Газета Спорт-Экспресс № 239 (3326) от 24 октября 2003 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

Фридрих МАРЮТИН.Аккуратный питерский дедушка бредет не спеша по Василъевскому своему острову - и никто не смотрит ему вслед. Никто не окликнет. Не подбежит за автографом. А дедушка тот мог бы рассказать, кабы спросили, про величайший матч с югославами на Олимпиаде 52-го, который сборная СССР проигрывала 1:5, но счет волшебно уравняла. Он тот матч отыграл с первой до последней минуты. И помнит все, как сейчас.

САМОЛЕТ ОТ СТАЛИНА

МАРЮТИН Фридрих Михайлович

Родился 7 октября 1924 года. Заслуженный мастер спорта. Нападающий. Выступал за команды "Зенит" Калининград Моск. обл., "Калининец" Свердловск, "Зенит", "Авангард" (позже "Адмиралтеец"), оба - Ленинград. В чемпионатах СССР провел 216 матчей, забил 47 голов. Участник Олимпийских игр-1952. Тренер "Адмиралтейца", "Зенита", главный тренер СКА Ленинград, старший тренер клубных команд ЛОМО, СК "Комсомолец", школы "Зенита", все - Ленинград.

О многом может рассказать дедушка с Васильевского. Может достать из ящика альбом с пожелтевшими карточками. Открыть наугад. Достать одну, с истрепанными краями: "Вот - я. А это товарищ Мао, узнаешь? Здороваемся..."

Может рассказать о том, как забивал три мяча "Спартаку" - кто в истории "Зенита" то достижение повторит? Или о том, как на ленинградском аэродроме дожидался его специально присланный Василием Сталиным самолет - только играй, только в ВВС... Рассказывать готов даже с удаленной гортанью. Четыре часа - внятным шепотом. Такого интервью у меня еще не было.

А как утомится Фридрих Михалыч, так достанет "Беломор": "Горло надо прочистить, говорить трудно..." Затягивается крепко. К великому неудовольствию жены.

...Он идет по Васильевскому острову. До булочной. Не спеша. Никто не смотрит вслед.

ПАРТИЙНЫЕ КРЕСТИНЫ

- Знаете, почему я Фридрих? Это история! Отец мой работал в астраханском пароходстве, матери вот-вот рожать - и оказались они на судне Астрахань - Баку. На обратном пути у нее роды, и вся корабельная партячейка имя мне взялась придумывать. Путем голосования.

- Варианты?

- Карл Маркс. Фридрих Энгельс. Владимир Ленин. Так что мог я и Карлом стать. Но решили - Фридрихом... В Астрахань приплыли - записали.

- А потом Фридрих Марютин стал игроком "Зенита"...

- Ой! Так и это целая история! Вам интересно?

- Очень.

- Во время войны мы в Подлипках жили. Спортивный такой поселочек... Потом эвакуировались в Свердловск. Где и начал я работать токарем. Всю войну у станка - только сейчас медаль дали, раньше документы по архивам найти не могли... Поступил в ФЗУ, а там секция футбольная рядом. Меня товарищ по цеху в "Уралмаш" сосватал. А в 45-м приказ министра Устинова выходит: набрать пополнение для ленинградской команды "Зенит". Которая только-только Кубок выиграла... Набирают ребят, отправляют во Фрунзе. "Фридрих, поехали с нами?" - "Куда ж ехать, я учусь!" - "Поехали, все оплачено..." Команд семь-восемь во Фрунзе собрались - и все "Зениты". Ижевск, Таганрог. ..

- Майку вам выдали.

- Тогда не выдавали. Отыграл - возвращаешь... Между собой "Зениты" играют, а "Зенит" главный на трибуне сидит. Просматривает. Сам Михал Палыч Бутусов отбирал.

- Интересный персонаж.

- Интересный-то интересный, да только меня не признавал как футболиста. Любил здоровых, вроде себя. Сами ребята ленинградские уговорили его меня взять. Им-то, видно, я приглянулся. Еще приятеля моего, Ковалева, забрали.

