Газета Спорт-Экспресс от 13 августа 1998 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Александр СЕМАК

НЕ ВЗЯВ МЕНЯ В КАЛГАРИ, ТИХОНОВ ОТОМСТИЛ ЗА ТО,
ЧТО Я ОТКЛОНИЛ ЕГО ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПЕРЕЙТИ В ЦСКА

Александру Семаку 32 года. Для современного хоккея это совсем не возраст заката. Лучшее доказательство Вячеслав Фетисов и Семак дружат семьями со времен игры за "Нью-Джерси". Но бывший ведущий центрфорвард московского "Динамо", который в сезоне-92/93, выступая за "Дэвилз", стал третьим снайпером среди российских легионеров за океаном с 37 голами, полтора года назад выпал из НХЛовской обоймы. Последний сезон он провел в "Чикаго Вулвз" из ИХЛ. И как провел - был признан самым ценным игроком плей-офф, а его команда выиграла Кубок Тернера! Семак, у которого были выгодные предложения из Европы, мечтает вернуться в НХЛ, а потому остался в Северной Америке. И, судя по тому, как он сейчас играет, судьба должна его вознаградить.

Впервые хоккейный мир узнал о Семаке еще в 87-м, когда ему был 21 год. В первой из трех игр финала Кубка Канады между нашими и канадцами, признанных всеми ныне как хоккейная классика (6:5, 5:6, 5:6), после его блистательного броска по воротам Гранта Фюра в овертайме игроки сборной Союза бросились в объятия друг к другу - есть первая победа! Рассказывают, что возглавлявший канадцев Майк Кинэн начал выяснять у ассистентов, кто забил в их ворота такой супергол - Крутов, Макаров? Услышав фамилию Семака, он озадаченно спросил: "А кто это?".

- Об этом разговоре я не знаю, сказал мне Семак во время нашей беседы во Дворце спорта "Сокольники". - Я помню, что тот гол забил не своей клюшкой - может, поэтому бросок и получился таким хорошим, в самый верхний угол. Я так никогда не бросал.

-Как это - не своей клюшкой?

- Она раньше принадлежала одному канадскому игроку, который к тому моменту уже закончил играть, и я ее где-то выменял на нашу. Тогда хорошую клюшку надо было искать самому. Те игры с канадцами все по ту сторону океана теперь считают хоккейной классикой, и в том же "Дэвилз" я не раз был свидетелем того, как команда в самолете смотрела видеозаписи трех финальных матчей. Меня подкалывали: "Что-то тот парень на тебя похож. Это ты, что ли, забил?". Кстати, тот гол, который был, думаю, во многом случайным, придал мне большей уверенности в себе. Я стал одним из лидеров "Динамо", меня начал хвалить Юрий Моисеев.

-Тем более удивительно, что вы не попали на Олимпиаду 1988 года.

- Дело в том, что за год до Кубка Канады я решил перейти из "Салавата Юлаева" не в ЦСКА, а в "Динамо", хотя Виктор Тихонов звал меня в армейский клуб. После этого он на некоторое время перестал вызывать в сборную. На Кубок Канады я поехал, но чувствовал, что Тихонов найдет возможность мне отомстить. Это случилось, когда он "отцепил" меня из олимпийской сборной за день до отъезда в Калгари. Не скажу, что это стало для меня шоком: я предчувствовал такой поворот событий и знал его причину. Похожие истории случались и с другими ребятами. Что поделать, система была такая.

-А Тихонов объяснил, почему отправляет вас домой?

- Просто сказал: "Ты уезжаешь". Тогда не было принято подходить к тренеру, спрашивать его о чем-то, а тем более доказывать.

-Спустя четыре года вы уехали из "Динамо" в "Нью-Джерси", чуть-чуть не дождавшись следующей, тоже "золотой", Олимпиады в Альбервилле. Не было смысла уже после нее отправиться за океан?

- Я поехал в "Дэвилз" в декабре 91-го, буквально за два месяца до Игр. Владимир Юрзинов, который был тогда вторым тренером сборной и главным в "Динамо", гарантировал мне место в олимпийской команде. С ним у меня были нормальные отношения, но возглавлял-то сборную по-прежнему Тихонов, и воспоминания о том, как он со мной поступил в 88-м, частично спровоцировали мое решение уехать до Олимпиады.

-А какая причина была главной?

- На драфте в "Нью-Джерси" я был уже с 1988 года, и к тому времени многие мои партнеры-динамовцы уже уехали за океан. Генеральный же менеджер "Дьяволов" Лу Ламорелло почему-то не торопился, держал меня в Союзе. Но потом что-то у них в клубе изменилось, и в середине сезона-91/92 меня вызвали. Учитывая, сколько времени до того мне не давали шанса, я понял, что другой возможности "вписаться" в "Дэвилз" у меня может и не быть.

