Газета Спорт-Экспресс № 9 (1908) от 16 января 1999 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 2

Денис КЛЮЕВ

ЛУЧШЕ ИГРАТЬ В МОСКВЕ, ЧЕМ СИДЕТЬ НА ТРИБУНЕ В ГЕЛЬЗЕНКИРХЕНЕ

Москва - Роттердам - Льерс - Гельзенкирхен - Москва. Команды этих городов значатся в трансферном листе 25-летнего полузащитника Дениса Клюева, который, как уже сообщал "СЭ", недавно подписал трехлетний контракт с московским "Динамо". Сам Денис уверен, что ни одна из остановок на пути, который он преодолел за последние четыре года, не оказалась напрасной. "Последние полтора года в немецком "Шальке-04" кажутся сейчас бессмысленными, - говорит он. - И все же уверен, что любой опыт, даже негативный, в итоге идет на пользу. Я, к примеру, неплохо изучил бундеслигу и могу сказать, что ее репутация во многом завышена. А, главное, понял для себя, что ни при каких обстоятельствах не могу чувствовать себя комфортно, если не играю в футбол".

ХОТЕЛ СОБРАТЬ КОЛЛЕКЦИЮ МЕДАЛЕЙ

- Два года назад, когда я стал чемпионом Бельгии в составе "Льерса", казалось, что моя карьера будет идти только по нарастающей, - начал разговор Клюев, которому я позвонил вчера в Гельзенкирхен. - Поэтому без всяких раздумий принял предложение "Шальке", который в том году стал обладателем Кубка УЕФА и демонстрировал очень симпатичный футбол. При этом чувствовал, что команда действительно заинтересована во мне. Иначе без колебаний отверг бы приглашение немцев, так как на тот момент у меня было не менее привлекательное предложение уйти вместе с главным тренером "Льерса" Эриком Геретсом в "Брюгге". Не последнюю роль сыграла и внутренняя мотивация: я уже стал чемпионом в Бельгии и захотел попробовать сделать то же самое в Германии.

- И каким вам показался немецкий футбол?

- Лично я не в восторге. В нем много борьбы, атлетизма, выносливости, а вот мысли почти нет. Много команд, каждая из которых похожа на другую. Много футболистов, каждый из которых сражается до последней секунды, но почти не задумывается над тем, как и ради чего он это делает. Бывают, конечно, и исключения. В прошлом году мне очень нравились "Кайзерслаутерн" и "Ганза", которые рискнули сделать ставку на красивый атакующий футбол. А вот "Бавария", с которой мы играли в последнем матче сезона, впечатления не произвела и показалась довольно посредственной командой. Есть в Германии и классные, творческие футболисты, среди которых могу выделить Красимира Балакова и Дариуса Воша. Но таких, как они, можно пересчитать по пальцам.

- В этом и заключается причина того, что вы не смогли найти себя в довольно посредственном "Шальке"?

- Всегда верил, что футбол - это не только работа, но и искусство. Поэтому и считал своим долгом играть так, чтобы было интересно не только мне, но и зрителям. Это, к сожалению, не всегда устраивало тренеров "Шальке", которые исповедуют атлетичный футбол по принципу "бей - беги - кричи". А перестроиться на игровые схемы наставника команды голландца Стевенса я не мог.

- Почему тогда ваш неудачный роман с "Шальке" продлился целых полтора года?

- Потому что руководство до самого конца уверяло меня, что все идет нормально и я их устраиваю. На практике это выглядело так. Всю подготовку первого своего сезона в бундеслиге я провел с командой, постоянно играя в основном составе. Затем выздоровел Марк Вильмотс, и я сел на лавку запасных. Тренер тогда убеждал: "Все идет хорошо, даже отлично, тебе просто надо пообтереться, и дело пойдет". Когда же эти разговоры вошли в традицию, я отправился к голландцу и сообщил о своем намерении уйти. Он в ответ, кажется, даже обиделся и сказал, чтобы я об этом и не думал. "Забудь об уходе, - посоветовал Стевенс. - Тебя ждет великолепное будущее". "Ладно, - подумал я тогда. - Раз уж я им так нужен, то действительно стоит подождать". Вот так и прождал весь сезон. В одних матчах выходил на замену, в других - начинал игру в основном составе. Но в целом сезон пропал. Футболист ведь сродни пианисту - чтобы быть в тонусе, должен играть каждый день.

