Газета Спорт-Экспресс № 45 (2241) от 28 февраля 2000 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1
Никита СИМОНЯН
К НАМ В РАЗДЕВАЛКУ ЗАХОДИЛА НЕ "ПОПСА" -
ЯНШИН С ИЛЬИНСКИМ
Признаюсь, очень волновался, когда по заданию отдела футбола "СЭ" шел на встречу с прославленным спартаковским форвардом и замечательным тренером Никитой Павловичем Симоняном. Мне, болельщику с сорокалетним стажем, выпадала редкая удача - встретиться с кумиром моего детства. Хотя в нашей семье и царил некий болельщицкий разнобой - отец, полковник ВВС, бомбивший в 1945-м Берлин, естественно, болел за ЦДКА, я поклонялся "Торпедо", ходил на стадион на Эдуарда Стрельцова и Валентина Иванова, а брат был (и остается) фанатично преданным "Спартаку", все мы снимали шляпу перед Никитой Симоняном. Его 34 мяча, забитые в одном сезоне, поражали воображение, приводили в восторг и трепет. Отлично помню, как он забил торпедовцам решающий гол в дополнительное время кубкового финала 1958 года.
Редко у кого из выдающихся игроков так же блистательно складывалась и тренерская карьера, как у Симоняна. Серебро и бронзу никто не считал, а вот первое золото Никита Павлович завоевал уже во второй свой тренерский сезон, первый Кубок - в третий. В 73-м он, оставив "Спартак" и приняв наконец одно из бесчисленных приглашений со своей исторической родины, совершил и вовсе невероятное - с ходу сделал дубль с ереванским "Араратом"! Совсем как Цезарь: "Пришел. Увидел. Победил". Можно и другое изречение: "Гений берет свое добро всюду, где находит" - так в моем вольном переводе звучит известная французская поговорка. Работать могли многие, а вершину покорил тот, кто покорил.
Недавно у одного авторитетного футбольного обозревателя вычитал такое суждение: "Симонян - невероятно фартовый!" Помилуйте! Разве возможно такое сказочное везение, чтобы при нашем-то бездорожье да с горячими, экспансивными южанами выиграть в одном сезоне два тяжелейших турнира - Кубок и чемпионат Союза?! Может пофартить в кубковом финале, а выиграть союзное золото на одном везении - возможно ли это? Не верю в справедливость и честность термина "фартовый". Хотя, конечно, футбол - не шахматы, могут мне ядовито заметить умудренные опытом коллеги: на "зеленой доске" в отличие от черно-белой, где, по выражению Ласкера, "нет места лжи и лицемерию", дело часто решает совокупность других свойств и качеств, среди которых есть место и такому эфемерному понятию, как "фарт". Тут я, пожалуй, соглашусь: на "черно-белой поляне" судья не может зафиксировать мат вражескому королю за два хода до такового. А вот на зеленом газоне судья не моргнув глазом может назначить пенальти за снос игрока, совершенный в двух метрах от штрафной площади.
ЗАЩИТНИК - "БАС", ПОЛУЗАЩИТНИК - "БАРИТОН",
А ФОРВАРДЫ - "ТЕНОРА"
- Никита Павлович, вы отыграли в "Спартаке" 11 сезонов, забили рекордное количество голов, но почему так рано перестали играть? Ведь, выражаясь футбольным языком, вы повесили бутсы на гвоздь после очень успешного турне по Южной Америке, где забили ряд блестящих голов. Вам тогда только исполнилось 33, могли бы играть и играть...
- После матча с командой "Санта-Фе" в Колумбии, когда объявил о своем уходе, Николай Озеров, который ездил с нами, сказал, что я совершаю преступление. Но решение это было выстраданное. После звездного для "Спартака" 1958-го, когда мы сделали дубль, в следующем сезоне у нас наступил некоторый спад, пошли разговоры, что надо омолаживать состав. В команде было тогда три игрока, которым перевалило за 30, - Сергей Сальников, Алексей Парамонов и я. Было принято решение в основной состав брать одного из нас, двое при этом оказывались в резерве. А я всегда придерживался принципа - лучше уйти самому, чем ждать, когда тебя попросят. И вот, сыграв в Колумбии один из лучших матчей в карьере, я объявил о решении уйти.
