Газета Спорт-Экспресс № 265 (2758) от 17 ноября 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

ИГРАВШИЙ ЗА ДВОИХ

Его прозвали Слоном - за двужильность. А один шаржист изобразил в виде паровоза и подписал: "Полузащитник, полунападающий, а в целом - за двоих играющий".

Московский "Локомотив" в российский период своей истории представляется мощным экспрессом, мчащимся за медалями и Кубком страны. А до этого долго был скорее маломощным паровозиком, гонявшим по советским футбольным магистралям главным образом порожняк. Лишь в конце 50-х - начале 60-х под руководством великого Бориса Аркадьева клуб испытал свой короткий звездный час: в 57-м завоевал Кубок СССР, а спустя два года - серебро чемпионата. Заблистали в нем Виктор Ворошилов, Валентин Бубукин, Юрий Ковалев, Виктор Соколов, Евгений Рогов, позднее Владимир Маслаченко.

А настоящим мотором аркадьевского "Локомотива" был полузащитник Виталий Артемьев, представитель знаменитой династии, стоявшей у истоков советского футбола. Тот самый Слон.

СПАРТАКОВСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ

- Мои отец и дядья были выходцами из села Лобково Рязанской губернии, - рассказывает Виталий Сергеевич. - Дед Тимофей слыл хорошим лаптежником. Приехав в Москву на заработки, он и пятеро его сыновей стали сапожных дел мастерами. Жили на Пресне, где уже возникали футбольные кружки. Старший, Иван Тимофеевич, первым освоил футбольную науку, за ним потянулись и остальные. Вместе с братьями Старостиными создали команду "Красная Пресня", которая потом переименовывалась в "Дукат", "Пищевики" и в конце концов трансформировалась в "Спартак". В 35-м отец впервые надел футболку "Спартака", а я четырехлетним оказался с ним в Тарасовке.

- "Происхождение" у вас спартаковское, а играть начинали не в "Спартаке".

- Клубы до поры до времени для меня были все на один манер. Осенью 44-го на стадионе Юных пионеров организовали первые соревнования районных детских команд. За играми внимательно следил Владимир Георгиевич Блинков, выступавший за сборную Москвы вместе с братьями Артемьевыми. Он отобрал большую группу ребят и начал с ними заниматься. Год спустя мы решили попытать счастья в "Динамо", где отбор вели знаменитости Михаил Семичастный, Михаил Якушин, Сергей Ильин, Владимир Щербов, Владимир Хайдин. Меня не взяли. А еще через год после одного из матчей подошел Владимир Александрович Степанов, знаменитый спартаковский форвард по прозвищу Болгар и говорит: "Виталь, а почему ты играешь здесь? Давай-ка в "Спартак".

ФУТБОЛ ОТ ЗИМЫ ДО ЗИМЫ

- Но известность вы сначала получили в хоккее.

- Мы все тогда зимой выходили на лед, и в хоккее с мячом у меня, как и у моего отца, поначалу получалось даже лучше, чем в футболе. Известный спартаковский тренер Александр Иванович Игумнов увидел меня на льду и удивился: "Парень, ты же хоккеист, а не футболист!" И стал меня, 15-летнего, ставить в мужскую команду. А с 48-го я уже выступал за команду мастеров. Но в хоккей не с мячом, а с шайбой. Всерьез увлекся новой игрой, а на футбол стал посматривать как на средство поддержания формы от зимы до зимы.

- Но лучшие годы все-таки отдали футболу. Как это вышло?

- Случайно. Спартаковские "шайбисты" набирали силу и в 50-м впервые вошли в первую пятерку чемпионата СССР, хотя были самыми молодыми и играли почти бесплатно. Той же весной футбольный "Спартак" поехал на сбор в Сочи, и тогдашний председатель МГС общества говорит нам: "Ребята, у нас нет возможности сейчас вас как-то поддержать. Поезжайте с футболистами, вместе с ними будете питаться, побегаете, чтобы форму не терять". И мы гоняли там в "дыр-дыр" в свое удовольствие, пока однажды не подошел к нам тренер футболистов Абрам Христофорович Дангулов: "Ребята, сыграйте за дубль с тбилисским "Динамо", а то полсостава отравилось". А после игры он же и говорит мне: "Заканчивай с хоккеем, футбол - это твое. Нетто вон на льду чуть не убили". Я, кстати, сам видел, как Нетто припечатали к борту, и он часа полтора не мог отойти. После игры Дангулов буквально умолял Игумнова отдать ему Игоря: "Это же бесценный футбольный алмаз! А у вас он с бандитами на льду якшается, которые его палками охаживают". И убедил.

