«Вова вышел на бой со сломанной ключицей. Сказал, что лучше умрет, чем не будет драться». Дагестанский тренер Минеева
В 2003 году скончался основоположник ММА в Дагестане — тренер Исмаил Алияматов. За подготовку его бойцов тогда взялся Абдулманап Нурмагомедов. И взялся крепко. Среди тех, кто тогда тренировался у Абдулманапа, был Расул Магомадалиев. Впоследствии Расул сам стал тренером — и вполне успешным. Сейчас он возглавляет махачкалинский клуб Universal Fighters. В числе его подопечных — чемпион АСА в полутяжелом весе Муслим Магомедов, боец UFC, экс-чемпион Fight Nights в полутяжелом весе Армен Петросян, боец UFC Роман Копылов (перезапустил карьеру именно у Расула — и сделал три победы в UFC подряд) и, конечно же, чемпион Fight Nighst в среднем весе Владимир Минеев.
В августе Universal Fighters провел сбор в горах Дагестана. Там Расул дал большое интервью «СЭ», рассказав о тренерской силе Абдулманапа Нурмагомедова, работе с молодыми Хабибом и Исламом Махачевым и ситуации, когда Минеев поразил его своей силой воли. Начали же с подготовки Владимира к кикбоксерскому бою с экс-чемпионом Bellator Рафаэлем Карвальо, который пройдет 15 сентября на турнире «Бойцовского клуба РЕН ТВ».
«Не хотел бы, чтобы Вова дрался с Гасановым»
— Думал в начале, что ему [Минееву] сложнее будет, так как вес набрал, — отметил Магомедалиев. — Но он молодец. Адаптировался и сейчас очень хорошо себя чувствует. Он скидывает вес, его тело подтягивается, это видно. Рельеф виден.
— В прошлом году вы мне сказали, что Владимиру осталось провести максимум один или два боя, после чего он завершит карьеру. Сейчас как думаете?
— Мое видение: все может быть. Так тоже может быть [что Минеев завершит карьеру через один-два боя], но я вижу, что в 2024 году он будет выступать. В общем, думаю, что боя три еще проведет. Мне, конечно, интересно увидеть его бой с победителем пары Ермеков — Шлеменко (бой пока не утвержден и, скорее всего, не состоится. — Прим. «СЭ»). Если пройдет Ермеков, то получится реванш (в 2020 году Минеев победил Ермекова техническим нокаутом. — Прим. «СЭ»).
— В плане наследия какой бой интереснее: против победителя пары Ермеков — Шлеменко, против Магомеда Исмаилова по боксу или против чемпиона АСА Магомедрасула Гасанова?
— Мне все варианты интересны, но выделить наиболее интересный не могу. Магомед Исмаилов и Даурен Ермеков — они должны быть больше заинтересованы, потому что оба последние противостояния проиграли [Минееву]. Насчет Гасанова: конечно, на сегодняшний день он один из лучших средневесов. Магомедрасул очень талантливый боец, разносторонний. Я бы не хотел, чтобы они с Вовой подрались, потому что в любом случае я с Магомедрасулом общаюсь как с младшим [братом]. У нас нормальное, дружеское общение. Мы с Вовой общались насчет боев, и если кто-то реально сильно заинтересован — там уже все зависит от гонорара.
«Хабиб не был талантливым. Он сам себя сделал талантливым»
— Вы же пришли к тренерской деятельности благодаря Абдулманапу Нурмагомедову?
— Да, так. У меня в планах не было работать тренером. Но он сделал так, чтобы я стал тренером. Он многое делал: и помогал, и поддерживал советами хорошими. Вот так пошла тренерская карьера у меня.
Я один из первых его учеников. Не помню, какой точно был год [когда начал тренироваться у Абдулманапа]... Может быть, 2002-й или 2003-й. Я даже не знаю, как к нему попал, но он был таким человеком, к которому люди притягивались, сами того не замечая. Вот так случилось.
Он все время меня вел к этому [к тренерской деятельности]. Иногда бывали моменты, когда он оставлял меня с более молодыми, когда куда-то уезжал на два-три дня по спортивной нужде. За старшего меня оставлял в плане тренировочных моментов и дисциплины. Объяснял мне, что нужно делать, а что нет. Как идея появилась — не знаю. Видимо, с самого начала она у него была, чтобы я детей тренировал, ушел в тренерскую деятельность. Вот так вот все пошло. Мы занимались, где сейчас институт финансового права. В этом зале он подозвал к себе и говорит: «Все, Расул, нужно тренировать молодых». Я говорю: «Ну как же? Я же это...» А он: «Я знаю, что ты можешь. Набираем детей, и ты начинаешь тренировать их».
