Газета Спорт-Экспресс от 8 октября 1996 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

Эдуард ИВАНОВ

ТЕПЕРЬ Я В ЗАМАХ У РАГУЛИНА

-Эдуард, по батюшке вы - Георгиевич, из чего напрашивается вывод, что Георгий-победоносец - святой всех православных - должен был покровительствовать вашему роду. А каких, кстати, вы кровей?

- Насколько я знаю, мои предки - крестьяне Смоленской губернии. Что же касается непосредственно родителей, то в старых анкетах в графе "социальное происхождение" я бы написал "из пролетариев". Отца помню с самых моих малых лет. Была война, отец работал на "почтовом ящике". Завод выпускал столь нужную продукцию, что отца далее на фронт не взяли. Неделями он не появлялся дома, вкалывал день и ночь, а всего на этом предприятии проработал 34 года. Мама во время войны не работала, а потом тоже пошла на завод.

-Выходит, вы дитя войны.

- Выходит. Да и послевоенные годы были - не сахар, возможностей мало, если не сказать никаких. Я вот сейчас завидую своему внуку Сергею. Шесть лет он учил английский и теперь свободно изъясняется на этом языке. Взялся за немецкий. Поступил на юридический факультет института экономики и права. Освоил гитару и даже сочиняет песенки на английском языке.

-Для полной гармонии не хватает, чтоб внук играл в хоккей.

- В детстве немного играл. Потом не захотел, затем опять захотел, но было уже поздно, упустил время. Тут уж я ничем не мог помочь.

-Насколько я понимаю, самым важным для Эдуарда Иванова было хоккейное образование. Где вы его получили?

- Как где? На улице, во дворе, а главным образом - на стадионе Юных пионеров, рядом с которым мы жили.

-Не в первый раз слышу я о СЮПе как о кузнице хоккейных кадров.

- Так оно и было. Я, например, могу назвать фамилии Генриха Сидоренкова, двух Юриев - Баулина и Пантюхова... Это только самые известные имена. А сколько было других.

-Судя по всему, на Юных пионерах была хорошая школа?

- Очень хорошая. И самое удивительное, что управлялся со всеми делами один человек - Владимир Георгиевич Блинков. Это сейчас в школах целый штат тренеров. А Блинков в одиночку занимался и с мальчиками, и с юношами, и с молодежной командой, и с мужской. Как он все успевал - уму непостижимо! Удивительнейший человек. А я даже его могиле поклониться не могу.

-Как так?

- Кем мы были в 48-49-х годах? Несмышлеными мальчишками. Блинкову же тогда было около 60. Был он для нас просто тренер, Владимир Георгиевич... И все. А где он живет, какая у него семья, нам было неведомо. Не знаю ни я, ни мои сверстники, и как он умер, где похоронен. Но благодарность Блинкову я сохраню до конца дней моих. Он вывел меня в хоккеисты.

-Могло такое и не случиться?

- Наверное, могло. Как все мальчишки, гонял футбольный мяч, играл в теннис, немножко в баскетбол. На льду начинал с русского хоккея. Затем на наши поля пришел хоккей с шайбой. "Канадцы" чувствовали себя королями, смотрели на нас свысока и постоянно задирали нас: мы, мол, играем в настоящий хоккей, а вы - невесть во что.

Однако время все расставило на свои места. Был период, когда "русачи" чуть ли не всем скопом ринулись в заморский хоккей. По этому пути пошло и мое поколение. И когда мы встретились с нашими обидчиками, которые над нами подтрунивали, то разделали их под орех. Они едва ползали в своей коробке, а мы перешли с больших полей, катание у нас было намного лучше, а скорость - несравнимо выше. Спору о превосходстве одного хоккея над другим был положен конец.

-Итак, шайба определила вашу спортивную судьбу. Мне Эдуард Иванов запомнился, естественно, как игрок ЦСКА. Но начинали вы серьезную хоккейную карьеру в "Химике".

