься в Биг-Бэре в малоизвестном зале Fight Syndicate.
— Там 2000 метров над уровнем море. Горнолыжное место. Это недалеко от Лос-Анджелеса. Брал с собой ребят, спокойно там тренировался, жил там. Там ничего не отвлекает, ничего не мешает, когда на высоте тренируешься, кислородом обогащаешься. Мне сказали, что бой с Мурадом будет в горной местности, и из-за этого я стал искать горную местность для тренировок. Позвонил друзьям, и они это место посоветовали. Мне там понравилось. Если у меня в дальнейшем еще будут бои в Америке, я туда снова поеду.
— Что насчет больших ММА-залов? Или вообще неинтересно?
— Да не, неинтересно. Чего там в больших залах? Я туда [в Америку] приезжаю за 20 дней [до боя]. У меня чисто весогоночный процесс остается. Я там месяцами не бываю.
— А спарринг-партнеры?
— Зачем они мне? Для чего? Я в себе уверен, я знаю, что могу любого побить, любого выиграть. Самоутверждаться на том, что я с кем-то поработал, что ли? Я не любитель таких вещей. Я тренируюсь с простыми пацанами. Есть те, кто не дерется по ММА. Моими основными спарринг-партнерами были те, у кого есть только пара боев.
«Провел три боя за вечер. Подрался, пошел в раздевалку, а мне говорят: «Ты через 7 минут выходишь»
— Твой самый сложный бой за последние годы был как раз против человека, у которого мало боев по ММА, — против Мосара Баймасханова на «Битве чемпионов» в 2022-м.
— Я с ним до этого, пять лет назад, дрался, и у нас точь-в-точь такой сложный бой был. И там так же получилось (Мусаев победил решением судей. - Прим. «СЭ»). Он первый номер по рукопашке, очень сильный. Там же собрали первых номеров по видам спорта и выясняли, чья школа лучше. Мне сначала грэпплер попался — Шамидхан Магомедов, потом Баймасханов, а третий бой — против тайца Али Алиева. Эти ребята — лучшие в своем виде спорта, заслуженные мастера. И правила такие были — под каждого подходящие. Сколько знаю за Баймасханова, он в рукопашке всегда первый номер. А динамовская рукопашка — она очень чувствительная. Там чисто технари побеждают.
— Ты все три боя провел за один вечер. Олдскульный формат — как в боях 90-х.
— Я с Баймасхановым подрался, только в раздевалку зашел, и ко мне организаторы подходят и говорят: «Ты через 7 минут выходишь». Часа полтора-два был турнир, чисто мы дрались — восьмерка наша, и больше никто не дрался. Быстро подрались, кто был сильнее, тот победил. Мне понравилось. Было сложно. Но кому сейчас легко? На кону хороший гонорар был. И тренер по саньда меня решил поставить. У меня застой был, боев не было, а тут такой турнир хороший, подумал: «Почему нет?»
— Ты выиграл «Гран-при», контракт был автоматически продлен. В следующем году снова будешь участвовать в «Гран-при» или будут какие-то рейтинговые, чемпионские бои?
— Там же в «Гран-при», наверное. Я чемпионом стал, а чемпион автоматом обязуется еще один год выступить. Буду принимать участие в «Гран-при». Нормально же — чтобы вам тоже скучно не было, чтобы я часто дрался. Чтоб журналистам тема была (Улыбается.). Мне понравилось часто драться. В других организациях один бой сделаешь, через полгода-год — еще один, и вот так жизнь пролетает. Года-то идут. А тут — резко-резко. Здесь можно упущенное наверстать!
— Чемпион Bellator в полусреднем весе тоже из Дагестана — Рамазан Курамагомедов. Было бы интересно на ваш бой взглянуть.
— По-любому. Согласен, было бы интересно. Не знаю... Они в прошлом году сделали, что чемпионы PFL дерутся с чемпионами Bellator, а в этом году — тишина, никаких предложений, ничего не было. Я Тимке Валиеву говорю: «Эй, я устал драться против твоей команды». Он говорит: «У меня еще один боец есть для тебя!» Он имел в виду Рамазана Курамагомедова.
«Пусти нас из PFL в UFC — разнесем их там!»
— Ты сказал после боя, что считаешь полусредневесов PFL ничуть не хуже и даже лучше, чем полусредневесов UFC.
— Пусти нас — меня, Мурада, Магомеда Умалатова, Сторли тоже — в UFC, я думаю, мы там разнесем их.
— Почему ты так считаешь? Все-таки UFC — это уровень. Белал Мухаммад, Шавкат Рахмонов...
— Они же тоже обычные люди, да. Просто это UFC, да. UFC — они так раскачивают, преподносят своих бойцов. Да, они хорошие, я не спорю. Но мы там точно если не чемпионами, то в топ-5 были бы.
— Сейчас ваши сравнения с Шавкатом неизбежны.