-Чем объяснить вашу очень результативную игру во втором НХЛовском сезоне, когда вы с 37 голами уступили из наших только Могильному и Буре?

- В тот момент "Нью-Джерси" был гораздо более европейским и атакующим клубом, чем потом, при Жаке Лемэре. Нас тренировал Херберт Брукс - тот самый, который сенсационно привел студенческую сборную США к победе на зимней Олимпиаде 1980 года в Лэйк-Плэсиде. В команде играли четверо русских: Фетисов, Касатонов, Зелепукин и я, также Петер Штястны, по одному шведу и финну. Семь европейцев - это по тем временам было очень много, и мы старались играть в тот хоккей, в который привыкли, а тренер нам не мешал. Я постоянно выступал в звене с Валерой Зелепукиным, и на двоих за сезон мы забили 60 шайб и сделали 82 голевые передачи!

-Но потом пришел Лемэр, о котором в прошлом году обмененный из "Дэвилз" в "Эдмонтон" Зелепукин сказал мне: "Он пять лет убивал во мне хоккеиста".

- Спустя год после прихода я сам через агента попросил генерального менеджера клуба об обмене. Я, центрфорвард, был превращен фактически в третьего защитника - а это не мой хоккей. При этом я не хочу сказать о Лемэре ничего плохого, уважаю его как человека и считаю одним из лучших тренеров, он знает о хоккее буквально все! Но его защитная система просто мне не подходила.

-Лемэр сразу после своего прихода в клуб перестал вам доверять?

- Это был укороченный сезон. Из-за локаута я сначала поехал в Уфу и провел девять матчей за "Салават Юлаев" (меня тогда, помню, очень много расспрашивал о НХЛ юный Андрей Зюзин, и я старался дать ему как можно больше полезных советов). А посреди сезона привыкать к специфической системе нового тренера было непросто. В конце концов я к ней вроде бы адаптировался, но получил травму, которая фактически и поставила крест на моей карьере в "Нью-Джерси". Самое обидное, что в матче с "Эдмонтоном" забил два гола, но в третьем периоде расслабился на мгновение, и соперник упал на меня сверху. Слишком большой вес пришелся на одну ногу, в результате чего "полетел" и мениск, и связки колена.

- Лечились долго?

- Я долго восстанавливался. Через месяц уже играл, но никак не мог почувствовать себя готовым на сто процентов. Лемэр отправил меня в запас, а приближался плей-офф. Я почувствовал, что перспектив в клубе у меня мало, и решился попросить об обмене. Меня отправили в "Тампу", где я провел, правда, всего полгода - в сентябре оказался уже в "Айлендерс".

-Обычно первый обмен для российских хоккеистов оказывается самым тяжелым, а вы добровольно о нем попросили.

- Когда видишь, что с этим тренером у тебя нет перспектив, надо или, как сказал Зелепукин, "убивать в себе хоккеиста", или искать что-то новое. Я выбрал второе.

-Дом в Нью-Джерси у вас остался?

- Да, я его сдаю. Последние два года там живет Сергей Брылин.

-Почему ваша флоридская эпопея получилась столь стремительной?

- Я долго привыкаю к новой команде и обстановке, а генеральный менеджер "Тампы" Фил Эспозито известен тем, что тасует состав, как карточную колоду. Вот меня и поменяли, к чему я, кстати, был готов. Мой агент Марк Гандлер разговаривал с генеральным менеджером "Айлендерс", который был заинтересован в том, чтобы меня приобрести.

-Приятно, когда ты попадаешь в клуб не "в довесок" к кому-то, а потому, что нужен команде.

- Не торопитесь. Не успел я оказаться в "Айлендерс", как того генерального менеджера уволили и назначили Майка Милбери, который, по-моему, в хоккее вообще не разбирается. Я не понимаю, как он до сих пор работает и менеджером, и главным тренером - результаты команды давно подтверждают его некомпетентность. В том-то и отличие моих проблем в "Дэвилз" и в "Айлендерс": если у Лемэра я знал, чего от меня хотят, но не мог играть в требуемом стиле, то в случае с Милбери непонятно, чего он хотел от меня добиться. Говорил, что я плохо играю в защите - при том, что у меня был один из лучших показателей по системе "плюс-минус" в команде. Даже журналисты не понимали, почему он меня третирует. Мало появляясь на площадке, я за тот сезон 20 шайб все-таки забил.

-В тот момент вы еще не боялись за свое место в НХЛ?

- Уже начинал побаиваться. Все генеральные менеджеры в лиге общаются друг с другом, а Милбери говорил, что я не умею играть в защите. Это стало едва ли не клеймом. Мне просто не повезло, что я попал к человеку, который не разбирается в хоккее.

-Затем был Кубок мира 1996 года, на котором вам довелось провести лишь первый матч.

- Да, в первой же встрече с канадцами Брэндан Шэнахэн умышленно ударом клюшки сломал мне лицевую кость, и больше я не играл. В тот момент мы оказались в углу площадки, столкнулись плечами, и потом последовал тот удар.