КОМНАТУШКА ДЛЯ ДУБЛЯ

- И доехали вы до Ленинграда.

- Да. Тогда только-только дубль возродили. От города, конечно, странное впечатление - вроде красота, но от блокады еще не отошел. Плоховато жили. Первое время тяжело было - живешь один, даже не одет... Человек восемнадцать в одной комнатке. Гостиница "Северная" на площади Восстания - представляете?

- Площадь - представляю. Но восемнадцать человек...

- Весь дубль - в одной комнатушке! И вот за этот дубль отбегал я целый год - на запасном поле "Динамо" играли... А Ковалева, приятеля моего, сразу в основной поставили. Забивать начал, пошло дело, парень загляденье - да только оккупацию пережил... И на этой почве мания преследования у него возникла. Вася Фалин рассказывал: садятся за стол, так Ковалев вниз сначала смотрит: никто не спрятался? Не подслушивает? А игрок был хороший. Высокий, мощный, ударище - ему только подкручивай...

- Деньги-то тогда платили?

- Ох, мало... В дубле - 1100, в основе 1200 - 1400 рублей. Но тем-то еще со сбора платили, а нам - какой сбор? С Бутусовым один на один не поговоришь, к себе не подпускал. Мужик-то жесткий был, непростой... Ка-а-к, бывало, голос поднимет! А сезон "Зенит" прошел плохо. Ехать в Финляндию - меня с собой не берут... Январь 47-го - Бутусова снимают. Приходят на его место Таланов с Люкшиновым. Люкшинову, кстати, сейчас лет девяносто, еле ходит, а все лекции читает в институте... Поехали на сбор в Гудауты. Грязь месить. Рядом Сочи, рядом Леселидзе, база ЦДКА в Сухуми - есть с кем играть... И начали меня наигрывать в основном составе. Правым полусредним.

- Кстати, против кого в жизни сложнее всего игралось?

- Это как сказать. Кто-то меня бил, а кто-то играл... Вот Гагуа из тбилисского "Динамо" только бил. Где мяч, где ноги - не разбирал. Страшный человек... Горохов тоже бил, хотя в жизни мы дружили. Я, говорит, тоже есть хочу... А самую страшную травму той поры я как зритель видел. Играло ленинградское "Динамо" с "Торпедо". Алов, будущий судья, сломал Севидова Сашку. Ой, ка-а-к неприятно было, ужас... Прямой ногой в колено ему пошел, все разворотил. А игрок-то Севидов был в нашем поколении один из первых - красавец, умница!

- И заиграли вы в основном составе...

- Сначала в Гудауты на сбор приехала подлипкинская наша команда. Меня увидели: "Хорош годами в дубле чесаться, давай к нам!" Им как раз класс "Б" дали. "Квартиру тебе дадим, родителей перевезешь..." Если, отвечаю, на этом сборе не заиграю, еду с вами. А документы мои "Зенит" потом как-нибудь вышлет. Но пошло, пошло - заиграл... Остался.

- И теперь вспоминаете - как играли, как забивали...

- Вспоминаю. Например, как первые игры чемпионата как-то играли в Тбилиси. По календарю нам "Динамо" выпало, "Спартак"... И привезли мы оттуда восемь очков из восьми - кто от Ленинграда такого ждал? Москва о нас заговорила. Леонид Иванов, конечно, молодец. Хорошо отстоял. Помню, как у "Спартака" то ли 5:2, то ли 5:3 выиграли. Я три мяча забил. Недавно "Зенит" со "Спартаком" играл - так про мой рекорд вспомнили. Заметку написали, "хет-триком" назвали - раньше и слов-то таких не знали...

- Сальников тогда в "Спартаке" играл?

- А как же! Хороший был мужчина, большой мой приятель...

- Так он все-таки сын Старостина, как думаете?

