Газета Спорт-Экспресс № 223 (2419) от 29 сентября 2000 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 5

Господи, как же она была нам нужна, эта победа Евгения Кафельникова! После прошлогодней октябрьской трагедии нашей футбольной сборной. После унизительного майского провала звезд-хоккеистов на чемпионате мира в Санкт-Петербурге. Наконец, после сиднейских неудач людей, на которых годами молилась вся Россия, - Александра Карелина, Александра Попова, Андрея Чемеркина.

Проиграй еще и Кафельников, боюсь, пришло бы чувство отчаяния и безысходности.

Но он выиграл. И как! Уступи ему Хаас в трех или даже четырех сетах, это было бы непростительной ошибкой этого сценария, потрясающе написанного самой жизнью. И сам теннисист, и мы вместе с ним должны были пережить и 0:3 на тай-брейке в первом сете, затем обернувшиеся победой, и две проигранные партии, и жуткий гейм на своей подаче в пятом сете при счете 3:3, когда Кафельников был на волоске от катастрофы. А потом, когда все закончится, услышать от него откровение: "Когда я проиграл четвертый сет, то сказал себе: "Ты прошел такой трудный путь к финалу Олимпиады, ты дожил в нем до пятого сета. И если ты его проиграешь, то не простишь себе этого до конца своих дней".

Если бы у него не было этого безумного, запредельного желания победить, то не было бы ни запущенной на трибуны ракетки - как и после побед на Roland Garros-96 и Australian Open-99, ни круга почета с российским флагом в руках.

То, что такое желание у Кафельникова есть, мне стало ясно за день до начала Игр, когда я встретился с ним в олимпийской деревне. Не обязательно было вдумываться в смысл слов, которые он произносил - достаточно оказалось услышать их интонацию. И узнать, что за первые сутки после многочасового перелета из Ташкента (во время которого, кстати, Кафельников сидел в кресле второго пилота) он провел на кортах Сиднея три (!) тренировки.

"На меня произвело огромное впечатление общение с нашими спортсменами в олимпийской деревне. Когда я увидел тех, кто ради победы на Играх вкалывал четыре года как проклятый, то уже не мог относиться к Олимпиаде иначе. В деревне я понял, что представляю здесь не только себя, но и всю страну".

Кафельников говорил это после четвертьфинала, выигранного у Густаво Куэртена. После этих слов меня совсем не удивило его признание, что эмоции после олимпийского триумфа сильнее даже тех, что он пережил после двух побед в турнирах "Большого шлема".

Он ходил болеть за наших, как только представлялась малейшая возможность. Трижды был на мужской гимнастике, дважды - на женской. Постоянно приходил на баскетбол, волейбол... Формально живя в гостинице, целыми днями дышал свежим "деревенским" воздухом. И после финала, когда ему был задан нелепый вопрос о еде в день решающего матча, он не забыл упомянуть, что обедал именно там, в олимпийской деревне.

Последние полгода в теннисной карьере Евгения Кафельникова были ужасными. После поражения на Открытом чемпионате США он удрученно рассуждал, что с такой безобразной игрой его шансы на успех в Сиднее минимальны. Но он превозмог малодушие, приехал - и в Австралии вдруг проснулся Кафельников-победитель.

А проснулся потому, что ощутил: здесь он не один. Никогда в своей карьере элитного теннисного профи он не чувствовал, что за него переживают столько людей. Столько братьев-спортсменов, кричавших что есть мочи в критические минуты финала:

"Женя, ты - лучший!" Он слышал это, сжимал зубы - и не мог не выиграть.

Миллионные гонорары оказались ничтожным стимулом по сравнению с обыкновенным человеческим теплом, какого не ощутить на турнирах серии АТР Tour. Если бы это было не так, Евгений Кафельников ни за что не воскрес бы в Сиднее.

И ВСЕ ЖЕ ОН - НАШ

Чем дольше ожидание победы, тем она радостнее. Радостнее вдвойне, когда победа меняет представление о человеке у его соотечественников.

На родине за Кафельниковым закрепился образ эдакого миллионера от спорта, эдакой холодной закрытой личности. Публика к таким относится настороженно. Журналисты таких не любят. Подобный имидж был у великого чемпиона 80-х Ивана Лендла - и в итоге его так и не "раскрутили" по-настоящему. Куда большей славы мог бы добиться и Пит Сампрас. Несмотря на свои великие достижения, за пределами теннисного мира он известен гораздо меньше, чем звездный Андре Агасси. Это трудно себе представить, но в 1998 году на чемпионат мира АТР Tour в Ганновер, где Сампрас установил исторический рекорд - 6 лет подряд во главе мирового рейтинга, не приехал ни один репортер из США! И только потому, что в том сезоне американец отказался выступать за национальную сборную Кубка Дэвиса.

В России, где очень любят считать деньги в чужом кармане, быть скрытным миллионером опасно вдвойне. Неудивительно, что прошлогоднее заявление Кафельникова о том, что золото Сиднея - главная для него цель в сезоне, многие посчитали саморекламой. Более того, вопрос о его участии в Олимпиаде поднимался вплоть до начала Игр. В этой истории много неясного. Выражу свое личное мнение: теннисист стал разменной монетой в политической борьбе одного российского спортивного функционера высшего уровня с другим. Общественное мнение искусственно настраивалось против Кафельникова, и после провалов в матчах Кубка Дэвиса в австралийском Брисбене-99 и испанской Малаге-2000 ему просто не простили бы неудачи в Сиднее.

Что там скрывать - в командных соревнованиях наш двукратный чемпион турниров "Большого шлема" нередко терпел весьма болезненные поражения. Но были и победы. И потом, в какой бы форме Кафельников ни находился, он в отличие от Сампраса, Агасси и Беккера никогда не отказывался играть за свою страну в Кубке Дэвиса. Многолетний лидер сборной России совершил ошибку только однажды, когда по личным мотивам решил не ехать на Олимпиаду 96 в Атланту. Но с тех пор прошло целых четыре года. Кафельникову уже 26, а не 22. Возможно, он и сам не заметил, как изменился с тех пор.

Знаю - в его победу в Сиднее верили не многие. И, выиграв такую нужную для России золотую медаль, он в корне изменил мнение о себе в своей собственной стране. Евгений Кафельников доказал, что все же он - наш!

Евгений ФЕДЯКОВ