- Вами двигала обида?
- Обида, конечно, была. Ведь я еще мог играть - и скорость не потерял, и голы забивал, как писали газеты, блестящие. Но эти разговоры о том, что вот-вот могут попросить как "возрастного", вынести не мог.
- Как вы считаете, долгожителями в футболе могут быть только защитники? Или полузащитники - в лучшем случае?
- Безусловно! Владимир Иванович Горохов, мой тренер и крестный отец в футболе, говорил так: "Защитники - это "басы". Средняя линия - это "баритоны". А форварды - "тенора". Басы живут на сцене гораздо дольше, чем тенора. И действительно, если обратиться к истории футбола, то вы не встретите случая (за редчайшим исключением!), чтобы с возрастом игрок защиты перешел в нападение. Форварды ведь находятся в постоянном цейтноте, приходится принимать мгновенные решения, а если у тебя с годами несколько падает скорость, то принимать их так же быстро ты уже не можешь. Правда, у меня, как ни странно, скорость не очень-то и упала. Когда на тренировке мы бежали обычный 30-метровый отрезок (стандартный тест), то Николай Петрович Старостин, посмотрев на секундомер, воскликнул: "Слушай! Да, у тебя скорость - та же!".
- Никита Павлович, хотел спросить вас о самом печальном дне в вашей футбольной карьере, но кажется, я знаю ответ...
- Да, самый печальный день - когда уходить.
- А самый счастливый?
- Самый счастливый я пережил за год до ухода, когда в 58-м мы завоевали Кубок и золотые медали. За два года до этого мы выиграли золото Олимпиады в Мельбурне, но все же дублю 1958 года радовался особенно - наверное, чувствовал, что скоро придется уходить.
ПЕТР - ВИРТУОЗЕН, НИКОЛАЙ - РАЦИОНАЛЕН
- Кто сыграл наибольшую роль в вашем становлении как форварда?
- Редко кому довелось, как мне, сыграть с обоими братьями Дементьевыми - Петром и Николаем. С Петром, или, как его все звали, Пекой, выступал только один сезон в "Крыльях Советов" (тот потом перешел в киевское "Динамо"), тем не менее именно он оказал на меня сильное влияние. Он как никто другой владел дриблингом, обводкой, финтами, мяч был словно привязан к его бутсам. Не раз Пека ставил в неловкое положение защитников, и тогда трибуны хохотали до упаду. Это действительно было забавно. Но меня потрясало другое: как он готовился к играм, как неустанно тренировался! Когда потом, спустя многие годы, мы отмечали его 80-летие, он сказал: "Вот меня часто спрашивают, кого я воспитал в футболе? Могу сказать, что считаю своим учеником Никиту Симоняна".
Братья Дементьевы сильно разнились по стилю игры. Петр был виртуозен, Николай - рационален. Николай Тимофеевич Дементьев обладал удивительным искусством своевременного паса. Считаю, что в этом деле выше него за всю историю нашего футбола не было никого. Он - № 1! Несколько приблизился к нему потом Юра Гаврилов. Взаимопонимание у нас было полным: стоило мне только предложить себя, тут же следовала передача. Он так разрезал пасом оборону соперника, что оставалось только забивать. Причем Тимофеич был совершенно лишен жадности.
Мне повезло: уже в "Спартаке" моим партнером стал Сергей Сальников. Это был подлинный артист! Красив - во всем! И собой был хорош, и в теннис прекрасно играл, и на бильярде, а в футболе слыл непревзойденным технарем. Закончится тренировка, а он продолжал свою, индивидуальную: брал мальчишек, человек пять, ставил малые ворота и играл один против пяти. Мальчишки бросались на него по двое, по трое, он был весь в мыле, но продолжал совершенствовать таким образом и финты, и обводку, и дриблинг.
