Газета Спорт-Экспресс № 122 (3209) от 6 июня 2003 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

"ЗАТО РЕПОРТАЖ БУДЕТ ДОБРЫМ"

Котэ МАХАРАДЗЕ и Софико ЧИАУРЕЛИ. Их называли самой красивой парой Тбилиси. О них говорили: "Это такая любовь, что можно спички зажигать на расстоянии". С театральных подмостков, где встретились прославленный спортивный комментатор и актер Котэ Махарадзе и замечательная актриса Софико Чиаурели, любовь перенеслась и в жизнь. С тех пор они не расставались. Разлучила их только смерть батоно Котэ 19 декабря прошлого года.

Удивительное место. Попадая туда, словно прикасаешься к прошлому. Пикрис-гора. Гора раздумий. В начале минувшего века там обычно назначали свидания влюбленные. Среди них были родители Софико - Михаил Чиаурели и Верико Анджапаридзе. Прекрасный режиссер и великая грузинская актриса. На Горе раздумий он впервые ее поцеловал. И пообещал, что построит для нее на этом месте дом.

Обещание Михаил Чиаурели сдержал. В этом доме и появилась на свет Софико, которая по-прежнему там живет. После смерти родителей она решила открыть на первом этаже их музей. Со временем он превратился в Театр одного актера "Верико", создателем и художественным руководителем которого стал муж Софико Чиаурели - Котэ Махарадзе. "Наверное, я единственный человек, назвавший театр именем собственной тещи", - шутил Котэ Иванович...

Театр "Верико" - две комнаты, которые вечером превращаются в зрительный зал на полсотни человек, и маленькая сцена, где последние годы играл свои неповторимые моноспектакли Махарадзе.

В доме, перед входом в театр, крошечное кафе. На стенах картины, старые театральные афиши, фотографии. Котэ и Софико. В спектакле, на трибуне, за столом... И три снимка, сделанные, должно быть, с видеозаписи. В углу дата - 12 октября 2002 года. Роковой день, когда во время матча сборных Грузии и России на тбилисском стадионе "Локомотив" погас свет, а автобус с российскими футболистами болельщики забросали камнями. Несколько часов спустя у Махарадзе случился инсульт, оправиться от которого он так и не сумел. Ему было 76...

Но Софико говорит о нем как о живом.

СУДЬБА

- Софико Михайловна, вы помните, когда в первый раз увидели Котэ Махарадзе?

- Это было недавно, это было давно... Тбилиси город небольшой, да и людей искусства у нас не так уж много. Мы оба из актерского круга, работали в одном театре. Но не скажу, что раньше плотно общались. Котэ был старше меня на 11 лет, в молодости это существенная разница. А в 1972 году моя мать поставила в театре Марджанишвили спектакль "Уриэль Акоста". Я играла Юдифь, а Котэ - Акосту. С этого все и началось. Роман на сцене перешел и в обычную жизнь.

- Любопытно, какой была ваша первая реакция, когда узнали, что партнером по спектаклю станет Махарадзе?

- Мне было не важно, кто будет играть - он или другой. Никаких чувств тогда его фамилия не вызывала. А вот Котэ рассказывал, что влюбился в меня еще много лет назад, когда впервые увидел в спектакле греческого драматурга Перьялиса "Девочка с ленточкой".

- Вы уже были замужем, Котэ - женат. В такой ситуации, вероятно, не до романтики?

- В любви романтика присутствует всегда, особенно когда со стороны грозит какая-то опасность. Но, конечно, это не была дорога, усыпанная розами... Там все переплелось - и счастье, и трагедия. У меня были муж и дети. И у него - жена, дети. Тяжелое испытание для нас обоих. В России, знаю, отношение к разводам проще, криминала из этого не делают. В Грузии все иначе. У меня в жизни вообще было двое мужчин - первый муж (известный кинорежиссер Георгий Шенгелая. - Прим.А.К.) и Котэ. Больше для меня никого не существовало... А на нашу любовь с Котэ все смотрели скептически. Полагали, просто страсть, которая быстро пройдет. Но все оказалось серьезнее. Я верю - это была судьба.

