Газета Спорт-Экспресс № 258 (2751) от 9 ноября 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Александр БЕЛОВ

НАРОДНЫЙ АРТИСТ

Сегодня выдающемуся советскому баскетболисту, автору знаменитого "золотого броска" в финале Олимпиады-72 в Мюнхене Александру Белову исполнилось бы 50. Он так и не успел стать Александром Александровичем, уйдя из жизни двадцать три года назад. И для бесчисленных восторженных почитателей навсегда остался просто Сашей...

О легендарных трех секундах, вместивших в себя чудо-пас через всю площадку Ивана Едешко и убийственное хладнокровие Александра Белова, который выхватил мяч из воздуха под носом у двух опекунов и мягко, с ученическим отскоком от щита отправил в корзину, наверняка хоть раз в жизни слышали все, кто мало-мальски увлекается баскетболом. Ход времени неумолим, и у мальчишек, выходящих сегодня на площадку с оранжевым мячом в руках, на слуху совсем иные имена - не Саша, а Майкл, Шакил, Андрей. Но феноменальная по драматизму мюнхенская игра навечно останется в летописи отечественного, да и мирового спорта. Повторить подобное уже невозможно. Невероятная развязка матча превзошла сценарий любого голливудского триллера, и удивительно, что никто так и не удосужился снять о том финале кино. Видимо, Америке с ее культом НБА было непривычно и неловко ощущать себя в роли поверженной стороны, ну а в советском государстве возвеличивать подвиги собственных спортсменов сквозь призму искусства было как-то не принято.

МЮНХЕН. КАК ЭТО БЫЛО

Финал Олимпиады-72. СССР - США. Наши постоянно ведут в счете, но обеспечить себе комфортный перевес никак не удается. За полминуты до конца у советской сборной лишь символическое преимущество - 49:48. Она владеет мячом, и капитан команды Модестас Паулаускас ведет партнеров в атаку, которая может стать решающей. Под щитом американцев удачно освобождается от опеки 20-летний Александр Белов и незамедлительно получает от всевидящего Паулаускаса точную передачу. Американец Макмиллан успевает кончиками пальцев блокировать бросок Белова, мяч летит в угол площадки и вновь попадает в руки нашего центрового. Момент для повторного броска упущен, но метрах в трех находится однофамилец, признанный снайпер Сергей Белов, уже набравший в финальном матче 20 очков из 49 общекомандных. И уж он-то не промахнется...

Будущий герой Олимпиады так и не даст потом внятного объяснения, почему же вместо напрашивающейся передачи другому Белову он предпочел судорожно отбросить мяч в глубину площадки, в направлении совершенно не ожидавшего такого оборота событий Зураба Саканделидзе. Завладеть мячом грузин не сумел, а пронырливый Дуг Коллинз выскочил, словно чертик из табакерки, и Саканделидзе увидел перед собой вместо мяча лишь спину убегавшего американца. Успел только догнать его на входе в трехсекундную зону сборной СССР и сфолить. Коллинз реализовал два штрафных. До финальной сирены - те самые три секунды.

- Мы много раз обсуждали этот знаменитый финальный отрезок матча с Петровичем, - Михаил Чупров, член исполкома Федерации баскетбола России, называет покойного главного тренера золотой мюнхенской команды Владимира Кондрашина по отчеству, как звал его много лет. - И каждый раз Петрович убежденно говорил мне: Сако (Саканделидзе. - Прим. А.К.) в том эпизоде действовал абсолютно оправданно. У наших ведь еще оставалось три секунды на последнюю атаку. Вагон времени! Между прочим, Саканделидзе всю Олимпиаду провел на скамье запасных и жутко кипятился по этому поводу. А Петрович, как всегда, будто чувствовал: "Остынь, Сако, придет еще твой час".

После первого штрафного Коллинза минутный перерыв нашим не дали, хотя Петрович и просил. Лишь когда американец забросил второй штрафной, а Жармухамедов ввел мяч в игру и отпасовал Сергею Белову, судьи просигналили тайм-аут. Петрович заменил Жара на Едешко - единственного в команде, кто был способен мощно швырнуть мяч через всю площадку.

