«От безысходности разбегался и головой об стенку бился. Хотел себя выстегнуть». Ученик Абдулманапа завершил карьеру в ММА из-за болезни
Боец школы им. Абдулманапа Нурмагомедова (или, как еще говорят, команды Хабиба) Абдурахман Гитиновасов провел в ММА 10 боев — 8 побед, 2 поражения. В январе уходящего 2023-го стало известно, что Гитиновасов серьезно заболел и находится в тяжелом состоянии. Абдурахман вылечился, но с ММА решил завязать. С ММА, но не со спортом вообще. В декабре он выступил на турнире по джиу-джитсу (без кимоно) ACBJJ в Санкт-Петербурге. Там мы с ним встретились и записали интервью — после схватки с Никитой Чистяковым, в которой Абдурахман уступил решением судей.
— Ударил я, выиграл он... — улыбается Гитиновасов.
— Обидно проигрывать в грэпплинге?
— Обидно, когда соперник не работает. Тут баллы как дают: я делаю атаки, а в итоге раздаю баллы. Смешно. (Улыбается.)
— Ты впервые по этим правилам выступал?
— Именно по этим — да. Я люблю позиционную борьбу, долгоиграющую, а здесь... Так получилось. Но турнир прекрасный, организация на уровне. Если бы хотя бы за тейкдаун не давали [балл], то проблем нет. За позиции если были бы оценки, то я бы с таким счетом выиграл! Болевые — это не мое.
— Где лучшая школа грэпплинга в Дагестане?
— Есть зал «Агат», где главный тренер — Мурад Абдулаев. Вот у него хорошие отработки. И есть моя родная школа, в которой тренируюсь, школа моего покойного тренера Абдулманапа Нурмагомедова.
— С кем сложнее всего бороться в школе Абдулманапа?
— Ислам Махачев, Сайгид Изагахмаев. Изагахмаев — очень хороший грэпплер. Затем — Гаджи Рабаданов. Сейчас к нам на сборы приезжал Али Багов, он очень мощный. Вот у Али такая же борьба, [как у меня], Али тоже мог бы здесь проиграть жи есть. (Улыбается.) Али, не обисуй, брат, правила здесь такие. (Улыбается.)
— Кто лучший грэпплер в школе Абдулманапа?
— Вот Юсуп Садулаев есть. Потом Мурад Асильдаров.
— Ты же базовый вольник. Сложно вольникам переключиться в грэпплеров?
— Вольникам-то легче гораздо. Просто я поздно в грэпплинг перешел. Мне понадобится прилично времени, чтобы научиться всем этим болевым. Я больше люблю позиционную борьбу, чуть загоняющую.
«Я четыре дня не мог нормально рот открыть, было обезвоживание. Потерял 13 килограммов с лишним. В реанимации был девять дней»
— В начале года сообщалось, что ты находишься в тяжелом состоянии. Можешь об этом поподробнее рассказать? Была информация, что ты получил инфекцию.
— Нет, это не была инфекция. Я готовился к схватке в лиге Wolnik. До этого провел два боя, у меня была весогонка. Я сразу приступил к тренировкам, и у меня появилось гипнозное состояние — когда почувствовал, что болею. Но я продолжил [тренироваться], мне нужно было уже через дней восемь выйти на схватку. Пришел домой после вечерней тренировки — и температура поднялась до 41. Начались ужасные боли. До такой степени, что я два раза скорую вызывал. Уколы не помогали. Дома от безвыходности с разбега головой об стенку бился, чтобы выстегнуть себя, уронить... Чтобы проснуться через пару часов — и чтобы прошли эти боли.
Я оказался в больнице и тогда зрение потерял. Я людей не видел, только близких родственников по голосам мог отличить. Проснулся через 17 или 18 часов в реанимации. Был в непонятном состоянии — мол, где я нахожусь? Но, Альхамдулиллах, выкарабкался по воле Аллаха.
Очень долго восстанавливался. Я четыре дня не мог нормально рот открыть, было обезвоживание. Потерял 13 килограммов с лишним, пролежал девять дней в реанимации, четыре дня в палате. Меня выпустили, и я начал потихоньку восстанавливаться. Полетел в Москву, обследовался, и в итоге оказалось, что у меня с печенью проблемы, два очага легких.
— В тот момент были мысли, что уже наверняка больше не будешь выступать?
— Я уже на вот-вотах был, честно говоря. Хотел оставить, и вот после этого я решил окончательно уже завершить с ММА. Тренируюсь — чисто вольная [борьба] и грэпплинг.
— То есть уже завязал с ММА.
— Да.
— Или пока даешь себе паузу, после которой можешь вернуться?
— Нет. Думаю, что, наверное, все уже.
— Почему? У тебя хороший рекорд, и если со здоровьем все хорошо будет, то можно было бы добиться чего-то высокого.
— Можно. Конечно, можно. Сейчас тоже не поздно. Могу выйти и подраться... но не знаю я. Посмотрим. Видно будет. Но я всегда себя в тонусе держу. Я каждый день утром и вечером тренируюсь.
— Не скучаешь по боям? Бойцы же скучают после завершения карьеры.
— Бывает. Когда друзья дерутся, спарринги делают. Но я сейчас прихожу [на тренировки], и мне не охота перчатки надевать, джебы кидать. (Смеется.)