- Вас тоже?

- Не сразу. Я уже входил в молодежную сборную Москвы и вообще представлял свое будущее хоккейным. Но Дангулов через несколько дней показал мне депешу из городского совета "Спартака": "Остаешься с нами". Так я стал игроком спартаковского дубля, но все равно не мог дождаться холодов, чтобы встать на лед.

НАКАЗ Василия СТАЛИНА

- И добились своего: стали чемпионом СССР по хоккею.

- Да, уже в команде ВВС. Нас с Виктором Тихоновым, ныне знаменитым хоккейным тренером, пригласил туда Всеволод Бобров: "Вам все равно скоро в армию, так давайте к нам, в ВВС. Вы же знаете, какое у нас несчастье, игроки очень нужны". (Перед этим под Свердловском как раз разбился самолет с хоккеистами ВВС.) Но семейный совет во главе со старшим из братьев, Иваном Тимофеевичем, решил: никакого ВВС - только "Спартак"! Тут пошли повестка за повесткой, полтора года пришлось скрываться. А в 52-м к нам в коммуналку нагрянули капитан с двумя солдатами и предъявили предписание командующего ВВС Василия Сталина. Мать, как услышала фамилию Сталина, бултых в обморок. А меня - на Ходынку, в спортроту полковника Шевченко. Прошел курс молодого бойца и был откомандирован в футбольную команду ВВС. Успел пару матчей сыграть за основной состав, а потом с хоккеистами уехал на сбор в Берлин. Провожал нас лично Василий Сталин, пожелавший счастливого пути к чемпионству. И мы его наказ выполнили...

- Счастлив был Василий Иосифович?

- Еще как! Я, например, начинал чемпионат рядовым, а на торжествах по поводу чемпионства зачитали приказ о присвоении мне лейтенанта. Но все равно обратился к Боброву с просьбой: "Не лежит у меня душа к армейским порядкам, отпустите назад в "Спартак".

- Команды ВВС долго не протянули.

- Да, и меня пригласили в тогдашнюю Всесоюзную секцию футбола получить направление в другой клуб. Шел в полной уверенности, что попаду в "Спартак", а мне дают бумагу: "Распишись". Смотрю, а это список игроков, рекомендованных в... "Локомотив".

РЕАБИЛИТАЦИЯ АРКАДЬЕВА

- Кто же организовал ваш переход?

- Узнал я об этом только к концу карьеры, когда у меня сложились очень теплые отношения с министром путей сообщения Борисом Павловичем Бещевым. Он мне и поведал подоплеку моего перехода. "Локомотив" терпел очередное турнирное бедствие, и Бещев решил пригласить тренером команды опального, лишенного всех званий, но от этого не утратившего мудрость Бориса Аркадьева. Будучи членом ЦК КПСС, он предложил: "Борис Андреевич, я решу все ваши "политические" проблемы, только примите команду". На очередном матче "Локомотива" они сидели рядом, и Аркадьев сказал: "Борис Павлович, с этой командой нам ловить нечего. Должны остаться Игорь Петров, Геннадий Забелин, еще кто-то, остальные отыграны". "Что же делать?" - поинтересовался министр. "Я подумаю", - закончил разговор Аркадьев. И, воспользовавшись расформированием армейских клубов, составил список интересующих его игроков. Так в "Локомотиве" оказались Кублицкий, Крушенок, Рогов, Бубукин, Горянский, Артемьев, потом Виктор Соколов, Юрий Ковалев, Виктор Ворошилов, Вячеслав Марушко, Иван Моргунов... И восемь сезонов "Локомотив" был одной из лучших команд страны.

- Но без звезд класса динамовских или спартаковских.