- Все легко объяснимо. "Химик" тренировался на СЮПе, и Николай Семенович Эпштейн наблюдал за нашими играми. Видимо, я ему приглянулся, и в один поистине прекрасный день он пригласил меня в свою команду.

Сезон отыграл я центром нападения. А накануне следующего Николай Семенович сказал мне: "Парень ты цепкий, в отборе неплох, в борьбе не уступаешь, да и характер вроде бы подходящий. Попробуй поиграть в обороне". Попробовал - получилось. Так я стал защитником.

-Спустя два сезона вы перебрались в "Крылья Советов". С чьей подачи?

- Разумеется, тренера - Владимира Кузьмича Егорова. Предложение, конечно же, было лестным, да больно уж боязно стало. "Крылышки" ведь тогда были очень сильной командой, а ее игроки обороны входили в сборные: Кучевский с Сорокиным - в первую, Седов со Стрелецким - во вторую (в те времена играли еще в две пары защитников). Ну куда мне с ними тягаться в свои 19 лет? А впереди играли такие асы, как Бычков, Гурышев, Хлыстов (тоже члены сборной), Пряжников, Гребенников, Цидинов, Грошев и... уж не помню кто.

И все-таки после мучительных колебаний я решился. Определили меня в пару с выдающимся защитником Альфредом Кучевским, которого все до сих пор называют Аликом. И играли мы бок о бок целых пять лет.

-Каковы были успехи "Крыльев"?

- Мы занимали вторые-третьи места. Тогда за медали боролись всего три команды - ЦСКА, "Динамо" да "Крылышки". Остальные в конкуренты не годились.

-19 лет - возраст, когда пора служить в армии. Как решилась эта проблема?

- Я довольно рано попал в сборную, и у меня была бронь, освобождающая от воинской обязанности. Но я понимал, что рано или поздно служить придется.

Приглашения из ЦСКА не заставили себя ждать. Особенно усердствовал Костя Локтев. При каждой встрече со мной он не уставал повторять: "Давай, переходи к нам - не пожалеешь!" "Ходить в форме и козырять налево и направо? Это не для меня", - отбивался я. "Да зачем тебе форма? - возражал Локтев. - Ходи в штатском".

Два года я упирался, а потом начал склоняться к тому, чтобы принять приглашение. Окончательно сдался после того, как Анатолий Владимирович Тарасов пригласил меня к себе домой. Поговорили, что называется, по душам - и окончательное решение было принято.

С Борисом Павловичем Кулагиным отправились в военкомат. За полчаса все вопросы были решены. Отдал я свой паспорт, получил военный билет. Естественно, сама собой отпала и проблема моей армейской службы.

-Как встретили вас в команде?

- Можно сказать - как родного. Ведь большинство армейцев знали меня по сборной - и как игрока, и как человека. Локтев-то, конечно, не только от своего имени выступал, а с ведома команды.

-Трудно было вписаться в столь великолепный ансамбль?

- Еще как! Если в "Крылья Советов" идти было боязно, то в ЦСКА - просто страшно. Еще в силе были великие защитники Николай Сологубов и Иван Трегубов. Отнюдь не портили борозды Генрих Сидоренков и Дмитрий Уколов. Тогда переходили на игру в три пары защитников, и вот какая подбиралась компания: Володя Брежнев, Олег Зайцев, Игорь Ромишевский, Витя Кузькин - конкуренция острейшая.

На мое счастье, примерно в одно время со мной в ЦСКА пришел Саша Рагулин. С первых же шагов нас объединили, и мы стали основной парой защитников команды.

-Надо полагать, с Рагулиным вы быстро нашли общий язык. А с нападающими?

- С этим было посложнее. Выступали мы с тройкой Константин Локтев - Александр Альметов - Вениамин Александров. Хоккеисты они от Бога, но привередливые. От нас с Сашкой требовалось не только своевременно и точно отдать пас, но и сделать это так, чтобы форварду было удобно принять шайбу: одному с левой стороны, другому с правой.

