Газета Спорт-Экспресс № 114 (3492) от 25 мая 2004 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

БРАТЬЯ КЛИЧКО: НА ВЕРШИНЕ И У ПОДНОЖИЯ

Глядя на братьев Кличко, трудно сказать, что один из них сейчас переживает высочайший взлет в своей карьере, а второй, наоборот, самый критический момент. Они - единая команда, поэтому Виталий, завоевавший в бою с Корри Сандерсом чемпионский титул WBC в тяжелом весе, несет в себе и поражение Владимира от Лэймона Брюстера. Владимир, в свою очередь, несет в себе победу Виталия. Без этого ему было бы сейчас гораздо тяжелее.

С братьями Кличко корреспондент "СЭ" встретился несколько дней назад, когда они гостили в Москве. Если быть совсем точным, то беседа наша состоялась в ресторане "Шинок". Виталию нужно было в скором времени уезжать, поэтому свое интервью я начал с него:

- Прежде всего хотел бы вас поздравить с тем, что вы завоевали самый почетный титул в мировом боксе.

- Не совсем так. Есть еще один более почетный - титул абсолютного чемпиона мира.

- Да, но вы являетесь единственным на данный момент общепризнанным чемпионом мира. После ухода Леннокса Льюиса только принадлежавший ему титул WBC, которым теперь владеете вы, имел смысл. Ни чемпион мира по версии IBF Крис Берд, ни тем более обладатель титула WBA Джон Руис авторитетом не пользуются. Кстати, вы собираетесь драться с кем-нибудь из них?

- У нас довольно успешно шли переговоры с Роем Джонсом, но его поражение от Антонио Тарвера спутало все карты. Сам я боя пока не видел: мы были в самолете, когда он шел, но я успел поговорить с экспертами, которые утверждают, что больше всего это было похоже на lucky punch (случайный, шальной удар, который привел к нокауту. - Прим.А.Б.). Тем не менее результат есть результат. А насчет боя с Бердом или Руисом - все может быть. Очень интересен был бы бой с Льюисом, но Леннокс пока не дает ответа.

- Вы держите зло на Льюиса за то, что он вроде бы пообещал вам матч-реванш, а потом отказался от него?

- Ну что значит "держу зло"? В конце концов, я владею сейчас его титулом. Но боксирую я не только для себя, а еще и для миллионов телезрителей. Им этот бой был бы интересен.

- Понимаю, что этот бой нужен телезрителям и что он нужен вам, потому что, пока на горизонте маячит такая фигура, как Леннокс Льюис, побить его не помешает. Но нужен ли этот бой самому Льюису? Неужели он еще должен что-то кому-то доказывать?

- Конечно, нет. Он уже всем все доказал. Одно время Леннокс был одним из самых известных боксеров, возможно, даже обладателем самого громкого имени в мировом боксе. Мне кажется, для него самым разумным было бы завершить карьеру после боя с Майком Тайсоном. Однако он решил продолжить выступления. Я не знаю, зачем ему был нужен бой с Криком Джонсоном, а затем со мной, но подозреваю, что его единственной мотивацией была материальная сторона. А раз так - значит, это дает основание для проведения матча-реванша между нами, так как телеканал НВО был готов удовлетворить его материальные претензии - 30 миллионов долларов. Полагаю, что Леннокс сейчас над этим думает.

- То есть четкого ответа он пока не дал?

...Ответ на этот вопрос я получил, но значительно позже: в дело вмешался великий бич нашего времени - мобильный телефон. Сначала зазвонила адская машина у Владимира, а вскоре и у Виталия. Оба долго говорили по-немецки. Речь шла о взаимоотношениях с их бывшим промоутером Клаус-Петером Колем. Поэтому, когда мы вернулись к разговору с Виталием, речь зашла именно об этом:

- Так вы все-таки расстаетесь с Колем или нет?

