Газета Спорт-Экспресс от 6 марта 1997 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 3

Александр КУРЛОВИЧ

ВСЕГДА НРАВИЛСЯ СТАРЫМ ФРАУ

Bиновато улыбнувшись, он показал проходившему мимо коллеге на свою ногу: травма, мол, - ничего не попишешь. Хрустальная, но, увы, так и не сбывшаяся мечта Александра Курловича о третьей золотой олимпийской медали рухнула на помосте Атланты, словно карточный домик, в одночасье. Чудом вырванный в третьей попытке снаряд спас от "баранки", но два неубедительных подхода в толчке поставили крест на соломинке-надежде хотя бы на "бронзу" - только пятое место...

Даже поостыв, богатырь из Гродно не сразу смирился с поражением и, кажется, в душе верил в возможность реванша. Однако, оказавшись на распутье и взвесив "за" и "против", принял недавно предложение возглавить сборную Белоруссии по тяжелой атлетике. Синичка - тоже птичка симпатичная. Особенно ежели она в руках.

-Александр, ваше согласие занять этот пост означает, что вы окончательно ушли из большого спорта?

- Означает. Во всяком случае, из очень большого.

-Проигрыш в Атланте связываете только с травмой?

- Ну конечно.

-У человека, приступающего к новому делу, есть обычно наметки, как изменить его к лучшему.

- Мне хочется не столько даже прибегать к нововведениям, сколько использовать богатый опыт, накопленный за время существования сборной СССР, в котле которой мне посчастливилось вариться много лет.

-В плане методики?

- И методики, и психологии, и дисциплины.

-Однако мне кажется, у штангиста Курловича, в свое время одного из неформальных лидеров сборной наряду с Юрием Захаревичем и Анатолием Храпатым, было своеобразное отношение к дисциплине?

- Нет, протест у нас вызывало совсем другое: несправедливость при отборе к важнейшим стартам, нечистоплотность руководства, закулисные интриги. А на тренировках, при подготовке к соревнованиям, и многим это прекрасно известно, я всегда был требователен к себе и предельно собран, что и помогало долгие годы оставаться первым. Никогда не мог себе позволить сачкануть или нарушить режим, по этому поводу претензий в свой адрес не слышал.

-На Олимпиаде в Атланте был показан ряд результатов, в том числе и в вашем, самом престижном, супертяжелом весе, признанных новыми мировыми рекордами. Рекордами, многие из которых, однако, ниже существовавших ранее, до изменения весовых категорий. К примеру, Леонид Тараненко уже толкал 266 кг, а вы в сумме набирали 472,5 кг.

- Помоложе, наверное, посильнее был. Насколько могу судить по себе, расцвет, пик формы у штангиста наступает примерно к 31 - 32, ну к 33 годам. Потом рост приостанавливается. Конечно, добавляется опыт, психологическая устойчивость, за счет чего еще можно поднимать. Силы не убывают, но вот болячки подстерегают даже на ровном месте.

-И все-таки, как ни крути, общая планка достижений понизилась?

- Удивляться нечему - ужесточился допингконтроль.

-Помнится, в свое время по решению МОК вам в числе еще нескольких белорусских спортсменов была назначена олимпийская стипендия порядка тысячи долларов ежемесячно. Получали ее?

- Нет, не успел. Едва о ней сообщили, как сразу почти и отменили, когда в Германии объявили о положительном результате моей допинг-пробы.

-Благо, в конечном итоге Международная федерация сняла с вас обвинение и не привела накануне Олимпиады в действие угрозу дисквалификации. Но стоила ли овчинка выделки: не надежнее ли было вместо выступлений в немецкой бундеслиге за клуб городка Самсвеген иметь упомянутую стипендию и спокойно готовиться дома?

- Признаться, никогда не сожалел по поводу двух сезонов, проведенных в Германии. Поскольку получил там то, чего не имел за всю предыдущую жизнь, - и в спортивном, и в психологическом плане. На соревнования приходили две-три тысячи зрителей, я был для них кумиром, испытывая порой наслаждение и гордость, сопоставимые с теми, какие приносят победы на крупнейших международных состязаниях.

-Даже так?

- Даже так. Когда я в 1994 году приехал в Самсвеген из Турции вновь провозглашенным чемпионом и шестикратным рекордсменом мира, меня, стоявшего на помосте, забросали цветами по колено, каждый из деревни, вплоть до 90-летней бабушки, что-то принес в подарок, хотя бы небольшой сувенир.

-И чем вас порадовала добрая старушка?

- Японским магнитофоном. Это, кстати, была мать главного тренера клуба, ярая болельщица. Я не представлял, что спортсмена, причем даже не соотечественника, могут так любить и уважать. Кстати, недавно, уже после того как я принял сборную Белоруссии, немцы пригласили нас с женой к себе в гости. Поздравили, устроили шикарные проводы из спорта, подарили статуэтку "Золотой штангист", закатили банкет. Мы договорились поддерживать контакты и раз в год обмениваться визитами.

-Ну а поработать у них не звали?

- Был и такой разговор. Но тренер в клубе уже есть. Я мог бы, конечно, найти спортсмена высокого класса и привезти его туда в качестве личного наставника, но все же решил попробовать себя дома в новом деле.

-Университетский диплом вам в этом не подспорье?

- Конечно, от физики, своей основной вузовской специальности, я сейчас достаточно далек. Тем не менее считаю, университет очень многое дал мне, помог расширить кругозор и обзавестись новыми друзьями. В конце концов невежде, уверен, во сто крат труднее стать хорошим спортсменом или наставником. Кстати, по профессии я педагог...