К тому же эти корифеи выдвинули сомнительную теорию: вы в защите делайте свое дело, а впереди мы уж как-нибудь сами справимся. Мы с Рагулиным пытались убедить своих партнеров: мол, вам приходится бороться втроем против пятерых, даже шестерых, считая вратаря противников, а если мы вам будем помогать, то получится игра пять на пять.

Сейчас система игры "все в защите - все в нападении" общепринята, а тогда, как видите, ее приходилось пробивать на самом высоком уровне.

-Но в конце концов все образовалось, наладилось, вошло в свою колею. Много времени потребовалось на взаимную притирку?

- Нет, какой-то месяц. Ребята-то толковые, все понимали. К тому же мы много работали, причем самостоятельно. Оставались на льду после основной тренировки и репетировали выход из зоны.

-И каков результат?

- А результат таков, что наша пятерка, фигурально говоря, могла играть вслепую. Если мы оставались в большинстве, то, как правило, забивали. А в меньшинстве у нас соперники нередко за две минуты просто не могли шайбу отобрать. И не какие-нибудь там слабаки...

-Противостояли вам уж точно не слабаки. Достаточно вспомнить звено Юрзинова в "Динамо" или Старшинова в "Спартаке".

- Ну, с ними у нас проблем не возникало.

-Ой, не задавайтесь! Случалось, они вас обыгрывали.

- Вот именно - случалось. Был даже один кошмарный случай, когда "Динамо" победило нас с каким-то астрономическим счетом - то ли 16:3, то ли 16:4. Но это были те самые исключения, которые лишь подтверждали правило.

-К сожалению, ваша легендарная пятерка в первозданном виде просуществовала недолго.

- Всего сезон или два. Тому были объективные причины. Заканчивал играть Локтев, готовился к тренерской работе. Его пригласили в Югославию. Костя, конечно, посоветовался с нами, и мы, разумеется, дали добро. Он поехал отдыхать в эту страну, чтобы заодно и окончательно оформить все договоренности.

Дело было, что называется, на мази. Но произошла история в духе наших худших времен. Локтев после отпуска вернулся домой, чтобы уже основательно собраться и отправиться к месту работы. Но пока суд да дело, Спорткомитет решил послать в Югославию другого человека. Однако работодатели сказали: дайте нам того, кого мы просили, никто иной нам не нужен.

Так не состоялась зарубежная карьера Константина Локтева. Между тем приближался очередной чемпионат страны. Но Костя был нетренирован, к сезону не готов. К тому же и возраст сказывался. Альметов с другими партнерами был уже не так силен. Пробовали и Александрова в разных сочетаниях. Ничего хорошего из этого не получилось. Так прекратила свое существование одна из самых знаменитых троек нашего хоккея. Локтева же Тарасов сделал своим помощником.

-А каковы субъективные причины распада вашего звена?

- Анатолий Владимирович решил двигать вперед молодежь, и была создана новая тройка: Викулов - Полупанов - Фирсов. А молодым необходим надежный тыл, нужно острое начало атаки.

-Как вы с Рагулиным отнеслись к решению Тарасова?

- Разумеется, без восторга. Мы недоумевали: зачем рубить дерево, которое плодоносит? Была сыгранная пятерка, единый организм, даже, если хотите, механизм. И бац - начинай все сначала. Опять приспосабливайся, кому под какую руку пас отдать.

Мы с Сашкой рассуждали так: если уж создавать новое звено, то действительно новое. Ведь чем помимо всего прочего был силен ЦСКА? Тем, что пятерки не походили одна на другую, каждая имела свое лицо, играла в присущей только ей манере. Соперникам очень трудно было приспособиться к нам.

Спору нет, хороша была команда "Динамо". Однако все ее звенья действовали довольно однообразно: откатывались к своей синей линии, выстраивали "забор" и ждали непрошеных гостей. У нас же, к примеру, была уникальная по своей неповторимости тройка: Моисеев - Мишаков - Ионов.

