Газета Спорт-Экспресс № 88 (3175) от 22 апреля 2003 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 1

МОЗГОВАЯ АТАКА Максима СОКОЛОВА

Увидеться с Максимом Соколовым, о беседе с которым думала давно, удалось только перед отлетом сборной на чемпионат мира. Я набрала номер гостиницы в Одинцове, где наша команда проводила тренировочный сбор, попросила соединить с его комнатой. И после музыкального проигрыша услышала:

- Это Максим. Кто говорит? Журналист? А знаете, сколько сейчас времени? (Было два часа дня. - И.В.) У меня здесь режим, мне сейчас спать надо!

Пока я лихорадочно соображала, что же ответить, Макс выпалил: "Ну как так можно!" И повесил трубку.

Сказать, что я была удивлена - значит, ничего не сказать. Я была просто ошарашена. Мне задним числом захотелось ответить, что у меня тоже свой режим, что в другое, кроме тихого часа, время застать кого-либо из сборной в гостинице очень сложно, что "можно" еще и не "так"...

Но, поостыв, вспомнила, что уж кто-кто, а Соколов всегда предельно корректен с журналистами. Среагировать так на безобидный звонок он мог только по одной причине: жуткой усталости. Поэтому вечером я сделала еще одну попытку.

После взаимных извинений Макс сказал:

- Понимаете, если я не посплю - это все, это просто невозможно! А в последнее время мне выспаться никак не удается.

И пригласил меня в Одинцово.

УСТАЛОСТЬ - КАТЕГОРИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ

- В принципе потребность поспать или хотя бы вздремнуть днем была у меня всегда, - рассказывает Максим. - А тем более сейчас, после столь напряженного сезона. Хочется заранее набраться сил, потому что в Финляндии делать это будет некогда. Много игр, все важные... Мне нужно подготовить себя к нелегкой работе.

Судя по тому, как Максим говорил о чемпионате мира, настраивался он на него самым серьезным образом. Но в то же время выглядел довольно уверенно, что внушило некий оптимизм. Однако о прогнозах я спрашивать не стала, зная, что большинство спортсменов делать их не любит, а Макс к тому же - человек, не чуждый суеверий.

- Максим, насколько вы устали от российского первенства?

- Когда играл в плей-офф, не чувствовал усталости, а теперь - да, какая-то тяжесть ощущается. Тем более что сейчас у нас очень интенсивная подготовка - по две тренировки в день. Надеюсь, в ближайшее время нагрузки снизятся и к чемпионату мира мы подойдем свежими.

- Согласны ли вы с утверждением одного заокеанского спортивного специалиста о том, что усталость - категория психологическая?

- Для вратаря - да. Потому что если голкипер устал физически, он может сыграть за счет головы. Если же устал психологически, эмоционально - это гораздо хуже.

- Вероятно, для вратаря большую роль играет интуиция. Усталость на ней как-то сказывается?

- Интуиция очень важна. Особенно если голкипер готов эмоционально и психологически. Интуиция повышается, и КПД за счет нее увеличивается процентов на 20. Поэтому, конечно, усталость здесь не помощник.

- Говорят, у Третьяка было уникальное для вратаря качество: если он пропускал шайбу, то тут же о ней забывал. А у вас как с этим?

- Такое качество вырабатывается со временем. Вспомнить о голе можно только после матча, и то ненадолго. А еще лучше посмотреть видеозапись, как его забивали, и проанализировать. Вообще-то не всегда получается забыть о пропущенной шайбе. Если бы получалось - игра была бы лучше. А я ведь далеко не совершенен.

УЧИТЬСЯ У САМОГО СЕБЯ

Уже давным-давно завоевавший всеобщее признание, Соколов считает, что на самом деле его переоценивают. Особенно в прессе. Он еще не играл так, как мог бы и как должен. Чтобы добиться того уровня, который его бы устроил, Максиму, по его словам, надо постоянно работать над собой. Впрочем, это нужно всем, но не у всех получается.

У Соколова есть главное: интерес к тому, что он делает. На каждой тренировке он учится. Внимательно, вдумчиво, но в основном - у себя самого. На собственных ошибках и наработках. Книг или фильмов, посвященных вратарскому искусству, не читает и не смотрит. Пробовал - не пошло. Но может с практической точки зрения оценить какой-нибудь матч с участием признанных асов. Например, Хабибулина.

Ну а мешает ему, в частности, такая черта характера. Иногда нужно принять быстрое и простое решение, а Макс начинает все усложнять. Не зря же говорят, что в спорте вредно быть слишком умным.