- Зато нас отличали крепкая дружба и взаимовыручка. Борис Андреевич, которому по культуре и образованности я среди тренеров равных не встречал, заботился прежде всего о том, чтобы и мы формировались как личности. И в ЦДКА, и в "Локомотиве" старался прививать игрокам любовь к искусству, водил в театры, музеи, на выставки. Бывало, Соколов или Забелин "загудят", а Борис Андреевич им ни слова, только просит медперсонал: вы уж к ним повнимательнее, позаботьтесь, чтобы к игре ребята отошли.

ОТВЕТ "ТЕХНАРЯМ-ПОЛОТЕРАМ"

- На установке перед финалом Кубка, в котором "Локомотив" обыграл "Спартак", мы услышали от Аркадьева такое, чего из его уст слышать не приходилось ни до, ни после. Возможно, его "достал" своеобразный настрой спартаковцев на матчи против его команд, когда они разогревали себя лозунгами типа: "Покажем Аркашке кузькину мать!" И вот перед финалом Аркадьев заявил: "Если дадите свободу этим технарям-полотерам, нам их не одолеть. Но если вы будете по отношению к ним сверхжестки, а иногда и сверхгрубы. Бог нас простит".

- Да, спартаковцы потом жаловались на ваш "террор".

- Еще бы! Если вспомнить ход матча, то минут 15 из 90 ушло на уползание или вынос спартаковцев с поля.

- А серебро чемпионата вы выиграли уже без Аркадьева.

- Да, его потянуло в любимый, восстановленный из руин ЦДСА, и в 59-м нас тренировали Николай Морозов и Евгений Елисеев. Это был наш пик. Победа в последнем матче над лидером чемпионата московским "Динамо" давала нам право на переигровку с ним же за золото. И после того как динамовский защитник Борис Кузнецов в красивом прыжке срезал мяч в свои ворота, мы оказались в считанных минутах от цели. Но Генрих Федосов, использовав ошибку наших обороны и вратаря, сравнял счет, и нам досталось серебро. Мы были несказанно рады и второму месту. Больше всех, как ни странно, радовался Морозов. Его спрашивают: "Чего радуетесь, ведь в случае победы был шанс и чемпионами стать?" А он в ответ: "Мы сделали огромное дело. "Динамо" все-таки намного выше классом. И меня не покидала мысль: случись переигровка, грохнут они нас мячей на пять, позору не оберешься.

СЕЛЕКТОРНЫЕ СОВЕЩАНИЯ БОЛЕЛЬЩИКОВ

- Руководство МПС тоже было довольно?

- Безусловно, и хорошо нас премировало. Хотя мы и без того не бедствовали. Доплаты, считавшиеся незаконными, были тогда в ходу, и нас тоже не обходили. Хотя и приходилось начальству выкручиваться перед финансовыми органами. Скажем, курировал нас по поручению Бещева начальник Московской железной дороги Леонид Карпов, большой поклонник команды. Получив после очередной проверки представление по поводу доплат, Бещев вызывает его, начинает деланно отчитывать и назначает опекать нас какого-нибудь своего зама. Новая проверка опять выявляет финансовые нарушения. Теперь уже зам отстраняется, а вместо него назначается... Карпов.

- Говорят, в команде его очень любили.

- Да, он много делал для футболистов. Однажды после двух поражений подряд в Москве министр вызвал к себе команду, но без Карпова и Морозова: видимо, считал, что в их отсутствие мы с ним будем откровеннее. Но я как капитан от имени всех игроков заявил: без нашего шефа и старшего тренера не пойдем. И Борис Павлович принял нас всех, но в конце все-таки в резкой форме высказал претензии Карпову с Морозовым. Тогда я поднялся и сказал: "Борис Павлович, это же игра, и виноваты мы, игроки. Недооценили соперников, кое-кто погулял не вовремя... Постараемся больше не огорчать ни вас, ни рядовых железнодорожников". Специально сделал упор на железнодорожников: Бещев всегда подчеркивал, что "Локомотив" - не чисто московская команда, за нее болеют железнодорожники всей страны.

- Вы это ощущали?

- А как же, селекторные совещания у министра порой напоминали клуб болельщиков "Локомотива". Вызывает он, скажем, начальника Октябрьской железной дороги. Тот докладывает положение дел, а потом задает вопросы: "Ну как же "Локомотив" вчера не выиграл? Как мог Маслак такой мяч пропустить? Когда Соколов опять начнет забивать?". Следующий - начальник Приволжской железной дороги, и все повторяется. "Вы представляете, что мне приходится из-за вас выслушивать?!" - пенял нам порой министр.