В 57-м ЗА МЕНЯ ПРЕДЛАГАЛИ 80 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ
- Однажды у Иннокентия Смоктуновского спросили, что он любит делать, когда остается один. Великий актер ответил: проигрывать мысленно свои любимые роли. Вы вспоминаете свои лучшие голы?
- Вспоминаю, конечно.
- Голов вы забили много. А могли бы описать какой-то один, запомнившийся особо?
- Цель игры - взятие ворот, и любой гол хорош. Помню, играли кубковый матч в Ногинске, и я забил курьезный мяч - он еле-еле вполз в ворота. Горохов, наш тренер, мне и говорит: "Никита, ты сегодня забил позорнейший мяч". Отвечаю: "А что, Владимир Иванович, мяч не засчитали?" - "Да нет, засчитали, но ведь он еле-еле пересек линию ворот". - "Так ведь главное, что пересек!" - говорю. Но, конечно, бывают голы-красавцы, ими восхищаются зрители, они и исполнителю приносят большую радость. Помню два своих гола "Фиорентине". Один, забитый с лета, был особенно хорош. Миша Огоньков прошел по левому флангу и сделал мягкую передачу через центрального защитника. На этом месте у "Фиорентины" выступал игрок сборной Италии Орзан. У меня было простое вроде бы решение - обработать мяч и вторым касанием пробить. Но я принял другое: не дав мячу опуститься на землю, с лета выстрелил. Мяч описал крутую дугу и вонзился в дальнюю "девятину". В воротах стоял хороший вратарь, игрок итальянской сборной Сарти. Но он был бессилен. Президент "Фиорентины" на трибуне и охал, и ахал и, как потом говорили, предложил за меня "Спартаку" 80 тысяч долларов. По тем временам (шел 1957 год) это были немыслимые деньги! Но о каких зарубежных клубах тогда могла идти речь? Мы жили за "железным занавесом".
- Ваш рекорд - 34 мяча за один сезон - был побит в 1985 году Олегом Протасовым. Сделано это было, мягко говоря, искусственно. Ему помогали и свои, и соперники. Так что, если по-честному, ваш рекорд не побит.
- Нет, все же побит. Я забил 34 гола, а Протасов 35. Очень уважаю Олега Протасова, он в самом деле владел всеми качествами настоящего забивалы. Не хочу бросать камень в его огород, он должен сам, если захочет, сказать - о том, как забивал свои мячи, помогали ему или нет. Я за него этого говорить не могу.
- Значит, не имеете на Протасова обиды и не испытываете досады, что ваш рекорд побит таким образом?
- Обиды? (Тяжело вздыхает.) Обиды нет, но по этому поводу могу сказать вот что: а может ли получать удовлетворение от "легких" голов сам игрок? Когда к концу сезона у Протасова начались серии по два, по три мяча в каждом матче, мой знакомый сказал Владимиру Емецу, тренеру "Днепра", где играл Протасов: "Владимир Александрович, чувствуется, что вы таким путем хотите побить рекорд Никиты Павловича. Но он ведь забивал голы честные, трудовые, а вы явно подтягиваете Протасова к рекорду". На что Емец, человек остроумный, сделав эффектную паузу, сказал: "А Стаханова, что, не подтягивали?"
- Кто, на ваш взгляд, лучший российский игрок столетия?
- Для меня это несомненно - Лев Яшин.
- А из игроков вашего амплуа?
- Всеволод Бобров. Это был гениальный хоккеист и непревзойденный футболист. Думаю, Валя Николаев на меня не обидится, если я вспомню слова Бориса Андреевича Аркадьева: "Если сравнивать Боброва с другими, то Бобров - это бифштекс, а все остальные вокруг него - гарнир". Мне приходилось слышать, что, дескать, на Боброва работали все, а он только забивал. А как можно было ему не отдать мяч, если он всегда оказывался в лучшем, чем партнеры, положении, умел как никто другой открыться?