Дальше у Кондрашина с Едешко в воспоминаниях имеются расхождения: Петрович говорил, что сразу сказал Едешко адресовать мяч Сашке, а Ваня, наоборот, утверждает, что тренер рекомендовал ему сыграть через Паулаускаса на Сергея Белова. Сначала Едешко действительно попробовал сыграть через Паулаускаса. Тот отдал пас Сашке, которому пришлось переправлять мяч в кольцо из очень сложного положения. Конечно, промахнулся. В этот момент прозвучала сирена - так быстро, что ни о каких трех секундах не могло быть и речи. Американцы бросились обниматься. Но генеральный секретарь ФИБА Уильям Джонс прервал их ликование и настоял на том, чтобы три секунды были переиграны.

Со второй попытки все получилось как нельзя лучше. Иван за боковой линией сделал несколько шагов подальше от кольца американцев, и те "купились", выдвинувшись к центру площадки. И вот здесь Петрович - я много раз просматривал этот момент - принялся отчаянно жестикулировать Ване: "За спину им перебрасывай!" Ваня так и поступил, а Саша успел сделать победный бросок. И это был отнюдь не экспромт. Годом ранее наша сборная проводила товарищеский матч в Киеве, и тоже с американцами. Видимо, из той команды США в Мюнхен не поехал никто. Иначе наверняка вспомнили бы, как в Киеве тот же Едешко за две секунды до конца (правда, первого тайма) метнул мяч через всю площадку, а тот же Белов успел положить его в кольцо. А в 71-м, когда "Спартак" проводил переигровку с ЦСКА в Тбилиси, аналогичной "катапультой" Вани Едешко однажды удачно воспользовался Сергей Белов...

ЖЕЛЕЗНАЯ ХВАТКА, МЯГКАЯ КИСТЬ

...Только ли феноменальная тренерская интуиция Кондрашина подсказала ему оставить на площадке в столь ответственный момент только что совершившего грубую ошибку Александра Белова? Конечно, нет. Будь на месте Кондрашина Александр Гомельский или любой другой тренер, наверное, сел бы проштрафившийся питерский центровой на скамью запасных, кляня себя последними словами за самый ужасный промах в 20-летней жизни. Но Кондрашин слишком любил своего лучшего ученика, которого за десять лет до Мюнхена обнаружил слонявшимся по коридору 291-й школы Смольнинского района Ленинграда. Верный излюбленной привычке, Владимир Петрович (впрочем, тогда начинающего детского тренера так никто не называл) сразу же обратил внимание на непомерно длинные руки и худые ноги подростка. "Должен заметно вытянуться. Надо брать".

Паренек, однако, оказался норовистым и ершистым. Однообразные тренировки в душном зале ему быстро наскучили, и на очередное занятие Саша Белов попросту не пришел, "забыв" уведомить об этом тренера. Знавшие неповторимый кондрашинский характер люди поймут, каких усилий стоило амбициозному молодому тренеру смирить гордыню и вторично явиться в квартире Беловых на переговоры с родителями строптивца. Без этого кондрашинского дипломатического хода баскетбольный мир не получил бы уникального центрового.

Самобытность Белова проявлялась практически во всем. При росте всего лишь в два метра он с легкостью перепрыгивал "настоящих" центровых, возвышавшихся над питерцем на добрую голову. Выбить мяч у рвавшегося к кольцу Белова не было решительно никакой возможности. Однако при железной хватке Александр обладал исключительно мягкой кистью. Броски Белова, по отзывам очевидцев, с юношеских лет отличались безупречной эстетикой.

- Впервые я увидел Сашку на площадке осенью 68-го, - продолжает рассказ Михаил Чупров. - "Спартак" в "Можайке" (спортзал Военного инженерно-космического университета имени Можайского. - Прим. А.К.) принимал рижский ВЭФ. И ему, представляете, пришлось бороться с 218-сантиметровым латышским гигантом Янисом Круминьшем. Ничего, справился, даже забил из-под Круминьша несколько раз. Потом в Ленинград приехала сборная - она по настоянию Гомельского тогда вне конкурса участвовала в чемпионате страны. Белову "достался" Геннадий Вольнов. Выдающийся баскетболист, но прихватил его Белов так плотно, что тот не выдержал и "завелся". Помню, как он возмущался уже после матча: "Да что это, какой-то пацан будет еще мешать мне играть!" Но "пацана" Вольнов, видимо, запомнил. Потому как следующей весной, когда "Спартак" еще боролся за свою первую бронзу в чемпионате Союза и ему крайне необходимо было "зацепить" хотя бы один из двух спаренных поединков с возглавляемым Алачачяном ЦСКА, обе победы для армейцев в Питере добыл именно злопамятный Вольнов. И спартаковцам для завоевания медалей пришлось дважды обыгрывать тбилисский ГПИ...

