Газета Спорт-Экспресс № 294 (3086) от 27 декабря 2002 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

Майя ПЛИСЕЦКАЯ И Родион ЩЕДРИН

РОНАЛДО И НЕ СНИЛОСЬ...

Около полутора лет назад мне посчастливилось взять интервью для "СЭ" у Майи Михайловны Плисецкой. После того как оно было напечатано, великая балерина позвонила в корпункт газеты в Германии и тепло поблагодарила за публикацию. Затем последовало еще несколько звонков от Майи Михайловны. Она делилась впечатлениями о футбольных матчах, других спортивных событиях. И в каждом разговоре обязательно добавляла: "Настоящий-то знаток спорта не я, а мой муж - Родион Константинович". А однажды сказала: "Очень нравится ваша газета, для которой мы всегда готовы давать интервью".

Трудно было не воспользоваться таким признанием. Тем более что 16 декабря выдающемуся композитору Родиону Константиновичу Щедрину исполнилось 70 лет.

Встретились с Плисецкой и Щедриным в кафе "Одеон" неподалеку от их мюнхенской квартиры (у Родиона Константиновича эксклюзивный контракт со старейшим германским музыкальным издательством Schott, для которого, кстати, в свое время писали Бетховен и Вагнер). Мы пили из высоких бокалов на тонких ножках свежевыжатый морковный сок и непринужденно беседовали. Только громовые звуки немецкого рэпа, низвергавшиеся из репродуктора под потолком кафе, заставляли нас порой морщиться и с напряжением ловить слова друг друга.

ПРАВ ЛИ ЧЕРЧИЛЛЬ?

Щедрин: - Лечусь сейчас сразу от двух спортивных травм. По утрам обычно, если не бегаю, катаюсь на велосипеде. Однажды ехал в Мюнхене на моем гоночном из Английского сада. На узкой улице навстречу неожиданно выскочил автомобиль. Ничего не оставалось, как свернуть на тротуар, но бровку не преодолел и на полном ходу свалился на асфальт. Слава Богу, плечо не сломал, но ударился больно, пришлось потом лечиться. Это было правое плечо.

Левое же травмировал, когда летом, отдыхая на нашей даче в Литве, играл в футбол с друзьями, местными крестьянами, детьми. В общем, иногда начинаю понимать Черчилля... Однажды его спросили: "Как удалось вам в своем столь преклонном возрасте сохранить бодрость?" Ответ был неожиданным: "Все дело в том, что никогда не занимался спортом. Когда мне хотелось сидеть, всегда сидел, когда хотелось стоять, всегда стоял".

- Но вы хоть гол в том несчастливом матче в Литве забили?

Щедрин: - Конечно. Я с мячом обращаюсь довольно неплохо. Вообще, мне кажется, все мы от рождения, от того, какой ведем образ жизни, делимся на две категории - на людей спортивных и антиспортивных. Я принадлежу к первой половине. К тому же когда дома такая жена, то как можно быть расплывчатой тушей!

Всегда занимался спортом - бегал на лыжах, на коньках, в юности ходил в секцию бокса. Уже в достаточно зрелом возрасте выполнил третий разряд по виндсерфингу, чем очень горжусь. Давно увлекаюсь водными лыжами, причем катаюсь довольно хорошо. Помню, лет пятнадцать назад какой-то журналист наблюдал в Сухуми за моими тренировками, будучи уверенным, что я профессиональный спортсмен. Потом, узнав, что я "всего лишь" композитор, страшно удивился, о чем и написал в газету. А я, между прочим, в Майами и со сборной США тренировался. Во время гастролей во Флориде местные музыканты меня спросили, как бы мне хотелось отдохнуть. Конечно, вспомнил о водных лыжах. Один коллега всплеснул руками и сказал, что его друзья - чемпионы Америки. С ними и катался.