- Наш контракт с ним закончился, но любой человек хочет быть владельцем курицы, которая несет золотые яйца, а любой промоутер хочет иметь пожизненный контракт с боксером, который владеет чемпионским титулом или входит в рейтинговую десятку. Так что я понимаю его как бизнесмена, но не как человека, когда он пытается продлить контракт с нами любыми возможными способами. (Виталий явно имеет в виду то, что именно Коль, как считают братья, добился того, что Владимиру якобы по медицинским соображениям запретили боксировать в течение шести месяцев. - Прим.А.Б.) Сейчас Земельный суд Гамбурга занимается рассмотрением вопроса, имеет наш контракт продолжение или не имеет, и отношения с Колем у нас сейчас натянутые.

- А вы уверены в том, что вам удастся с ним разойтись?

- (Долгая пауза.) Если бы мы не были уверены, мы не влезали бы во всю эту историю. Но мы посоветовались с очень хорошими адвокатами, которые однозначно сказали: наш контракт с Клаус-Петером Колем закончен.

- Тот период, на который он был пролонгирован из-за травм, тоже закончен?

- Коль утверждает, что в нашем контракте есть условие, что он продлевается из-за травм, но травмы мы получали на ринге, а не на пляже. Если исходить из таких условий, то, например, футболисты будут навсегда оставаться собственностью какого-то клуба, но тем не менее они ведь переходят из одной команды в другую. Пока суд не вынес решения по нашему делу с Колем, однако у нас есть основания полагать, что все будет решено в нашу пользу.

- Давайте вернемся к Льюису. Для меня новость, что он вообще рассматривает какие-то предложения по поводу возвращения на ринг, а с ваших слов я понял, что он пока не дал ответа по поводу своего возвращения.

- Я лично разговаривал с ним после боя, и конкретного ответа он не дал. Все, что я скажу дальше, это мое личное предположение. Для Льюиса деньги являются серьезной мотивацией, а телевизионный канал готов удовлетворить его пожелания. Это с одной стороны. А с другой - тогда почему он так долго ждал с заявлением о своем уходе? Почему так долго держал всех в напряжении, прежде чем выступить с заявлением? На это я тоже в конце концов нашел ответ. Льюис ожидал исхода моего поединка с Кирком Джонсоном. После этого НВО и WBC начали на него сильно давить, чтобы он наконец определился.

Кроме того, на Леннокса давили еще с одной стороны, причем сильнее, чем обе эти мощные организации, вместе взятые. Его "прессовала" девушка, с которой он давным-давно обещал сыграть свадьбу (она, кажется, состоится в июне). Если бы он дал согласие на поединок со мной, это автоматически означало бы, что все празднования должны были снова сдвинуться на неопределенный срок, а тут еще ходят слухи, что избранница Леннокса намерена сделать его отцом. В общем, летом Льюиса ждут большие события на другом фронте, а вот осенью он, может быть, даст мне какой-то ответ. А может, и не даст.

- Ну и чтобы закрыть тему Льюиса. После поединка с ним вы достаточно однозначно выразили свое отношение к тому, что врач остановил бой после шестого раунда. А сейчас вы не изменили своего мнения: вы по-прежнему считаете, что бой был остановлен преждевременно?

- (Долгая пауза.) Когда Льюис зашел ко мне в комнату после поединка с Сандерсом, я ему сказал: "Леннокс, я все-таки получил твой титул, но по справедливости я должен был получить его еще десять месяцев назад после боя с тобой. Тебе тогда просто повезло".

Мы здесь, конечно, начинаем гадать: а что бы было, если бы... но все же: я вышел на тот бой, чтобы отдать все, что у меня было, и очень удивился, когда поединок остановили. Я уже много раз об этом говорил: могу себе представить, что на кровотечение было страшно смотреть в третьем раунде, но в пятом-шестом раундах кровь уже не текла. Катмен (специалист по обработке ран между раундами. - Прим.А.Б.) держал все под контролем. Конечно, рассечение могло выглядеть не слишком красиво... Короче говоря, не хочу заниматься спекуляциями, но уверен, что, если бы поединок не остановили, я бы его выиграл. И именно это я и сказал Ленноксу, а он опровергать не стал.