ВСЕ ЗОЛОТО ЕРЕВАНА
- Есть такая закономерность: из форвардов получаются тренеры лучшие, чем из защитников. На память приходят Михаил Иосифович Якушин, Константин Иванович Бесков, Валерий Васильевич Лобановский, Александр Александрович Севидов, вы, Никита Павлович. Отчего такая тенденция? Может, форварды лучше читают игру?
- Ну, тут я вам могу привести примеры противоположные: стали тренерами вратари Дино Дзофф, Анатолий Федорович Зубрицкий из киевского "Динамо", Анатолий Михайлович Акимов. Гавриил Дмитриевич Качалин был игроком обороны, а успехов в нашем футболе добился наибольших. Так что необязательно форварды - лучшие тренеры. Хотя в подавляющем большинстве хорошие тренеры получаются из форвардов, я с вами согласен. И из игроков средней линии, добавил бы.
- Будучи тренером "Спартака", вы трижды выигрывали Кубок СССР и дважды выводили команду в чемпионы Союза. Но все же, наверное, ваш звездный час как тренера пробил в 1973 году, когда вы пришли в ереванский "Арарат" и выиграли чемпионат и Кубок. Вы ведь единственный человек в истории отечественного футбола, которому удалось сделать золотой дубль в качестве и игрока, и тренера?
- Нет, раньше меня это сделал Николай Алексеевич Гуляев. В 38-м и в 39-м он выигрывал дубль как игрок "Спартака". А в 58-м - повторил успех уже как старший тренер нашей команды.
- Как все же вам это удалось, Никита Павлович, совершить такое с "Араратом"?!
- Тяжело дался тот успех. Много было конфликтов, прежде чем сумел что-то понять для себя в южном менталитете, от которого я со своим российским воспитанием изрядно поотвык. Ну и игрокам приходилось многое объяснять. Сейчас, когда приезжаю в Ереван, мы с ребятами встречаемся как большие друзья, а тогда было нелегко. Говорил им: "Я уже познал и блеск золотых медалей, и блеск Кубка. Мне очень хочется, чтобы это счастье испытали и вы". Настраивались на игру, выигрывали ее и тут же сдавали в архив: самая важная игра - следующая! А самая важная игра ждала нас в финале Кубка - с киевлянами. Наш соперник, ведя в счете, уверовал в победу. Оставалось что-то около трех минут до окончания основного времени, и Александр Александрович Севидов, который тренировал тогда "Динамо", заменил двух ведущих игроков - Блохина и Буряка. Сделал это из самых добрых побуждений: был убежден в победе своей команды и хотел, чтобы молодежь, вышедшая на замену, получила мастеров спорта за участие в финале. Но в спорте такого рода благотворительность наказывается самым жестоким образом. За 80 секунд до конца основного времени Левон Иштоян сравнял счет, а в добавочные тридцать минут он же вывел "Арарат" вперед. На победном настрое доиграли чемпионат и завоевали золото. Никогда - ни до, ни после этого успеха - мне не приходилось наблюдать такого всенародного ликования, какое было в те дни в Ереване.
ЛОБАНОВСКОГО МОСКВИЧИ ДО КОНЦА ТАК И НЕ ПОНЯЛИ
- Как вы думаете, кто самый выдающийся российский тренер XX века?
- Гавриил Дмитриевич Качалин выиграл Олимпиаду и Кубок Европы. Это высшие достижения за всю нашу историю. На клубном уровне вне конкуренции свершения Валерия Васильевича Лобановского, который с киевским "Динамо" выиграл восемь чемпионатов, завоевал шесть Кубков, победил в двух Кубках кубков и взял Суперкубок.
- Вам приходилось не один сезон работать с Лобановским в национальной команде. Футбольная легенда представляла вас антиподами - вы, дескать, либерал, человек мягкий, а Лобановскому навешивались ярлыки деспота, педанта, фаната, погрязшего в своих "моделях". Возможно, я несколько утрирую, но, согласитесь, московская пресса долгие годы была недружелюбно настроена по отношению к генеральному конструктору и главному идеологу "киевской футбольной машины". А теперь вопрос: как же вы, такие разные люди, уживались и работали вместе не один сезон?