Майя Михайловна, внимательно слушавшая рассказ мужа, тут же прервала молчание:

- Все люди, впервые пытаясь прокатиться на водных лыжах, обязательно падают. А он встал и поехал. У Родиона Константиновича фантастическая координация! Однажды мы тли на рыбалку, и надо было, как по канату, пройти по тоненькому стволу лежащего дерева. Все упали, кроме Щедрина. Это природа.

Щедрин: - Поэтому ты, наверное, и вышла за меня замуж... А еще я сумасшедший рыбак - готов часами сидеть с удочками в любое время года. Как-то с Шурой Ройтберг, с которой были очень дружны (увы, она погибла при взрыве в переходе на Пушкинской площади), поехали на Измайловский рынок за сувенирами. В толпе потерялись. Когда снова нашли друг друга, Шура рассказала такую историю. На рынке к ней подошел незнакомец и спросил: "Вы только что были рядом с Родионом Щедриным?" Ответив: "Да", она ждала, что тот будет восхищаться каким-нибудь моим произведением. Однако мужчина с довольным лицом неожиданно заявил: "Да мы с ним зимой много раз рыбу вместе ловили".

ПАРИК СТАРОСТИНЫХ

- У такого любителя спорта, как вы, наверняка много знакомых спортсменов, не так ли?

Щедрин: - Мы с Майей Михайловной рьяные футбольные болельщики. Прекрасно помню времена, когда играли Бобров, Федотов, Гринин, Дементьев, Николаев, Соловьев, Бесков... Потом пришли другие поколения. Был знаком с Валентином Ивановым, Численко, Бесковым и его женой Лерой, тренером Александром Севидовым...

Плисецкая: - Дружили с братьями Старостиными, их сестрой Клавдией Петровной - женой бывшего тренера "Динамо" Виктора Ивановича Дубинина. Помню, однажды, когда только-только разрешили выезды за границу, один из братьев привез Клавдии Петровне первый в Москве женский парик. Она была безумно счастлива и всем о нем рассказывала. Я даже ее спрашивала: "Зачем вы каждому сообщаете, что это парик, а не ваши волосы?" Клавдия Петровна с улыбкой отвечала: "Просто хочется похвастаться". Мы с ней и ее мужем и на футбол вместе ездили - у нас был специальный пропуск на стадион для машины. Кстати, когда-то режиссер Николай Субботин снял о Щедрине фильм, в котором о Родионе Константиновиче и его музыке много хороших слов говорили Брумель, Харламов, Корбут...

Щедрин: - Правда, потом кто-то из спортсменов сказал, чтобы я не очень задирал нос - мол, этих звезд говорить о том, что Щедрин хороший композитор, научил режиссер. Но мне казалось, что ребята были искренними. Вы найдите еще какого-нибудь композитора, о музыке которого рассуждали бы с экрана спортивные звезды!

Плисецкая: - А помните, что на московской Олимпиаде чемпионов награждали под музыку Щедрина?

Щедрин: - Да, победителям играли мои фанфары. У меня сохранился даже пропуск участника Игр. Целая вечность прошла.

- А на спортивной площадке с кем-нибудь из чемпионов встречаться приходилось?

Щедрин: - В студенческие годы нередко бывал у родственников в подмосковной Тарасовке и, конечно, частенько заглядывал на спартаковский стадион. Помню, как-то с Сергеем Сальниковым побросали друг другу мяч, затем вместе жонглировали. Жаль, с Численко, которым всегда восхищался, на поле встречаться не приходилось. Он был человеком неразговорчивым. У нас, как всегда, власть талантливых людей травила. Ему приписывалась какая-то неприглядная история с болоньевыми плащами. А чего стоит страшная трагедия Стрельцова, у которого украли лучшие годы! Уже после тюрьмы - потяжелевший, облысевший - он с Ивановым такие игры выдавал... Никакому Роналдо не снилось.