Но наше с Рагулиным недовольство было все равно, что фига в кармане. Приказ есть приказ, и его надо выполнять.

-Однако в конце концов опять получилось ударное звено.

- На то он и Тарасов. Тренер Анатолий Владимирович, конечно, выдающийся. Никогда, допустим, не давал одинаковых упражнений. Тренировочный процесс - штука довольно нудная. Если два раза в день в течение нескольких часов делать одно и то же - остервенеешь от однообразности. Мы же тренировались с интересом, даже с удовольствием. Через неделю цикл повторялся. Но воспринималось это как уже хорошо забытое старое. Позже, став тренером, я позаимствовал у Анатолия Владимировича его методику.

-Ну, до этого еще далеко. Вернемся к вашей игре в ЦСКА.

- Пришли в команду Борис Михайлов и Владимир Петров. Это были уже люди нового поколения, со своим складом характера. До сих пор считаю, что ни Михайлов, ни Петров по тогдашним своим возможностям не подходили для ЦСКА, хотя у каждого были свои достоинства. Борис, например, мог вовремя пас отдать, Владимир - лихо щелкнуть по шайбе. Но ни тот, ни другой не были индивидуально сильными хоккеистами.

-Помилуйте, вскоре они стали звездами и в клубе, и в сборной.

- А случилось это, когда в команду вернули Харламова. Валера - наш, армейский, воспитанник. Но можете себе представить - у нас ему места не нашлось! И Харламов два года прозябал в Чебаркуле. Я видел, как он там играл. В одиночку мог "раздеть" всю пятерку противника. Потому что Валера умел все - и пас отдать, и щелкнуть, и впереди сыграть, и сзади, выполняя при этом огромный объем работы. С его приходом тройка Петрова и стала той тройкой, которая прославилась на весь мир.

-Мы отвлеклись, однако, от личности Эдуарда Иванова. Что памятно вам как игроку сборной?

- Наверное, чемпионат мира 1963 года в Стокгольме. До этого лет шесть-семь мы ничего не выигрывали. Команда к тому времени подобралась хорошая - молодая, боевая. Но мы не имели ни малейшего представления о том, как будем выглядеть на фоне элиты мирового хоккея. Поэтому ехали в Швецию, не думая о медалях. Просто решили поиграть, как умеем.

Начало чемпионата было для нас обескураживающим: первый же матч с хозяевами проиграли со счетом 1:2. А в последнем, с очень сильной командой Канады необходимо было победить с перевесом в две шайбы. Выиграли - 4:2. Причем на последней минуте остались на площадке втроем. Защищаться доверили нам с Рагулиным и Славе Старшинову. Выстояли. Такое не забывается.

-А на следующий год - Олимпиада в Инсбруке. Там произошла какая-то непонятная история. В хоккейных справочниках вы значились как лучший нападающий. Мне известна такая версия. Будто нашей сборной на ее усмотрение был выделен приз сильнейшему форварду, а команда сочла вас абсолютно лучшим игроком.

- Вот как! Мне, напротив, об этой несуразице ничего не известно. Вероятно потому, что я не заглядывал в справочники. Зато помню, как наши журналисты еще до официального объявления лауреатов сообщили мне, что я признан лучшим среди игроков обороны. Впрочем, какое амплуа мне ни приписывай, хоть вратаря, я все равно останусь защитником.

-Вы - олимпийский чемпион, четырехкратный победитель первенств мира и Европы, столько же раз в составе ЦСКА становились чемпионом страны. Ваша хоккейная карьера складывалась вполне успешно. Но что-то рановато вы покинули свой клуб.

- Я расстался с командой в 29 лет. Конечно, мог бы еще играть, и играть. Вон Славе Фетисову 38, а он еще на год с "Детройтом" контракт заключил. История же такова.

Анатолий Владимирович был сложным человеком, и мои отношения с ним складывались непросто. С некоторых пор со мной стали происходить странные вещи.