— Да, есть такое, я видел, сравнивают. А толку-то сравнивать? Он там, я тут.
— Как тебе его бой с Иэном Гэрри?
— Я его последний бой смотрел. Я видел его бой по любителям с Хаджимурадом Хирамагомедовым. И больше его боев не видел. Сейчас мне интересно было — обсуждение пошло. Я посмотрел его бой — выиграл, но чуть тяжело. Всякое бывает же, не всегда легко. Но соперник тоже такой же высокий, большой был. Попался ему — как он сам. По ходу ему непривычно было с таким. Говорят, болел, травма была. Я не знаю. Главное — победил.
— В этот раз он не зацепился за удушку крепкую.
— Да, все бои же у него досрочные [до поединка с Гэрри]. Но видишь, интересно получилось. По-разному бывает, не всегда получается, как хочешь.
— Думаю, тебя на протяжении ближайших лет еще много раз про Шавката спросят. Все обычно ждут каких-то острых заявлений, но я так понимаю, ты не собираешься говорить «я его точно изобью».
— Я против такого. Так говорить нельзя. За все сказанное отвечать надо.
«Самый физически сильный соперник был в KSW. Он как КАМАЗ меня обнял!»
— Что касается твоей карьеры в KSW: там у тебя есть ничья — с Михалом Петржаком. Видео этого поединка в интернете я не нашел. Наверное, в комментариях мне потом скинут ссылку. Почему тебе не удалось выиграть? Ты сам, по-моему, говорил, что уступил в первом раунде.
— Я не уступил ни одного раунда. Я его в каждом раунде выиграл. Просто в первом раунде я получил желтую карточку, и они ему отдали этот раунд, я не знаю, 10-8 или 10-9. Я не проиграл, я его перебивал. Второй и третий раунды я тоже забрал. Откровенно сказать, не дали они мне победу. Любого спроси, кто смотрел — я победил в этом бою сто процентов. Я это не сделал доминирующе, может. Второй и третий раунды я железно забрал, но они по ходу ему отдали первый раунд. 10-8 посчитали, что ли... Хорошо хоть ничью дали — они там что хочешь могут сделать.
— То есть там такое судейство?
— Да не, я не скажу, что там судейство [предвзятое], но они же могли ему отдать победу, правильно? Я доволен даже ничьей, нормально.
— А почему не удалось победить в доминирующем стиле?
— Он че за камень был, если честно... Такой крепкий был! Он классик, оказывается, базовый. Мне говорили, что он сильный. Он когда меня с корпуса взял, в натуре как будто КАМАЗ меня обнял! Он нереально сильный, такого сильного бойца я еще не встречал.
— Там же химичиться можно?
— Там что хочешь можно делать. Когда он мне спину забирал, я понял, что если я сейчас сетку не поймаю... он хотел меня воткнуть, и автоматом у меня рука вылетела, я сетку поймал. Судья разнял, и я ему больше бороться не дал. Я уже понял, что смысла нет ему давать прижиматься, бороться. Я уже чисто саньда начал делать. Я ему больше не дал зацепиться.
— Сейчас в PFL есть допинг-контроль. Сколько раз у тебя уже пробы брали?
— Уже раз 13. В Дагестан приезжали, в Москву. Где бы я ни был, они туда приезжают. В Осетии был — они в Осетию приехали, в Москву приехали.
— В KSW в 2021-м у тебя был бой со словенцем Урошем Юришечем, который закончился потасовкой в клетке.
— До боя с ним были напряженные отношения. Такой он типсон сам по себе неприятный, если честно. У него, оказывается, был конфликт с моим менеджером, я этого не знал. И у нас с ним отношения были натянуты, все это время как будто искра нужна была, чтобы мы зацепились. На взвешивании, в гостинице. Слово за слово, что-то до менеджера докопались. Я посмотрел, что кипиш идет, и как-то не понял, как это получилось, но получилось, короче.
— С Абусом мы тогда делали интервью, и он сказал, что этот словенец какой-то нацист или что-то такое.
— Я сейчас не хочу это говорить — нацист, не нацист. Я знаю за него, меня в курс поставили. И я знал, что он за тип. Он мне, кстати, написал недавно. «Я буду единственный, кто тебя побьет», че-то, че-то, «Я вернусь».
— В директ прямо написал?
— Да, в директ.
— А ты ему ответил что-нибудь или проигнорировал?
— Что ему отвечать? Он где-то в Словении — где он находится вообще? Не, я ему ответил! Надо найти телефон... Там оставил телефон. Как он записан, даже не знаю. Я ему ответил, потом скриншот сделаю, отправлю тебе. [Он ответил] «Давай, в любое время», что ли. Я ему сказал: «Я тебя жду». Ну, он тогда без поражений шел, у него 11-0 тогда был рекорд.
— В России болельщики восхищаются, как много народа на KSW ходит — по 50 тысяч. А для бойцов насколько там комфортно выступать? Какие они дают условия? По питанию, по проживанию, трансфер, вовремя ли выплачивают все гонорары?