- Насколько я знаю, это его обычная манера. Он выслушивает твою точку зрения и не возражает, даже если не согласен с тобой - обычная британская традиция.

- Ну, он слишком долго прожил в других странах, чтобы считаться британцем.

- Почему? Он там родился.

- У меня тоже иногда спрашивают: "А вы киргиз?" Я ведь там родился.

- У Льюиса была совершенно другая ситуация. Он переехал в Канаду в 12 лет, и в школе его поначалу травили за британский акцент, так что, если он сам забывал, что он британец, ему об этом живо напоминали. Он и боксом-то начал заниматься именно поэтому.

- Мы уходим в сторону (по-моему, сказано это было несколько раздраженно. - Прим.А.Б.).

- Хорошо. Тогда давайте подведем итоги: так вы считаете, что если бы врач не остановил ваш бой с Льюисом, то вы выиграли бы тогда титул?

- Я был готов сделать все для этого. Никто не знает, как бы оно сложилось на самом деле. Мы снова начинаем гадать. Но я готов был стать в том бою чемпионом мира, и Леннокс Льюис возражать мне не стал... в своей британской манере (смеется).

- Как вам кажется, а он был в хорошей форме в бою с вами?

- У него был самый большой вес за всю его карьеру. Мне кажется, но это только мое предположение, что он, как и многие мои соперники, меня недооценил. Почему? Да потому что мой стиль по большому счету корявый. Я не классик, не классический боксер.

- По-моему, это ваше преимущество, а не наоборот.

- Многие мои бои не производят особого впечатления. Они не скоростные. И удары тоже внешне не особо впечатляющие, но они эффективные. То же самое, кстати, касается и Корри Сандерса. Я посмотрел очень много его боев и уверен на триста процентов: если бы Володя не боксировал против Сандерса и не проиграл ему, то я без опыта моего брата обязательно Корри проиграл бы. Мое первое впечатление о нем было: обыкновенный левша без какой-то изюминки. Не взрывной, не скоростной. Не смотрелось это все как-то. Суперкоординации нет, серийной работы тоже нет. А вот когда стоишь против него в ринге, впечатление складывается совершенно другое. Я знал, что у него быстрые руки, но, когда хватанул пару его ударов, подумал, что все это может очень нехорошо для меня закончиться. То есть я знал, что он быстрый, но не предполагал, что он будет меня опережать. У меня были быстрые спарринг-партнеры, и я думал, что готов к его скорости.

- Мне кажется, очень трудно подобрать спарринг-партнера, который напоминал бы Корри Сандерса.

- Ну, хороших спарринг-партнеров мы подобрали, а вот я не знаю, каких спарринг-партнеров должен был подобрать он, чтобы они напоминали меня. Можно, конечно, найти большого, но это и все, потому что мой стиль настолько корявый, что второго такого боксера подобрать тяжело.

- А это как-то связано с вашей кикбоксерской карьерой?

- Наверняка. Это вообще напоминает изучение языков. Если ты не изучил какой-то иностранный язык до определенного возраста, то потом ты никогда не избавишься от иностранного акцента. То есть есть возраст, когда ты все впитываешь, что тебе дают, а потом этот возраст проходит. Сколько я ни занимался с тренерами, с классиками, перекрутить меня уже было невозможно.

- А почему вы были так не похожи на себя в бою с Сандерсом?

- Я подстригся. За четыре дня до боя пришел к парикмахеру, который сказал, что у него стригутся все звезды NBA и после его стрижки всегда выигрывают. Я начал объяснять, как меня подстричь, он говорит: я знаю. Сделал одно размашистое движение, и я понял, что корректировать что-либо уже поздно.

- Я вообще-то имел в виду другое: я никогда не видел вас в таком нервном напряжении.

