Газета Спорт-Экспресс № 183 (2676) от 13 августа 2001 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Игорь ЛАРИОНОВ

СЕТУНЬСКИЕ ЛЕКЦИИ ПРОФЕССОРА

На тренировках собирающейся к Кубку "Спартака" российской сборной Игорь Ларионов не появился ни разу. Что, впрочем, не означает, что он забыл о хоккее: напротив, проводил по две тренировки в день. Одну - в тренажерном зале, другую - на катке в Сетуни. С мальчишками.

В эту субботу, заранее приехав на встречу в Сетунь, я целый час наблюдала за малореальной картиной: в клубах тумана 40-летний Профессор в новенькой фуфайке с эмблемой "Крыльев Советов" азартно гонял шайбу в окружении пацанов-"масочников".

- В такой компании вы не чувствуете себя... динозавром, что ли?

- Что, таким старым выгляжу?

- Нет, но разница в возрасте, согласитесь, значительная.

- Наоборот, мне с ними интересно - посмотреть, что они умеют, вспомнить себя в 16 лет. Может, конечно, они на меня, как на динозавра, смотрят, но не думаю, что это кого-то особенно волнует. Я же для них не звезда, как, положим, Пашка Буре, Яшин, Жамнов...

- Вы считаете, что все перечисленные имеют в хоккее более высокий ранг, чем вы?

- В глазах мальчишек - безусловно. Я ведь уехал в Америку, когда многие из тех, кто сейчас на льду был, только родились. Они не видели и не могут знать, как я играл в России. А игры НХЛ в Москве показывают редко. Разве что тренеры рассказать что-то могут.

- Что дяденька - старенький, но заслуженный и обижать его не надо?

- Дяденька, между прочим, тренируется серьезно. И научить чему-то может. Несколько занятий - не срок, но хочется хотя бы своим примером показать, что игра в хоккей - не только мышцы и габариты.

- На этом уровне вы вполне могли бы тренироваться, не снимая очков. Или играли в линзах?

- Сегодня катался без них. Но вообще стараюсь надевать линзы на тренировках. Даже когда играю с приятелями в футбол на "Метеоре". Не люблю передерживать ни мяч, ни шайбу. Линзы позволяют лучше оценивать ситуацию и быстрее действовать. Хотя зрение не такое уж слабое - минус 1,5. А насчет ребят вы напрасно так думаете. Катаются прилично, бросают мощно. В игре, правда, многие теряются. Определенные навыки есть, но требуют полировки. Я ведь оцениваю игрока прежде всего по умению думать на льду. Не так много времени с ними провел - всего четыре дня, - но успел заметить, кто что собой представляет. Талантливы многие, но талант еще развивать и развивать. Если, конечно, думать о том, чтобы со временем заиграть и в НХЛ.

- Вы ведь давно в Москве. Почему же тренируетесь всего четыре дня?

- Никогда не начинал кататься так рано. Обычно появляюсь на катке в конце августа. Сейчас же решил сделать исключение - из-за матча с чехами. Надо хоть лед чуть-чуть почувствовать.

- Почему для тренировок выбрали "Сетунь", а не "Сокольники"?

- К дому ближе. Через неделю мы возвращаемся в Детройт, и дел до отъезда столько, что просто не могу позволить себе в пробках время терять. (Ларионов с семьей вернулся в Россию задолго до серии августовских матчей, вселился в отремонтированную квартиру и первым делом стал решать накопившиеся за год бытовые проблемы. - Прим. Е.В.)

- Вы сами захотели поучаствовать в матче с чехами?

- А почему не сыграть? Матч благотворительный. Хотелось бы, правда, конкретно знать, куда будут направлены собранные деньги, но пока мне не ответили.

- Для вас это так важно?

- Всегда приятнее знать, кому именно ты помогаешь.

- Со спортивной точки зрения этот матч может стать интересным? Все-таки столь звездный состав участников.

- Красивый и яркий хоккей зрители, скорее всего, увидят. Но не думаю, что кто-то расценивает этот матч как подготовку к Олимпийским играм или продолжение старого соперничества Чехии и России. Сейчас межсезонье, и травмы никому не нужны.

- Мне бы хотелось вернуться к разговору, который у нас состоялся в декабре, накануне вашего сорокалетия. Тогда вы переехали во Флориду, продав любимый, самостоятельно спроектированный и построенный дом в Детройте. Потому что, как мне показалось, не допускали никакой вероятности того, что вернетесь обратно. Да и сами об этом говорили.