- Какие-то привилегии по сравнению с другими московскими командами "Локомотив" имел?

- У нас был отдельный сверхкомфортабельный вагон, который по распоряжению МПС цепляли к любому составу. Если поезд прибывал в назначенный пункт ночью, вагон загоняли в специальный отстойник, к нему подключались соответствующие коммуникации - свет, вода, отопление, мы в нем ночевали, а утром перебирались в гостиницу.

ПОКАЯНИЕ ЯКУШИНА

- И все же ведущие игроки - Бубукин, Ковалев, Зайцев, Маслаченко уходили в другие клубы. Вас тоже соблазняли?

- Было дело. В 55-м Михаил Иосифович Якушин пригласил в "Динамо". Поразила конспирация: на "Белорусской" меня встретил один человек, который сопроводил до "Динамо" и передал другому, а тот привел к председателю ЦС "Динамо" Куприянову. В кабинете уже были Якушин, Сергей Ильин, Семичастный, Щербов - почти все, кто забраковал меня 11 лет назад. Михал Йосич поднимается из кресла, улыбается: "Каюсь, Виталий". "В чем?" спрашиваю. "А помнишь, осень 44-го?.." Я был потрясен: великий тренер запомнил 13-летнего мальчишку, которого много лет назад не взял в динамовскую школу!

- А теперь уже вы ему отказали?

- Якушин спросил, как у меня дела с жильем. Ответил, что "Локомотив" предоставил мне комнату в коммуналке ведомственного дома. "Комнатку?! Мы тебе можем пообещать кое-что получше, если положишь вот на этот стол заявление". Прознал про встречу Бещев, вызывает: "Чего тебе там эти мильтоны насвистели? Что ты им ответил?" "Ничего пока не ответил". - "Правильно. Там закончишь играть свисток в зубы и на перекресток. А у нас! Видел фильм "Поезд идет на восток"? Повесишь бутсы на гвоздь, маленько подучишься - и на поезд Москва - Владивосток директором вагона-ресторана. Туда - порожняком, а обратно с мешком денег".

ГРАФА МОНТЕ-КРИСТО НЕ ВЫШЛО

- Но не получилось из вас ресторатора?

- Да, заканчивал-то я в ярославском "Шиннике". Владимир Петрович Чесноков, директор шинного завода, был заядлым болельщиком. Образцом для него служил директор ЗИЛа Иван Лихачев, и он поставил цель - тоже создать для города сильную команду. Старшим тренером назначили знаменитого в прошлом вратаря Анатолия Акимова. Когда меня пригласили на переговоры, застал у него солидную компанию спартаковцев - Ивакина, Исаева, Масленкина, - динамовца Федосова, торпедовца Александра Гришина... Чесноков дал такую установку: "Чтобы завод выполнял план, нужно поддерживать у рабочих настроение, то есть дома не проигрывать". В 63-м мы "перестарались" - вышли в высшую лигу. Но почти всем было за 30 или около этого, на высшем уровне уже не потянули и через год вылетели обратно во второй эшелон. И я перешел на тренерскую работу.

- Судя по дальнейшей биографии, не очень она вас привлекала.

- Ну почему, работать тренером мне нравилось. Тем более что, приняв в 65-м костромской "Текмаш", сразу вывел его в финальную пульку соревнований по классу "Б". Но на финал не попал - отозвали на работу в Управление футбола. Оттуда сорвался в экспериментальную команду "Буревестник" к Всеволоду Блинкову. Но спустя несколько лет ее расформировали. Работал в Ираке, но не выдержал жары. Потом на административных должностях, в последнее время - председателем инспекторского комитета РФС.

О многом еще мог бы рассказать Артемьев. Например, о том, как ему, инспектору одного из матчей, подбросили в багаж наркотики. О других провокациях, с которыми приходится сталкиваться и инспекторам, и футбольным руководителям - а Артемьев долгое время был вторым лицом в советском футболе. Много всего набралось к 70-летнему юбилею, который он отметил на днях. Но вспоминать Артемьев в этот день предпочел о другом - о том добром, что несет в себе футбол. Видно, это осело в памяти прочнее всего.

Павел АЛЕШИН