- А как к вам относились немецкие журналисты?

- Никак не относились, они меня просто не замечали. В той же Голландии я давал по 2-3 интервью в месяц, которые затем выходили на страницах центральных газет. А в Германии за полтора года ни один немецкий журналист не захотел поговорить со мной по душам, чтобы узнать о моих проблемах. В этом, наверное, заключается одна из особенностей немецкого менталитета. Местных журналистов интересуют только игроки с немецким гражданством, большинство же иностранцев для них нечто вроде досадного недоразумения, на которое лучше не обращать внимание. Это, правда, не касается суперзвезд вроде Балакова, лицо которого постоянно мелькает на обложках журналов и на экране телевизора.

- Был какой-то конкретный момент, когда вы твердо решили, что не останетесь в "Шальке" ни за какие коврижки?

- Твердо решил, что первые игры этого сезона станут для меня определяющими. Когда же увидел, что все идет, как прежде, начал переговоры о переходе. Беда в том, что я так и не понял, чего хотел добиться от меня Стевенс. Куда проще было работать в "Льерсе" с Геретсом. Я играл в основном составе, но стоило мне дать слабинку, как оказывался в запасе. Тогда я хотя бы понимал, в чем заключается моя вина. В "Шальке" же мне постоянно твердили, что я молодец. Но в основной состав почему-то ставили редко.

- А себя в чем-то можете упрекнуть?

- Конечно. Не бывает такого в жизни, чтобы были виноваты все, кроме тебя. Думаю, что мне не хватало на тренировках показного артистизма. Мне не раз ставили в вину то, что на тренировках я веду себя недостаточно активно. То есть не кричу на своих партнеров, не бью их по ногам, не стелюсь в подкатах с риском нанести травму. А зачем, спрашивается, делать все это, если мяч и так у меня никто не может отобрать? Поверьте, я не хвастаю, утверждая, что выглядел на тренировках на голову выше партнеров. Это признавали и сами ребята, которые в конфиденциальных разговорах не раз недоумевали, почему я не играю в основе. А вот у тренера сомнений по поводу меня не было.

- О решении полуторагодичной давности о переходе в "Шальке" сейчас не жалеете?

- Нисколько. Нет смысла ругать себя за то, что уже осталось в прошлом. Мне тогда было очень интересно попробовать себя в немецком футболе. Не получилось - ничего страшного. В жизни бывают и белые полосы, которые переживаешь острее именно на контрасте с черными.

- Сама Германия вам понравилась?

- В Бельгии и Голландии я ощущал себя гораздо комфортнее. Немцы четко разграничивают отношения между коллегами на работе и отношения в личной жизни. И чаще всего мое общение с одноклубниками заканчивалось на футбольном поле. В Гельзенкирхене я жил один, без семьи, поэтому порой чувствовал себя одиноким. Нет, приятели среди немцев у меня появились, но друзьями эти люди не стали. Выручал близкий друг Ансар Аюпов, который живет в 30 минутах езды от моего дома и часто приезжал в гости, виделись мы и с Глебом Панферовым в его бытность игроком бундеслиги.

- Поддержку от российских легионеров бундеслиги со стажем - тех же Кирьякова и Юрана - ощущали?

- Нет, потому что редко с ними виделся. Хотя оба эти игрока мне симпатичны, и мы легко находили общий язык, когда встречались во время матчей наших команд.

ЗА МНОЙ ПРИЕЗЖАЛ ТОЛСТЫХ

- Почему вы выбрали "Динамо"? Ведь у футболиста с вашей репутацией наверняка были достойные предложения из европейских клубов с хорошим именем.