- "Отступать некуда - позади Москва". Меня потом многие спрашивали: "Почему, когда рефери остановил поединок, ты не ликовал, а просто повернулся и пошел в свой угол?" Психологически мне, конечно, было в том бою очень тяжело.

- У меня правильное впечатление сложилось, что вы в первом раунде схватили очень сильный удар?

- Да, было, и он еще попер-попер-попер после этого. Я споткнулся и упал, но не от удара. Я ведь анализировал бой Владимира. В чем была его ошибка? Он пропустил первый сильный удар и сразу же попытался реваншироваться, а я этого сознательно делать не стал. В общем, первый раунд я проиграл, хотя и больше ударов нанес, но сыграла свою роль эта ситуация в конце: Сандерс бежал вперед, был активен, хорошую атаку провел... Второй раунд тоже был непростой.

- Я ни в коем случае не хочу умалить ваше достижение, ну и все такое. Короче говоря, замнем для ясности...

- Не надо заминать (смеется).

- Я имел в виду - замнем критику, но все-таки, как вам кажется, почему уже в конце второго раунда Сандерсу не хватало дыхания?

- Ну, вы как боксерский аналитик, наверное, знаете, что он никогда не был выносливым бойцом.

- Безусловно, но все-таки во втором раунде - рановато даже для Сандерса.

- Тем не менее Корри мог выиграть этот бой в первом, втором или третьем раунде, но чем больше раундов проходило, тем меньше шансов на победу у него оставалось. И вы также видели, как позже он имитировал съехавшего с кондиций бойца, отходил к канатам и провоцировал меня на атаку. И надо сказать, что иногда ему удавались молниеносные контрвыпады.

- Мне показалось, что таким образом он пару раз в третьем и четвертом раундах...

- ...доставал меня. Да, так и было.

- У него действительно такой мощный удар или он просто бьет точно и своевременно?

- Не хочу сказать, что те несколько мощных ударов, которые я пропустил от него, были самые сильные пропущенные удары в моей карьере (я вообще-то очень мало пропускаю), но пара из них была, что называется, на грани. Один пришелся мне в лицевую кость, а если бы пришелся точно в подбородок и был чуть-чуть сильнее, то, может быть, на этом бой и закончился бы.

- Это действительно такие сильные удары?

- Птички не летали, но музыку я слышал.

- Читателей "СЭ" наверняка заинтересует, кто из ваших противников бил сильнее всех.

- Никогда не пропускал так много сильных ударов, как от Леннокса Льюиса. По ударной мощи, по комбинациям Леннокс был, конечно, одним из самых сильных моих противников. Корри Сандерс по силе удара на одном уровне с Ленноксом, но у него не было комбинаций. Зато руки у него быстрее. Таких четких ударов, как от Сандерса, я от Льюиса не пропускал.

- Неизбежный вопрос, Виталий: кого вы видите своим соперником, если Леннокс Льюис против вас не выйдет?

- Как я уже говорил, шли переговоры с Роем Джонсом, но здесь все рухнуло как карточный домик. Тайсон, конечно, остается очень привлекательным именем со всех сторон. Джо Меси? Он, конечно, очень популярен в Штатах, но в мире его мало знают. Постоянно кидается в бой Джеймс Тоуни. Я бы не желал против него боксировать, так как для меня это no-win situation (безвыигрышная ситуация. - Прим. "СЭ"). Он очень неудобный боксер, но, если я его побью, все будут говорить: "О! Легковеса побил!" А если, не дай бог, что-то случится и он меня победит, скажут: "Средневес побил тяжа!"

На самом деле случиться всегда может что угодно, как случилось у меня с плечом в бою с Крисом Бердом, и выйти из тени того боя с Бердом мне удалось только после боя с Ленноксом Льюисом, то есть мне понадобились для этого три долгих года.

- Зато сейчас вы на крыше мира.

