«Это позор. Мы их не защищаем». Камил Гаджиев — об инциденте в метро и бое Минеев — Исмаилов
Уже сегодня в Сочи состоится бой-реванш между действующим чемпионом AMC Fight Nights в среднем весе Владимиром Минеевым и Магомедом Исмаиловым. Их первый поединок — в октябре 2018 года в Москве — завершился вничью.
Вчера вечером прошла большая пресс-конференция, посвященная второму бою, а затем — церемония взвешивания. После этого на вопросы журналистов ответил президент AMC Fight Nights Камил Гаджиев.
— Получилась немного странная пресс-конференция. Вам не кажется?
— Все, наверное, думали, что они сейчас встанут и начнут на сцене драться. Это уже заезжено. Можно было бы тогда вообще не собираться — они бы встретились в отеле, подрались, мы бы это сняли на камеру и сказали бы, что они опять подрались.
Это была возможность услышать их за один день до боя, больше же такого не будет. Каких-то горячих кадров мы не ждали.
— Магомед Исмаилов общался с журналистами. Владимир Минеев же закрылся полностью, дал только одно интервью про подготовку. Как считаете, кто сделал больше для того, чтобы этот бой стал интересен публике?
— С момента анонса, я думаю, что 50/50. 24 декабря произошла та легендарная драка, которая сильно подогрела интерес, и мы на инерции проехали до самого боя. Потому что больше никакой остроты за девять месяцев не было. Они уже сделали все как два маэстро — сыграли и отошли, а музыка еще летит. И завтра финальная сессия. То есть с момента анонса они оба сделали одинаково.
— Что Исмаилов сказал вам и Минееву сразу после дуэли взглядов?
— Он (Исмаилов. — Прим. «СЭ») сказал, что он (Минеев. — Прим. «СЭ») слишком расслаблен или что-то такое.
— Ничего важного?
— Нет. Он просто подзадорил его.
— Камил, вы сказали, что не может быть ничьей. А как ее технически избежать? Допустим, судьи поставят 47-47, что тогда будет?
— Хороший вопрос, но победитель должен быть объявлен, потому что титульный бой, на кону пояс. Наверное, если будет ничья, то пояс останется у чемпиона.
— Просто хорошо помню бой Бикрев — Амиров, и это закончилось 20-минутными разбирательствами, и вы тогда сказали, что никто не берет инициативу. Завтра же может повториться примерно то же самое. Думали ли вы о том, что будете делать, если по карточкам будет ничья?
— Я в таких случаях, во-первых, говорю: «Отойдите все от судей». А во-вторых, судьям говорю: «Принимайте решение». Британский рефери Марк Годдард говорил: «Не может быть ничьей. Победитель всегда есть».
— Можно, например, позвать Майрбека Хасиева, и он быстро примет решение...
— Майрбек в свое время этим, так скажем, баловался, постоянно комментировал судейские решения. Даже, по-моему, было такое, что он изменял их. Хотя в последнее время он их только комментирует. Майрбек довольно своеобразный человек, и мы, может быть, за это его и любим.
— О какой самой большой денежной ставке на нынешний бой [Минеева и Исмаилова] вы слышали?
— По-моему, миллиончик рублей. Не знаю, на кого он поставил, но он ставил миллион.
— А самый дорогой проданный билет?
— По-моему, 300 тысяч рублей. Сейчас уже за 500 тысяч есть билеты.
— Самые дешевые билеты стоили 25 тысяч. Как выглядит аудитория турнира, которая покупает «нехорошие» билеты за 25 тысяч рублей?
— Если бы мы могли собрать 5000 человек в зале, то цена могла бы быть гуманнее. Это просто фильтр. Поставь билеты по 5 тысяч, спекулянты скупили бы эти билеты и продавали бы их на улице. Цена 25 тысяч рублей нужна для того, чтобы установить некий барьер.
Я знаю ребят, парней из Дагестана, которые бы сами не купили билеты по 25 тысяч рублей, но у них есть старший брат, который купил 10 билетов и раздал, хотя сами себе они бы не купили билеты. Они сюда в любом случае приедут, и они дядю уговорят.
— Приедет ли на турнир Хабиб?
— Хабиб будет в Сочи, по-моему, уже завтра, потому что у них же на следующий день турнир EFC. И я думаю, что Хабиб на главный бой вечера придет.
— Ему не надо покупать билеты?
— Хабиб — такой гость, которого рады видеть в любом промоушене, не говоря уже о таких дружественных, как наш.
— Что с рукой Владимира Минеева? Он говорил, что у него снова травма акромиально-ключичного сочленения.
— У него месяц назад была травма, а я немножко вредный человек. Когда спортсмен про травму говорит, я у него спрашиваю: «Значит ли это, что ты не готов?» Вова говорит: «Мне нужно три дня, чтобы понять». Через три дня сообщил, что вроде все нормально. После этого боя Вова не сможет сказать, что он не был готов на все 100 процентов. Известный факт, что в первом бою [с Исмаиловым] у него была серьезная проблема с рукой.