КЛЮШКОЙ - ПО IQ

Соколов встал в ворота случайно. Он начинал как полевой игрок и даже сейчас, когда играет в футбол или гандбол, то всегда в нападении. А в хоккейных воротах он оказался впервые, когда в детстве в Питере выступал за дворовый клуб. Однажды во время розыгрыша "Золотой шайбы" заболели оба их голкипера. Среди тех, кто захотел их заменить, был и Максим.

- Не знаю уж почему, но тренер выбрал меня, - смеется Соколов. - Мы выиграли те матчи, и когда поправились наши основные вратари, мне сказали, чтобы я тоже оставался. И еще один сезон я играл то голкипером, то нападающим. Иногда в середине второго или в третьем периоде переодевался и занимал место в воротах.

Вообще-то в детстве о профессиональной спортивной карьере Максим не думал. До определенного момента он демонстрировал рвение в учебе. Юного Соколова ждали и в математической, и в географической школах. И то и другое было ему очень интересно. По мнению Макса, и в логарифмах, и в изучении Земли более чем достаточно творчества, хотя не все это понимают.

В отрочестве у него, как и у любого подростка, начались всяческие метания, которые вылились, в частности, в массовые прогулы и другие неприглядные вещи.

- Вот отсюда поподробней, пожалуйста, - отреагировала я на эту фразу, заинтересовавшись "неприглядностью". Максим усмехнулся: лучше не надо.

Итак, уровень гормонов поднялся выше головы, и коэффициент интеллекта, он же IQ, стал в них тонуть. Контролировать метания и гормоны помогал спорт. Поэтому, видимо, он в итоге и победил. Хотя дилемма - быть спортсменом или кем-то еще - стояла перед Максимом лет до 20.

- И сейчас я чувствую, что мой уровень развития ниже, нежели тот, что был лет в 20 - 22, - говорит Соколов. - Подозреваю, что IQ стал гораздо ниже. Ни одного логарифма не решу!

САРОМАГА И КОРТАСАР

Не знаю, как там насчет логарифмов, но вслед за этим человек с "низким уровнем развития" поведал мне о своих литературных пристрастиях:

- Больше всего люблю американскую классику - Воннегут, Фолкнер, Фитцджеральд... Пару лет назад прочитал Сэлинджера - "Над пропастью во ржи". Очень тронуло. Считаю его великим писателем. Но перечитывать боюсь, потому что ощущения будут не такими яркими. Сейчас читаю Кена Кизи "Полет над гнездом кукушки". Недавно он, кстати, написал еще одну прелестную вещь - "Песнь моряка". А на чемпионат мира, скорее всего, возьму Стейнбека...

Если говорить о литературе вообще, то еще интересны испанцы, португальцы - Саромага, Коэлье и южноамериканцы - Кортасар, Маркес. О русских могу сказать, что, например, Достоевский для меня сложен. Никак не могу уловить его философию. Интересны мне Лесков, Гоголь, Чехов. Особенно Лесков - пытался показать русского человека с его грешной и разнузданной натурой, но живущего тем не менее в православии. Неоднозначное, сложное и противоречивое сочетание.

Скажу честно: разговор этот я поддержать толком не смогла. В какой-то момент мне даже показалось, что Макс просто пытается произвести впечатление, сыпя громкими именами. Мой вопрос на засыпку прозвучал так:

- Как вы думаете, почему южноамериканские авторы отличаются одним из самых необычных стилей? (Тот, кто читал, к примеру, "62. Модель для сборки" Кортасара, поймет, о чем речь. Некоторые мои знакомые неоднократно перечитывали эту вещь, и только с третьего раза понимали, что к чему. - И.В.) .

Максим сделал паузу, потом сказал:

- Они все в какой-то степени мистики. Почти все писатели у них отличаются неторопливым повествованием об обычных вещах вперемежку с мистическими. А ведь на самом деле рассказ-то об обыденном! И каким-то образом понимаешь, что эта обыденность и есть самое интересное в жизни, в существовании.

Через минуту мы уже развернули эту тему до невозможности, и, путаясь в словах и цепляясь за них, вывели-таки формулу необычности латиноамериканских писателей. Она получилась весьма громоздкой, захватывающей исторические и географические обстоятельства, взаимосвязь свободного пространства и неторопливости жизни с полетом мысли, эмоциональность, известный темперамент и еще много интересных вещей...

Потом мы все же остановились, решив, что сделать окончательный вывод все равно не можем, потому как для этого надо на время полностью абстрагироваться от хоккея и изучить мировую литературу вдоль и поперек, и спокойно вернулись с небес на землю.

Не знаю, как с IQ собеседника, но мой явно вырос за это время сразу на несколько показателей.