- Чем он вас очаровал?

- Котэ - мужественный и в то же время мягкий. Интеллигентный, начитанный, с ним всегда было интересно. К тому же он умел заставить женщину поверить в то, что она царица мира и богиня. Мы прожили вместе 30 лет, но он никогда об этом не забывал. Галантный, предельно внимательный. Рядом с ним я до последнего его дня чувствовала себя Женщиной - именно так, с большой буквы. А как он ухаживал! Осыпал цветами, подарками. Был готов на все, чтобы завоевать мое сердце.

- В том числе и на сумасбродные поступки?

- Легко. Иногда в день своего спектакля в Тбилиси прилетал ко мне в Москву. Посидим часок-другой - и он обратно в аэропорт. Судьба хранила нас - в театр Котэ ни разу не опоздал. Мог он выкинуть и такой трюк. Уезжаю я на поезде из Тбилиси. Он провожает меня на вокзале, затем садится в машину либо покупает билет на самолет - и мчится в тот же город. Выхожу на перрон - а там уже Котэ с охапкой цветов!

У МИКРОФОНА

- Как вы до знакомства с ним относились к футболу?

- Никак. Разумеется, слышала такие фамилии, как Пайчадзе, Гогоберидзе, Месхи, Метревели, Хурцилава, но на стадион не ходила. По телевизору матчи тоже не смотрела. Зато потом так начала болеть, что не оторвешь от экрана. А уж когда наше "Динамо" в 81-м выиграло Кубок кубков - была от счастья на седьмом небе. Помню, завершилась трансляция, и в два часа ночи мы с подругой побежали на стадион "Динамо". Там уже собрался едва ли не весь Тбилиси - мужчины, женщины, дети. Один из болельщиков приволок откуда-то огромную бочку вина, которым всех угощал... Тем временем Котэ позвонил домой из Дюссельдорфа, где комментировал финал. А мама отвечает: "Софико нет - на стадион убежала". Котэ чуть с ума не сошел!.. Но в последние годы, честно говоря, я к футболу остыла. От тбилисского "Динамо", увы, осталось, по сути, одно название.

- Уже легендой стала история о том, как после финального свистка в Дюссельдорфе Махарадзе закричал в микрофон: "Ликует древняя столица Грузии!" Эта фраза обернулась в Москве для него крупными неприятностями.

- Да, в КГБ ему погрозили пальчиком... Рейс из Дюссельдорфа я встречала в тбилисском аэропорту. Уже вышли наши футболисты, тренеры, болельщики, а мужа моего все нет. Думаю, может, он напился и в самолете заснул? Поднимаюсь туда - пусто. И только позже я узнала причину его задержки в Москве. Около недели Котэ таскали по кабинетам на Лубянке, задавая вопросы типа: "Почему вы считаете, что ликует одна Грузия, а не весь Советский Союз?" В итоге некоторое время он был "невыездным". К счастью, в нем души не чаял тогдашний председатель Гостелерадио Лапин. Благодаря ему в 82-м Котэ отправили на чемпионат мира в Испанию.

Был также эпизод, когда он комментировал матч "Арарата" в еврокубках. Порой в репортаже проскальзывало: "Армяне забили гол", "армяне хорошо играют". Тотчас в наушниках раздавался голос из Москвы: "Это не армяне, а советские футболисты". "Конечно, - отвечал Котэ, - но ведь они армяне". "Нет, - в голосе появлялись металлические нотки, - это советские футболисты!"