— Пока грэпплинг.
— Да. И вольная. Сейчас надо чуть-чуть вот с этими правилами ознакомиться. Если бы он мне болевой сделал, обидно не было бы. Но так проигрывать схватки — реально обидно. Все время ты вяжешь, вяжешь, но руку поднимают сопернику. Не знаю...
«Моя борьба понравилась Дане Уайту, эмоции у него зашкаливали»
— Пересматривал твой бой против Уилла Старкса (на турнире UAE Warriors в январе 2021 года, Гитиновасов победил единогласным решением судей). Ты "кочергой" переводил его неоднократно.
— Да, я там четыре броска совершил — и один проброс. В общем — пять технических действий по вольной борьбе.
— В ММА же "кочергой" переводить очень опасно?
— Ничего опасного нет, когда чувствуешь ее. Просто хотел для зрелища — да, чтобы болельщики удовлетворились. Они же приходят на зрелище посмотреть. (Улыбается.)
— Если не получится перевести "кочергой", то соперник может спину забрать. То есть опасный прием для того, кто его делает.
— Нет. Там все по инерции, понимаешь? Простоя я ее чувствую. Как только руку выставляют — и пошла.
— Дана Уайт кайфовал от твоего поединка.
— Да. Представь, если бы меня тогда подписали [в UFC]. Но этот бой понравился. Зрелищным он получился. Я тогда дрался в 70,8 кг и за неделю до того боя с Хабибом боролся — и ребро дернул. До сих пор у меня есть та старая травма. Чуть физически тяжело было. Я его когда в парилке увидел его [Старкса], мне сказали: «Он с тобой». Я говорю: «Наверно, в 77 дерется». А он говорит: «Нет, 70». Три часа до взвешивания оставалось, я уже был в весе, а он килограммов пять гонял. В 66 кг мне было тяжело гонять, но я всегда делал вес. А в 70,8 кг — идеально. Не гоняешь ничего, думаешь, что все хорошо. А когда в клетку выходишь — уже ощущается [разница в весе с соперником].
— Чего не хватило, чтобы к тебе после боя подошел Дана и предложил контракт с UFC?
— Не знаю. Наверное, ударов. Борьба понравилась, эмоции у него были, они зашкаливали. У него и еще у Мэтта Серры, который тоже там сидел. Но так получилось, да. Значит, для меня в этом благо есть. (Улыбается.)
«После борьбы с Махачевым на следующий день в зал приходишь. После борьбы с Хабибом и за два-три дня не восстанавливаешься, все тело болит»
— Назови самого крутого вольника в школе Абдулманапа.
— Вольник... Тот же Ислам [Махачев]. Он может реально побороться с хорошими действующими вольниками на равных.
— А Кадик (Магомедхабиб Кадимагомедов, серебряный призер Олимпиады. — Прим. «СЭ») не занимается с вами?
— Кадик тоже занимается. Кадик приходит помогать. Сайгиду помогает, Гаджи Рабаданову. Ну, сейчас его не будет. У него сейчас олимпийский цикл. Ему сейчас надо полностью включиться именно в борцовские тренировки. Когда ты начинаешь работать то там, то здесь, твоя чуйка теряется. Кайл Дейк или кто-то другой работает над техникой вольной борьбы, пока ты по грэпплингу борешься. Для каждой вещи свое место. Кадик, Иншааллах, даст жару на Олимпиаде.
— А у тебя какие регалии в вольной борьбе?
— Четыре раза выигрывал мастерский турнир. Ребята есть, которые сейчас борются на международном уровне и которых я побеждал на чемпионатах Дагестана и на мастерских турнирах.
— Хабиб рассказывал, что грэпплинг — это в первую очередь ноги, а потом уже руки. Можешь подробнее объяснить?
— Ну да, реально, если посмотреть внимательно, он ногами чисто вяжет, у него руки свободные. Он привык так работать. Он бьет руками, отключая соперника ногами. А у других и руки, и ноги работают — и ударов мало в партере. Он [Хабиб] руки запускает в тот момент, когда ногами отключает бедра соперника. С ним тяжело бороться. С ним реально уже говоришь: «Встань, да». Или его надо... я не знаю... ножом ударить, что ли, или что-то сделать, чтобы он угомонился! (Улыбается.) «Оставь меня, пожалуйста».
— С кем тяжелее бороться — с Хабибом или Исламом?
— Скажу на своем примере. Когда в форме нахожусь, поборюсь с Исламом и на следующий день в зал прихожу. А вот с Хабибом поборюсь минут 10-15 и реально два-три дня не восстанавливаюсь, все тело болит. Не могу сказать, почему так, но реально так бывает. Он так грузит, Машаллах...
— Махачев мог бы стать чемпионом ADCC?
— Не знаю. Тяжело было бы. Любой чемпион ADCC, я знаю, не вытянет три раунда с Исламом. А вот именно в ADCC... Ну вот же Серхио Рамос дрался (имеет в виду бразильского бойца ММА, чемпиона мира ADCC 2015 года Дави Рамоса. — Прим. «СЭ»). Он же показал... Он (Ислам) его переиграл и на своей, и на его территории. Думаю, Ислам может победить Рамоса по правилам ADCC. Я даже на Ислама поставил бы. Я просто знаю его уровень, я же с ним тренируюсь, вижу, как он пашет.