ХРИСТИАНСТВО, "ТАТУ" И AC/DC

Можно предположить, что Соколов хотя бы в силу своего возраста держится в стороне от основного состава нынешней, почти молодежной сборной. Но на самом деле если это и так, то лишь отчасти. Да, конечно, учитывая разницу, менеджеры и тренеры подходят к нему кое в чем иначе, чем к остальным. Например, на сборах селят в одноместном номере, тогда как большинство живет в двухместных. Но никакого отчуждения между ним и его молодыми коллегами и в помине нет. Сказать, что он стоит особняком от других, нельзя.

- У меня есть и молодежные интересы, - улыбаясь, говорит Макс. - Например, люблю в компьютерные игры играть, как многие наши ребята. Ну и музыка... Ее я тоже люблю.

- А что слушают в сборной?

- Молодые - в основном попсу, но мне ближе что-то посерьезней. Вот в "Авангарде", например, постоянно слушают тяжелую музыку - AC/DC, Rammstein... Для хоккеиста, думаю, это то что надо, отлично помогает подготовиться к матчу или к тренировке.

- Почему?

- Заводит, заставляет мобилизоваться, агрессию определенную вызывает. А все это - составляющие нужного настроя. Ну а легкая музыка - это особенность России вообще на данный момент. Сейчас, похоже, пропагандируется только она. Одинаковые с виду группы, одни и те же тексты, одни и те же ритмы...

- А как вы относитесь к группе "Тату", которая прогремела на весь мир? Это попса?

- Думаю, для 15 - 16-летних песни этой группы - нечто среднее между попсой и нормальной музыкой. Что-то типа переходного явления. Но и то - пока. А уже следующие диски могут стать слаще, под тех, кто любит что-нибудь полегче.

А еще и до и после матчей, чтобы восстановить душевное равновесие, Соколов ходит в церковь. Вопроса о том, нет ли противоречия между любовью к хард-року во всех его проявлениях и храмом, он не понял:

- Какое противоречие? Просто эта музыка - элемент подготовки к игре, попытка собрать все, что есть внутри, воедино, сконцентрироваться.

Потом, однако, признался, что, да, пожалуй, работа у него такая, что не особо соответствует церковным постулатам. И это его немного огорчает, потому что церковь для Макса - не дань моде, а то, к чему он шел не один год, анализируя себя, свое мироощущение.

- Но, думаю, у меня будет шанс стать настоящим христианином, когда закончу играть.

- А почему сейчас нельзя? Соблюдать 10 заповедей - разве это так трудно? - невинно спросила я, прекрасно зная, что для большинства это настолько нереально, что они даже и целью такой не задаются. Мне просто хотелось услышать, что скажет Соколов.

- Очень трудно. Практически невозможно. Очень много всяких моментов, - терпеливо объяснил Максим. - Да и не сказал бы, что я сильный в этом плане человек. Не могу справляться со своими эмоциями, отсюда всякие душевные вихляния. Но здесь очень много интимных вещей, не хотел бы о них говорить.

На том мы и закрыли тему, оставив многие вопросы без ответов.

РОКОВОЙ МУЖЧИНА

Время нашей беседы подходило к концу, о чем мне было ужасно жаль. Я чувствовала нечто большее, чем просто интерес журналиста. Макс почти полностью соответствовал моим личным представлениям о "роковом мужчине". Мне всегда казалось, что неброская внешность, отсутствие запоминающихся черт лица и ярких красок в общем облике подразумевает, что все самое важное у такого человека внутри. А это гораздо интересней.

Соколов соответствовал данному критерию на все сто. Это было во-первых. Он играл в жесткие мужские игры - что может быть привлекательнее для женщины? Это - во-вторых. В-третьих, он очень хорошо танцует. Убедилась в этом на прошлогоднем чествовании сборной, когда, набравшись смелости, я сама пригласила его на танец, и Максим галантно мне не отказал. В-четвертых, он помог мне разобраться в тонкостях южноамериканской прозы, чего до него сделать никому не удавалось! В-пятых... Короче, я поняла, что влюбиться в Соколова мне мешало только одно: Макс женат.

Как вы думаете, кем по специальности должна быть супруга такой сложной натуры, как Соколов? Только психологом! И его жена заканчивает учебу именно по этой специальности. А Макс на досуге почитывает ее учебники.

- Раньше у нас были некоторые трения, потому что я - сложная натура, она - сложная натура... Надо подстраиваться друг под друга, навстречу идти... Но сейчас ситуация стала предельно простой: есть ребенок, и его надо растить. (Сыну Максиму Максимовичу почти два года. - И.В.) . И есть я: мне надо помогать, чтобы я мог спокойно зарабатывать для семьи деньги. Видите, жизнь сама выстраивается так, как нужно человеку. Теперь практически никаких сложностей у нас нет.