Газета Спорт-Экспресс от 18 апреля 1998 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 2

"ИЗВИНИТЕ, Я СЧАСТЛИВ", - СКАЗАЛ ПОСЛЕ МАТЧА ГЛАВНЫЙ НЕМЕЦКИЙ ФАНАТ

Хочу сказать добрые слова в адрес сотрудников московской милиции, которые обеспечивали порядок на "Локомотиве". Признаюсь, впервые в жизни почувствовал симпатию к ребятам в серой форме: стоило мне показать удостоверение "СЭ", как милиционеры, улыбаясь, отвечали: "Проходите, пожалуйста". И не только пропускали, даже сопровождали к месту работы: в первом тайме - к болельщикам "Локомотива", а во втором - к фанатам "Штутгарта". Когда же 15-летнему пацану, сидевшему рядом со мной, стало плохо, именно милиционеры оказали ему первую помощь и привели в сознание до прибытия на трибуну доктора.

После того как "Локомотив" остался единственным российским представителем в еврокубках, болельщики всех московских клубов объединились за Россию! Были на стадионе "динамовцы", "торпедовцы", "спартаковцы", "армейцы" и, конечно, "локовцы". Я предпочел сидеть в первом тайме именно среди них. И ребята оказались настоящими фанами. Их эмоции так завели всех болельщиков, что когда по стадиону пробегали так называемые "волны", к ним присоединялись и фаны "Штутгарта", дружно вставая и вскидывая руки в тот миг, когда "волна" приближалась к их сектору.

Перед матчем внимание всего стадиона привлек длинноволосый немецкий крепыш с длинным хвостиком. Этот парень был одет в джинсовую безрукавку, на которой приклеены эмблемы почти всех клубов Европы. Но самое главное, на его поясе висели шарфы тех клубов, которые побеждал "Штутгарт".

Попав на трибуну немцев, я сразу стал искать его, но сначала мне попался другой фан - с выбитыми зубами. Когда я объяснил, что ищу того самого, он сказал: "Я тоже знаменитый фан, меня зовут Аким. А что касается Цвиле, вот он - рядом с блондинкой". В этот момент экстравагантный Цвиле начал раздеваться, демонстрируя всем правую лопатку с татуировкой в виде скелета с крыльями. Стоявшая рядом блондинка помогала процессу раздевания. Пообщаться с Цвиле оказалось делом нелегким. Он плакал, кричал, рвал на себе волосы, дергал себя за уши, на которых было по пять серебряных серег, и пел переделанную на фанский манер известную испанскую мелодию: "Финале, о-о-о-о!" И все это - одновременно. На последних минутах матча, когда "Локомотив" настойчиво атаковал, Цвиле просто взбесился, и мне, честно говоря, стало страшно. Он требовал от судьи финального свистка, при этом слезы текли ручьем. Когда же свисток раздался, Цвиле стал обнимать всех, в том числе и меня. "Мы в Стокгольме, мы в финале!" кричал он.

"Цвиле, мы можем поговорить?" - обратился я.

Он с недоумением посмотрел на меня, пожал руку, тихо сказал: "Я счастлив, извините", - и побежал приветствовать выстроившихся на беговой дорожке футболистов "Штутгарта".

Теперь на поясе Цвиле будет красоваться и шарф "Локомотива".

Мамука КВАРАЦХЕЛИЯ