- История умалчивает. Но одно лицо - это точно. Кстати, Сальникова в Ленинград присылали - меня в "Спартак" перетягивать...

- Звала вас Москва?

- Звала. С "Торпедо" дело пошло. Уезжали мы со сбора, в Москве пересадка - и кого-то Маслов за мной на вокзал прислал. В одной футболке да брюках лыжных повезли к Виктору Александровичу домой. Уговаривать-то тот умел... Как сейчас помню, мебель у него на квартире черная. Не помню уж, что обещали, но отделался я. "Подумаю. Еще не решил..."

- Не лежала душа?

- Лежала! Особенно, когда из "Зенита" меня погнали. Вот тогда-то все вспомнилось. Жена у меня блокадница, говорила все - здесь лучше, здесь свое, родное... С "Торпедо" быстро все заглохло. Уж потом из "Спартака" Сережу Сальникова прислали: "Поехали со мной, сам посмотришь - что, как..." Жена с сыном нюни распустили - но я все равно поехал. Трое нас друзей было - я, Сальников да Коля Смирнов... Коля меня и уговорил. Своими, говорит, глазами увидишь. В Москве Сальников сразу: "В "Метрополь"!" - "Да брось..." - "Нет, в "Метрополь"!" Славно посидели. Хоть Сережа и мало выпивал. "Спартак" мне тогда только комнату обещал организовать. А что мне комнату на комнату менять? Да и дома у меня плач стоит, не хотят никакую Москву! А потом за мной приехали от Сталина...

ТОВАРИЩ СТАЛИН

Как вспомнишь, так вздрогнешь... Команда ВВС создавалась. Прислали администратора, бывшего футболиста из ЦДКА. Жена снова: "Не поеду, не поеду..." А тот свое: "Самолет ждет, полетели!"

- Специально за вами прислали?

- Да! Василий Сталин прислал! Вдвоем мы с этим администратором летели. Я-то было в отказ: "Не хочу в Москву, был уже..." - "Сталин меня задавит, сказал - приказ, привезти Марютина!" А ночь на дворе - и полетели... Я - как арестованный.

- Зря не перешли в ВВС. За два года майором стали бы.

- Да дело-то не в этом! Прилетаем. Наутро меня в штаб ВВС, к Сталину. Поговорили с Василием Иосифовичем. "Везите, - говорит, - его ко мне домой..." А я все присматривался - похож, не похож?

- И как?

- Малость прической похож. Худощавый. Чуть с рябинкой. Рыжеватый. А живой какой! Привезли меня в резиденцию недалеко от Садового кольца, народу там - пропасть. Что мне после не понравилось - одна его выходка... Приехал Сталин, со второго этажа спускается женщина молоденькая. Может, жена, может, еще кто... Что-то ему говорит, а он ее в три этажа матюками! Испугалась... А тот со мной разговаривать начинает. "За нас будешь играть. Видел, какие я ребятам коттеджи отстроил?" А мне по дороге показывали домишки двухэтажные. "Каждый - на две семьи. Здесь будешь жить. Пиши заявление". - "Так все равно Ленинград не отпустит". - "Ко мне отпустит!" Я перепугался, написал. Берет Василий мое заявление: "Сиди здесь, жди. Я в Комитет поехал!" Принесли ему на дорожку рюмку водки, он ее - хлоп! Закусил и поехал. Своим бросил на ходу: "Марютина накормить, напоить, уложить в бильярдной..." Я на какое-то время один остался, дай-ка, думаю, посмотрю, что за занавеской. Глянул - а там собаки лежат возле телефонов. Овчарка и боксер. А собаки для меня - хуже медведя! С малолетства страшно боюсь! Хоть бы, думаю, кто пришел, со мной посидел...

- С вами Сталин не выпивал?

- Перед Комитетом наливает две рюмки: "Давай!" Не пью, отвечаю. "А с Сальниковым кто в "Метрополе" сидел?" Откуда узнал?! Пришлось выпить... Из ЦК приезжает - злющий! Этот, говорит, Косой мне все дело испортил. А Косой - знаете, кто?