А за игрой Боброва посчастливилось наблюдать совсем вблизи. Отец моего друга пианиста Сергея Доренского был фотокорреспондентом и иногда доставал нам пропуск, с которым можно было сидеть на стадионе "Динамо" за футбольными воротами. У меня для приличия был какой-то старый фотоаппарат, но я о нем во время игры быстро забывал. Видел, как Бобров - уже не в форме, с лишним весом - выходил во втором тайме и, несмотря ни на что, продирался сквозь защиту, забивал голы. Феноменально!

РОЗЫ ОТ МАТТЕУСА

- Майя Михайловна, среди поклонников вашего таланта было немало знаменитых футболистов. Платини вручил вам огромный букет цветов на сцене Большого театра. После того как в Буэнос-Айресе вы выступили по телевидению в защиту Марадоны, великий аргентинец прислал вам прямо в отель ваши любимые духи "Бандит". Ничего нового от Платини с Марадоной не слышно?

Плисецкая: - Платини стал большим боссом, и мы видим его теперь только по телевидению на стадионах в ложах для начальников. А Марадона... В Буэнос-Айрес уже давно не езжу, в моей любимой Аргентине сейчас неблагополучно.

Щедрин: - Марадона-то петь начал. Почему бы нет? Все поют без голоса - чем он хуже? Зато как играл в футбол! Правда, наблюдать за ним в последнее время было несколько печально - стал толще в три раза. Мы видели, как несколько лет назад он приезжал на прощальный матч Лотара Маттеуса. Кстати, со знаменитым немцем недавно познакомились - встретились на дне рождения наших друзей-мюнхенцев. Он как увидел Майю Михайловну, так сразу исчез минут на десять. Затем явился с огромным букетом цветов.

Плисецкая: - Роз было столько, что букет нельзя было удержать. Я, разумеется, подарила ему свою книгу.

Щедрин: - Помню, как Маттеус после своего прощального матча в Мюнхене обошел стадион, посылая болельщикам воздушные поцелуи. Это было трогательно. Когда знаменитых футболистов, которые доставили людям столько радости, провожают, готов хоть трое суток стоять и аплодировать им.

Вообще прожить всю жизнь лишь с футбольным мячом - страшное самоограничение. Да, мяч весом в четыреста с лишним граммов - это чудо-изобретение. Он скачет, прыгает, отвечает на твои движения, им можно жонглировать. Но все-таки посвятить ему всего себя... С другой стороны, спорт - изумительная вещь. Красив, героичен, динамичен, чистоплотен.

ШОСТАКОВИЧ ГРОЗИЛ НАМ ДИСКВАЛИФИКАЦИЕЙ

- А с кем из деятелей искусств чаще всего по спортивным делам общались?

Щедрин: - Великим болельщиком был Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Помню, летом 1964-го вместе проводили отпуск в Армении на Севане. Собрали две футбольные команды. Капитаном одной был я, другой - Арно Бабаджанян. А судил наши матчи Шостакович, который настолько любил футбол, что слушал даже радиорепортажи о матчах на армянском языке. Шум стадиона, азарт комментатора - вся эта футбольная акустика его очень привлекала. Но вернусь к нашим матчам на Севане. Рядом с футбольным полем был яблоневый сад. Когда сильно били, мяч попадал в деревья, и яблоки падали. Шостакович в этих случаях кричал: "Еще один такой удар, и обе команды будут дисквалифицированы!"

Плисецкая: - У нас была дружеская компания болельщиков - композиторы Бабаджанян, Левитин, Пахмутова, ее муж поэт Добронравов, кинорежиссер Оганесян. С ними ходили на стадион. Я всегда болела за ЦСКА, а Родион Константинович - за "Динамо".

Щедрин: - Мой любимейший учитель Яков Владимирович Флиер тоже болел за "Динамо" - не пропускал ни одного матча. Да мы и на хоккей нередко ходили. Очень дружили с Колей Озеровым. Чудный человек... Горжусь, что был в числе его близких друзей, которых он пригласил выступать в Лужниках в своем юбилейном концерте. Коля нам всегда доставал билеты на хоккей, знакомил с игроками. Ведя репортажи, частенько повторял: "В зале присутствует Майя Плисецкая, она любит и знает спорт". Все знаменитые серии с канадцами мы смотрели в Лужниках. Кстати, именно Коля привел в Большой театр когда-то Платини на спектакль Майи. Такие люди, как Озеров, - целая эпоха. А до него был еще Синявский...