- Потому что я стреляный воробей, и все разговоры по поводу того, что кто-то, кажется, интересуется тобой и готов заплатить бешеные деньги, меня не интересуют. "Динамо" же обратилось ко мне с конкретным предложением, подкрепленным словом президента клуба Николая Толстых, специально приезжавшего на переговоры в Гельзенкирхен. Есть и еще одна причина. Я безумно соскучился по настоящему футболу. Совсем недавно мне предлагали играть за турецкий клуб высшего дивизиона, звали меня и в "пустыню" - играть за команду из страны Ближнего Востока. Но я не захотел в 25 лет ставить крест на карьере, уезжая ради денег в периферийные с футбольной точки зрения страны.

- То есть вы не считаете, что возвращение в "Динамо" - это шаг назад в вашей футбольной карьере?

- Нет. В любом случае лучше играть в Москве, чем сидеть на скамейке запасных в Гельзенкирхене.

- На каких правах вы будете выступать за "Динамо"?

- Насколько мне известно, москвичи намерены выкупить мой трансфер.

КАЖДЫЙ ГОД 31 ДЕКАБРЯ МЫ С АЮПОВЫМ ХОДИМ В БАНЮ

- С финансовой точки зрения вы много потеряли с переходом в "Динамо"?

- Что касается контракта, то нет. Другое дело, что переезд из Гельзенкирхена в Москву, похоже, влетит мне в копеечку. Раньше, когда я отправлялся из Голландии в Бельгию и далее в Германию, возил с собой только пару чемоданов, в которых умещалось все мое имущество. В Гельзенкирхене же решил ассимилироваться: приобрел мебель для своей квартиры, машину "БМВ". Теперь придется что-то продать, а что-то - запаковать в контейнер и отправить в Москву. Немцы, кстати, народ крайне прагматичный. Они понимают, что у меня нет времени торговаться, поэтому и предлагают скупить все это имущество почти бесплатно. От "Шальке", кстати, никакой помощи я не дождался. Поэтому-то я не поехал с "Динамо" на сбор на Кипр. Хочу разрешить все финансовые проблемы, а потом отдаться футболу.

- То есть вы еще не успели побеседовать с Ярцевым?

- Мы повстречались с Георгием Александровичем в Москве. Предметного разговора, касающегося моей роли в команде, не было, но как профессионалы мы поняли друг друга.

- Как отнеслись к вашему решению одноклубники из "Шальке"?

- По-разному. Кто-то пожалел: как можно уезжать в эту нищую Россию, где, судя по сюжетам по телевизору, только и делают, что стреляют и взрывают. Этим людям я ничего объяснять не стал - они все равно не поймут. Другие, наоборот, поддержали. Тренер же напомнил, что решение о переходе принял я. Его же, мол, удовлетворяли как мои профессиональные качества, так и человеческие. Странно, но мы расстались с голландцем почти друзьями.

- Теперь, с переездом в Россию, у вас появилась возможность обратить на себя внимание главного тренера сборной Олега Романцева.

- Да, и я очень надеюсь, что он обо мне не забудет. Прекрасно ведь понимаю, что у меня не было шансов заставить вспомнить о себе тренеров сборной, сидя в запасе "Шальке".

- В Германии как-то отреагировали на отставку Бышовца?

- У них достаточно проблем со своей сборной. Очевидно, что закат немецкой сборной на чемпионате мира в Париже напрямую связан с упадком, который переживает клубный футбол. Посмотрите на составы команд, и вы увидите, что на поле выходят 35 - 36-летние футболисты, которые просто не выдерживают марафоны вроде чемпионата мира. Да, в "Боруссии" играет наш Бут, и играет, судя по последним матчам, лучше всех. Но он для немецкого футбола - крайне редкое исключение из правила.

- Есть такое поверье - как встретишь Новый год, так его и проведешь? А вы где побывали в ночь с 31-го на 1-е?

- Днем 31 декабря мы с Ансаром Аюповым и несколькими друзьями отправились в Сандуновские бани. Эта традиция появилась у нас 3 года назад и, что называется, прижилась. Затем поехали встречать Новый год в клуб. В общем, ночь с 31-го на 1-е вышла для меня очень веселой, надеюсь, что таким же получится и 1999 год.

Никита КИМ