- Кто?

- Устинов. Министр тяжелого машиностроения. Боялся Василий Устинова, тот с отцом, Иосифом, в близких был... Устинов как про меня услышал: "Из Ленинграда ни одного не отдам!" Пошумел Василий, а я думаю: открыли б мне дверь, уйти-то отсюда. Как я убежал, как до вокзала добрался... А в "Зените" и знать не знали, что я куда-то ездил. Вернулся, думаю: никуда больше не поеду. Пропади пропадом. А игроков тогда в ВВС собрали хороших.

ТРАВМА

- Из "Зенита" не уходил - меня "ушли". 54-й год. Я в прекрасной форме, завтра готовлюсь 30 лет отметить... На стадионе Кирова играем на Кубок с какой-то командой класса "Б"... Наверное, не нарочно парень меня сломал. Я и не видел его! Стою на одной ноге, другой мяч принимаю - а тот сбоку набежал и на опорной ноге меня развернул. Страшно взглянуть было! Все полетело - и мениск, и крестообразная... Жена на поле выбежала, помогла на носилки уложить. А у нее отец в травматологическом институте работал. Привезли к нему, надо, говорят, госпитализировать. Ни за что, отвечаю, поеду домой.

- Сразу поняли, что с футболом закончили?

- Нет. До последнего верил. Торжества назавтра отменили, дома лежу. А следующую ночь уже не спал. Обратно - в институт. Езжай, говорят, в Пятигорск, на грязи... Там вроде окреп. А со стороны "Зенита" никакого внимания! Абсолютно!

- Забыли тут же?

- Забыли. Сломали и сломали, кувыркайся сам. И начал я тренироваться самостоятельно. Жил на Суворовском, бегал кроссы по Мыкинской улице. Длинной-длинной. Чувствую - не то... Поехал с "Зенитом" на сборы в Ялту. Уже там мениск у меня выскочил, и прямо со сбора меня с палочкой отправили. Нога не разгибалась. Позвонили, устроили в Москву. На Петровке оперировал меня самый тогда знаменитый профессор Ланге. А я все видел - под местным наркозом делали... От крестообразной, говорит, "ни начала, ни конца". Вообще порвалась! "Боковые тебе ушьем, будешь нормально ходить..." Жене сказали: с большим спортом покончено. Но я не сдавался. Футбол - это жизнь моя! В Чехословакию "Зенит" поехал - меня не взяли. Вазочку привезли, вроде как на тридцатилетие. Вон, стоит... Зато в Китай поехал. Отдельная история.

ТОВАРИЩ МАО

- Два наколенника надевал, и подпускали меня во всех играх. Всех мы там чесали, две ничьи только. Но китайцы молодцы, с дальним прицелом работали: куда мы едем, туда и их молодежная сборная. В одном матче Мао Цзэдуна ждут, уж играть пора - нет его. Начали. Тут референты набежали: "Товарищ Мао приехал, хочет на поле выйти. Вы постройтесь, он подойдет..."Ладно, выстроились. А я по росточку-то последний, встал с краю. И Люкшинов, тренер, тоже пристроился. А народу - битком, не пройти! Мао Цзэдун со свитой смотрит - с этой стороны не подойти. Так он с другой, где я стоял - и ко мне подходит, руку жмет! Ребята потом газеты китайские приносят - я везде на первой полосе. Потом уж с Китаем поссорились, так мы эту карточку не показывали никому. Боялись.

- Чем удивил Китай?

- Чистотой и порядком. Еще кормежкой. Все вкусно, а потом подходит кто-то: "А знаете, что это было? Вон из того озера - черви..." Один наш привстал: "А я не ел! Не ел!" Ладно, думаю, все ели, что уж тут... Прямо с жаровни хватали. Дали каждому по 200 юаней, мне на сапожки жене да на свитерок хватило, а Миша Родин тут же пальто кожаное взял. Все 200 разом ухнул. Месяц мы в этом Китае просидели - чуть выть не начали. 36 часов лететь.