Конечно, вначале мне сложно было. Думал: как же мне детей собрать, чтобы они пришли в зал? Как-то сделали объявление, что тренирует его ученик (имеет в виду себя. — Прим. «СЭ»). Вот так и пошло все, так началась тренерская деятельность. И по сей день нахожусь здесь, тренирую ребят. Я считаю, что это очень сложная работа. Реально очень сложная работа. Реально благородная, но неблагодарная работа. Пока нахожусь здесь, не знаю, сколько еще буду. Сколько Всевышний даст.
— Когда за старшего оставались, приходилось следить за молодым Хабибом Нурмагомедовым?
— Да. Конечно, были моменты. Конечно, приходилось. Хабиб тогда вообще молодой был.
— Каким он запомнился?
— Хабиб всегда стремился. Стремягой был. Он старался все время, не любил проигрывать. Нервничал, психовал, когда проигрывал, особенно когда стометровки, различные схватки, в регби когда играли. Очень старательный был. Я бы не сказал, что он был талантливым. Он сам себя сделал талантливым. Но он очень старательным был. А вот Рустам Хабилов был очень талантливым парнем, разносторонним. Хабиб был реально пахарем. Он пахал. Не могу сказать, что видел в жизни спортсмена, который насчет дисциплины и пахотни как он все это делал.
— А каким был Ислам Махачев?
— Ислам был физически слабым, но очень послушным, по дисциплине — №1. Просто красавчик. Человек, когда разговаривает, стесняется. Не все ребята так делают, не все ученики. Это очень важно. Он, когда был молодым и хотел что-то спросить у Абдулманапа, обращался чуть отпуская голову, с большим уважением. А не так, чтобы с поднятой головой и смотреть прямо в глаза, как у многих сейчас принято. У него подход вообще другой был. И, как я вижу, на сегодняшний день он ни на грамм не изменился. Мало кто сможет, выигрывая титулы, быть таким простым и не меняться.
— Что из методики Абдулманапа Нурмагомедова вы применяете в своей тренерской деятельности?
— Психологический подход. Это номер один.
— Заметил, что вы с каждым учеником отдельно беседуете.
— Конечно. Это номер один. Когда выходили на разные турниры, бои, а в углу был тренер Манап... Знаешь, если ты был готов где-то на процентов 50, то после общения с тренером Абдулманапом начинало казаться, что на 100 процентов готов. Благодаря этому многие выигрывали. Я считаю, что номер один — это психологический подход.
«Больше всего удивило, как Минеев дрался со сломанной ключицей...»
— Из вашей команды, из вашего зала, кто номер один в плане пахоты?
— Да их много, надо сейчас подумать... Мне кажется, что это Магомед Акаев. Он в Hardcore дерется. Его все боятся, все соскакивают. Он уже должен за титул драться. Лакец по национальности. Золотой пацан — почти такой же, как Махачев. Воспитанный. Дисциплинированный. Я сколько его знаю, он все максимально делает. Еще кто много пашет — это Армен Петросян (средневес UFC. — Прим. «СЭ»). Конечно, есть и те, которые ходят [на тренировки] ближе к бою, работают, пашут, но я назвал бойцов, исходя из 12 месяцев их пребывания в тонусе, — тех, кто [постоянно] ходит, пашет, говорит, спрашивает. Я бы сказал, что эти двое. Так-то много в зале ребят хороших.
— Да, может, обидно кому-то будет.
— Не то чтобы обидно: я всегда люблю говорить как есть. Пусть будет немного неприятно, зато он будет понимать.
— А Владимир Минеев?
— Вова... У Владимира дисциплина одна из самых сильных. Он один из самых сильных парней в плане пахотни и дисциплины. Но у него есть такое, что ему куда-то приходится уезжать, приезжать.
— СВО.
— Да, конечно. Я ранее привел в пример ребят, которые круглый год приезжают, пашут, тренируются. Владимир, когда ему назначают бой, очень серьезно подходит к подготовке, к поединку. Практически обо всех мелочах, моментах он спрашивает, интересуется. Советуется, что убрать, что добавить. Он молодец, честно говоря. Меня, конечно, больше всего удивило, когда он дрался со сломанной ключицей, — в первом бою с Магомедом Исмаиловым (бой состоялся в октябре 2018 года и закончился вничью. — Прим. «СЭ»). Я был этому свидетелем, был в углу. Через два дня после [боя] забрали его, прооперировали. Железки поставили в ключице. Перед выходом нам сделали обезболивающее. Подраться вот так... Я не видел — ни в UFC, нигде, чтобы выходили драться с такой травмой. И это зная, какой у тебя серьезный соперник.