-Шэнахэн потом извинился?

- Нет. Я не сомневаюсь, что если бы на его месте был русский, то ему бы дали пять игр дисквалификации. Но у них свои отношения, связи, и он пропустил всего один матч.

-Потом не попросили Фетисова узнать у Шэнахэна в "Детройте", за что он вас так?

- Мне не хотелось ко всему этому возвращаться.

-Не из-за травмы ли "Айлендерс" обменял вас в "Ванкувер"?

- Нет, ведь я пропустил всего неделю подготовки команды к сезону. Просто у меня не было контакта с Милбери, и прямо перед началом сезона он решил от меня избавиться. Но хрен редьки не слаще: "Кэнакс" возглавлял молодой тренер Том Ренни, который во всем потакал авторитетным ветеранам. Порой я знал, что сыграл лучше какого-то игрока, но на следующий матч он выходил, а я - нет. Так было в случае с Тякканеном. У него болели колени, он шагом ходил по площадке, но Ренни не мог взять и посадить финна на скамейку.

-В "Ванкувере" вы провели всего 18 игр. Совсем не прижились в команде?

- Мы подружились с Сашей Могильным, с которым жили в одном номере на выездах. Но на лед меня если и выпускали, то на несколько смен за матч, и в конце концов я попросил руководство отправить меня в фарм-клуб. Там надеялся играть, не терять квалификацию. Одного не учел: выпав из НХЛ, очень тяжело попасть обратно. Хотя играл неплохо: и в "Сиракьюз" в АХЛ, и в "Лас-Вегасе" в ИХЛ набирал больше, чем по очку за игру, - но накануне прошлого сезона предложений из НХЛ у меня не было.

-Не было соблазна уехать в Европу? Во многих случаях контракты там более выгодны, чем в низших американских лигах, не только по деньгам,, но и в отношении налогов; там оплачивают жилье, машину и т.д.

- Для меня деньги в той ситуации не были главным. Поступали предложения из Швейцарии, Австрии, но я не собирался за лишние 50 тысяч долларов менять образ жизни, к которому привык. Главное же - чувствовал в себе силы вернуться в НХЛ, хотя и понимал, что это будет очень сложно. Поэтому перед началом сезона подписал контракт с "Чикаго Вулвз" из Интернациональной лиги. И угадал. Хоть я и пропустил месяца полтора из-за небольших травм, но подлечился к началу плей-офф и участвовал во всех главных матчах. Мы выиграли Кубок Тернера, обыграв в финале при полном стадионе, вмещающем 15 тысяч зрителей, прошлогоднего его обладателя - "Детройт Вайперз". Меня признали MVP (самым ценным игроком. - И.Р.) плей-офф: в 21 матче набрал 27 очков. Я был самым опытным в команде, но секрет этого успеха был еще и в том, что наше звено было единственным, которое ни разу за розыгрыш Кубка не разбивали.

-Приз этот, наверное, дома держите?

- Нет, он переходящий, а уменьшенную копию прислали моему агенту.

-Вам давали Кубок Тернера на несколько дней, как это принято в НХЛ?

- Дали бы, но я сразу с женой и ребенком уехал отдыхать. Я надеялся, что мы выиграем не за семь, а за пять-шесть матчей, и заказал билеты на Карибы на 17 июня. А последняя игра состоялась 15-го.

-После такого успешного сезона в ИХЛ у вас больше надежд на возвращение в главную в мире хоккейную лигу, чем год назад?

- Наверное, столько же. С одной стороны, я стал на год старше, но, с другой, сыграл действительно хорошо. Теперь главное, чтобы кто-нибудь дал шанс, согласился взять хотя бы на просмотр во время тренинг-кемпа - как получилось в прошлом году у Игоря Королева в "Торонто".

-Насколько вероятно, по-вашему, ваше возвращение?

- Процентов 50.

-А если предложений от команд НХЛ опять не будет, продлите контракт с "Чикаго Вулвз"?

- Подожду до конца августа - начала сентября. Если в "Чикаго" останется тот же тренер, то, может, я туда и вернусь. Но есть надежда, что его возьмут вторым в один из клубов НХЛ, и с его помощью туда же попаду и я.

-Вам не обидно, что ваши ровесники - к примеру, партнер по молодежной сборной СССР 1966 года рождения Игорь Кравчук - заключают выгоднейшие контракты, а вы, по крайней мере сейчас, выпали из обоймы НХЛ, где так удачно начинали?

- Ни о какой обиде не может быть и речи, ведь многим великим хоккеистам вообще было не дано поиграть в НХЛ. Кто-то играет до 40 лет, а у кого-то в 27 уже нет здоровья. Я счастлив, что мне довелось выступать и в Союзе, и в НХЛ. Но верю, что своего последнего слова за океаном я еще не сказал.

Игорь РАБИНЕР