- Это всего лишь момент. Победив Сандерса, я, наверное, что-то и показал, но в любой момент может прийти кто-то, кто будет сильнее. Чемпионов навсегда не бывает. Нужно четко рассчитывать свои силы, и я постараюсь продержаться максимально долго, но не собираюсь, как Холифилд, боксировать до последнего. А мы с Володей по-прежнему ставим себе цель одновременно владеть всеми чемпионскими титулами в тяжелом весе.

- Владимир, нам сообщили столько версий относительно того, что произошло в вашем бою с Лэймоном Брюстером, что всем хотелось бы услышать эту историю из первых уст.

- У меня за спиной более 200 любительских боев и 45 профессиональных, то есть у меня есть самый разнообразный опыт, в том числе и крайне негативный, как, например, бой с Корри Сандерсом. Я знаю, что такое нокаут. Что же касается поединка с Брюстером, то перед ним я был в самой лучшей форме. За неделю до боя провел 10 раундов с тремя различными партнерами. Фриц Здунек, который занимается со мной много лет, следит за самыми разными показателями, прежде всего за моим пульсом при разных нагрузках, так вот эти показатели были лучшими за все годы.

В моем углу были лучший в мире тренер по общефизической подготовке Фриц Здунек и лучший в мире тренер по тактике и специальной подготовке Эмануэль Стюард. Я находился на большом эмоциональном подъеме, так как оказался в положении молодого человека, который закончил школу и тут увидел, сколько всего, оказывается, еще можно изучать. То же самое испытал и я, когда стал работать со Стюардом. Он именно тот человек, которого я искал, когда занимался с одним-другим-третьим. Я наконец нашел то, что подходит мне по стилю и по душе.

За те несколько недель, что мы работали, он привил мне какую-то новую любовь к боксу. Мы очень много говорили с ним о всех спортсменах, которых он тренировал. Я узнал столько нового! Когда шел на бой с Брюстером, я просто радовался тому, что иду на ринг. Был доволен той тактикой, которую мы заготовили на этот поединок. Был в отличном настроении. Хотел только боксировать. Ничто другое меня не волновало.

Вы наверняка знаете, перед боем обычно выбирают марку перчаток, в которых будут драться, и решают, кто пойдет к рингу первым, а кто вторым. Никто не хочет идти первым. Так вот меня тогда это все так мало волновало! Я сказал Брюстеру: "Да бери ты какие хочешь перчатки и иди вторым". Я вышел первым, и, когда ждал его там, энергия просто била из меня. Не мог спокойно стоять и стал подпрыгивать и думал: "Ну, вот сейчас! Сейчас начнется!"

После первых двух раундов, которые прошли нормально, я почувствовал необычную усталость и подумал, что, может быть, надо подрегулировать темп. После третьего раунда чуть не сказал, что больше не могу. Еще Стюард мне сказал: "Давай вставай пораньше, это окажет давление на него". А я еле смог заставить себя встать со стула. С этого момента я боролся не столько с Брюстером, сколько с собой, заставляя себя двигаться по рингу. В четвертом раунде я в атаке навалился на него, и мы оба упали у канатов.

- Но перед этим вы послали Брюстера в нокдаун.

- Да, но тогда я лежал на ринге и чувствовал, что не могу встать. Без помощи рефери я бы делал это очень долго. Такое ощущение, будто меня приклеили к рингу или гири на руки и на ноги повесили. В пятом раунде... Я потом пересматривал поединок больше 20 раз и насчитал только три серьезных пропущенных удара, но и это были не те удары, после которых ищешь пятый угол. Так вот, когда пересматривал пятый раунд - это было ужасно. Я не мог даже мышцами лица двигать! Раунд закончился, рефери встал между нами, а я не мог переступить через его ногу, потому поскользнулся и упал. У меня была какая-то гримаса на лице, но это не от боли. Даже веки были такими тяжелыми, что я глаза не мог открыть. Говорить не мог. Словно пошел к дантисту, а тебя там всего обкололи обезболивающим, и ты не чувствуешь ни языка, ни губ. Как будто выпил три бутылки водки.