1967 год был вполне успешным. Я стал чемпионом СССР, чемпионом мира. Все шло нормально. На следующий год - Олимпийские игры. Конечно же, хотелось стать их участником, и я надеялся на это. Не вышло.

Борис Павлович Кулагин проводил сбор ЦСКА в Кудепсте. Неделю добросовестно вкалывали, а затем - выходной. Утром Кулагин говорит: "Завтрак, баня - и все свободны". Шесть человек, в том числе и я, подались в Сочи. Вернулись к шести часам. Борис Павлович по мою душу: "Почему на обед не явился?" "Так ведь свободный день", - отвечаю. Мой довод не был принят во внимание. Пятерым, с которыми я совершил сочинский вояж, - ничего, а меня сняли со сбора. Все тот же Костя Локтев посоветовал: "Свяжись в Москве с Тарасовым, объяснись". Но пока я летел домой, он вылетел в Кудепсту. Объяснение так и не состоялось.

-Это еще не самая страшная неприятность - не отчислили же.

- Страшное началось чуть позже. Наступил сезон, а я в запасе. Выпустят на лед на минуту - и снова долгосрочный отдых. Каково это мне, хоккеисту, который нигде и никогда на скамейке не сидел? Не вытерпел, заартачился: "Не нужен - отпустите". Не тут-то было, из армии так просто не уйдешь.

-И вы оказались в СКА МВО.

- Об этом периоде моей жизни и говорить не стоит, ничего интересного в нем нет. Если не считать того, что несколько раз обращался ко мне Виталий Давыдов, говорил, что Аркадий Иванович Чернышев не прочь пригласить меня. Но я уже сказал, что не очень жаловал "Динамо". Сейчас, по прошествии многих лет, думаю, что совершил ошибку. "Динамо" же - военная организация. Оформился бы переводом и играл бы в команде достаточно высокого класса. В "Спартак" тоже звали, когда умер защитник Виктор Блинов. Спорткомитет обещал вопрос с армией утрясти, но дальше разговоров опять-таки дело не пошло.

-Чем же вы занимались все это довольно долгое время?

- Например, был чиновником в спортклубе Московского военного округа. Занимался оргработой. В мои обязанности входило формирование команд на первенство Вооруженных Сил по легкой атлетике, теннису, борьбе - да по любому виду спорта. При этом в олимпийских чемпионах, заслуженных мастерах нужды не было. Требовались спортсмены такой квалификации, которые могли бы принести округу очки. Скучнейшее, должен признаться, занятие.

-Армейская лямка продолжала тяготить?

- Поначалу я не оставлял попыток уволиться. Но мои друзья, а среди них были и полковники, и генералы, говорили мне, капитану, примерно так: "Тебя одевают, обувают, кормят - что тебе еще надо? Служи". "Да у меня стажа всего 13 лет", - возражал я. "Ничего, годы быстро бегут", - отвечали мне. Они и впрямь оказались быстротечны. Вот уже 15 набралось, 17... Так и жил я на армейских харчах, но уже занявшись настоящим делом.

-Что вы называете "настоящим делом"?

- Когда в ЦСКА пришел Виктор Васильевич Тихонов, то с его благословения я стал начальником хоккейной школы ЦСКА, подполковником.

-Но это же опять административная должность.

- Нет, в чиновники я не вернулся. Работавший с Тихоновым Юрий Моисеев сказал мне: "Ты что же, бумажки с места на место будешь перекладывать? Бери-ка под свое крыло какую-нибудь детскую командочку". Я и взял.

Именитыми были мои подопечные: Бобров, Рагулин, Петров, Цыганков... Это все сыновья наших известных хоккеистов.

-Но что-то я не слышал, чтобы кто-либо из них дорос до уровня Бретта Халла.

- Никто не дорос, да и вряд ли мог дорасти. Работать, как их отцы, эти мальчишки не умели, да, пожалуй, и не хотели. О чем говорить, если некоторых моих подопечных привозили на тренировки и игры на машинах. Хоккей же - игра не для избалованных.