УХОД

- Я на тренировку уехал, жена дома одна - вдруг звонок. Председатель областного совета "Зенит", такой Шумейко, шишка на ровном месте. "Передай Фридриху, пусть завтра на тренировку не идет. А идет на завод "Большевик" у Левина-Когана стажироваться. Там школу организовали". Такую ей миссию доверили - меня из большого футбола проводить.

- Тренером отправили?

- Кем возьмут! И ни копейки не дали! Подло поступили... А у нас ребенок, сбережений всего-ничего - знать бы, что так сложится, где-то и поприжались бы... Алов тогда в "Зенит" тренером пришел и начал от всех, с кем сам играл, освобождаться. Меня выгнал, Леню Иванова.

- Представляю растерянность.

- Ужас! Черная полоса года полтора длилась.

- И чем занимались?

- В торговлю ушел, мотоциклами торговал, но долго там не протянул. Машину обещали быстро сделать, а жена перепугалась, говорит: не надо нам никакой машины... А в 57-м прихожу домой - Таланов сидит. Бывший тренер "Зенита". Ко мне сказочно относился, очень уважал. Знаю, говорит, беда пришла. "Да, Иван Михалыч..." - "На заводе "Адмиралтеец" вот-вот команду организуют, туда тебя пристрою!" И пристроил - играющим тренером. Да задним числом оформили, чтоб я тысячи три подъемных получил. Громадные для меня тогда деньжищи.

- И до чего доигрались?

- До высшей лиги, класса "А" - как пошли "Адмиралтейцем" всех обыгрывать! Пульку выиграли, вышли в высшую, уж там последнее место заняли, снова в пульку, опять выиграли - вернулись... Весь Союз над нашими перепадами смеялся. Хороший мужик у нас директором завода был, Хлопотнов. Футбол не понимал, но любил страшно... А как второй раз мы до высшей добрались, разогнали "Адмиралтеец". Половина игроков в "Зенит" ушла, половина в "Динамо".

- И против "Зенита" за "Адмиралтеец" играли?

- А как же! Им-то, правда, мы проигрывали. Фотография осталась - мы с Сашей Ивановым, два капитана, руки пожимаем. .. Зато Киев 5:1 обыграли!

ОЛИМПИАДА

- 52-й мы с вами пропустили. Звездный час.

- В Москве нас перед Олимпиадой собирали со всего Союза. На пять составов хватило бы. Потом на Кавказ поехали, в Тбилиси контрольный матч играем, я ногу слабовато поставил - и повредил. Отправили меня домой. И забыл я думать об этой Олимпиаде...

- Во время сбора с кем-то подружились?

- С Хомичем. В одной комнате жили, я все удивлялся - до чего человек на фотографии помешан. Но особенно с молодыми я сошелся. А Боброва, кстати, с нами не было. Не брали. Потом только подключили. Я вылечился, начал играть, тут телеграмма: "Срочно в Москву!" Сыграл с румынами какими-то товарищеский матч, смотрят на меня: вроде здоровый... А тренировал нас Аркадьев. Якушина не было.

- Над Аркадьевым посмеивались многие.

- Пусть посмеивались - умнейший человек! Эрудированный. К каждому игроку знал, как подойти... Сроду не ругнется. Лемешев Константин Иванович у нас в "Зените" работал - такой же. Они и дружили, кстати. Аркадьев подойдет, бывало, и тихонечко: "А тебе бы надо побегать..." И так совестно становится - не передать. А "лейтенанты"-то у него какие были! Все горлохваты, а он спокойно с ними разговаривал. Утром ли, днем - упражнения новые придумывает. Но к Олимпиаде ближе беда какая-то приключилась - подключили к сборной Якушина. Непримиримого его врага по футбольной части. Как в жизни они ладили, не знаю... Говорили тогда, будто Берия настоял. Сразу грузины в сборной появились. Много грузин. Перед самой Олимпиадой.