— Абдулманап Нурмагомедов говорил вам о том, кто выиграет реванш между Минеевым и Исмаиловым?
— Не говорил. Он и по тому бою говорил, что все очень близко. Когда год прошел, мы его пересмотрели и снова спорили, переубеждали друг друга. К этому бою он не был равнодушен.
— Он считал, что Магомед выиграл?
— Было разное. В какой-то момент он считал, что Магомед выиграл, потом какой-то раунд он пересмотрел и в итоге пришел к выводу, что ничья — это справедливо.
— Вы сказали, что бюджет турнира — один миллион долларов. Сколько уходит на гонорары и остальное?
— На гонорары уходит половина. Остальное — это реклама, технические расходы, организация, люди, перелеты, гостиницы. Вы же сами понимаете, что Сочи недешевый город.
— Для Fight Nights это самый прибыльный бой в истории?
— Иногда такие парадоксальные вещи случаются. Бывает маленький турнир, на котором ты заработал, а эмоционального удовлетворения не получил. А бывает большой турнир, и ты вроде и в минусе, но эффект наступает позже: новые рынки, новые партнеры, какая-та монетизация. С коммерческой точки зрения, думаю, это будет успешный проект.
Помните бой Федора Емельяненко против Фабио Мальдонадо? Тогда мы ушли в минус на 35 миллионов рублей. Не отбили деньги. Казалось бы, такой убыток, да? Это с одной стороны, а с другой — эффект от этого боя есть до сих пор. Еще есть такие люди, которые идентифицируют нас по этому бою. Просмотры растут.
— Первый турнир, где дрались Исмаилов и Минеев, удивил тем, что приходил Филипп Киркоров. Кто будет в гостях в этот раз?
— Виктория Боня. Она выставила пост, что все бросила и летит, не может пропустить. Это просто для примера вам привел.
— (Вопрос от корреспондента matchtv.ru Вадима Тихомирова) В 2016 году мы с Александром Лютиковым делали интервью с Магомедом Исмаиловым и обратили на него внимание как на первого бойца с Кавказа, который не боится шутить и быть смешным. Но Маге 36, он говорит, что проведет еще максимум два боя и все. А вы чувствуете, что за ним пустота и нового такого бойца не появилось, что это большая потеря и проблема?
— Мага... у него база хорошая. Он родился в Нижнем Тагиле, то есть он какую-то культуру кроме дагестанской в любом случае получил. Он живет в Москве очень давно, общался с ребятами разных национальностей. Сейчас от человека, который живет в Дагестане, довольно сложно ждать того же, что сотворил Исмаилов.
Вот возьмем, например, Шару Буллета (Шарабутдин Магомедов. — Прим. «СЭ»). У него же вроде есть потенциал, он интересный, так как дерется в поп-ММА и так далее, но ему элементарно может не хватить образования или непосредственности. И живет он в Махачкале, где много кто может подойти к нему и сказать: «Братан, ты так не делай, это неприемлемо». А в Москве такого не делают, и поэтому у Магомеда больше простора было. Поэтому ощущение, что после Маги выжженная земля, — оно есть, но здесь еще поп-ММА спасает, там открылись ворота, и все это рвануло, и оттуда будут ребята в классические ММА заходить.
— Беспокоит ли вас как видного представителя Дагестана атака на дагестанцев в СМИ и атаки дагестанцев, которые подсвечиваются в СМИ?
— Конечно, покоробило немножко. Захожу с утра в «Яндекс», а там видео троих дагестанцев, избивавших... И так далее. Я даже не стал скрывать своего негатива по этому поводу. Но я и журналистов понимаю. Как они еще должны были сказать? Как еще они должны этих людей (избивших Романа Ковалева. — Прим. «СЭ») назвать? Хотя можно было написать «трое хулиганов кавказской национальности». Чуть-чуть более лайтово это было бы. Скажи «три кавказца» — и уже полегче.
— Вам не кажется, что они недополучили осуждения как раз от земляков? Михаил Ефремов был осуждаем очень многими — русскими, нерусскими и много кем еще.
— А знаете, кто все испортил? Это как раз те, кто в этом контексте начал эту историю преподносить. Дагестанцы встали на защиту не этих ребят, а на защиту самих себя. Если бы было написано «три кавказца», то наши (дагестанские. — Прим. «СЭ») люди, наши СМИ быстро бы установили, что это три дагестанца, и сказали бы: «Какой позор!» А тут получается, что ты вынужден обороняться, потом еще пост Хабиба про Конора, и мы как бы все время в позиции обороны, и поэтому кажется, что мы их защищаем. Ну, мы дагестанцы. Но мы их не защищаем. Как можно найти хоть один аргумент в их защиту? Их просто не существует. Но здесь уже другое. Мы говорим: Да, с ними все понятно, но... И вот это «НО» — и всем кажется, что их защитили.