-Все-таки кого-то из ныне известных хоккеистов удалось подготовить?

- Наверное, главная моя удача в том, что я привез из Хабаровска в Москву отрока Сашу Могильного. Вратарь Алексей Ивашкин - тоже мой воспитанник. Другие фамилии вряд ли что скажут болельщикам.

-Сколько лет вы переработали в хоккейной школе?

- С 1979-го по 1988-й.

-Почему же оставили полюбившееся дело? Ведь вам было совсем немного лет.

- Это по гражданским меркам - немного. А по военным 50 - уже старческий возраст, положено увольняться. Можно, конечно, продлить срок службы, но это такая морока аж до министра надо дойти. Я предпочел стать пенсионером.

-Разумеется, военную пенсию получаете. Вовремя выплачивают?

- Аккуратнейшим образом, первого числа. Хоть с этим делом в армии порядок.

-Кроме дачных хлопот какие еще заботы у пенсионера Иванова?

- На льду мы с Рагулиным, естественно, были равны. Теперь я вроде как у него в подчинении. Александр Палыч возглавляет наше ветеранское движение, а я у него в заместителях. Помогаем материально тем, кто особо нуждается, кто болен, кому не дают покоя старые раны, старые травмы. Сознательно не называю фамилий - пусть в памяти любителей хоккея наши гвардейцы останутся молодыми, полными сил, а не немощными, как некоторые из них сейчас.

-За нынешней молодежью следите, на хоккей ходите?

- Редко и только на ЦСКА. Не на что смотреть, примитив какой-то. Я рассказывал, как мы оттачивали взаимодействие. Похоже, нынешнее поколение и понятия ни о чем подобном не имеет. Вбросили шайбу в зону, а там как Бог на душу положит. Расчет на ошибку соперников? А если они не ошибутся? Тогда и забить не представится возможности. Увы, наш хоккей изменился, причем не в лучшую сторону. Изменился даже Тихонов - в том же направлении.

-Ссылаются на массовый отъезд хоккеистов за рубеж.

- Вот это меня просто бесит! Не поиграв у нас, уезжают средние и даже слабые выпускники нашей ЦСКовской школы. Ну кто возьмет их в приличную команду? Ан нет, куда конь с копытом, туда и рак с клешней.

-В качестве успокоительной валерьянки выдвигается тезис о том, что не оскудеет Россия талантами.

- Сколько можно доить Россию? Корова в состоянии дать столько молока, сколько у нее есть. А если ее не кормить, она вообще ничего не даст.

Когда-то только в одной Москве было около 20 хоккейных школ: "Москвич", "Локомотив", "Крылья Советов-1", "Крылья-2", "Крылья-3", "Зенит" с подобной же нумерацией... А сколько школ было в Подмосковье! Даже если в каждой появлялось хотя бы по одному способному игроку, то это уже целая команда.

Сейчас в столице число школ сократилось до числа команд высшей лиги. Так откуда ж взяться талантам? Россию довели до ручки в широком, общечеловеческом смысле слова. Не дай Бог, такое же случится и в узком - хоккейном.

Алексей ПАТРИКЕЕВ

Эдуард ИВАНОВ

Родился 25 апреля 1938 года.

Заслуженный мастер спорта, защитник. В 1955-1975 годах - в "Химике" (Москва, Воскресенск), в 1957-1962 - в "Крыльях Советов" (Москва), в 1962-1967 - в ЦСКА, в 1967-1970 - в СКА МВО.

Чемпион СССР 1965-1966 годов, второй призер 1958, 1967, третий - 1959, 1960. В первенствах страны - около 300 матчей, 40 голов.

Обладатель Кубка СССР 1966, 1967.Чемпион мира и Европы 1963-1965, 1967 годов. Олимпийский чемпион-1964.

В первенствах мира, Европы и на Олимпийских играх - 29 матчей, 12 голов.

В 1979-1988 годах - начальник хоккейной школы ЦСКА.

Ныне - заместитель президента ветеранского движения Александра Рагулина.