Плисецкая: - Помню, все на стадионе кричат, волнуются. Синявский же совершенно спокойно изрекает: "Удар сильный, но неточный". И больше ничего. И всем абсолютно все понятно, не надо орать.

КОНФЕТКИ С ШУМАХЕРОМ

- А когда находитесь на Западе, на стадионы ходите?

Плисецкая: - В основном сидим у телевизора. Ни одной встречи чемпионата мира по футболу мы не пропустили. Смотрели игры в аэропортах, гостиницах. В Лондоне, помню, следили за одним матчем в ресторане.

Щедрин: - У нас был тогда деловой обед с менеджером. Согласились на встречу только при условии, что в ресторане будет телевизор. Еще помню, как в мае смотрели хоккей в Финляндии. Гостили у знаменитого композитора Олли Мустонена. А он болельщик отчаянный. Как-то показывали по телевизору матч чемпионата мира Финляндия - Россия. Во время игры позвонил его отец: "Знаю, что у тебя Плисецкая с Щедриным. Не подеретесь?" Мы не подрались. Кстати, тогда Россия выиграла, и Мустонен сильно расстроился.

- А за что любите спорт?

Щедрин: - За то же, за что и жизнь. Бесконечно уважаю спортсменов, а также балетных артистов и циркачей. То, что они делают, это честная работа в жизни, тут ни за что не спрячешься. Где-то можно полениться, чего-то не сделать, у них же, если дашь слабину, падаешь, разбиваешься, проигрываешь... А со спортивными амбициями, по-моему, вообще нужно родиться. Человек умирает, сердце разрывается, аорта вот-вот лопнет, а он все равно рвется вперед, чтобы быть первым.

Плисецкая: - Уважаю только то, что трудно. Выступать же на высоком уровне в любом виде спорта адски трудно. Вообще всех, кто делает свою работу хорошо, высокопрофессионально, а это обязательно достигается с помощью огромного труда. И, конечно, нужны талант, индивидуальность. Сколько народу малюет, а вот художников-то нет. Маляров же полно. Поэтому, наверное, до сих пор мой любимый художник - Рембрандт.

Щедрин: - А любимый гонщик - Шумахер. Майя Михайловна - большая его почитательница. Смотрим каждый день спортивные новости, и она всегда поражается: "Ну опять Михаэль выиграл!" Недавно один врач-немец, кстати, обладатель бронзовой олимпийской медали по плаванию, нам объяснил, что у Шумахера от природы так называемый опережающий эффект зрения. Отсюда и его фантастическая реакция на сумасшедшей скорости.

Плисецкая: - Когда в последний раз приезжала в Японию, где была председателем жюри на балетном конкурсе, Шумахер как раз выступал и в очередной раз победил. Михаэль всегда побеждает - он в своем деле гениальный.

Щедрин: - Когда идем мимо киоска, где продаются конфетки с его изображением, Майя мне частенько говорит: "Ну-ка, купи мне эти, с Шумахером".

ЗА СБОРНУЮ БЫЛО СТЫДНО

- Но все-таки вид спорта номер один - футбол...

Плисецкая: - Тогда - снова о Японии. На мировом чемпионате с нашей футбольной командой работала переводчица Йоко Фукахара. Знакома с ней уже 15 лет: она моя приятельница, помогает мне как импресарио в Японии, где я бывала уже 32 раза. Во время чемпионата попросила Йоко передать российским футболистам от меня и Родиона Константиновича привет, слова поддержки. Через какое-то время в очередном разговоре с ней поинтересовалась: "Ну, ты передала?" Она ответила: "Конечно. Ребята были очень удивлены". Жаль, наши слова им не помогли.