ОН ДАЖЕ ФОЛИЛ ВИРТУОЗНО

В неполные 20 Белов стал уже основным баскетболистом сборной. Помогло освоиться в ней, конечно, и то обстоятельство, что главную команду страны доверили его первому и единственному тренеру (Гомельскому пришлось покинуть сборную после третьего места на ЧМ-70 в Любляне). В "Спартаке" же после смены поколений (в ленинградской команде дебютировали Макеев, Арзамасков, из Томска привезли Юрия Павлова, в крохотный Ачинск отправилась специальная делегация за 215-сантиметровым добродушным гигантом Михаилом Силантьевым, которого местные начальники попытались спрятать в... гандбольной команде) Белов и вовсе превратился в ключевую фигуру.

Словом, на Игры в Мюнхен отправлялся уже сформировавшийся, уверенный в своих силах игрок, прошедший "обкатку" на первенстве Европы-71 в немецком Эссене. Но вряд ли Александр накануне триумфальной для него и советской сборной Олимпиады мог предполагать, какая, без преувеличения, феноменальная слава обрушится на его плечи спустя несколько недель. Дошло до того, что фан-клуб Александра Белова появился даже... в Америке - той самой, которую он собственными руками лишил олимпийского золота!

Карьера ленинградца продолжала идти по восходящей. В 74-м Белова признали лучшим центровым чемпионата мира в Пуэрто-Рико. В ключевой момент он "вытащил" сложнейший матч с хозяевами первенства, а затем в решающей игре помог сборной СССР "привезти" семь очков американцам. В следующем сезоне Белова поджидал и клубный триумф: его "Спартак" - в первый и последний пока раз в своей истории - выиграл чемпионат страны, одолев бессменного "чемпиона десятилетия" ЦСКА. Секретов на площадке для лидера питерцев уже не существовало.

- Умный и тонкий баскетболист, он всегда превосходно ориентировался в игре и точно знал, что ему необходимо предпринять в следующую секунду, - вспоминает Чупров. - Даже фолил виртуозно и, как правило, незаметно для судей. "Животом из-под щита выжимает!" - жаловались порой арбитрам оппоненты Белова. Он мог "подобрать ключи" к любому сопернику. Разве что не очень любил играть против крупных, габаритных опекунов. Традиционно неудобным для него был, например, ташкентский татарин Рашид Абельянов, центровой эстонского "Калева".

АЛЕКСАНДР И АЛЕКСАНДРА

Тандем учителя с учеником был идеальным. Знаменитый тактик Кондрашин в середине 70-х мог воплотить на площадке любой из своих хитроумных замыслов - потому что в его команде играл Белов, который, в свою очередь, безгранично доверял наставнику.

Впрочем, нельзя сказать, что ученик не доставлял хлопот учителю. Артистичный профессионал в игре, неистовый "пахарь" в тренировочном процессе был совсем не прочь "красиво отдохнуть" в свободную минуту. Соблазнов хватало, как и желающих пропустить рюмочку в лестной компании знаменитого спортсмена. Тем более что жизнелюб Белов мгновенно становился душой любой компании. Центровой в игре, он и в жизни был "центром". Центром всеобщего притяжения.

- Я познакомился с Сашей в конце 77-го , когда стал начальником женского баскетбольного "Спартака", - вспоминает арбитр всесоюзной категории Юрий Кузнецов. - В нашей команде выступала его супруга, Александра Овчинникова, и я достаточно часто общался с Беловым. Конечно, аскетом он никогда не был, наоборот, производил впечатление влюбленного в жизнь человека. Следил за внешностью, фигурой, а сложен-то был отменно, природа не поскупилась. Белов всегда слыл "хохмачом", любил розыгрыши, дружеские подначки. Запомнилась одна забавная история. Команда возвращалась в Ленинград после игры в Вильнюсе, и перед отправлением поезда один литовский знакомый преподнес нашему тренеру Юрию Портных подарок - большие ветвистые рога. Девчонки всю дорогу "случайно" забегали в наше купе поглазеть на них, и в конце концов Портных отказался забирать сувенир. Его взяла Саша Овчинникова. На перроне ее ждал Белов. Увидев жену с "подарком" в руках, среагировал мгновенно: "Ну, дорогая, разве ж я тебе такие смогу наставить?!"

БОЛЕЗНЬ

- Саша очень любил жизнь и никогда ни на что не жаловался, - продолжает Кузнецов. - Один-единственный раз при встрече в ленинградском спорткомитете тихо мне сказал: "Юрий Иванович, что-то сердечко поджимает". Я был поглощен делами и должного внимания на его слова не обратил - у кого из нас оно порой не "поджимает"? Тем более что яркий облик Белова так не вязался с какой-либо болезнью! А было это в августе 78-го...