- Якушин грузин любил...

- Он "любил"... Берия любил! А с ним разве поспоришь?

- А вы Берию видели?

- Живьем ни разу. И хорошо, что не видел... Потом приезжали ко мне фильм снимать документальный, рассказали: дескать, после Олимпиады всех нас сослать должны были. Только Василий Сталин отстоял.

- С Якушиным ладили?

- Не имел я с ним контакта. Перед самым отъездом на Олимпиаду иду, с ребятами здороваюсь, и он стоит. Меня увидел: "Что ты приехал в эту сборную? Пойдем к нам, в "Динамо" московское!" Как-то между прочим. "Спасибо..." - отвечаю. Больше не общались.

- С вас "заслуженного", как с других, потом не сняли?

- А я тогда просто "мастером" был. В 49-м присвоили, я сразу в "33 лучших" входить стал. Пока играл, всегда входил. Кто первым номером на своей позиции идет, тому три тысячи доплачивают. Второму две с половиной, третьему две тысячи. Я в основном две получал. Редко под вторым номером шел, а первым ни разу.. Первым на моем месте Николаев часто был. Хороший мужик. А балагур какой! Жив-здоров он сейчас?

- Вроде бы.

- Дай бог... А "заслуженного" мне в 54-м дали. Я и не ожидал. Приходит Мошкаркин на тренировку, перед командой зачитывает. "Будешь в Москве, зайдешь в Комитет, получишь значок и билет..." Я много международных матчей сыграл, постоянно лучшим игроком там признавали, а в Комитете все это, видно, считали. Вот и присвоили.

ГЕРОЙСКАЯ НИЧЬЯ

- Вы в Ленинграде были знаменитым человеком?

- Любили меня. Пусть старая скажет... Жена, любили меня? Старшее поколение и сейчас помнит. Мало их, но помнят. Но я же общаться-то не могу, у меня удаление гортани! Вот курить начал года четыре как, а жена ругается, сил нет. Была отрада, сто грамм на ночь пропустишь после футбола - да теперь врачи запретили. После операции на глазах. Пока швы не снимут - ни-ни. До декабря. Игроком-то сигарету не знал. Очень футбол любил! И не любил проигрывать. Весь выкладывался.

- Мы про Хельсинки 52-го не договорили. Там действительно была Олимпийская деревня за колючей проволокой?

- Да не-е-т... Но деревня была, где жили только команды из соцлагеря. Поляна ужасная, на ней и футболисты занимались, и ядрометатели, и копье. А остальные поляны - идеальные! В город мы особо не выходили, пока не вывезли нас в Котку. Портовый городок. Там болгар 2:1 обыграли - да только я с лавки тот матч смотрел... Весь состав перекроили: Иванов в воротах, Тенягин из ленинградского "Динамо", Бобров, Бесков... Даже не знаю, кто определял Костю Бескова на мое место, левого полусреднего. А замен в то время не было.

- Неуютно было?

- Ох, неуютно! С югославами хорошо хоть Ильин на своем месте играл. 5:5, а на переигровку меня не поставили. Даже не сказали - плохо сыграл, хорошо...

- Первый матч с югославами - памятный.

- А почему же все молчат-то? Может, югославы помнят - а наши забыли! Начинают все с Олимпиады 56-го, когда выиграли! О нас и не вспоминают, будто не было. Скажите хоть - "да, проиграли..." Плохо играли. На переигровке новые пертурбации - Чкаусели вышел, грузин. Его и на сборе-то, по-моему, не было. Хороший парень, но больно молодой. Я на скамейке сидел, смотрю: Чкаусели на первых же минутах ка-а-к по флангу прошел, отличную передачу сделал! И все. Встал на бровке. Скамейка близко, грузины ему кричат: "Давай, беги!" - а тот в ответ: "Не могу, трясет меня..." И играли 10 человек. Бобров забивает, 1:0 ведем - и приключается нелепица. У югославов два форварда выдвинуты, одного наши потеряли - 1:1. Следом атака на наши ворота, Башашкин один стоит - не знаю, что подумал, да только рукой подыграл. 1:2 проигрываем. А третьим голом нас Чайковски добил, хороший полузащитник. Издали ударил. Проиграли мы...