Ну, есть у меня еще чемпион АСА Муслим Магомедов. У него, конечно, природный талант.
— Но он не особо любит пахать?
— Не то чтобы пахать. У кого вес большой — они [полутяжи, тяжи] всегда чуть лентяи. Но когда он начинает, он месяц-два подходит к бою очень аккуратно, очень грамотно. Но после поединка любит чуть взять паузу — месяц-два. Это нехорошо, так нельзя, но к нему у меня вообще другой подход.
«И тут Расул говорит: «Он устал и сейчас будет делать проход в ноги. Ломай его!»
После интервью Магомедалиев подошел к Минееву, который как раз завершил прокачку пресса на скамье. Внезапно разговор зашел о противостоянии с Магой Исмаиловым — и о первом бое, и о втором, в котором Владимир победил техническим нокаутом в третьем раунде.
Минеев: Такая тема у меня была: перед первым боем с Магой я себе на листке нарисовал картинку. Короче, визуализация. Представлял победу. А потом... У нас первый бой вничью закончился, потом реванш — и я победил. Я открыл дневник и увидел, что тогда нарисовал удар коленом в прыжке. Рисовал тогда, визуализировал. Сейчас эта картинка у нас в зале висит.
Магомедалиев: Помнишь, Ислам, я тебе сказал, что меня больше всех мотивировал парень, который сломал ключицу за десять дней до боя. Хотя я его хотел снять. И [он говорит]: «Я лучше умру, выйду!» Это слова, которые он мне вселил сюда в сердце, в душу и которые всю жизнь останутся там. В плане духовитости... Человек верит в то, что я говорю, и он сам знает, что он может это сделать. Мало кто так сделал бы, чтобы через день-два поехать оперировать и ставить туда железки... Через неделю.
Минеев: С Ермековым с железом дрались. Я же тебе сразу не сказал, а сказал за два часа до боя.
Магомедалиев: Это да, сказал. Но я тебя снять хотел, когда пришлось стойку менять за десять дней до боя. Ты говорил: «У меня что-то эта рука не работает», а я говорю: «Давай, я тебя сниму». А ты: «Нет, я лучше умру, но подерусь!». Самое главное — это психологический подход. Когда, глядя в глаза, не фальшивым взглядом, а искренним, ты говоришь, что можешь делать. И понимаешь, и веришь в то, что тебе говорят. Это сильная вещь. Это очень важный момент.
Минеев: По поводу слов тренера. Это же у нас... Помнишь, во втором бою с Исмаиловым, когда у нас были первые два тяжелых раунда... Он очень сильный вышел. Он очень быстрый был. Так было неудобно первые два раунда с ним работать, он все время вниз переводил, внизу было тяжело. Во втором раунде у меня видимость как в БМД была (БМД — российская боевая гусеничная плавающая машина, броневик. — Прим. «СЭ»). Я когда после второго раунда пришел в угол, сел, подумал: «Если он еще раунд продержится и будет в таком же темпе [драться], то я не знаю...» Был ошеломлен я. И в этот момент тихий, приятный, отцовский голос... Расул такой [кладет руку] на плечо [и говорит]: «Он устал. Вот сейчас он сделает проход в ноги — и ломай его! Все, он твой». Помнишь, ты мне сказал: «Все, он твой»? И тогда у меня внутренняя энергия, внутренняя уверенность в себе появилась, и вот это вот второе дыхание [открылось]. Реально два раунда с ним тяжело. Он очень сильный, внизу напрягал постоянно, давил, обрезал углы все время.
Мы выходим [на третий раунд] - и он делает проход в ноги сразу (улыбается). Я понял, что Расул реально видел [ситуацию], что он прав. Когда Мага это сделал, уверенность придала мне сил, и я в третьем раунде активизировался, начал наступать — бам-бам-бам, ноги-ноги! Что было дальше — все всё видели.
Магомедалиев: В первом раунде, когда он внизу не мог вставать, я такой спокойно ему говорю: «Вова, все нормально. Четко. Все нормально. Ничего такого нет. Да, пропустил. Спокойно держишь, контролируешь, смотришь». И бах — он посмотрел и такой: «Значит, все нормально!» Принял вот это слово и спокойно выдержал, продержался раунд. И дальше уже пошло все так, как нужно было. Мага был очень сильно готов. Он физически очень силен и очень неудобный он. Реально он очень неудобен. Левша, двигается, корявый, редкая боксерская техника. Конечно, мы были к этому готовы. Я ему сразу сказал: «Готовься! Раунд-два считай, что через тебя танк будет проходить. Ты должен выдержать этот танк». Он: «Ну все, понял».
