Газета Спорт-Экспресс № 232 (2725) от 9 октября 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

Анна Петровна Скородумова - человек в теннисном мире известный. И весьма уважаемый. Профессор, доктор педагогических наук, заслуженный работник физической культуры, действительный член Международной Академии информатизации, член президиума Федерации тенниса России, руководитель научной группы сборных команд по теннису. Мастер спорта.

Анна СКОРОДУМОВА:
"КАФЕЛЬНИКОВ ПРОШЕЛ ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР"

- Между прочим, больше всего горжусь последним званием, - начала нашу беседу Анна Петровна. - У меня учились Стрельцов, Иванов, Семин, Кавазашвили. Когда начинаешь читать таким людям теорию спортивной тренировки, то, если сам мастер спорта, легче с ними общаться. Я никогда не говорю им: я вас чему-то новому научу. Я говорю: вы и так все знаете, просто я постараюсь помочь вам разложить это по полочкам, систематизировать. А уж потом и чему-то новому обучить.

- Чем занималась ваша научная группа на последнем "Кубке Кремля"?

- Анализом соревновательной деятельности ведущих игроков, которую мы представляем в цифрах.

- То есть это статистика, которая высвечивается на табло?

- Да. Но, с моей точки зрения, этого мало. Мы обсчитываем все действия игрока на корте. Простой пример. На табло пишут, что теннисист столько-то раз ошибся при ударе справа и ни разу, пробивая мяч слева по линии. Однако дело-то в том, что игрок слева по линии ни разу не ударил. А этого в обычной статистике нет. Вчера я показала одному тренеру результаты нашего анализа. Он был удивлен тем, что его подопечный в течение всего матча ни разу не применил удар по линии. Или другой пример: теннисист сделал 10 ошибок. Это мало или много? Если было всего 20 ударов, то много. А если 100? Конечно, мало. Поэтому мы фиксируем не просто каждый удар, а какой именно это удар: справа, слева, по линии, кросс, активный, пассивный, защитный, контратакующий. Или взять подачу. У нас каждый квадрат разбит на пять зон. Мы обязательно выделяем три момента, когда у игрока возможна относительно стрессовая ситуация: при счете "ровно", "больше", "меньше". И смотрим, куда он подает в тех или иных обстоятельствах. Потому что, как правило, даже среди теннисистов высокой квалификации есть такие, кто играет более разнообразно. А иных так зацикливает, как только счет "больше" или "меньше", что они подают только в зону "С" или "А", то есть в одни и те же точки.

- Сколько человек нужно, чтобы все это записать?

- Один. Больше того, мы работаем с секундомером. У нас есть потрясающая шкала, помогающая определять, на каком темпе у спортсмена наивысшая стабильность. Тренеру сразу понятно, что при розыгрыше мяча в течение, скажем, 11-15 секунд его подопечный хорошо справляется, а если розыгрыш длится дольше, то он начинает ошибаться. Становится ясно, над чем надо работать.

- То, что вы мне показываете, это на бумажке, в цифрах. А конкретно кому вы помогли?

- В советские времена я ездила с женской сборной России и ее капитаном Ольгой Морозовой на Кубок федерации, записывала действия наших соперниц. Ночью просчитывала и наутро говорила: "Оля, эта подает сюда, принимает тут, не делает ошибок на таком-то темпе, ошибается на таком-то". И дважды наша команда доходила до финала. Когда играли в США, могли даже выиграть, но зрители задушили. Так неистовствовали, что девчонки - Зверева, Савченко, Месхи - просто растерялись. Кроме того, перед матчами Кубка Дэвиса мы предоставляли информацию Шамилю Тарпищеву. В этой работе большое участие принимает Владимир Алексеевич Голенко. Раньше мы все это делали вручную, а с его приходом была создана первая компьютерная программа.

- Кто из наших ведущих теннисистов и тренеров пользовался плодами ваших трудов?

- Очень многие тренеры не знают того, что мы делаем.

- Почему?

- Не могу ответить на этот вопрос. Поэтому на "Кубке Кремля" я просто подхожу к тем тренерам, воспитанников которых считаю перспективными. Так, я разговаривала с мамой и тренером Лены Дементьевой. Они проявили большой интерес. Теперь мы все данные, которые у нас есть по Лене, введем в компьютер, сделаем обсчет и покажем им. Я разговаривала с Ларисой Савченко по поводу Лины Красноруцкой, она тоже заинтересовалась. Очень большой интерес проявил папа Анастасии Мыскиной. У нас с ним разговор состоялся до матча Мыскина - Дементьева. После встречи он меня спросил, успели ли мы записать. Разумеется, успели. Писали отдельно Дементьеву, отдельно Мыскину. Заинтересовался нашей работой Владимир Собкин - тренер Михаила Южного. Собкин - доктор технических наук, действующий профессор МАИ, но блестяще разобрался в вопросах тренировки, приезжает ко мне на консультации. В начале этого сезона у него было четыре варианта работы в подготовительном периоде. Мы с ним все разобрали и нашли тот вариант, который отвечал всем необходимым требованиям. Я считаю, что Миша прекрасно провел этот сезон.

- Вы уже просчитывали, за счет чего Дементьева обыграла Хингис?

- Еще не успели, но запись их матча у нас есть.

- А можно было предсказать, что Сафин так неудачно здесь сыграет?

- Если бы за ним велся четкий контроль до турнира, то можно. Однако мы этот контроль не вели, поскольку никто к нам не обращался. Тренер у него не из России, он, видимо, не в курсе.