- Зато первую ничью героически вырвали.

- К перерыву 1:4 проигрывали. Приходим в раздевалку, начальство трясется - нагоняй предвкушает... Аркадьев - тот больше нас успокаивал. Это, говорит, игра - за 45 минут больших дел можно сотворить. На второй тайм только вышли - пятый гол получаем... 1:5! Полчаса до конца остается! Откуда у нас силы взялись?

- Откуда?

- Да мне бы кто объяснил! Пошли, пошли, пошли... А особенно мне последний мяч запомнился. Трофимов, по-моему, угловой подавал, а Сашка Петров, полузащитник из ЦДКА, мне кричит: "Ты ростом маленький, отойди - я на твое место!" И головой забивает - 5:5! А в дополнительное и вовсе обыгрывать их должны были. Трофимов сместился влево, прострелил... Николаев во вратаря попал. А мы все в югославскую штрафную полезли. Дожимать. Бесков еще, кажется, в штангу попал - но это вы в Москве у Кости самого спросите...

- Югославы-то хороши были?

- Да-а!.. Хорошая команда! Переигровка мне потом не один месяц снилась. Не дали нам Олимпиаду досмотреть, первым поездом домой отправили. А предчувствия страшно нехорошие были - тогда же, какую газету ни откроешь, одни карикатуры на Тито. С топором. Сразу же узнали, что ЦДКА из календаря вычеркнули, в Калинин отправили. Ныркова туда - а он защитник хороший был.

- Трофимов мне рассказывал, что "Динамо" в те годы поинтереснее ЦДКА играло...

- Обе команды хороши! С ЦДКА играем, после матча ребята подходят: "Как у вас "Динамо" играло?" И те тоже спрашивали. Что знаем - рассказываем... А лучший игрок в нашем поколении - Федотов. Сильнее Боброва. Я же Григория Иваныча еще до войны видел, ЦДКА в Подлипки к нам приезжал. У каждого поколения свой Пека Дементьев был - вот он величина колоссальная! Николаев в ЦДКА - рабочая лошадка. Девяносто минут бегает! Левин-Коган хорошо его держал, и то говорил: сделаю подкат, смотрю, а тот уже на другом конце поля. Гринин - экстра-класса игрок. Но самая умница - Ваня Кочетков. Одно время нападающим был, перевели его в защиту, но какая умница! А в "Динамо"? Трофимов - своеобразнейший человек! Про Гарринчу у нас говорят: а почему про Васю молчат? Уходил как змея, что с мячом делал! Бесков Костя - хороший игрок. Очень хороший. Но работал на команду, а Трофимов - тот сам собой.

- Кстати, это правда, что на игре с югославами сидела сборная Венгрии и болела за наших?

- Точно! Как я забыл? Венгры страшно хотели сыграть с нами в финале. И обыграть! В товарищеских-то играх мы их чесали... А венгры-то покрепче югославов были. В самом расцвете. Англичан разодрали. Пушкаш, Кочиш, Хидегкути...

- О чем-то в жизни жалеете?

- Что не уехал в Москву. Когда из "Зенита" шуганули, сразу подумал: ох, зря... А потом ночным сторожем работал на базе "Зенита" в Удельной. Оттуда на пенсию и ушел.

- Знали в "Зените", кто их сторожит?

- Знали. Как раз в 84-м чемпионами стали, в ресторане отмечают - так Садырин поднялся: "Эта победа - подарок к вашему 60-летию, Фридрих Михалыч!" А сейчас Миша Бирюков, сосед мой, иногда подвозит с "Петровского". Самому-то мне уже сложно...