Щедрин: - Вообще мы на них сердиты. Чтобы не могли с Бельгией сделать ничью... Стыд и позор. Во времена Боброва или Численко наши футболисты умерли бы на поле, но своего добились. И в сборной нужны таланты, а не какие-то хоть и проливающие семь потов на тренировке, но среднеарифметические игроки. Одной старательности мало.

Конечно, такие люди, как Ривалдо, Роберто Карлос, Клозе, - это природная редкость. Без таких ярких личностей на поле скучно. Чтобы посмотреть Роналдо, куда угодно побегу. Я вообще верю в талант. Вот Майя Михайловна... Перелет 33 часа в Новую Зеландию. Выходит из самолета вся изломанная, невыспавшаяся, нетренированная. Но через несколько часов появляется на сцене, и все падают в обморок.

Плисецкая: - А теперь мне хочется задать вопрос. Собирается ли футбольное руководство что-то делать с судьями? То, что вытворяли на чемпионате с итальянцами, было ужасно. Игроки забивали чистые голы, но арбитры нагло их не засчитывали. Удивляюсь, что футболисты судью не убили...

БЕСПЛАТНО ТОЛЬКО ПТИЧКИ ПОЮТ

- Многие считают, что проблемы российского футбола в том, что у нас недостаточно квалифицированных тренеров. Что думаете по этому поводу? Вы ведь тоже постоянно общаетесь с "тренерами" - режиссерами, балетмейстерами, дирижерами.

Плисецкая: - Во всяком деле тренер важен. Далеко не последнее дело, как тебя научат, какую дадут школу. Например, учитель фортепиано говорит, что четвертый палец нужно положить именно так, а не иначе. Ученики по молодости и неопытности нередко думают: мол, какая ерунда, разве это имеет значение? Но это далеко не ерунда. То же самое в балете и, уверена, в спорте.

Знаете, никого не хочу обидеть, но, думаю, есть смысл приглашать из-за границы интересных хореографов, режиссеров, тренеров. Не побоялись же корейцы позвать к себе перед мировым чемпионатом голландца Хиддинка. И только выиграли от этого. Да, у нас есть свои специалисты. Но, может быть, и нам все-таки стоит попробовать пойти по такому же пути. Хотя бы для того, чтобы познакомиться с другой школой, с тренерами, исповедующими другие принципы. У нас десятки лет никого не пускали и в балет. Для танцовщиков это был большой урон. Мы варились в собственном соку. Когда впервые увидели Баланчина, глаза на лоб полезли. Уже потом, преодолевая адские барьеры, стала ездить к Бежару, к Пети. Их же к нам не пускали.

Щедрин: - Почему англичанам - родоначальникам футбола - не стыдно, чтобы их сборную тренировал швед Эрикссон? В России же все еще живучи советские традиции - мол, зачем нам чужой, это непатриотично, у нас свои есть.

Плисецкая: - Талантливым футболистам нужен не просто хороший, а изумительный тренер, который должен научить не только с мячом возиться, но и соображать. Школа есть школа. Потрясающий Роналдо, феномен Ривалдо, дивный Роберто Карлос тоже не родились все умея. Их научили. Хотя, конечно, нельзя не восхищаться бразильскими самородками. Помню, приехав в Рио-де-Жанейро, из-за смены часовых поясов не могла сомкнуть глаз. Из окна отеля видела, как 24 часа в сутки вся Копакабана играла в футбол. В три, четыре часа ночи все светилось, и народ гонял мяч! Дети, взрослые... В Италии все поют, а в Бразилии - играют в футбол.

Щедрин: - Нам, кстати, на мировом чемпионате поначалу понравился и немец Клозе. У него колоссальный прыжок. Майя Михайловна говорит, что как раз прыжок выработать и нельзя. Шаги, что-то еще - можно, но не прыжок. Он или есть, или его нет.