- Когда шла дискуссия среди специалистов, в прессе и под сомнение ставился сам стиль киевского "Динамо" и в Лобановского летело много критических стрел, я на это всегда говорил: "Есть только один способ опровергнуть стиль игры и метод подготовки Лобановского - обыграть его. А если не можете обыграть, то, значит, правда на его стороне". А в целом от соперничества разных стилей выигрывали футбол и зрители. А что касается нашей совместной работы, то мы нашли с Лобановским полное взаимопонимание. Не могу сказать, что все, что он делал, мне безоговорочно нравилось. Я, возможно, постарался бы синтезировать наш спартаковский стиль с его программой функциональной подготовки. Но чтобы вмешиваться в тренировочный процесс - упаси Боже! Потому что главным тренером был он, а я - начальником команды. А цель у нас была одна. Хотя, признаться, иной раз, видя, что нагрузки чрезвычайно высокие, а игроки на пределе, помощники Валерия Васильевича Морозов и Мосягин - говорили мне: "Иди, Никита Павлович, поговори с Лобановским". И я шел. Он меня встречал с улыбкой: "А я знаю, Никита Павлович, зачем вы пожаловали". Я говорил: "Ну, интересно-интересно - зачем же?" А он говорил: "Вы сейчас скажете, что надо нагрузки снизить". - "Верно, угадали, в самом деле, ребята - на пределе". На что Лобановский отвечал: "Неужели вы, Никита Павлович, не можете понять, что наш успех лежит только через высокую функциональную, атлетическую готовность команды?! Как только снизим нагрузки, не добьемся никаких успехов". И своей работой он и тогда подтверждал свою правоту, и сейчас подтверждает.
Да, Лобановский не был понят нами, москвичами, хотя человек он во всех отношениях достойный - хорошо образованный, с высокой эрудицией, абсолютно лишенный злопамятства. С ним можно горячо спорить, дискутировать сколько угодно - и я это делал неоднократно. Но уже через 10-15 минут после ожесточеннейшего разговора он все забывал, отходил мгновенно и опять становился добродушным и простым в общении человеком. Никогда не выносил сор из избы. Если, допустим, игрок нарушал режим, не бросал его на суд общественности, а тихо предупреждал: "Или заканчиваешь - или расстаешься с командой". Никого никогда не казнил, никого не дисквалифицировал. И при этом пользовался безграничным авторитетом у игроков!
ШЕВЧЕНКО НЕ ПОХОЖ НИ НА КОГО
- Что вы думаете об Андрее Шевченко? Напоминает ли он вам кого-то из великих "стариков"?
- Нет, Шевченко не похож ни на кого. Он абсолютно уверен в себе, любит играть с разгона, получив мяч, набирает скорость, обводит одного за другим - это выдающиеся качества, и Шевченко, несомненно, - выдающийся игрок! Но весь вопрос в том, как долго он сумеет показывать такую игру? Блохин, которого я считаю великим игроком, демонстрировал свой высочайший уровень почти 15 сезонов, а сколько сможет Шевченко? Возможно, он вырастет в еще более великого игрока, чем Блохин, - талант и способности у него для этого есть.
ПОСЛЕ МАТЧА ШЛИ В "САНДУНЫ" И В "АРАГВИ"
- Какие премиальные были в 50-е годы, когда вы играли за "Спартак" и за сборную?
- Сперва было принято решение правительства, что футболисты должны получать определенный процент со стадионных сборов. Например, если стадион Кирова в Ленинграде заполнялся до отказа, то приезжие игроки получали до трех тысяч рублей и больше.
- Ого, это были тогда очень большие деньги! Хорошую машину, "Победу" можно было купить.
