Газета Спорт-Экспресс № 58 (2850) от 16 марта 2002 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Можно с многопроцентной уверенностью сказать, что с крушением суперкоманды ЦСКА закончился великий советский хоккей. Ничуть не смущен старорежимно-партийной газетностью своей формулировки. В неотчетливые постсоветские времена наверняка подобрал не лучшие и не самые точные слова, но о том армейском клубе других не нахожу.

Я не за то, чтобы реанимировать монстра в прежнем формате это все равно невозможно. А вот опыт цээсковский весьма ценен, при всем с ним несогласии в новом веке. От опыта, в конце концов, никуда не денешься, кроме как в другой опыт. Которого, повторяю, пока нет.

Легко воображается многосерийный кинороман, на мой взгляд, чуть ли не грандиознее "Титаника". Ведь и до общего крушения на борту ЦСКА гибли (правда, и прославлялись) люди, по-родственному воспринимавшиеся целой страной.

Хоккейный клуб армии возник, оттолкнувшись от грома побед футбольного. Но когда власти в начале 50-х разогнали команду футболистов, мастера клюшки и шайбы, только-только обретавшие в ту пору собственную версию, превратились в образец - со временем ставший недостижимым - для сослуживцев, играющих в большой мяч. Теперь уже мало кто помнит о трудных для клуба сезонах, когда ему, ограбленному шефом ВВС генералом Василием Сталиным, не оставляли шанса на первенство. Вчерашние однополчане во главе с Бобровым без тени ностальгии расправлялись с подопечными Тарасова, превратившегося в те дни поражений в того, кем узнает его в будущем весь хоккейный мир.

После возвращения (опять же насильственного) хоккейных звезд с небес на армейский плацдарм их ждала иная, чем они привыкли, жизнь в спорте. Под тренером Тарасовым существовать оказалось куда менее вольготно, чем под всесильным сыном вождя. Сталин-младший бывал вспыльчив, но отходчив. Импульсивность же Анатолия Владимировича за годы его хождения по мукам вместилась в не размываемые ни при каких обстоятельствах берега им же разработанной стратегии и тактики. Не только на спортивном поле - а главным образом в отношениях с командой в целом и с каждым игроком в частности. Мир спорта знал, конечно, и других диктаторов. Но Тарасов в тренерском цехе империи стал пионером, сумевшим учесть в своей властной доктрине все преимущества, которые давались руководителю особенностями советского режима и его армии. В ЦСКА идея единоначалия превратилась бы, вероятно, в абсурд, если бы вознесенный ею тренер не был великим и не подчинил себе, в свою очередь, великих игроков.

Между прочим, в Архангельском, где базировался армейский хоккей, в Юсуповском дворце располагался и музей творчества крепостных. И вот любопытная параллель. Известный московский краснодеревщик Иван Капитонович реставрировал в доме у писателя Владимира Дыховичного декоративное корыто карельской березы - и вытащил из него ржавый гвоздь, вбитый при очередном ремонте. На возмущение мастера хозяин ответил, что корыто делали крепостные в XVIII веке. "Делали-то крепостные, - сказал столяр, - да ремонтировали-то вольные, ... их мать".

До конца 80-х провели сорок три чемпионата страны по хоккею - и в тридцати двух из них победителями становились игроки ЦСКА. Не пресыщалась ли спортивная аудитория регулярностью побед одного и того же клуба? Возможно, но нас всех, вне зависимости от болельщицких пристрастий, завораживало содержание армейского хоккея, вышедшего на уровень лучших клубов НХЛ, а то и превосходившего их. Жаль только, что вместо дальнейшего совершенствования в борьбе с такими вот клубами ЦСКА трудился прежде всего на обеспечение побед сборной на международной любительской арене. Тарасов говорил, что сборная СССР - это ЦСКА плюс Мальцев.

Другие команды (то же "Динамо", за которое выступал Мальцев) могли себе позволить иметь в составе незаменимого мастера - они же за первенство по-настоящему не боролись. А в ЦСКА всякое премьерство подстегивалось неустанным поиском замены лидерам. И тренер откровенно поощрял, я бы сказал, провоцировал внутреннюю конкуренцию как между звеньями, так и между игроками.

Абсолютная управляемость команды дала в какой-то момент и несколько неожиданный эффект. Сверху начинало казаться, что цээсковская машина с тем же успехом сможет работать и без своего изобретателя и главного конструктора: спортивное начальство подустало от экстравагантности Анатолия Владимировича. Сменивший великого тренера великий игрок Константин Локтев не скрывал, что не хочет превращаться, по его выражению, в "маленького Тарасова". И предложил что-то вроде "социализма с человеческим лицом" в отдельно взятой команде. Неизвестно, что бы из локтевской затеи получилось. Но встревоженные неудачами сборной власти поспешили пригласить Виктора Тихонова, вменив ему в обязанность возглавить и ЦСКА как базовую команду. "Оттепель" отменили, гайки завинтили едва ли не жестче, чем при Тарасове. В табели о рангах Виктор Васильевич встал, в общем, вровень с основателем суперклуба, хотя упреков (за глаза, разумеется) в том, что пришел на готовое, не избежал.

Но вот со временем как обязательным союзником Тихонову повезло меньше. И в изменившихся временах ЦСКА не миновать было участи "Титаника".

Александр НИЛИН