- У Сергея Довлатова в записных книжках есть такая история: "В Союзе к чернокожим относятся любовно и бережно. Вспоминаю, как по телевидению демонстрировался боксерский матч. Негр, черный, как вакса, дрался с белокурым поляком. Комментатор деликатно пояснил: "Чернокожего боксера вы можете отличить по светло-голубой каемке на трусах..." Говорят, комментатор этот не кто иной, как Котэ Махарадзе?

- (Улыбается.) Да, было дело... На Олимпийских играх 1972 года в Мюнхене. Котэ всегда смеялся, вспоминая о том курьезе.

- Спортивных комментаторов много, но Махарадзе один. Как вам кажется, в чем был секрет его успеха?

- У Котэ были очень добрые репортажи. Конечно, он отчаянно болел за тбилисское "Динамо", но всегда сохранял объективность. В адрес других команд никогда не злословил. Однажды в самолете мы познакомились с Виктором Тихоновым. Он предложил Котэ комментировать хоккейные матчи. Котэ засмеялся и, кивнув на меня, сказал: "Да я разбираюсь в хоккее примерно так же, как Софико". "Ну и что, - серьезно ответил Тихонов. - Зато репортаж будет добрым"... Вот это его и отличало. Он вообще был невероятно добрым человеком - прямо до "идиотизма" по Достоевскому. В его лексиконе не существовало слова "нет". К нему часто приходили с различными просьбами - он никому не отказывал.

- Правда, что в переводе с грузинского Махарадзе означает "несущий радость"?

- Так и есть. Он полностью соответствовал своей фамилии. Его действительно многие любили. Я знала об этом, знала, что он популярен, и не только в Грузии... Но то, что ТАК Котэ любили, поняла лишь, когда его потеряла. В те дни получала удивительно теплые письма, телеграммы - совершенно от незнакомых людей из разных уголков нашей некогда необъятной страны. Одна телеграмма растрогала меня до слез: "Россия осиротела. Софико, держитесь. Мы с вами". Внизу подпись - "пенсионерка". Наверное, она отдала последние деньги, чтобы ее послать...

- А кто ваш любимый спортивный комментатор? Хотя ответ, думаю, очевиден...

- Да, представьте себе, Махарадзе... Очень любила я и Колю Озерова. Мы дружили семьями. Был еще у нас в Грузии великолепный комментатор и, кстати, тоже актер театра Руставели - Эроси Манджгаладзе. Пионер спортивного репортажа в Грузии. Любимец публики. К сожалению, Эроси рано ушел из жизни, и за пределами Грузии его мало знают.

- Как-то Махарадзе признался, что никогда не готовился к матчам - не шарил по справочникам и книгам, не вел записей. Не преувеличивал?

- Ни капельки. Котэ обладал уникальной памятью. Не голова - компьютер! Он без запинки мог назвать героев любой книжки, прочитанной даже полвека назад. Мгновенно запоминал номера телефонов. Знал даты рождения и имена сотен футболистов мира. Не говоря уже о том, что помнил, как зовут тещу запасного вратаря тбилисского "Динамо"...

- В зарубежных командировках вместе вам бывать доводилось?

- Редко. Однажды Котэ приготовил мне сюрприз. Это было как раз в 81-м перед ответным полуфиналом Кубка кубков с "Фейеноордом" в Роттердаме. В поездку отправлялась небольшая группа болельщиков, в которую он включил и меня. Причем все обставил настолько тихо, что я ни о чем не догадывалась. Вечером накануне вылета он пришел домой и небрежно говорит: "Софико, собирайся, завтра едем в Голландию". Я, конечно, не поверила. Но он показал билет, визу - все правда. Полетели. На стадионе я так болела за тбилисцев, так кричала, что все, кто сидел рядом, смотрели больше не на поле, а на меня.

- В комментаторскую кабину к Котэ не заглядывали?