- Лукавил. Знал, что меня хотят вернуть в Детройт. Команда выглядела слишком нестабильно, и среди скаутов шли разные разговоры. В том числе - о вероятности моего возвращения. Я ждал момента, когда в "Ред Уингс" все определится, и параллельно прикидывал, как решать проблемы, которые последуют за переездом. Семью ведь тоже надо было сразу устраивать на новом месте.

- А что происходило в "Ред Уингз"?

- Что-то странное. Перед официальным фотографированием я вдруг обратил внимание на то, что пустует место хозяина (им был Майк Илич. - Прим. Е.В.) . Спросил, где он, и услышал: мол, продает команду, и место оставлено специально - кто купит, того и вклеят. После этого мне стало абсолютно ясно отношение руководства клуба ко всему, что там происходило. Я был сильно озадачен. Клуб вполне конкурентоспособен, доказал, что может играть, а хозяин даже не счел нужным появиться. Со стороны картина была дикой.

- Вы отсутствовали в команде три месяца. Вернулись в ту же обстановку или она изменилась?

- Вернулся я в конце декабря, сразу после Рождества. Полетел прямо в Чикаго - на игру. Главный тренер Скотти Боумен меня хорошо знает, поэтому и дал возможность чуть подольше побыть с семьей и прилететь к самому матчу. Все было, как раньше, - те же ребята, тот же номер. Вторую игру провел в Детройте 31 декабря, и Скотти снова дал мне пару дней, чтобы я слетал к своим во Флориду. А в середине января Лена с детьми тоже перебралась в Детройт.

- Как много значит для вас этот клуб?

- Я провел там лучшие годы. Естественно, остались самые дорогие воспоминания. Два выигранных Кубка Стэнли, сезон 1995/96, когда мы русской пятеркой выиграли 62 матча. И вообще атмосфера той команды...

- Которой больше нет?

- Почему? Многое сохранилось, несмотря на то, что в команде нет Славы Фетисова, Володи Константинова. Славу Козлова поменяли недавно. Но старожилы остались. Стив Айзерман, Брэд Шэнахэн, Боумэн, многие другие. Поэтому и было приятно возвращаться.

- Во "Флориду", получается, вы ехали с меньшим воодушевлением?

- Там было сложнее играть. Даже когда мы выходили на лед с Буре, было видно, что тренер теряется.

- Не знал, что с вами делать?

- Скорее, Терри Мюррей не знал, чего он вообще хочет. Предыдущий сезон, который "Флорида" провела хорошо, сильно вскружил ему голову. Как будто бы всего человек достиг и стремиться не к чему. Когда начались поражения, принялся в каждой игре суматошно и безрезультатно все перестраивать.

- Его ведь убрали из команды одновременно с вашим уходом в "Детройт".

- Через день. Было ясно, что уберут, все к этому шло. Меня даже Паша просил подумать как следует, прежде чем давать согласие на возвращение в "Детройт". Но я уже успел его дать.

- "Уингз" закончили сезон вторыми, но вылетели в первом же раунде плей-офф. В чем была причина неудачи?

- В первом матче у нас были травмированы Айзерман и Шэнахэн - у обоих обнаружили перелом ступни. Так что пришлось продолжать без двух ведущих игроков. Вот и все.

- А каковы планы на следующий сезон?

- Считаю, что у нас есть все шансы бороться за Кубок Стэнли. В команде произошли кое-какие перемены, направленные на омоложение, - подписали Мерфи, Брауна... Взяли Гашека. Печально, конечно, что Козлов ушел, - с ним мы шесть лет в одном звене провели. Но пополнение в лице Гашека - колоссальный плюс. У нас ведь еще ни разу не было хорошего вратаря.

- И это вы говорите о команде, дважды побеждавшей в Кубке Стэнли?

- Были, конечно, вратари... Но играли очень нестабильно. Мы побеждали за счет того, что команда была на голову сильнее других. При грубейших ошибках вратарей удавалось каждый раз забивать на шайбу больше, чем накидывали нам.

- На какой срок распространяется ваш контракт?

- Еще на год.

- А если предложат продлить?

- Тогда и посмотрим. Не хочу загадывать. Мы говорили уже с вами об этом во Флориде. С одной стороны, со мной играют сейчас мальчишки, которые вдвое моложе. И мне в радость - не просто играть, но и не уступать им. С другой - то время, которое я провожу на работе, я как бы отнимаю у собственной семьи. Дети растут, старшая уже выше меня, через три-четыре года самостоятельным человеком станет. Хочется чаще бывать с ними, потому что этого времени уже никогда не вернешь. Вот и получается дилемма.