- Для меня стремительное ухудшение его самочувствия стало настоящим шоком, - признается Чупров. - Глядя на его вдохновенную игру, я и представить себе не мог, что Белов тяжело болен. Правда, Петрович после первых восьми минут каждого тайма всегда на минуту-другую усаживал его на скамейку. "Сашка задыхается, - говорил, - надо дать ему паузу". Но Белов, чуть передохнув, вновь выходил на площадку и играл лучше прежнего. Первый зловещий звонок прозвучал в мае 78-го. Саша играл в пинг-понг на даче в Белоострове, вдруг пошатнулся - и упал. Тогда друзья решили, что он отравился грибами. И лишь позднее выяснилось, что все гораздо серьезнее.

Чупров не сомневается, что физические и душевные силы Белова здорово подточила злополучная история на таможне, произошедшая зимой 1977 года. 23 января питерский "Спартак" вылетал из Москвы в Италию для проведения еврокубкового поединка с миланским клубом "Чинзано". В аэропорту таможенники уделили повышенное внимание одной из больших клубных сумок, где обнаружили иконы. В нарушении закона обвинили двух игроков, в том числе Белова. По одной из версий, о "небольшой дружеской услуге" его попросил перед прохождением таможни товарищ по команде. По другой - Александр вообще случайно прихватил чужую сумку, направляясь к свободному таможенному турникету. По третьей... Впрочем, сейчас, спустя 24 года, едва ли возможно детально восстановить загадочную историю, в которой пострадали и Белов, и "Спартак", уступивший в Италии без своего лидера с разницей в 25 очков.

ОТЛУЧЕНИЕ

- Наказали Белова по полной программе: сняли звание заслуженного мастера спорта, вывели из состава сборной, лишили стипендии, - говорит Чупров. - Мне даже пришлось устроить его по справке из кораблестроительного института (Белов учился в этом вузе, где находился вне досягаемости для ЦСКА. - Прим. А.К.) на работу к себе в НИИ. Правда, несложную дополнительную работу делал я сам, а Сашка приходил только за зарплатой. Получал 90 рублей, не Бог весть что, но все-таки... Продолжалось это всего пять месяцев. Потом один из высоких чинов НИИ увидел Белова возле кассового окошечка и в испуге примчался ко мне: "Белов получает у нас зарплату? Да ты что, нас же посадят!" Сашке пришлось уйти, но воспринял он это спокойно. А вскоре ему разрешили вернуться в большой баскетбол. Как оказалось, ненадолго.

Плохо ему стало на сборе в Латвии, где сборная страны готовилась к чемпионату мира в Маниле. Врач команды Виталий Карчевский привез Белова в Ленинград. Несколько раз Сашку - все с новыми диагнозами - переводили из больницы в больницу, пока, наконец, мама, Мария Дмитриевна, не забрала его в Институт усовершенствования врачей, где работала. 22 сентября 78-го ему должны были делать уникальную по тем временам операцию на печени, но в итоге врачи посчитали ее нецелесообразной. Все это время Белову по личному указанию министра спорта Сергея Павлова доставали лучшие лекарства. Очередной пакет с дорогим препаратом из Америки прибыл из Москвы утром 3 октября. Прибыл слишком поздно...

После вскрытия врачи установили, что смерть наступила вследствие редчайшей болезни - саркомы сердца. Говорили, в Союзе это был якобы второй случай, а в мире - 47-й. Не так давно тот же, кажется, страшный недуг оборвал жизнь композитора Сергея Курехина.

- Первоначально, - подтверждает Юрий Кузнецов, - в свидетельстве о смерти стоял диагноз "гемангиома сердца". Как объяснили врачи, так называется накопление нескольких гематом. Позже стало известно, что Белов болел саркомой. За несколько лет до Саши в том же институте и чуть ли не в той же палате скончался его отец.

...Уже восемь раз проходил в Питере традиционный Мемориал Александра Белова с участием клубов из России, Литвы, Израиля, Словении, Польши, Финляндии. Сегодня друзья Белова, как всегда в этот день, придут к его могиле на Северном кладбище. И еще они обязательно восстановят мемориальную доску на доме 38 по Зверинской улице, где он провел последние годы жизни. Недавно какие-то подонки уничтожили ее, польстившись на бронзовые фрагменты...