- По ходу матча? Ни в коем случае. Понимала, что не смогу спокойно усидеть, не совладаю с эмоциями и все ему испорчу... Кстати, в той игре с "Фейеноордом" арбитр засуживал нашу команду настолько откровенно, что Котэ был просто взбешен. Никогда не видела его в таком гневе. Потом нам рассказали, что перед матчем судья получил в подарок от игроков роттердамского клуба огромный бриллиант... Не без его помощи голландцы тогда выиграли - 2:0, но от поражения по итогам двух встреч это их не спасло.

Еще вспоминаю, как в 86-м Котэ послали комментировать матчи чемпионата мира в Мексику. А меня пригласили в Москву на съемки фильма "Ищите женщину". Я поставила условие, что снять кино мы должны за месяц - пока Котэ в командировке. Режиссер был не в восторге, но согласился. И мы уложились в срок, сумев за этот период отснять две серии!

- Кто из футболистов обычно бывал в вашем доме?

- Из "Динамо" на протяжении многих лет мы дружили практически со всеми. Начиная от поколения Миши Месхи, Шота Яманидзе и заканчивая звездным "Динамо" начала 80-х. Котэ боготворил Кипиани. Это был, по-моему, любимый его игрок. Неподалеку Дато построил дом, но пожить там успел всего месяц... Котэ очень переживал его смерть. Да, никого уже не осталось - ни Яманидзе, ни Месхи, ни Метревели, ни Кипиани...

- С Блохиным, слышал, у вас дружеские отношения?

- Да, Олег приглашал нас в Киев на свой юбилей. Чудесный получился вечер. А когда он приезжал в Тбилиси, непременно заходил к нам. Частенько гостили у нас игроки "Арарата" - Андреасян, Иштоян, который нынче в Америку перебрался.

- Владимир Гуцаев рассказывал мне, что не видел тамады лучше Махарадзе.

- Да, в этом смысле в Грузии ему почти не было равных. Обожал застолья, шумные компании. Жить без этого не мог. "Нигде я не видел грузинский народ таким организованным, каким он бывает при умелом тамаде в хорошем застолье", - говорил Котэ.

ТЕАТР

- Комментатора Махарадзе знали все. Актера Махарадзе - гораздо хуже...

- Разумеется. Нельзя же сравнить миллионную телерадиоаудиторию с сотней зрителей, которые посещают театры... Котэ был прекрасный характерный актер. Ему лучше удавались именно такие роли. Он переиграл и классику, и современные пьесы. Шекспира, Шиллера, Фучека, Бернарда Шоу, Льва Толстого... В общей сложности - более 70 ролей. А на склоне лет создал уникальный театр одного актера. Делал моноспектакли о жизни известных общественных и политических деятелей Грузии, писателей, поэтов. Он был потрясающий рассказчик - как Ираклий Андроников, Эдвард Радзинский. Это Божий дар, которым обладал и Котэ. Он умел моментально увлечь зрителя. Его можно было слушать часами.

- Но начинал-то он с балета?

- Верно. В Тбилиси Котэ окончил хореографическое училище, танцевал в "Щелкунчике". Потом увидел на сцене Руставели великого Акакия Хорава, заболел драматическим театром и забросил балет.

- А в кино снимался?

- В отличие от театра, там он не состоялся. В нескольких фильмах играл самого себя - спортивного комментатора Котэ Махарадзе. А последняя его картина - роль Хичкока в украинском телесериале. Внешне они и впрямь чем-то похожи.

- На ваш взгляд, как актеру работа у микрофона ему не мешала?

- Наоборот, эти профессии помогали и дополняли друг друга. Телерепортажи добавили Котэ популярности, любви публики. Меньше ролей у него точно не стало. Я не признаю актеров, которым требуется уйма времени для того, чтобы войти в роль. Целый день готовятся, входят в образ... Настоящий талант перевоплощается, как только переступает порог сцены или съемочной площадки.