- Зачем вы решили - уже в который раз - строить собственный дом?

- Экономически это гораздо выгоднее. Шесть тысяч долларов в месяц, которые я плачу за аренду, - это 72 тысячи в год. Выброшенные, по сути, деньги. А построенный дом всегда можно продать.

- Получается, ваш бизнес - играть в хоккей, а бизнес жены - строить дома?

- Пока, скорее, хобби. Хотя я периодически подтруниваю над Леной, говоря, что ей пора заняться проектированием и дизайном профессионально. Вы же видели ее работу во Флориде? Я уехал оттуда в декабре, когда дом снаружи и изнутри весь в лесах был, а в следующий раз приехал только в конце сезона. И был потрясен тем, как классно все сделано. Поэтому в Детройте мы не раздумывали: строиться или нет. Даже если проживем в этом городе только год. Место к тому же неплохое выбрали - рядом со школой. В Америке это немаловажно. Тем более что было с чем сравнивать: первое время жили довольно далеко - в доме Криса Челиоса. У него их два, и один он сдает в аренду. Получалось, что большую часть дня Лена проводила в дороге - возила детей на занятия, забирала...

- В Москве, я слышала, ваши дочери увлеклись танцами. Это профессиональные занятия?

- Им просто интересно. В Америке они год занимались джазовыми танцами, сейчас выбрали более эстрадное направление - "хип-хоп", брейк-данс..

- А уроки пения продолжаются?

- Конечно. Девочкам предложили спеть в перерыве матча с чехами, но пока вопрос не решен окончательно. Надо выяснить для начала, что в "Сокольниках" с акустикой.

- Кстати, в "Сокольниках" я слышала про каких-то канадцев, которых вы привозили в Москву играть ветеранский матч. Что за канадцы?

- Второй тренер "Детройта" Дэйв Льюис каждый год устраивает так называемый "Фэнтэзи-кемп" для богатых людей среднего возраста. Они на неделю куда-то выбираются, тренируются, причем в этой же команде присутствуют два-три игрока "Детройта". Бизнесменам это безумно нравится - и общение, и тренировки. В этом году мы с Льюисом решили устроить такой лагерь в России. Каждый участник сбора заплатил 10 тысяч долларов, желающие взяли с собой жен за дополнительную плату. Я же помогал в организации культурной и хоккейной программ. Сам, кстати, большое удовольствие получил. Хотя попотеть пришлось - в роли переводчика в Алмазном фонде.

- Неужели у вас проблема с английским языком?

- Проблема другая. Я же мужчина и понятия не имею, как всякие там драгоценности называются. Где алмазы, где сапфиры. Прежде чем переводить, приходилось у женщин консультироваться. Были в Большом Кремлевском дворце - впечатление сильное осталось. Шеи затекли - головой вертеть.

- А что за игра была?

- Команда Льюиса сыграла с командой бизнесменов-ветеранов Центрального округа. Я привлек наших - Юру Блинова, братьев Голиковых, Гусева, Шаталова, Бабинова. Канадцы были просто счастливы, что с ними потренировались и в одной команде поиграли. Ну и сам был доволен, что ребят как-то финансово поддержал.

- Вы следите за тем, как развиваются хоккейные события в России? Я имею в виду выбор олимпийской команды?

- Нет. Я же не считаюсь даже кандидатом в сборную. Хотелось бы, конечно, чтобы в Солт-Лейк-Сити хорошо сыграли. И чтобы организация была соответственной.

- Имеете в виду тренерский штаб?

- В том числе.

- Будь ваша воля выбирать главного тренера, проголосовали бы за Фетисова?

- При всем моем уважении к Борису Петровичу Михайлову, считаю, что, если есть человек, столько лет отыгравший в НХЛ и три года успешно проработавший там тренером, именно он и должен строить команду. Ну а там уже, выражаясь по-русски, "как карта ляжет". Все ведь может случиться за несколько месяцев сезона. В том числе и с ведущими игроками.

- В чем, на ваш взгляд, должна быть главная сила сборной?

- В четкой сбалансированности. Прежде всего игроки должны быть подобраны на каждую конкретную позицию. А не просто в соответствии с рейтингом в НХЛ.

- Вы верите, что команда, собранная таким образом исключительно из энхаэловцев, способна выиграть в Солт-Лейк-Сити?

- Верю.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