- Да-а-а, большие деньги. Поэтому интерес был у футболистов получше сыграть для зрителя. Сергей Сальников, когда мы выходили на "Динамо" из тоннеля, окидывал взглядом трибуны и говорил шутливо: "Вот, ребята, это - наши денежки!" Или: "Ребята, завтра играем на "Динамо", коробочка будет полна, там наши "копчарики" (Сергей так называл деньги), надо за них сражаться. Подрежимим, ребята!" Потом эти выплаты сократили, стали платить сначала по 160 рублей за победу, потом по 120. Однажды пообещали, что если выиграем цикл игр, то нам заплатят хорошую премию. Мы выиграли, а премию обещанную зажали. Тогда на одном собрании и поднялась буза. Ребята стали шуметь и, обращаясь к начальнику команды Старостину, возмущенно говорили: "Николай Петрович! В чем дело?!" Я, знаете ли, как тот идейный хотел в это дело влезть и говорю: "Николай Петрович! В конце концов дело не в деньгах, а в принципе!" На что Сальников резко меня оборвал: "Ни хрена подобного, Никита! И в деньгах - тоже!"
- Ну и выплатили вам ту премию-то или так и зажали?
- Да, выплатили, конечно...
- Вы были "идейным", как только что сказали, и, наверное, "режимили" всегда?
- Святым себя не считаю. Но и режим никогда особо не нарушал. У нас тогда была традиция - после каждого матча шли в парилку. Как правило, это были "Сандуны" или "Центральные". Своего рода футбольный клуб, там собирались игроки разных команд. А после бани отправлялись в "Арагви", где замдиректора ресторана Владимир Лукич, наш преданный болельщик, накрывал столик. Приходили, а столик был уже накрыт. Немного выпивали - когда "Хванчкары", когда "Кахетинского", когда чего-нибудь другого. Но непременно - не больше бокала. Владимир Лукич кроме "Спартака" болел и за тбилисское "Динамо". Однажды спросил его: "Владимир Лукич, а когда "Спартак" встречается с тбилисским "Динамо", за кого болеете? Он подумал-подумал и сказал: "Пусть лучше будет ничья!"
ВЕЛИКИЕ АКТЕРЫ ТИХО СИДЕЛИ В СТОРОНКЕ
- Хотя по сравнению с нынешним поколением футболистов вы жили бедновато, но все же - неплохо жили, Никита Павлович!
- Неплохо - не то слово! По сравнению с обычными трудящимися мы были привилегированным классом. Но ведь запасов, накоплений у многих не оказалось. С годами все улетучилось. Нынешние игроки, отыгравшие в профессиональных западных командах сезон-другой, обеспечивают будущее и себе, и своим детям. Многие же наши прославленные ветераны влачат жалкое существование. С болью говорю об этом. Недавно ко мне обратился очень известный в прошлом игрок (не буду называть его имя, но играл он в свое время и за "Спартак", и за киевское "Динамо", и тренером был известным). Говорит: "Бедствую, Никита, заболел... Нельзя ли мне как-то помочь?" Ну, конечно, помогли. И ветераны "Спартака", и Союз ветеранов России - все с миру по нитке, что называется, скинулись.
- Да, это всем известно - ваше поколение умело и умеет дружить...
- Это так. Богатств мы, повторяю, не нажили, но, знаете, встречаюсь со "стариками", спрашиваю: "Ну что, ребята, жалеете, что мы родились слишком рано - тогда, а не сейчас?" Никто и никогда не сказал: "Жалеем, Никита!" Ведь это было наше время! А условия работы в наше время, как это ни странно звучит, были лучше. Да, да! Скажем, сколько нужно было тренеру сборной для подготовки, столько ему и давали - беспрекословно! А сейчас - только пять дней на сбор. О душевном спокойствии уж и не говорю. Ну что это такое творится: пропала жена Долматова, до сих пор не могут найти, угоняют машину у Андрея Тихонова, едва сына не похищают... После того как угнали машину у Виктора Онопко, он сразу же решил уехать за рубеж. И кто его осудит за это? Угоняли машину у Феди Черенкова... Ничего святого нет! Ведь если это ваши любимцы, как же вы можете посягать на них! Нет, в наше время такого упадка нравов и представить себе было невозможно!