Потом уже в углу женщина-врач мне говорит: открой глаза, я должна посмотреть. А я не могу поднять веки. Она мне сама их открыла. У меня были такие здоровенные зрачки, что меня тут же отправили в больницу, потому что по первым признакам что-то не так было с головой. Там у меня взяли мочу, кровь, и, помню, врач-китаец меня спросил: "Ты диабетик?" А я ничего не мог сказать и даже не мог самостоятельно перелезть с носилок на кровать. Виталий за меня ответил, что никто в семье никогда не страдал диабетом и что диабетик вообще не выдержит тех нагрузок, которым мы себя подвергали. Не знаю, что такое диабетическая кома, но по ощущениям состояние у меня действительно было предкомовое.

- У вас действительно было четырехкратное превышение нормы сахара?

- Нет. Было свыше 230 единиц, а нормальный показатель - 120. (Речь идет об американских единицах измерения сахара в крови. - Прим. А.Б.) Через полтора часа я встал, хотя меня слегка покачивало. Ко мне вернулась речь. Мне полностью проверили головной мозг - никаких признаков сотрясения не было. На следующий день я не мог есть. Спать тоже не мог, но, после того как "пошептал в кулек" - а там ничего, кроме воды, не было, - мне мгновенно стало легче. Лег спать, а когда проснулся - все произошедшее казалось ужасным сном.

Решил проверить свое здоровье еще раз и обратился в лабораторию Quest, это сеть медицинских центров по всей Америке. Там снова сдал мочу и кровь, после этого туда перезвонили раз пять и попросили заморозить образцы. А после этого отправился домой в Лос-Анджелес. Я был за рулем. Ехали часов шесть, там еще была пробка...

И вот еще что хочу сказать: я не ищу никаких отговорок. Я проиграл Брюстеру. Но тут многие стали рассуждать в стиле "no balls, no chin" (трус и удар не держит. - Прим.А.Б.), а вот с этим я уже не согласен. Я продолжаю свою боксерскую карьеру. Я проверил свое здоровье, потому что мне самому было очень важно понять, что же со мной действительно произошло. Понимаю, когда ты устал и потерял способность двигаться в 11 - 12 раундах, а тут что такое? Я знаю, что такое нокаут, но это что-то другое. Думал: может, у меня действительно диабет или другая болезнь?

Прошел полное обследование, и вердикт был - здоров, как космонавт. И я по-прежнему ищу ответ на вопрос: что произошло в бою с Брюстером? Думаю, его можно найти в анализах мочи и крови. Но мои анализы пропали. Сначала меня проверили только на стероиды и наркотики - разумеется, ничего не нашли, но это проверка автоматизированная. Для более детальной проверки я много раз просил сохранить анализы, но они были уничтожены. От анализа мочи остался только один миллилитр. И это при том, что один известный профессор сказал мне, что у него сохранились мои анализы с Олимпиады 1996 года. А с одним миллилитром много не натестируешь, поэтому специалисты сейчас выбирают, на что они будут проверять.

Конечно, мне жаль, что образцы пропали. Особенно непонятно это выглядело в связи с тем, что непосредственно перед боем ставки упали с 10-1 в мою пользу до 3,5-1, а на бой Виталия с Сандерсом они уже вообще не принимались. Плюс ко всему этому кто-то расписался, получил аккредитацию, а вместе с ней и доступ в раздевалку за помощника Стюарда - Харри Брауна.

Все это вместе выглядит странно. Сейчас я уже этого практически не касаюсь, так как расследование ведет ФБР. С моей стороны дело ведет известный адвокат Джадд Берстайн, а я сосредоточен на подготовке к следующему поединку. При этом мне не нужен противник, чтобы снова войти в форму. Я хочу встретиться с сильным боксером и в этом бою дать ответ на вопросы по поводу "no balls, по chin".

- На сайте boxingscene.com была опубликована информация, которую потом перепечатали чуть ли не все издания. Там сообщалось, что существует видеозапись того, что делалось в раздевалке, и там видно, как какие-то странные люди крутятся вокруг бутылочек с водой.