- А Кафельников, который категорически отрицает участие в его подготовке психологов, обращался к помощи науки?

- Никогда. Пока мы работали в сборной Союза, Женя был в юношеской команде, а у нас на нее просто времени не хватало.

- Кто сейчас находится под вашим наблюдением?

- Нас пригласили в спортшколу Олимпийской деревни, где работают тренеры сборных команд юношей и девушек Горелов и Евгения Манюкова. Мы ведем их ребят. Также проводим там регулярные семинары для тренеров по темам, которые они сами выбрали.

- Можно на основе ваших разработок предсказать, кто из юных теннисистов этой школы выйдет на высокий уровень?

- Да, если вести постоянные записи. Можно даже не только предсказать, но и скорректировать их становление.

- В мире есть теннисные центры, в которые многие стремятся попасть, та же академия Боллеттиери. В них ведется какая-либо научная работа?

- В академию Ника Боллеттиери приезжают со всех стран первые-вторые номера. Из 300 человек у него получается один суперигрок. А у нас в сборной Союза, куда входило восемь человек, была задача отобрать четверых, которые станут мастерами высокого класса. Иначе денег на подготовку сборной давать не будут. С таким условием мы с Морозовой впервые поехали на турнир-"десятитысячник". Савченко выиграла, в финале были Чернева, Рева, Елисеенко.

- По каким параметрам вы их отбирали?

- Тестировали, проверяли физическую, техническую подготовку, большую роль сыграли психологи. Они еще раз подтвердили верность результатов исследования, проведенного в ФРГ, я имею в виду мотивацию или, как мы говорим, структуру мотивов. На первом месте должно стоять желание игрока быть первым, а не стремление заработать как можно больше денег любой ценой. Интересно, что, как только нашим спортсменам разрешили выезжать за рубеж, многие сильные игроки просто исчезли с горизонта. У них в основе мотивации лежало стремление заработать на машину, квартиру, шубу. И где они теперь? Наверх же пробились только те, кто хотел быть чемпионом.

- Представим такую ситуацию: приводят родители ребенка в теннисную секцию. Вы можете определить, туда или не туда они пришли?

- Можем, протестировав его. Но сказать, что из него вырастет чемпион, нельзя. Мы недавно в Олимпийской деревне тестировали детей по 14 показателям. И выяснили, что, скажем, этому ребенку лучше заниматься циклическими видами, а тому можно остаться в секции тенниса. Но тут вот еще что. Если с кем-то из детей родители занимались до прихода к нам, то наш тест окажется некорректным. Поэтому мы набрали детей, так сказать, с запасом, чтобы в дальнейшем оставить тех, у кого прирост показателей будет больше.

- Когда Кафельников был маленьким, можно было на глазок определить, что из него получится суперзвезда?

- Когда я его увидела, он был очень хорошо координирован, быстр. Но к тому времени он уже был в сборной, хотя и детской, значит, прошел естественный отбор.

- В мире ваш опыт используется?

- Мою книгу об основах спортивной тренировки в теннисе перевели в Бразилии. Опубликовала статью в журнале Coach's Revew, который издается Международной федерацией тенниса. А сейчас у меня в сумке лежит приглашение на международную конференцию. Вот повестка дня, и я в первых рядах выступаю. Мне на доклад дали 45 минут. Другое дело, что я поехать туда не успела, конференция как раз во время "Кубка Кремля" проводилась.

- Вы как-то мне говорили, что бывший президент МОК Хуан Антонио Самаранч заинтересовался вашей книгой...

- Когда в прошлом году он приезжал на открытие теннисной академии "Валери", я ему рассказывала о нашей работе и подарила бразильский вариант моей книги - португальский язык ему понятен. Потом мне сказали, что он хочет издать ее в Испании. Но опять-таки, у меня не было времени этим заниматься. Кстати, мы сейчас пишем продолжение.

- У вас есть модель идеального игрока?

- В общем-то есть. Только мне не очень нравится слово "модель". Это что-то одинаковое: модель туфель, модель платья... Я помню, как нас тестировали в те времена, когда Анна Дмитриева блистала. В беге на 30 метров мы на финише ее всегда опережали. А вот когда начали смотреть, как мы бежим первые три метра, шесть метров, то тут она была впереди всех. А на корте и не надо бежать 30 м. Вот почему она нас обыгрывала. Так что, на мой взгляд, определенного типа игрока быть не может. Просто стартовая скорость, быстрота реакции, стабильность действий и многое другое не должны быть ниже определенного уровня.

- Реально определить перспективы игрока на основании ваших расчетов?

- Здесь очень многое зависит от тренера. Вот вам пример. Я спрашиваю тренеров: "Как вы отрабатываете подачу?" Они смотрят на меня и думают: "Ну дуреха". Потом объясняют, как. А я опять задаю вопрос: "Вы когда-нибудь пульс измеряли при выполнении подачи?" Одни говорят: "Нет, мы смотрим за техникой". Другие говорят: "Да, измеряли. Пульс 120 - 130". "А вы потом не удивляетесь, почему ваши спортсмены двойные ошибки делают в игре? В матче ведь подают на пульсе 180 и выше!"

- Вот перед вами два спортсмена - А и В. У них все просчитано от и до. Они выходят на корт. Вы можете сказать, кто победит?

- Да, процентов на 80.

- Так, в конце концов, что же для вас теннис - игра или наука?

- Для меня наука. Потому что мы в своей работе не ставим задачу определить, кто выиграет. Мы должны выяснить, что надо сделать, чтобы спортсмен мог выигрывать.

Елена РЕРИХ