Газета Спорт-Экспресс № 89 (2881) от 22 апреля 2002 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 2

БЕЗРАЗЛИЧИЕ И СТРАСТЬ

"Спартак" - ЦСКА и Романцев - Газзаев. Два самых взрывоопасных командных и тренерских противостояния футбольной России образовали гремучую смесь, которой суждено было дать ошеломляющий эффект. Представьте - 7:1 в матче романцевского "Спартака" и газзаевского "Динамо" в 91-м, 6:0 в спартаковско-армейском дерби 93-го, шокирующие для красно-белых 1:4 в сентябре 98-го... А еще - почти кровавые битвы газзаевской "Алании" и "Спартака" в середине 90-х, долматовское "у нас искусственно делают чемпиона" в 99-м, печально знаменитый "креслопад" в 2001-м.

Цепочка экстремальных событий не оборвалась и на этот раз. В присутствии 55 тысяч зрителей, часть которых демонстративно покинула стадион, как показалось, после замены Сычева на Эссиена, "Спартак" был не просто разгромлен. Девятикратный чемпион, не нанесший по воротам соперника ни одного удара в створ (бывало ли такое когда-либо?), впервые в российской футбольной истории был поставлен на колени.

Кто-то из армейских болельщиков воскликнет: "Стоп! А как же сентябрь 98-го?" Тогда, при несомненном преимуществе ЦСКА, позволившем коренному спартаковцу Евгению Ловчеву сравнить скорости команд с самолетом и телегой, ситуация все же была иной. У "Спартака" в том матче из-за дисквалификации выпало звездное центральное звено - Титов и Цымбаларь. С занявшими их места Бушмановым и Самарони о настоящем "Спартаке" не было и речи - стало быть, "чистота эксперимента" была в некоторой степени нарушена.

Теперь красно-белым сетовать не на что. Ни на кадровые трудности - травмы двух защитников (Ковтуна неделю назад и Митрески в начале игры) не должны создавать проблем для клуба, претендующего на успехи в Европе. Ни на грубость оппонентов - ЦСКА не чаще допустимого выходил за рамки футбольного этикета, а Гусев в отличие от матча с "Динамо" подтверждал свои амбиции исключительно спортивными методами. Ни на судейские происки - пенальти на исходе первого тайма был насколько "необязательным" (зачем Гончарову было хватать за ногу Семака, если тот все равно не успевал к мячу?), настолько и бесспорным. Ни, наконец, на качество поля, не идеального, но уже далеко не мартовского.

Самое удивительное, что "Спартак", сохранивший костяк прошлогоднего состава, был унижен командой, едва сформированной и до вчерашнего дня повсеместно критиковавшейся за пробелы в коллективной игре. Тут уместны аналогии с лучшей, на мой взгляд, спартаковской командой последнего десятилетия, 1992 года, которая засверкала лишь во второй половине сезона. Олег Романцев после того триумфального сезона рассуждал: "В апреле - мае меня "долбали": игру, игру давай! Но требовать игры от команды, собравшейся месяц назад, все равно что потребовать рожать от женщины на четвертом-пятом месяце беременности".

Что же стряслось с красно-белыми, которых вчера разбила столь же сырая команда, как и сам "Спартак" образца первой половины 92-го?

Одна из версий - традиционно неудачная игра спартаковцев после перерыва, связанного с матчем сборной России. В прошлом году два отъезда Романцева в национальную команду обернулись двумя, пожалуй, худшими играми чемпионов в сезоне - 0:3 в Раменском и 0:2 в Праге. Что же тогда ждет "Спартак" после приезда из Кореи и Японии?

Но дело, конечно, не только в этом (объективности ради нужно напомнить, что на прошедшей неделе из игроков основного состава в команде тренировались только Мойзес, Кебе, Цихмейструк и Баранов). Дело, полагаю, в едва ли не полярной мотивации, а говоря проще - страсти, с которой играли соперники. Каждый футболист нового ЦСКА все 90 минут умирал и заново рождался. Тогда как многим спартаковцам, казалось, было безразлично, с каким счетом закончится матч. Кому-то - из-за пресыщенности многолетними выступлениями за клуб, кому-то - из-за случайности пребывания в нем.

Очень хотелось бы ошибиться, но, боюсь, матч против ЦСКА стал началом конца "Спартака" в его нынешнем виде. В футболе, как и в жизни, не бывает ничего вечного.