- Не в деньгах счастье... Звучит почти трагикомично в наше-то время, не правда ли, Никита Павлович? Ваше поколение было, конечно, счастливее! Вас любили, вас носили на руках. Вы собирали полные стадионы. А какие люди дружили с вами! Великие актеры, замечательные писатели, выдающиеся режиссеры. Не "попса", не "тусовка" - личности!
- Ну, Юрий Алексеевич, другое время было. К нам в раздевалку заходили Михаил Михайлович Яншин (он был в приятельских отношениях с Андреем Петровичем Старостиным), Игорь Владимирович Ильинский. Не мешали, сидели в сторонке, наблюдали. Я перед игрой не терпел шуток там разных, любил настроиться, сосредоточиться. Ильинский мне как-то сказал: "А вы знаете, много общего между нашими профессиями! Перед спектаклем надо ведь тоже обязательно войти в образ, сосредоточиться".
- Вы по-прежнему - большой театрал?
- Да, хожу в театр. Раньше с женой пересмотрели все спектакли театра Маяковского, когда там работал мой друг Армен Джигарханян, многие спектакли Малого театра и, конечно, Вахтанговского, когда Женя Симонов был. У меня дружеские отношения с Виктором Ивановичем Коршуновым. Весь Художественный театр болел за "Спартак": Виктор Яковлевич Станицын, Кторов Анатолий Петрович, конечно, Яншин Михаил Михайлович - великие МХАТовские старики! Часто хожу на симфонические концерты. Мои любимые композиторы - Бетховен, Чайковский. "Пятая симфония" Бетховена потрясает! Из дирижеров мой кумир - Евгений Федорович Светланов. Я его обожаю, мы с ним в добрых отношениях. Ходили тут на футбол, на матч "Спартак" - "Локомотив". Была решающая игра, я достал пару пропусков в VIP-ложу, и мы с Евгением Федоровичем смотрели футбол. Он был огорчен, потому что смолоду болеет за "Локомотив", но отдал должное "Спартаку", который выиграл - 3:0. Я ему подарил свою книгу и был рад, когда узнал, что она ему понравилась.
...В этом интервью я оставил только то, чего нет в автобиографической книге Симоняна "Футбол - только ли игра?" Для Симоняна, знаю, не только, для него, футбол - это жизнь. Он и сейчас, в свои 73, востребован на все сто процентов: советник президента РФС, вице-президент РФС, президент международного благотворительного фонда "Футбол - детям". С десяти часов за рабочим столом в РФС, а возвращается домой порой часов в десять вечера. Не говоря уж о всевозможных чествованиях, где Никита Павлович всегда желанный гость, потому что юбиляры - актеры (великие актеры!) почему-то всегда оказываются болельщиками "Спартака"! Вот вам, друзья, последняя байка Никиты Павловича про один такой юбилейный вечер:
- Мы с Алексеем Парамоновым чествовали Вячеслава Васильевича Тихонова, всенародно любимого актера. Подарили ему майку с надписью "Тихонов" на спине (понятно, чья майка), а Парамонов подарил ему свою майку - аж с Олимпиады в Мельбурне! Был у нас с собой еще футбольный мяч с автографами игроков "Спартака". Я решил сыграть. Подхожу к краю сцены (а Тихонов, стало быть, сидит внизу, в первом ряду) и говорю: "Вячеслав Васильевич! Вот у меня в руках мяч, который я сейчас вам отыграю головой. Если вы его поймаете, он - ваш!" Я был совершенно уверен, что Тихонов мяч, конечно, поймает. Подбрасываю, значит, мяч и отыгрываю его головой на Тихонова. А он отбивает его головой мне на сцену! И уже я ловлю мяч... Зал в восторге. Это было потрясающе!
Юрий ВАСИЛЬЕВ