- Пленка, на которой записано, что происходит в раздевалке, существует. Я эту пленку не просматривал. Видел только некоторые фрагменты, так как вся запись длится два часа. Короче говоря, я ничего не знаю о том, что там видно.

- Имеет ли увольнение катмена Джо Соузы какое-то отношение к тому, что случилось во время боя? Ваш брат только что говорил, что именно этот катмен помог ему продержаться так долго с таким рассечением в бою против Льюиса.

- Это было мое решение, Виталий ничего об этом не знал, и комментариев по этому поводу я давать не хочу. Спортсмены меняют тренеров, меняют адвокатов, меняют и катменов. Я благодарен Джо Соузе, но таково было мое решение. Понимаю, что в свете всей этой ситуации его увольнение может выглядеть подозрительно, но я никого ни в чем не обвиняю. Это обычное дело. Сегодня один катмен, завтра - другой, послезавтра - третий. Сегодня один тренер, завтра - другой, послезавтра - третий. Мне жаль, что он пострадал, тем более что он человек пожилой, но я не изменю своего решения.

- После всего сказанного вы можете с уверенностью утверждать, что вас отравили, или нет?

- (Долгая пауза.) Поймите меня правильно, я не дам вам ответа, поскольку, что бы я ни сказал, это будет повернуто против меня. Поэтому лучше просто закушу губу. Я сейчас нахожусь в самом низу и на самом полу. Так низко, как только можно находиться. Но психологически я не сломлен и не хочу заканчивать свою спортивную карьеру. Думаю, время все и всех расставит на свои места.

- Приступы внезапной слабости на ринге - дело довольно обычное. Так случилось в 1994 году с Холифилдом, когда он проиграл Майклу Муреру. Во втором раунде Эвандер послал соперника в нокдаун - и сам лишился сил. После боя ему поставили неправильный кардиологический диагноз, который потом не подтвердился, а причину этой слабости так и не нашли. В 1997 году диетолог Константина Цзю перемудрил с аминокислотными препаратами, и боксер испытал такой же приступ неодолимой слабости во время боя с Винсом Филлипсом, проиграв нокаутом в 10-м раунде. Вы не думаете, что в вашем случае тоже могла быть подобная причина?

- Ну, я еще речь практически потерял после боя. Для меня это все остается большой загадкой. Могу только сказать, что никаких экспериментов над собой не ставил. Перед боем с Брюстером принимал те же витамины, что всегда. Могу еще раз повторить: у меня нет объяснения тому, что произошло.

- Я читал заявление вашего адвоката Джадда Берстайна. Мне показалось, что оно состоит из утверждений, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Вообще, по-моему, ваша PR-команда (разумеется, не московское ее отделение) сработала не лучшим образом.

- Ситуация была сложная. Сейчас легко сказать, что надо было делать, но тогда все было далеко не так просто. Много негатива было в прессе, однако изменить все равно ничего нельзя. Поэтому моим лучшим ответом будет следующий бой.

- И все-таки, несмотря на то что вам было плохо, вы послали Брюстера в четвертом раунде в тяжелый нокдаун, потом явно выиграли первые две минуты пятого, нанеся множество ударов. Правда, все обратили внимание на то, как тяжело вы вставали после обоюдного падения с Брюстером в конце четвертого, хотя не пропустили там ударов.

- Удивительно, что мне еще удавалось что-то сделать с Брюстером, когда моя основная борьба давно шла с самим собой. А когда мы вставали - мне вообще показалось, что это продолжалось полчаса. Все было как в замедленной съемке. Но потом, когда пересматривал запись, увидел - да нет, не так уж и медленно.

- В заключение не могу не сказать вам, Владимир, что со времени нашей последней встречи вы очень изменились. Такое ощущение, что вы сразу стали старше на много лет.

- (Неожиданно долго смеется.) Вы правы. Я побывал мячиком в игре, которая называется пинг-понг. От этого моложе не станешь.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