— Там все хорошо. Организационные моменты на высшем уровне. Они турниры организовывают, как будто Олимпиада проходит. Что ни турнир — как будто Олимпиада. Шоу, там народ очень сильно собирается. И к бойцам хорошее отношение, гонорары — все как положено выплачивается. Это серьезная организация в Европе. И Мамед Халидов, например, у них легенда. Он для европейцев легенда.
— Вот эти 50 тысяч на трибунах — я лично не верю, что все эти люди постоянно следят за ММА, все бои смотрят. Тебя там как часто узнавали поляки? Если 50 тысяч на трибунах, то там должен быть бум.
— Я не дрался на 50-тысячной арене, я дрался на 25-тысячной. Ну, а че, я четыре боя сделал и больше туда не поехал. Я только начинал обороты набирать, они начали на меня акцент делать, и все.
— В общем, все-таки такого не было, чтобы они выстраивались в очередь, чтобы сфоткаться?
— А где они меня увидят? Я приезжаю на бой и уезжаю.
— В отеле, может быть, знаешь. В отеле не дежурят?
— Нет, нет, не дежурят. Я не такой там звездой был. Это Мамеда — к нему подбегают, фоткаются. Его хорошо знают.
— Ты расстался с KSW досрочно — как началась СВО. Ты там был единственным бойцом из России — и контракт с тобой был расторгнут.
— Там [в Польше] расторгли со всеми российскими спортсменами — с футболистами, со всеми [россиянами], кто там был. Левандовский (Мартин Левандовский, глава KSW. - Прим. «СЭ») позвонил моему менеджеру и сказал: «Извините, ребята, я ничем не могу вам здесь помочь. Мне позвонил мэр Варшавы и сказал снять вас с карда». Две недели до боя оставалось, политические моменты.
— Отступные заплатили?
— Ничего не заплатили.
— У тебя кто менеджер сейчас?
— Гена Колесников и Аджай — есть один, англичанин.
— Али Абдель-Азиз не пытался переманить?
— Нет, не пытался. Но прежде, чем подписаться в PFL через них, я встречался с Ризваном [Магомедовым]. Он мне говорил: «Я тебе могу PFL дать». Но так у него и не получилось, до ума не довели, и я решил с ними поработать, они предоставили мне контракт.
«Мое полноценное имя — Имам Шамиль»
— Тебя зовут Шамиль. Есть ли у тебя дома портрет Имама Шамиля?
— Есть. Конечно, есть. Меня же в честь него назвали Имам Шамиль. Имам Шамиль — мое полноценное имя. Может, какая-то доля его храбрости, мужества, его отваги мне помогает. Он же был очень боевой, мужественный, верующий, справедливый. Нереально сильный человек был. Я рад, горд носить имя такого великого человека. Когда начал понимать, что меня зовут Шамиль, начал интересоваться, в честь кого меня назвали. Стал читать историю имама Шамиля. Первая книга, которую я прочитал, была книга об имаме Шамиле. Я ее два раза перечитал. Очень интересная книга. Такие люди очень редко бывают. Столько сражений, столько всего он прошел... Он был лучшим во всем.
— Какое сейчас значение имеет религия в жизни дагестанских бойцов?
— Самое максимальное. Первая у нас религия всегда. Если бы у нас не было религии, мы бы, наверное, дурные были бы. Религия нас держит. Что держит меня от всего плохого? Религия. Потому что я знаю, что по исламу мне так нельзя. Что это грех, что за это надо отвечать. И я этого не делаю. Если бы я этого не знал, не придерживался, я бы какие хочешь фокусы исполнял бы. И ответственности бы ни перед кем не нес. Если веры нет — человек пустой по сути. А я знаю, что за каждое действие мне надо отвечать перед Всевышним. Я верующий человек, это держит меня от всего пагубного, плохого.
— То есть если бы народ в Дагестане не был таким верующим, то было бы больше криминала, например?
— Сто процентов. Конечно. Что держит, например, меня от того, чтобы сделать тебе больно? Я знаю, что ты такой же человек, что тебя нельзя обижать, нельзя трогать. Нельзя даже человеку настроение портить. Зная это, я стараюсь ничего такого не делать, хоть как-то... Сабр, терпение. Много где мы терпение проявляем. Очень много встречал сильных людей самих по себе, но верующих. Сделаешь им больно, но они ради Аллаха тебя простят. А что люди творили бы, если бы внутри них веры не было?
— Кто должен быть образцами для современных дагестанцев?
— Имам Шамиль. Сейчас для меня образец муфтий Дагестана — шейх Ахмад Афанди. Он уже 20 лет муфтием республики является. Его назначили в самые тяжелые времена. За народ переживает, сделал колоссальную работу. Работает с обществом — и со школьниками, и со всеми. Чтобы у людей понимание было, чтобы они нормальными людьми были, верующими были. Мудрый, сильный человек.