Да и вообще, посмотрите, кто из спортивных комментаторов остался в памяти классиками жанра? Николай Озеров. Потому что был актером! Котэ Махарадзе. Актер! И Вадим Синявский, хотя не выходил на сцену, внутри тоже был актером! Так что, убеждена, комментаторам необходимо такое образование. Прежде всего они должны изучать технику и культуру речи, чем не могут похвастать многие нынешние коллеги Котэ по микрофону.

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

- Почему в начале 90-х он решил закончить карьеру комментатора?

- Во-первых, годы уже брали свое. Много времени уходило на подготовку спектаклей, и он целиком переключился на свой театр. А во-вторых, у него просто пропал интерес к нашему футболу. Котэ умоляли вернуться. В Грузии искренне полагали: если репортаж ведет Махарадзе, это принесет удачу "Динамо" или сборной. И иногда он делал исключения. Году в 92-м тбилисским динамовцам предстоял дебют в еврокубках, и вся команда пришла к нам домой уговаривать Котэ. "Кто, как не вы, должен комментировать первую международную игру "Динамо" в истории суверенной Грузии?!" - сказали ребята. Котэ согласился... А один из его последних репортажей - весной 2000-го. Неожиданно пригласили на Украину провести встречу киевского "Динамо" с "Баварией" в Лиге чемпионов. За киевлян тогда выступали Каладзе с Деметрадзе. У Котэ перед матчем спросили, какой, мол, будет счет? "2:0 в пользу "Динамо", - не задумываясь ответил он, - а забьют два грузина". И все вышло в точности, как предсказывал Котэ!

- Софико Михайловна, расскажите про звонок Путина, который в разгар юбилейного вечера в Тбилиси поздравил Махарадзе с 75-летием?

- Все произошло как гром среди ясного неба. Котэ находился на сцене. В его честь читали стихотворение Галактиона Табидзе. И вдруг у меня в руках звонит мобильный телефон. Девушка из администрации президента России сообщает, что с Котэ хочет поговорить Владимир Владимирович. Я в легком замешательстве. Но все-таки набралась смелости и попросила: "Вы можете подождать минуты две? Стихотворение читают, сейчас закончат". Возражений, к счастью, не последовало... А после они поговорили. Это был очень трогательный момент. В зале стояла гробовая тишина. В тот вечер, к слову, его поздравили сразу три президента. Владимир Путин - устно. Леонид Кучма - письменно, а Эдуард Шеварднадзе - лично, вручив орден Чести.

- Как он чувствовал себя в последние годы?

- Неважно. В Лондоне перенес сложнейшую операцию по поводу аневризмы аорты. Ни в России, ни в Грузии делать ее не взялись. Все прошло благополучно, но постепенно здоровье ухудшалось. А потом было 12 октября и матч Грузия - Россия...

- Что сказал бы Котэ Махарадзе, узнай о победе сборной Грузии в переигровке?

- Он был бы счастлив, что наша сборная наконец-то выиграла и доставила радость болельщикам. Какой был праздник для несчастной маленькой страны! Поверьте, столько сияющих лиц я не видела в Грузии очень давно...

- Когда на душе становится особенно тяжело, что помогает вам не опускать руки?

- Наше общее дело с Котэ - строительство нового здания для театра. Землю по соседству уже купили, осталось найти людей, способных помочь материально. Раньше мы вдвоем ходили с протянутой рукой, теперь - я одна. Но, надеюсь, Господь нас не оставит.

...Порвав со спортивной журналистикой, Котэ Махарадзе сосредоточился на работе в театре. Преподавал в театральном институте, где основал кафедру авторского телевидения. Написал книгу "Репортаж без микрофона". Растил внуков и двух правнуков. Началась другая жизнь. Об этом он честно написал в своей книге: "Не утешаю себя по поводу морщин на лице известной фразой: это, мол, места, где раньше были улыбки. Пришла другая пора жизни, в которой тоже немало радостей, и надо жить, достойно извлекая эти радости из выделенного нам Всевышним такого короткого времени земного бытия..."

Однако без футбола ее все равно не представлял.