- Поэтому таланты надо беречь?

Плисецкая: - Я против тех явно советских мер, которые применялись к Сычеву. Все это напомнило мне наше прошлое. При советской власти считалось, что и артисту, и спортсмену, и художнику - всем нужно работать бесплатно. А, как говорил Шаляпин, бесплатно только птички поют. И все обязаны были бить себя кулаком в грудь, каяться, чувствовать себя рабами и виноватыми. Потом еще кто-то удивлялся, почему люди стали убегать. Да потому, что на Западе платят, потому, что там чудные условия. И не надо говорить, что те, кто уехал, не патриоты. Просто каждый человек хочет быть там, где ему не хуже, а лучше.

Щедрин: - Да и деньги решают не все. Столько мы слышали про наших орлов-хоккеистов, которые получают в Америке миллионы. Но на Олимпиаде они оказались какими-то тусклыми. Не было у них желания блеснуть так, чтобы спустя годы потомкам рассказывали про их финты, проходы, броски. И вновь вспоминаю Боброва, который мог накануне матча даже выпить, но выходил на площадку, и всем сразу становилось ясно, что он гений.

11 СЕНТЯБРЯ 2001-го МЫ БЫЛИ В НЕБЕ НАД ВАШИНГТОНОМ

- Так почему же все-таки спортивные успехи у нас сегодня не те, что прежде?

Щедрин: - В нашей стране ведь стало на 14 республик меньше. Раньше все-таки медали, которые завоевывали украинцы или, к примеру, армяне, шли в копилку Советского Союза... Вообще мне очень не нравится, что в последние годы жизнь чудовищно политизируется. Причем не только в нашей стране, но и во всем мире. И это перекинулось на спорт. Вот зимняя Олимпиада оставила много каких-то горьких впечатлений. То, что там происходило, очень настораживает. И эта возня вокруг допинга тоже чисто политическая игра.

Спортсмены, с которыми я дружен, знаком, утверждают, что на крупных турнирах все без исключения профессионалы применяют допинг. Вопрос только в том, кто, как и насколько быстро умеет выводить его из организма. В итоге идет соревнование врачей, медицинских технологий, машин, проверяющих наличие стимуляторов. Честно говоря, у меня это вызывает несколько брезгливое чувство. Чтобы избавиться от всей этой возни, допинг надо просто разрешить.

- ?!

Щедрин: - Увидите, к этому придут. Да, можно говорить о вреде допинга для здоровья. Но разве, преодолевая марафон, бегуны укрепляют организм? Все спортсмены чудовищно форсируют возможности своего тела, и это потом не может не сказаться на их здоровье. А что такое допинг? Вот мы пьем кофе, и он тоже стимулятор. Когда мне надо садиться за руль перед дальней дорогой, когда необходимо ночью работать, беру три чашки кофе. Так что, надо запретить кофе? У Бальзака вообще вся жизнь была на таком "допинге"... Студенты перед экзаменами литрами пьют крепкий чай, в деревнях люди для повышения возможностей организма используют отвары растений.

В общем, на крупнейших соревнованиях вся эта игра вокруг стимулирующих препаратов превращается в явную политику.

Плисецкая: - Вся жизнь теперь политика, куда от нее денешься? 11 сентября 2001 года как раз в то время, когда захваченные террористами самолеты врезались в дома, мы, вылетев из Мюнхена, подлетали к Вашингтону. Перед самой посадкой нас вдруг резко развернули, и мы стали снижаться. Родион Константинович, помню, еще сказал, что, наверное, какие-то технические неполадки. Но тут пилот объявил: "Америка атакована террористами". Слава Богу, нас благополучно посадили в Канаде, где мы четыре дня проторчали на военной базе и наблюдали, как солдаты три раза в день уплетают бифштекс.

Щедрин: - Когда в воздухе началась вся эта кутерьма, я еще сказал: "Разобьемся, наверное, что делать... Вдвоем не страшно".